НОВОСТИ
Генштаб отправил в запас призывников, достигших 27-летия до 2024 года
ЭКСКЛЮЗИВЫ
30.01.2024 20:29 НЕ ЗА ЛЮДЕЙ
91232
12.12.2023 08:43 ПОЙМАТЬ МАНЬЯКА
21873
02.11.2023 08:35 ТРУДНОЕ ДЕТСТВО!
22674
16.10.2023 08:30 ТЮРЕМНЫЕ ХРОНИКИ
25293
13.10.2023 09:14 КОВАРНЫЙ ПЛАН
23607
sovsekretnoru
ПЛАМЕННАЯ ЛЮБОВЬ

ПЛАМЕННАЯ ЛЮБОВЬ

ПЛАМЕННАЯ ЛЮБОВЬ
Автор: Ксения ЛАВРОВА
Совместно с:
01.07.2014
ИСТОРИЯ ОДЕССКИХ РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТЫ, ПОГИБШИХ В ДОМЕ ПРОФСОЮЗОВ
 
Эта история началась с того, что практически все российские СМИ опубликовали фото, на котором были обгоревшие тела обнявшихся молодого человека и девушки. Он укрывает ее, пытаясь спасти. Фотографию сразу окрестили «Ромео и Джульетта». Но потом – как оказывается, с подачи украинской прессы – начали писать, что это якобы были совершенно чужие друг другу люди; что это их так случайно положили, когда перетаскивали тела; ну и последнее, что выдала укропропаганда, – это монтаж. 
 
Мы в редакции внимательно проанализировали кадр и пришли к выводу, что фото настоящее. А дальше началась буквально розыскная работа, чтобы узнать, кто же это. Как ни странно, но одесские газеты совершенно ничего про эту пару не писали. Мы стали опрашивать людей, которые были на Куликовом Поле. Они-то нам и рассказали историю удивительной любви Кристины и Николая. Увы, но многие из наших собеседников наотрез отказались называть себя: Служба безопасности Украины (СБУ) ведет «профилактические беседы», обещая привлечь за соучастие в беспорядках. Родители погибших влюбленных тоже не хотят говорить с прессой: они запуганы СБУ и боятся сказать лишнее слово, чтобы не подставлять и других близких. Сложно представить, как еще можно испугать людей, которые похоронили собственных детей…
 
Спасибо всем, кто помогал нам в работе над этим материалом. История Кристины и Николая – это не только история любви. Мы не должны забывать гибель этой пары, которая пришла на Куликово Поле в надежде на то, что у их будущих детей будет светлое завтра. Пришла за мечтой и погибла…
 
Смерть всегда страшна, и особенно – когда умирают молодые. Но есть такие мгновения, когда понимаешь, что со смертью невозможно смириться, когда понимаешь, что никогда – ни на земле, ни на небесах – не будет прощения тем, кто повинен в гибели людей. Все естество человеческое восстает, когда видишь фотографии заживо сожженных в Доме профсоюзов в Одессе.
 
На одном из снимков – два обгоревших тела: молодой человек и девушка. Он обнимает ее, укрывает, пытаясь спасти от пламени, она прижимается к нему в последней надежде на чудо. Чудо, которого, увы, так и не произошло… Так хочется верить в то, что добро всегда побеждает зло, что существует высшая сила, оберегающая тех, кто чист душой – детей, влюбленных, подвижников… И нестерпимо, мучительно больно, когда понимаешь, что есть вселенское зло, противиться которому не способен никто. Его может преодолеть только память – память, расставляющая все по своим местам, память, которая вечно хранит святые образы мучеников и героев и которая не позволяет забыть злодеев, предавая их ежечасно, ежеминутно анафеме на протяжении столетий… Те, кто устроил костер из людей в Одессе, хотели бы сжечь и память о погибших в Доме профсоюзов: они уже возводят на пепелище пирамиду из лжи. Но цензура, угрозы, даже репрессии не могут заставить мать забыть погибшего сына: один ее взгляд значит больше, чем тысячи и тысячи лживых слов.
 
ЛЮБИМЫЕ КНИГИ – О ВОЕННЫХ ПОДВИГАХ
 
Мама Николая Ковриги сжимает в руках его фотографию. Молодой человек в синей рубашке – под цвет глаз – улыбается в объектив. Тетя Таня – так называют ее друзья Николая – не выпускает портрет в черной рамке из рук.
 
