НОВОСТИ
Два фигуранта дела о теракте в «Крокусе» обжаловали свой арест
ЭКСКЛЮЗИВЫ
30.01.2024 20:29 НЕ ЗА ЛЮДЕЙ
91196
12.12.2023 08:43 ПОЙМАТЬ МАНЬЯКА
21829
02.11.2023 08:35 ТРУДНОЕ ДЕТСТВО!
22634
16.10.2023 08:30 ТЮРЕМНЫЕ ХРОНИКИ
25249
13.10.2023 09:14 КОВАРНЫЙ ПЛАН
23569
sovsekretnoru
«НАРОДНЫЙ МОНАРХИСТ» ИЗ РЕЗЕРВА ДОКТОРА ГЕББЕЛЬСА

«НАРОДНЫЙ МОНАРХИСТ» ИЗ РЕЗЕРВА ДОКТОРА ГЕББЕЛЬСА

«НАРОДНЫЙ МОНАРХИСТ» ИЗ РЕЗЕРВА ДОКТОРА ГЕББЕЛЬСА
Автор: Дмитрий ЖУКОВ
Совместно с:
11.12.2014
 
ИВАН СОЛОНЕВИЧ: ЯРОСТНОГО АНТИСОВЕТЧИКА И АНТИСЕМИТА СДЕЛАЛИ «ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»
 
Одно известное московское издательство в течение десятков лет выпускает в свет популярную книжную серию «Жизнь замечательных людей». В разное время героями этого биографического цикла становились знаменитые революционеры, «борцы за дело рабочего класса», известные писатели, деятели науки, спортсмены, да и вообще люди хоть сколько-нибудь публичные и примечательные. В любом случае, согласно «идеологии» серии, это должны быть однозначно положительные персонажи.
 
И вот относительно недавно в «ЖЗЛ» вышла биография публициста Ивана Солоневича, довольно известного деятеля русской эмиграции в 1920–1950-х годах. Довольно странный выбор, если учесть, что Солоневич не скрывал своих профашистских убеждений, был антисемитом, несколько лет провел в нацистской Германии, где плодотворно трудился на ниве геббельсовской пропаганды.
 
Иван Лукьянович Солоневич родился 1 ноября 1891 года в Гродненской губернии. В семье кроме него было еще два брата – Всеволод и Борис. Отец Солоневича работал сельским учителем, а затем стал журналистом – редактором и издателем газеты «Северо-Западная жизнь».
 
В 1912 году Иван экстерном сдал экзамены в Виленской гимназии и получил аттестат зрелости. Еще во время учебы он увлекся гимнастикой. Кроме того, Солоневич начал помогать отцу в редакторской работе и печатать в «Северо-Западной жизни» заметки на спортивные темы. Со временем он также обнаружил в себе «дар публициста».
 
Осенью 1913 года Солоневич поступил на юридический факультет Петербургского университета. Учебу в университете он совмещал с работой секретаря редакции отцовской газеты. Не оставлял Солоневич и занятия спортом – занимался борьбой, тяжелой атлетикой, играл в футбол, выступал в роли судьи на футбольных матчах. В 1914 году Солоневич женился на Тамаре Воскресенской, преподавательнице французского языка и начинающей журналистке.
 
В период Первой мировой войны Солоневич выбыл из университета «за невнесение платежа». В армию его не взяли из-за близорукости. В феврале 1915 года возглавил «Северо-Западную жизнь», редакция которой была перемещена в Минск. Однако через несколько месяцев из-за осложнения ситуации на фронте газета окончательно прекратила свое существование. Ивану удалось устроиться в столичную газету «Новое время». Кроме того, он подрабатывал внештатным судебным хроникером в нескольких петербургских изданиях. 15 октября 1915 года у Солоневичей родился сын Юрий.
 
Февральская революция 1917 года внесла в жизнь журналиста суровые коррективы: его перо стало ненужным. Поиски средств к существованию привели его в артель грузчиков. В эти же тревожные месяцы Солоневич успел побывать и в роли «стража революционного порядка». Он вступил в василеостровский отряд студенческой милиции и, возможно, участвовал в расправах над городовыми – «слугами прежнего режима».
 