Повторяет: «Один раз отпустила, больше не отпущу» – и все время плачет…
 
Пусть те, кто забрасывал Дом профсоюзов «коктейлями Молотова», те, кто стрелял в одесситов, посмотрят ей в глаза! Если у кого-то из них осталась хоть капля совести, то они проклянут тот миг, когда решились на убийство. Впрочем, они гордятся тем, что сделали. Какое дело до слез матери тем, у кого руки по локоть в крови? Разве сохранялось что-то человеческое в лицах надзирателей нацистских концлагерей, каждый день сжигавших заключенных в печах? Разве могла слеза матери остановить бандеровских карателей, устилавших трупами мирных жителей Украину в годы Великой Отечественной войны? А чем их нынешние последователи отличаются от своих извергов-кумиров?
 
Тогда пусть те, кто глумился над погибшими в социальных сетях, те, кто с высоких трибун защищал убийц, посмотрят в глаза своим матерям и спросят, что бы они почувствовали, узнав, что их детей сожгли заживо. Может быть, это остановит захлестнувший Украину поток ненависти?
 
Тете Тане сейчас под семьдесят. Коленька, ее единственный сын, был поздним ребенком, долгожданным подарком, настоящим счастьем, которое нежданно-негаданно все-таки пришло в сорок с лишним лет… В этом году ее Коленьке исполнилось бы 28. Она всю свою жизнь жила сначала надеждой на этого ребенка, а потом радостью – просто от того, что он есть – что она кормит его, поит, отводит в школу… Что он спит, дышит, растет рядом с ней. Она знала, что он, когда вырастет, будет заботиться о ней, а она будет гордиться им: рассказывать подружкам о его успехах, хвастаться тем, какой у нее замечательный сын!
 
На самом деле растить сына было тяжело – нужно было зарабатывать деньги, работать буквально с утра до ночи. «Я была сорокалетней матерью-одиночкой, потому Колю просто некому было воспитывать, – вспоминает тетя Таня. – Работала круглые сутки, и, знаете, мой маленький сын воспитывал себя сам, точнее, его растили книжки. Одесская библиотека работает с утра до позднего вечера. Вот в ней он и пропадал с пяти лет».
 
Тетя Таня рассказывает нам, как Коля научился читать, как он перечитал все книги из школьного списка, когда его сверстники еще учились складывать слова по складам. Она вспоминает, что позже он очень любил книги о военных подвигах, о героизме советских людей в Великую Отечественную войну – словно знал, что ему самому придется на родной земле противостоять фашистам, вновь пытающимся захватить и уничтожить Одессу.
 
Он по многу раз перечитывал «Они сражались за Родину» Шолохова и «Живые и мертвые» Симонова, а поэму Твардовского «Василий Тёркин» почти всю выучил наизусть. Он воспринимал произведения о войне как подлинную летопись событий – и именно поэтому наибольшее впечатление на школьника произвела «Молодая гвардия» Александра Фадеева. Молодогвардейцы были настоящими героями, отдавшими свои жизни ради победы над врагом. Он понимал, что выстоять им помогла уверенность в правоте своего дела, вера в свои убеждения, предать которые нельзя было даже под страхом смерти. Именно таким – цельным, искренним, принципиальным, верным своим друзьям и своим идеалам – рос Николай.
 
НИКОЛАЙ И КРИСТИНА СОБИРАЛИСЬ ПОЖЕНИТЬСЯ В МАЕ 2014 года
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Фото из семейных архивов
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
КОГДА БОЛИ СТАНЕТ МЕНЬШЕ?
 
Тетя Таня вспоминает не только о книгах… Лет в шесть Коля увлекся футболом. Шустрый мальчишка с умными глазами, подвижный, скоростной и в то же время рассудительный помогал дворовой команде добиваться побед. Его спортивные таланты заметили профессиональные тренеры, но… тетя Таня не могла позволить сыну такое дорогостоящее занятие. Она и сейчас будто чувствует свою вину перед сыном: у матери-одиночки не было денег на серьезные занятия футболом. «Спортивная школа была далеко, кто бы стал возить моего сына на занятия? Да и форма стоила дорого – у нас совсем не было денег, – вспоминает мама, – вот так и стал Коленька из футболиста болельщиком».
 
Затем Коля мечтал поступить на юридический факультет, но, как и в случае с футболом, мечтами пришлось пожертвовать… Нужно было зарабатывать деньги: маме работать становилось все тяжелее и тяжелее – и сын взял жизненные тяготы на себя.
 
Тетя Таня открывает дверь в комнату сына. В ней все напоминает о его увлечениях: книги на полках, футбольные кубки, постеры с футболистами на каждой стене. Туда, к сыну, мама больше не заходит, словно невидимая граница выросла для нее на пороге комнаты после смерти сына. «Пыль не помеха воспоминаниям, надо подождать, а вдруг когда-нибудь боль чуть притупится?!» – говорит тетя Таня и надолго задумывается. Кажется, что она ждет, что вот-вот раздастся звонок в дверь, сын вернется с работы и начнет рассказывать ей, как прошел день, делиться своими чувствами, своими переживаниями.
 
В последнее время он все чаще рассказывал ей о Куликовом Поле, куда ходил постоянно, о людях, которые так же, как и он, любят Одессу и так же, как и он, ненавидят фашизм. Впрочем, о новых бандеровцах, появившихся в Одессе, собиравшихся у памятника Дюку де Ришелье, он сначала говорил неохотно – не хотел расстраивать мать. Но потом, когда нацистов стали тысячами завозить в город на поездах и автобусах, когда они перестали шушукаться у памятника Дюку, а стали устраивать шествия на центральных улицах, он уже не мог себя больше сдерживать. Николай просто не мог допустить, что кто-то пытается перечеркнуть подвиг одесситов, победивших фашизм, заставить их забыть свое героическое прошлое, предать родную историю, родной язык.
 
А еще он рассказывал маме о Кристине – той девушке, которую он пытался в последние мгновения своей жизни спасти в горящем Доме профсоюзов. Они собирались пожениться в мае, уже подыскивали подходящий вариант квартиры.
 
«Теперь их обвенчают на небесах», – вытирает слезы тетя Таня.
 
Он воспринимал Кристину как подарок небес, он был уверен, что им всем – ему, маме, Кристине – суждено жить вместе долго и счастливо, что тетя Таня вскоре будет нянчить внуков, что ее внуки смогут реализовать свои мечты – в отличие от него. Он думал, что один его сын станет футболистом, второй – пойдет учиться на юридический, а дочки – а про дочек, наверное, больше знала Кристина… У нее были свои несбывшиеся мечты.
 
ЛИДЕР КЛАССА
 
Кристина Бежаницкая была младше Николая – ей исполнилось всего 22 года. Красавица с небесно-голубыми глазами, единственная и ненаглядная дочка – она была всеобщей любимицей. Родные, подруги, те, кто хорошо знал Кристину, рассказывают о ней с такой теплотой, что любое воспоминание передает всю тяжесть утраты. Из этих эпизодов складывается картина жизни замечательного человека – жизни, отобранной у нее и у ее близких негодяями, так и оставшимися безнаказанными.
 
 Вот еще совсем ребенком Кристина с друзьями отправляется в знаменитые одесские катакомбы. Через несколько часов они теряют дорогу и понимают, что заблудились. Начинается паника, малыши мечутся по узким подземным коридорам. И всех успокаивает Кристина. Она с первого класса читает книжки по природоведению и обладает потрясающей памятью. Девочка знает, что в такой ситуации должен помочь сориентироваться ветер, – и она выводит детей на поверхность.
 
Вот Кристину родители приводят в секцию фигурного катания. У девочки слабое здоровье: постоянно то простуды, то ангины. Она начинает потихоньку кататься: сперва лишь для того, чтобы укрепить здоровье. Но сложнейшие элементы: тулуп, вращение, аксель – получаются у юной фигуристки легко, прямо играючи. И ее приглашают в Спортивную школу олимпийского резерва.
 
В спортивной школе отношения в коллективе жесткие и не всегда справедливые, стать там своим новичку очень непросто. В классе есть признанные авторитеты – мастера спорта, которые в Кристине видят прежде всего конкурента.
 
«Когда в шестом классе к нам попала Кристина, мы всерьез за нее переживали, – рассказывает классная руководительница. – Эту хрупкую девочку распределили в самый сложный 6«В». Там подобрался такой класс, знаете, тех детей боялись даже педагоги. Кроме Кристины, там уже была одна ученица субтильного телосложения, которая не могла постоять за себя, и ее жестоко травили. Кристина пришла и первым делом встала на защиту девочки, которую оскорбляли. Она не давала спуску никому, пока не доказала, что в классе все равны! А потом…  раз – и в какой-то момент мы поняли: Кристина стала новым лидером класса. В нем даже стала расти успеваемость».
 