После захвата власти большевиками Иван с женой и братом Борисом, будучи отнюдь не пролетариями, сами превратились в «бывших людей» (согласно терминологии последователей идей Ильича). В итоге они бежали из Петербурга на юг России, в Киев. Здесь Солоневич присоединился к Белому движению. Он неоднократно менял место жительства, выполнял агентурные поручения, работал в издаваемой под эгидой Киевского бюро Союза освобождения России газете «Вечерние огни». Еще один из братьев Солоневичей, Всеволод, воевал в армии Врангеля и погиб в 1920 году.
 
Под угрозой наступления красных, буквально на предпоследнем поезде Иван Солоневич бежал в Одессу, фактически бросив семью. До начала 1920 года он сотрудничал с газетой «Сын Отечества» и пытался организовать переезд жены с сыном, чтобы эвакуироваться вместе с белыми. Но неожиданно он заболел сыпным тифом и оказался в госпитале.
 
При красных Солоневич промышлял рыбной ловлей, а его жене удалось устроиться переводчицей на Одесскую радиостанцию. Солоневич также сблизился с одной антисоветской группой. По доносу Одесская ЧК вышла на подпольную организацию, и Солоневича вместе с женой и ребенком бросили в кутузку. Через три месяца их освободили. По версии самого Солоневича, это произошло из-за того, что им помог некий чекист Шпигель, которому Иван Лукьянович когда-то оказал услугу.
 
После выхода из тюрьмы Солоневичи переехали в городок Ананьев под Одессой. Туда же вскоре приехал и Борис Солоневич. Братья организовали бродячий цирк, 
гастролировали по селам, устраивая для крестьян силовые представления – борцовские и боксерские поединки. Плату получали съестными припасами.
 
Так или иначе, жизнь Солоневича и его близких при новой власти постепенно наладилась. В 1921–1925 годах Иван заведовал Первым одесским спортклубом, был спортивным инструктором в Одесском продовольственном губернском комитете и инспектором Одесского совета физкультуры. В 1924 году он начал печататься в советской ведомственной прессе – «Красном спорте» и «Вестнике физической культуры». Осенью 1925 года Солоневич стал председателем тяжелоатлетической секции научно-технического комитета Высшего совета физкультуры и сумел перебраться в Москву. Через год в столицу переехали и жена с сыном. Иван Лукьянович получил должность инспектора физкультуры, а жена устроилась переводчицей в Комиссии внешних сношений при ВЦСПС.
 
Условия жизни в Москве не устраивали Солоневичей, и они обосновались за городом, в Салтыковке. Кроме работы «чиновника от физкультуры», Иван Лукьянович периодически пописывал заметки и статьи на спортивные темы в журналы «Физкультура и спорт» и «Активист», издал шесть брошюр о туризме и физкультуре, читал доклады. В 1928 году Солоневич подготовил два руководства объемом свыше трехсот страниц: «Гиревой спорт» для книгоиздательства ВЦСПС и «Самооборона и нападение без оружия» для издательства НКВД РСФСР.
 
В конце 1920-х Ивану Солоневичу было предложено место заведующего клубом советского торгпредства в Великобритании. Но назначению помешал дипломатический скандал, разгоревшийся между СССР и Британской империей из-за того, что некоторые сотрудники советской торговой компании АРКОС были уличены в шпионаже. Сорвалась и заграничная командировка Солоневича за спортивным инвентарем – чекисты отказали в выдаче разрешения на выезд без объяснения причин.
 
В 1930 году Солоневич устроился на должность физкультурного инструктора в объединение промысловой кооперации. Тамара Солоневич работала референтом Международного комитета горняков при Профинтерне, а в 1928–1931 годах в советском торгпредстве в Берлине. По возвращении из Германии она вновь работала переводчицей, а в 1932-м разошлась с Иваном, заключила фиктивный брак с немецким гражданином и уехала в Германию. Эта махинация была частью разработанного Солоневичами плана по бегству из опостылевшей им «первой в мире страны рабочих и крестьян».
 
По прочтении мемуаров Ивана Лукьяновича складывается впечатление, что едва ли не самой основной причиной их ненависти к советской власти были не политические, а чисто бытовые соображения. Солоневича страшно раздражал тотальный дефицит товаров и продуктов, при том, что его семья, по советским меркам, была весьма обеспеченной и в деньгах не нуждалась. Одну из зим в конце 1920-х Солоневичи питались якобы почти исключительно картошкой и черной икрой…
 
ПОБЕГ ИЗ «СОВЕТСКОГО РАЯ»
 
Надо сказать, что решение сбежать из Советской России у Солоневичей созрело давно. С 1927 года Иван Солоневич регулярно ездил по стране и занимался подготовкой к побегу. За довольно короткий срок он успел совершить множество поездок, осуществленных под видом командировок от редакций московских газет и журналов. Он побывал на Урале, в Поволжье, Карелии, Дагестане, Абхазии и Сванетии. Целью этих поездок являлась разведка возможностей побега через персидскую границу. Но вскоре Солоневич пришел к выводу, что побег семейной группы по такому маршруту совершить невозможно.
 
В сентябре 1932 года Солоневичи предприняли попытку побега через Карелию. Предприятие было тщательно подготовлено: разработан маршрут, заготовлено оружие и командировочные удостоверения, свидетельствовавшие о том, что Солоневич занят «сбором материалов для репортажей о северном крае». Группа, в которую, помимо Ивана, входили Юрий и Борис Солоневичи, жена Бориса – Ирина Пеллингер, Е. Л. Пржиялговская и С. Н. Никитин, выехала в Карелию под видом туристов-охотников. От станции Кивач они дошли до реки Суны. У местного рыбака была арендована лодка, на которой беглецы доплыли до озера Суоярви и через лес от водопада Кивач направились в сторону финской границы.
 
Но расчеты Ивана Солоневича добраться до Финляндии за неделю не оправдались. Из-за внезапно начавшихся дождей и холодной погоды, а также нахождения в зоне магнитной аномалии они не смогли сориентироваться по компасам и заблудились. Иван серьезно заболел, и им пришлось вернуться. Еще одна попытка, подготовленная в мае 1933 года, сорвалась из-за аппендицита Юрия Солоневича.
 
Третья попытка побега была запланирована на сентябрь 1933 года. Однако на этот раз к группе по протекции Пржиялговской присоединился ее любовник, Николай Бабенко, оказавшийся чекистским сексотом по кличке Прицельный. В результате все участники побега – Иван с сыном Юрием, Борис с женой Ириной, знакомый Солоневичей Степан Никитин – были арестованы в поезде по дороге в Мурманск. В операции по задержанию группы участвовало 36 чекистов, переодетых в проводников и простых пассажиров. Задержанных доставили в Ленинград. Им вменялись организация контрреволюционного сообщества, ведение агитации против советской власти, шпионаж и подготовка к побегу за границу. Иван и Борис были осуждены на восемь лет, а Юрий – на три года. Их отправили в Карелию, в Подпорожское отделение лагеря «Беломорско-Балтийский комбинат».
 
Солоневичей не раз переводили с места на место, они сменили множество специальностей. В конце концов Иван сумел занять пост спортивного инструктора комбината, а Борис работал доктором в Свирлаге, на Соловках.
 
Ивану Лукьяновичу очень помогли известность и связи из спортивного прошлого. По протекции старых знакомых он попал в лагерное общество «Динамо». Солоневич решился представить начальству план проведения «вселагерной спартакиады», за организацию которой он якобы горел желанием взяться. Начальству предложенный план пришелся по душе, и Солоневич, получив широкие полномочия, принялся изображать бурную деятельность по подготовке спартакиады, попутно занимаясь сборами и разведкой маршрута побега.
 
28 июля 1934 года Иван и Юрий с разницей в три часа покинули лагерь, встретились в условном месте и из окрестностей станции Кивач Мурманской железной дороги двинулись в направлении села Койкири на реке Суне. На шестнадцатый день побега отец и сын перешли границу Финляндии.
 