ОДЕССИТКА В ДЕСЯТОМ ПОКОЛЕНИИ
 
Авторитет умной и ответственной девочки признали не только сверстники, но и преподаватели, которые стали прислушиваться к ее мнению. А Кристина не раз вставала на защиту одноклассников: она не просто была лидером, она действительно не могла не помочь тому, кому плохо, не встать на защиту правды. Именно это – обостренное чувство справедливости – побудило ее сразу же встать в ряды борцов с фашистами, пытавшимися установить свои бесчеловечные порядки в ее родном городе.
 
Да и как она, родившаяся в семье, где оба деда бились с фашистами в Великую Отечественную войну, могла допустить, чтобы гитлеровские последыши правили в Одессе? Кристина гордилась прошлым своей страны, своего города, который один из первых в СССР получил звание города-героя, она не раз говорила, что считает себя и одесситов частью огромного русского народа – народа с самой героической в мире историей.
 
«Цель благотворительных акций, в которых участвовала Кристина – а их было много, – воспитание настоящего патриотизма, любви к своему городу и его славному прошлому, – вспоминает ее подруга Светлана. – Мы вместе зажигали свечи на Куликовом Поле в прошлом году 9 мая. Здесь же мы отмечали День детей. Кристина жила совсем неподалеку от Куликова. Она всю жизнь здесь гуляла, каталась на роликовых коньках, велосипеде, бегала через Куликово Поле в школу. Моя подруга чувствовала себя здесь в безопасности, как дома».
 
Когда в Киеве произошел государственный переворот и власть захватили люди, готовые реабилитировать нацистов, Кристина принять это не смогла. Вместе с другими одесситами она стала активной участницей акций протеста, проходивших на Куликовом Поле. Бабушка Кристины, Людмила Гавриловна, вспоминает, что Кристина начала ходить на Куликово Поле каждый вечер еще в феврале, когда оно стало «большой одесской кухней». Там обсуждали то, о чем перестали говорить по телевизору, когда новая власть отключила российское телевидение. Только там, перед Домом профсоюзов, люди могли услышать друг друга, разобраться в том, что происходит в их городе, в их стране, превратившейся вдруг в чужую, враждебную, фашистскую.
 
«Кристина ходила на Куликово Поле и участвовала во всех наших мирных протестных акциях не из жажды адреналина. Она понимала, что сейчас делается история. Одесситка в десятом, наверное, поколении, Кристина обожала родной город и была уверена, что никто, кроме нас, самих жителей, не сможет его отстоять, – рассказывают ее подруги. – Она всегда была в первых рядах, говорила только то, что думала, и все время повторяла: если мы сейчас не победим наступающий на Одессу фашизм, я буду недостойна памяти своих дедов».
 
«Потом мы просто перестали расходиться, боялись снять руку с пульса, нам казалось, что, если мы сейчас уйдем, ситуация выйдет из-под контроля. Так и произошло 2 мая», – говорит Марина, ближайшая подруга Кристины.
 
 
 
 В школе
 олимпийского
 резерва
 Кристина
 была
 лидером
 класса
 
  Фото
  из семейного
  архива
 
 
 
 
 
 
Мы беседуем с ней, сидя на скамейке на Приморском бульваре. Марина не хочет привлекать к себе внимания, просит не называть в прессе фамилию. Ее уже вызывали в Службу безопасности Украины и допрашивали на предмет причастности к «беспорядкам», – так называют трагедию в Доме профсоюзов киевские власти.
 
Вспоминая ужасную трагедию 2 мая, Марина едва сдерживает слезы: «Коля и Кристина лежали уже бездыханные, обнявшись, в пролете между третьим и четвертым этажами сгоревшего здания. Он прикрывал любимую рукой, пытаясь ее защитить. Врачи потом сказали: на теле молодого человека не было живого места от ударов. Но какими красивыми были их лица!»
 
ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ
 
В тот черный день, 2 мая, девушка, перед тем как побежала на Куликово Поле, делала укол бабушке – той требовался постоянный медицинский уход и Кристина заботилась о ней как могла.
 
«Я говорила ей, чтобы не уходила, умоляла, пыталась страшить, но она взяла рюкзак и так ласково сказала: «Ну, бабулечка, я же одним глазком, только одним глазком, – плачет пожилая женщина. – А обратно моя Кристина уже не вернулась».
 
Мама Николая Ковриги рассказывает, что ее сын вообще не знал о творящихся в городе 2 мая ужасах.
 
«Он вернулся с работы и, как всегда, пошел к своей ненаглядной Кристине. Дорога лежала через Куликово Поле, – сквозь слезы говорит тетя Таня. – Я позвонила ему через несколько часов, когда включила телевизор. Он ответил: «Мама, мы уже в Доме профсоюзов. Мама, мы не можем выйти. Мама, сюда пришли фашисты». Связь оборвалась, и больше я не смогла ему дозвониться. Весь вечер и ночь боялась отойти от телевизора. Все надеялась: вот сейчас, сейчас его увижу. Но прошел день, потом еще один. И меня позвали к моему сыну. В морг, на опознание. Их нашел в Доме профсоюзов Кристинин отец. Потом он долго искал мой телефон. Мы встретились уже на похоронах».
 
 
 
Тела влюбленных   
в сгоревшем   
Доме профсоюзов   
 
Фото:   
Photoxpress   
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
ТЕПЕРЬ ОНИ НАВСЕГДА ВМЕСТЕ
 
«Ромео и Джульетта – так их назвали те, кто их убил, бандеровцы. Даже эти нелюди, сжигавшие одесситов заживо, не могли не замереть на миг после своих бесчинств и не заметить, как прекрасна эта пара», – говорит Марина.
 
Хоронили одесских Ромео и Джульетту всем миром – у мамы Николая, потерявшей единственного кормильца, элементарно не было денег. На помощь пришли те, кто тоже потерял близких на Куликовом Поле. И поминки по убитым в борьбе с бандеровцами тоже устраивали все вместе.
 
На сороковинах бабушка Кристины говорила о ней так, как говорят только бабушки. И было понятно: она до сих пор не верит в то, что ее любимой внученьки больше нет. Что она – бабушка – пережила свою Кристину. Людмила Гавриловна вспомнила, что незадолго до трагедии в Доме профсоюзов Кристина сказала, что хочет перечитать книгу Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». А еще Кристина очень любила поэзию – стихи Эдуарда Асадова, Сергея Есенина, Александра Блока – и сама писала стихи. В последние дни написанные ей пронзительные строки были полны жертвенности.
 
Многие у Дома профсоюзов запомнили наизусть стихотворение Кристины, посвященное современным героям:
 
«Они стояли гордо, когда бандеров строй калечил, убивал их с поднятой головой.
Они стояли гордо, оберегая нас, стояли и молились, когда придет их час.
Они стояли гордо во имя всех потерь, за вас, наши родные, МЫ боремся теперь!»
 
История одесских Ромео и Джульетты не попала в газеты, украинские журналисты не освещали ее в теле- и радиопередачах. Потому что она – прямое доказательство того, что 2 мая в Доме профсоюзов боевики «Правого сектора» убивали безоружных людей, которые пришли отстаивать родную Одессу, убивали влюбленных, потому что зло не терпит любви! Но фашистские палачи уже осознают свое поражение. За прошедшие со 2 мая дни одесситы сильно изменились. Потоки крови, льющиеся в Донбассе, нагло марширующие по стране батальоны бандеровцев и глухое молчание тех, кто должен был расследовать трагедию в Доме профсоюзов, – все это сделало одесситов другими.
 
Пока что жители Одессы будто затаились.
 
«Мы боимся даже своей тени», – признавалась Татьяна Коврига.
 
Киевские власти шантажируют людей, потерявших в жизни самое дорогое – своих детей, угрожают, что если кто-то будет общаться с журналистами, то их отправят в застенки, обвинят в организации «беспорядков». Но одесситы уже понимают, что они должны отстоять славу города-героя. И когда они окончательно победят, имена Кристины и Николая станут таким же символом любви, преодолевающей смерть, как когда-то стали имена героев Шекспира.

Автор:  Ксения ЛАВРОВА
Совместно с: 

Комментарии



Оставить комментарий

Войдите через социальную сеть

или заполните следующие поля



 
Sparrow

Возврат к списку