ОТ СПОРТА – К ФАШИЗМУ
 
В первые же дни пребывания Солоневичей в Финляндии местные власти стали подозревать их в работе на НКВД. После допросов Иван с сыном были переведены в Хельсинки, где после освобождения от карантинного режима они попали под наблюдение сразу с трех сторон – финской контрразведки, Русского общевоинского союза (РОВС) и агентуры НКВД.
Побег Солоневичей вызвал большой резонанс в среде русской эмиграции. Первыми с ними связались представители Союза младороссов – организации, в идеологии которой странным образом совмещались монархические идеи и симпатии к советской власти.
 
Вскоре Солоневич познакомился с Т. В. Чернавиной, также недавней беглянкой из СССР. После статьи Чернавиной о Солоневичах в газете П. Н. Милюкова «Последние новости» Иван вступил в переписку с А. И. Гучковым.
 
Зимой 1934–1935 годов Иван, Юрий и Борис (также после удачного побега переехавший в Хельсинки) развернули довольно широкую антисоветскую активность. Иван писал книгу «Россия в концлагере», в которой описывал свое пребывание в лагере и свое видение жизни Cоветского государства. Борис составлял аналитические справки об СССР для РОВСа, сотрудничал с газетой «За Родину».
 
Большие надежды на сотрудничество с Солоневичами возлагал председатель РОВС, генерал Е. К. Миллер. В процессе налаживания связей с РОВСом на Бориса вышел представитель этой организации, В. В. Бастамов. Он пытался выяснить, что представляют собой Солоневичи, и отсылал информацию, получаемую от Бориса, руководителю «внутренней линии» генералу Н. В. Скоблину, который оказался агентом НКВД (а свою жизнь вполне заслуженно закончил в чекистских застенках). Именно он проинформировал о деятельности семьи беглецов советскую разведку.
 
Обеспокоенные чекисты начали попытки компрометации братьев. Разрабатывалась специальная операция по инсценировке утечки «секретных документов», в которых братья значились агентами НКВД, внедряющимися в РОВС. Но вышестоящее начальство наркомата не поддержало эту инициативу из-за угрозы для реальных агентов, уже работавших в РОВСе. Вместо этого было решено подключить к делу Управление НКВД по Ленинградской области. В любом случае, информация о том, что Солоневичи могут быть советскими агентами, с начала января 1935 года стала циркулировать в эмигрантской среде.
 
Тем временем Иван с января 1935 года начал публиковать по частям в газете 
«Последние новости» свою книгу «Россия в концлагере». Солоневич постепенно стал приобретать известность и авторитет. Он выступал с лекциями, готовил статьи и очерки для журналов «Иллюстрированная Россия» и «Современные записки». Но, находясь в Финляндии, Солоневичи понимали – чтобы вести активную антибольшевистскую борьбу, им нужно перебираться в Западную Европу. Однако все попытки получить визы во Францию, Германию, Англию, Бельгию или Югославию были безуспешны. НКВД активно препятствовал переезду Солоневичей, используя для этого свою агентурную сеть.
 
Так, в Германии были пущены в ход подложные письма генеральному консулу и гестапо, в которых утверждалось, что Солоневичи – советские агенты. В гестапо были приняты меры предосторожности и начато расследование по этому вопросу. В результате все усилия РОВСа, и в том числе лично А.А. фон Лампе, получить визу для Солоневичей не привели к успеху. В сентябре 1935 года товарищ Бориса по гимназии, адъютант начальника болгарского отдела РОВС Ф. Ф. Абрамова, Клавдий Фосс, пригласил братьев в Софию, обещая содействовать в получении виз. В 1936 году документы были получены, и Солоневичи выехали на Балканы.
 
РОВС оплатил переезд Солоневичей. Вскоре Солоневичи познакомились с такими влиятельными представителями местной русской эмиграции, как начальник русского отдела тайной болгарской полиции А. А. Браунер и протопресвитер Г. И. Шавельский.
 
Иван Солоневич сразу занялся организацией издания своей газеты. При содействии К. В. Левашова ему удалось получить в свое распоряжение убыточную газету «Голос Труда». Первый номер периодического издания, переименованного в «Голос России», вышел 18 июня 1936 года.
 
В конце июля 1936 года Солоневич предложил сотрудничество начальнику отдела пропаганды Российского национал-социалистического движения (РНСД) барону А. В. Меллер-Закомельскому. Последний играл значительную роль в русских праворадикальных и фашистских организациях. Он одобрительно высказался о газете и согласился ее распространять по всем отделениям РНСД. Видя успех «Голоса России» среди эмигрантов (тираж издания в скором времени вырос с 2 до 10 тыс. экземпляров), Солоневич начал задумываться и о собственной организации.
 
По его замыслу, основой движения должны были стать так называемые кружки «Голоса России». Поистине маниловские планы включали в себя возвращение в Россию и национальную революцию. Эта организация, имевшая явно профашистские черты, получила название «Российское народно-имперское (штабс-капитанское) движение».
 
Сам Солоневич определял свое движение так: «Движение имперское, национальное, православное и глубочайшим образом народно-демократическое. Движение монархическое, ибо в монархии мы видим скрещение и закрепление Империи, Нации, Православия и народных интересов. Движение антисемитское по существу, а не по истерике, ибо еврейство было и будет врагом Империи, и Нации, и Православия, и народа…».
 
Солоневич начал разработку «идеи Белой империи», что вылилось впоследствии в отдельную книгу. Помимо этого, он занимался изданием «России в концлагере». Первые два тиража были изданы на деньги Национально-трудового союза нового поколения, а третий, в 3 тыс. экземпляров, – уже на собственные средства. Иван и Борис прочитали также серию докладов в разных городах Югославии.
 
Тем временем в РОВСе усиливались подозрения насчет Солоневичей, переросшие впоследствии в настоящую манию подозрительности. Подогреваемые предостережениями из финского отдела РОВС, деятели «внутренней линии» проверяли всю корреспонденцию Солоневичей. Проверкой и копированием, анализом информации об адресатах занимались и подчиненные Браунера. Подозрения вызывали все внешние контакты братьев, переезд Тамары Солоневич в Софию и так далее. За Солоневичами было установлено наружное наблюдение.
 
НКВД также вел слежку. Попытка проведения операции по захвату и вывозу кого-либо из них не получила развития. На Лубянке решили разработать план операции по компрометации Солоневичей перед РОВСом. В советских журналах, которые получал Солоневич, были сделаны «наколки», имитировавшие шифр. 13 июля 1936 года была организована якобы случайная встреча на улице Бориса Солоневича с сотрудником советского посольства на глазах у «наружки» РОВСа. Наблюдатели сфотографировали встречу и направили доклад Ф. Ф. Абрамову. Последний сообщил об этом генералу, а тот, в свою очередь, Скоблину. Генерал Миллер сомневался в представленной ему информации, но Фосс и Браунер настаивали на ликвидации Солоневичей. Боевиками РОВСа была даже предпринята без разрешения Абрамова попытка убийства, но она была предотвращена полицией.
 
Слухи и подозрения в адрес Солоневичей не переставали распространяться среди эмигрантов. Активно включился в дискредитацию братьев даже Союз младороссов. Их печатный орган «Бодрость» практически в каждом выпуске печатал материалы обличительного характера.
 
В 1937 году чекистами была начата подготовка устранения Ивана Солоневича. 3 февраля 1938 года в дом на бульваре Царя Ивана Асеня II, где проживала семья публициста и находилась редакция газеты, под видом книг была доставлена бомба. «Адская машина» взорвалась, когда секретарь Николай Михайлов открывал посылку. Организаторы взрыва надеялись, что посылку будет открывать сам Иван Солоневич. Но он в это время спал, и от взрыва погибли жена «народного монархиста» и его секретарь. Иван и его сын Юрий не пострадали, а Борис к тому времени уже проживал в Бельгии. Полиции не удалось установить, кто принес бомбу. Находясь в состоянии крайней подавленности и опасаясь угрозы новых покушений, Солоневич воспользовался возможностью получить визу в Германию (где после взрыва и гибели Тамары подозрения в отношении Солоневичей были сняты) и 9 марта 1938 года с сыном покинул Болгарию.
 
ГАЗЕТА «НАША СТРАНА»,  ИЗДАВАВШАЯСЯ СОЛОНЕВИЧЕМ В АРГЕНТИНЕ
Фото из архива авторов
 
НА СЛУЖБЕ У ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
 
Оправившись от психологической травмы, Солоневич приступил к возобновлению издательской и редакторской деятельности. В Софии газетой занимались Всеволод Левашов и «Общество друзей Голоса России», но вскоре издательство стало претерпевать непреодолимые трудности. Болгарское правительство боялось ухудшения отношений с СССР, и поэтому газету запретили. Были предприняты попытки возобновить издание под названием «Наша газета» и в виде журнала «Родина», который однако прекратил существование после шести номеров.
 
Солоневич получил широкую известность в Германии благодаря своей книге «Россия в концлагере», которая была издана на немецком языке в мае 1937 года в Эссене под названием «Потерянные: хроника неизвестных страданий». Книгу высоко оценили Геббельс, Геринг, граф Кайзерлинг и другие. Нацистские власти дали Солоневичу разрешение выступать с лекциями и докладами. Публицист также старался поддерживать контакты с симпатизирующими ему русскими эмигрантами из пронацистского лагеря – генералом В. В. Бискупским, бароном А. В. Меллер-Закомельским, генералом А. В. Туркулом.
 
18 мая 1938 года в Берлине был организован так называемый Российский национальный фронт (РНФ), в который помимо РНСД вошли Русский национальный союз участников войны, Российский фашистский союз К. В. Родзаевского и «движение штабс-капитанов» Солоневича. Основание РНФ было последней предвоенной попыткой объединения, предпринятой правыми кругами российской политической эмиграции. Однако, не имея координирующего органа, РНФ в итоге так и остался только попыткой объединения.
 
В конце 1939 году Солоневич был приглашен финскими военными для участия в организации антисоветской пропаганды в Советско-финской войне. После встреч с генералом Вальденом и полковником Линдом Солоневич написал меморандум на имя премьер-министра Финляндии Рис­то Рюти, однако прием ему не был оказан.
 
Одновременно с этим Солоневич не переставал обивать пороги различных нацистских пропагандистских инстанций, предлагая им свои услуги. Весьма характерна на этот счет запись, которую сделал 7 июня 1941 года министр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс. В своем дневнике он отметил: «Солоневич предлагает свое сотрудничество. В настоящее время не могу его использовать, но вскоре, определенно, это будет возможно».
 
3 июля 1941 года в газете Геббельса «Атака» (Der Angriff) появилась статья Солоневича «Патриоты и комиссары. Враг № 1 русских народных масс». В этой статье Солоневич не чурался антисемитской риторики и даже отвел в своем материале место «классическому» для нацистской пропаганды образу «еврея-комиссара»:
 
«Никакие патриотические и национальные лозунги не смогут отвратить ненависть русского народа от его истинного врага – еврейского комиссара… Для русских народных масс еврейский большевизм – это враг № 1, давнишний враг, враг нации и враг Отечества… Никакая ложь и никакие напоминания о Суворове не вытеснят запечатлевшуюся в народном сознании картинку еврейского комиссара, который в случае победы уничтожит не только мужика и рабочего, но и всех крестьян и рабочих в Европе».
 
В целом ничего удивительного в этих словах не было, так как в политических тезисах «штабс-капитанского» движения, построенных с оглядкой на нацистскую политическую программу («25 пунктов»), Солоневич и его единомышленники не признавали за евреями гражданства в будущей России (они назвали их «нежелательными иностранцами») и пропагандировали идею высылки всех евреев из страны.
 
В своих послевоенных мемуарах Солоневич утверждал, что он «пытался повлиять на изменение вектора немецкой политики в отношении России». Он якобы входил в контакт с партийной верхушкой рейха, направил на имя Гитлера меморандум, в котором изложил свою позицию относительно немецкой политики, и заявил, что война против России и русского народа окончится разгромом и гибелью Германии. Все эти заявления, как представляется, можно смело отнести на счет богатой фантазии Солоневича.
 
Он вполне успешно работал на ниве нацистской пропаганды, а кроме того, умудрился жениться на немке, некой Рут Беттнер, молодой вдове немецкого оберлейтенанта. Уже сам по себе этот факт говорит о том, что со стороны нацистских властей Солоневич пользовался более чем благожелательным отношением.
 
Несколько раз Солоневич выезжал в Берлин. Во время этих наездов ему довелось пообщаться с главными фигурами немецкой пропагандистской акции по вербовке коллаборационистов в состав Русской освободительной армии (РОА) – генералами А. А. Власовым, Г. Н. Жиленковым и Ф. И. Трухиным, которые, как следует из его воспоминаний, произвели на него не самое приятное впечатление. Впрочем, истинный характер этих отношений еще нуждается в прояснении.
 
Работы Солоневича на протяжении почти всей войны продолжали активно служить задачам нацистской пропаганды. Книга «Россия в концлагере» распространялась на оккупированной территории СССР, отрывки из нее в виде статей публиковались в немецких и коллаборационистских газетах. В 1944 году он подготовил брошюру «Большевизм и крестьянство». Правда, брошюра не была напечатана, поскольку, как утверждал Солоневич, этому помешали его недруги из окружения Власова, в частности Жиленков. Не приходится удивляться тому, что генерала Жиленкова, руководителя власовской пропаганды, Солоневич, ничуть не смущаясь, именует «агентом НКВД», хотя того после войны судили вместе с Власовым и приговорили к повешению.
 
Разумеется, после войны Солоневич, как и многие другие эмигранты, сотрудничавшие с нацистами, попытался представить дело так, будто он был жертвой коричневого режима, а не его верным помощником. Тем не менее факт кооперации Солоневича с пропагандистскими структурами Третьего рейха никаких сомнений не вызывает.
 
Ближайший друг и соратник Солоневича, Всеволод Левашов, писавший после войны в газете «Наша страна» под псевдонимом Дубровский, также тесно сотрудничал с пропагандистскими структурами Геббельса, и в частности с бюро Адольфа Эрта «Антикоминтерн».
 
В январе 1945 года Солоневич бежал от наступающей Советской армии. Первая длительная остановка после почти двух месяцев пути была сделана в имении Ниендорф у города Ратцебурга, где работал агрономом друг Юрия Солоневича. Там они встретили известие о капитуляции Германии, но вскоре были вынуждены покинуть имение, так как Солоневичем заинтересовались сотрудники военной контрразведки СМЕРШ (имение находилось на границе английской и советской оккупационных зон). Обосновались они в Винсене близ Гамбурга. Иван и Юрий работали поденщиками на окрестных фермах. В конце концов по регистрационным спискам перемещенных лиц Солоневичи были приписаны к лагерю в Хальденау, но им удалось добиться разрешения поселиться в имении Аппельбек Холленштедтского района Ротенбургского округа.
 
Тяжелая нужда, голод и постоянная угроза выдачи в СССР подгоняли Солоневича к переезду. С большим трудом ему удалось получить визу в Аргентину.
 
КНИГА О «ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМ ЧЕЛОВЕКЕ»
Фото gvardiya.ru
 
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ
 
Солоневич с сыном и его семьей приехал в Аргентину 29 июля 1948 года. На первых порах их поддержали его соратники в Буэнос-Айресе – выделили комнату, помогли возобновить издательскую деятельность. Едва освоившись в обстановке аргентинской эмиграции, Солоневич взялся за издание нового печатного органа. Первый номер газеты «Наша страна» вышел 18 сентября 1948 года. Вскоре к газете присоединился переехавший в Аргентину В. Левашов (скрывавшийся под псевдонимом Дубровский) и его жена.
 
Вокруг газеты «Наша страна» вскоре собрались авторы, многие из которых в годы войны были коллаборационистами. Среди них – Б. Башилов, М. Спасовский, Н. Потоцкий, М. Зызыкин, Б. Ширяев, Н. Былов и другие.
 
Солоневич был не очень доволен обстановкой в аргентинской эмиграции, но принимал участие в общественной жизни. 5 сентября 1948 года он участвовал в собрании, на котором был учрежден Союз русских бывших участников войны имени фельд-
маршала А. В. Суворова под руководством генерал-майора Б. А. Хольмстон-Смысловского. Солоневич участвовал также в создании организации «Государево служилое земство». Ведущую роль в этом объединении играли члены Российского имперского союза. В руководство организации входили Солоневич, возлагавший большие надежды на объединение под эгидой «Земства» монархической эмиграции, Н. И. Сахновский, полковник И. В. Федотьев и др. Однако история «Земства» оказалась непродолжительной, и 26 февраля 1950 года оно было распущено.
 
В то же время Солоневич на страницах своей газеты постоянно атаковал РОВС, НТС, да и большинство других эмигрантских организаций. В ответ на это по эмиграции расползлись слухи о сотрудничестве писателя с советскими спецслужбами. Слухами дело не ограничилось, были поданы доносы от ряда недругов Солоневича, среди которых были Н. А. Чоловский, Н. И. Сахновский и А. В. Ставровский. Также считается, что против Солоневича мог выступить и генерал Хольмстон-Смысловский, имевший контакты с аргентинскими спецслужбами. По одной из версий, он не захотел повлиять на аргентинские власти, чтобы опровергнуть многочисленные и разнообразные доносы на Солоневича, что и привело к высылке публициста из страны.
 
На наш взгляд, здесь чересчур преувеличиваются возможности влияния Смысловского на местные власти. Скорее всего, виной высылки Солоневича была чрезвычайная конфликтность последнего и некорректные отзывы о политическом режиме генерала Перона. А некоторое охлаждение Смысловского к Солоневичу было вызвано тем, что тот начал критиковать «Суворовский союз» за «военщину», а самого генерала назвал «пропитанным прусской казармой». Заметим, что такую позицию не поддерживали даже соратники Солоневича по редакции «Нашей страны». Тем не менее в июле 1950 года публицисту было предписано в трехдневный срок покинуть Аргентину, и он выехал в Уругвай.
 
Первое время Солоневич проживал в Монтевидео, откуда перебрался на ферму в департаменте Сорьяно, принадлежавшую В. Е. Леонтович-Нееловой. Финансовую поддержку ему оказывал американский коммерсант В. С. Макаров. Солоневич посвятил свое время дописыванию «Народной монархии», работе над романом «Две силы», а также освещению действительности в газетных статьях. Последние годы жизни он вместе с женой провел в городе Атлантиде, где они снимали дом на побережье.
 
Солоневич надеялся в скором времени переехать в США. К тому моменту он уже получил соответствующее разрешение. Но этим планам не суждено было сбыться. Солоневич страдал анемией и запущенным раком желудка. 14 апреля 1953 года на средства, собранные жертвователями, он был помещен в Итальянский госпиталь в Монтевидео. Была проведена операция, но врачи оказались бессильны. Журналист скончался 24 апреля 1953 года.
 
Сегодня личность Ивана Солоневича довольно активно эксплуатируется представителями некоторых маргинальных кругов. Издавая его произведения, публикуя апологетические биографии, они представляют читателю явно искаженный образ некоего бескомпромиссного и честного публициста-борца, стремившегося возродить в России исчезнувшую монархию. Импульсивные и курьезные прожекты обустройства будущей империи подаются как реальные планы консервативно-традиционной направленности.
 
Вряд ли возможно воспринимать образ самого автора в привлекательном свете. Его нарочитая гиперактивность, хамский стиль поведения, неумение уживаться с людьми у многих его современников-эмигрантов оставляли малоприятное впечатление. Эта откровенно скандальная натура, обличенная в ризы идеолога мифической «народной монархии», обладала определенной экстравагантностью, но едва ли вызывала симпатии и восторги, в которых этот человек, по всей видимости, постоянно нуждался.
 

Автор:  Дмитрий ЖУКОВ
Совместно с: 

Комментарии



Оставить комментарий

Войдите через социальную сеть

или заполните следующие поля



 

Возврат к списку