Михаил Ходорковский: спрос и предложение

ЮКОСу – 20 лет. Прием в Кремле, приветствие от президента, премьера и патриарха, орден основателю… Могло все это случиться? И если нет, то почему?

Главное событие на российском рынке труда – не то, что Михаил Ходорковский ищет место в политике. А то, в какую задумчивость впали от этого предложения потенциальные работодатели.

За последнее время Михаил Ходорковский опубликовал два существенных текста – книгу «Тюрьма и воля» и переписку с Ксенией Собчак в журнале «Сноб». Содержание обоих этих произведений сенсацией не стало: многократно обнародованные факты и их неизменные оценки, ничего особенно нового. Но манера изложения, тональность, интонация резко отличаются от того, что раньше выходило из-под пера этого автора.

Скрупулезный подбор слов, предельная выверенность формулировок, осторожность, граничащая с уклончивостью, – все это в прошлом. Ходорковский нового образца заговорил прямо, твердо, не стесняясь быть резким. И эта необычная для него манера изложения (или привычная – возможно, сотрудников компании ЮКОС такой стиль общения их бывшего руководителя не удивил) стала  главной содержательной новостью в текстах Ходорковского. Туманные намеки, эзопов язык, общие рассуждения, из которых читателю предлагается сделать собственные выводы, – это одно. Конкретный деловой разговор – совсем другое, это уже интересно.

Что предлагает Михаил Ходорковский?

Услуги и квалификация

Михаил Ходорковский предлагает себя в качестве работника. Вот позиции, которые, как он считает, адекватны его квалификации: премьер-министр, президент, парламентский деятель. Первые две  ему не интересны, эту работу он согласится выполнять, только если будет совсем некому. А вот Государственная дума – это то место, где Михаил Ходорковский, по его словам, готов получать зарплату с удовольствием. С предложениями по бизнесу он просит его больше не беспокоить.

Многие в стране мечтают о высших государственных постах. Некоторые на них претендуют – кулуарно или открыто, как, например, Алексей Навальный. Но никто не рассуждает вслух на эту тему на десятом году лишения свободы и при наличии таких оппонентов, которые считают тюремный срок приемлемым аргументом в любом споре.

Что нового вдруг узнал про свои перспективы Михаил Ходорковский к 2013-му? Почему заговорил о своих планах – реализовать которые может только свободный человек – с такой отчетливой уверенностью? Или он блефует, выдает желаемое за действительное, пугая противника?

Говорит, что не блефует.

Уверенность Ходорковского в том, что работу надо начинать искать немедленно, потому что скоро на свободу, основывается на нескольких соображениях. Та система управления, которая существует в России сейчас, неэффективна (в списке претензий Ходорковского к президенту Путину и его окружению этот упрек лидирует с большим отрывом). Ни к какому серьезному кризису эта система не готова, а кризисы будут, скоро и серьезные. Нужен кто-то, кто будет эффективен, и Ходорковский предлагает себя. Кроме того, никто из нынешних неэффективных управленцев добровольно покидать места кормления не станет. Напротив, они будут сопротивляться, и возможное кровопролитие их не остановит. Значит, нужен человек, способный договариваться в трудных условиях и с непростыми контрагентами, и Ходорковский предлагает себя. Никто, полагает Ходорковский, так не заинтересован в том, чтобы избежать кровопролития с помощью эффективного переговорщика, как президент Путин (в отличие от некоторой части его окружения). Ему это нужно не из альтруистических, а вполне эгоистических соображений.

И наконец, самое главное соображение Михаила Ходорковского, побудившее его заговорить с позиции очень востребованного на рынке труда специалиста: к 2013-му в России проросло (в том числе и его трудами) общество. Оно не даст над собой издеваться, стране – пропасть, а самого Ходорковского – дальше держать в тюрьме. Именно ему, а не Путину, адресовано предложение о найме. И свобода Ходорковского – не цена этих, предлагаемых им услуг, а необходимое условие их выполнения.

Все остальное в книге «Тюрьма и воля» и в переписке с Ксенией Собчак – это пространное описание опыта предыдущей работы, интересное в мелких деталях и привлекательное искренностью изложения, но уже слышанное. При этом сам автор извиняется за то, что всего и до конца сказать не может, потому что свобода близка, но все-таки еще не наступила.

Конъюнктура

Не заблуждается ли Михаил Ходорковский, считая себя таким ценным специалистом, за которого (из-за которого) на политическом рынке развернется борьба? Не переоценивает ли он состояние почвы?

Если судить по откликам на эти его последние выступления – заблуждается и переоценивает.

Там, где традиционно собираются фанаты Ходорковского (одна газета, одна радиостанция, блоги), раздались вялые аплодисменты, ничем не отличающиеся от стандартной реакции на любое появление кумира. В остальных местах в лучшем случае отметили сам факт публикаций или просто промолчали. Даже с поправкой на то, что Ходорковский для средств массовой информации – тема рискованная, такой отклик трудно считать энергичным

Но другие замеры показывают, что Ходорковский не утратил аналитических способностей и конъюнктурного нюха. В апреле 2013-го на вопрос социологов «Хотите ли вы, чтобы Владимир Путин оставался на посту президента после 2018 года?» утвердительно ответили только 18 процентов россиян. Это не просто потребность в новых лидерах, это ажиотажный спрос на политическом рынке.

Тогда в чем дело? Почему никого не заинтересовало резюме Ходорковского? Из-за неверия в его скорое освобождение? Или сама кандидатура не устраивает, то есть предложение не подходит по сути?

Работодатели

Кого-то, конечно, не устраивает президент (премьер, парламентский деятель) по фамилии Ходорковский. Президента Путина, например, который, кстати, задолго до Ходорковского определил, что работа политика относится к сфере услуг. Или вице-премьера Сечина, которого Ходорковский часто обижает, а в «Тюрьме и воле» обвинил в немыслимом – манипулировании президентом Путиным. И тех россиян, которые, согласно данным социологов, хотят жить при президенте Путине и вице-премьере Сечине до 2024 года, присутствие Ходорковского в списке государственных деятелей тоже, видимо, не обрадует. Но восемнадцать процентов плюс голоса Путина и Сечина – это даже не блокирующий пакет. А что остальные?

Остальные – они разные.

Вот, скажем, авторы доклада «В России готовится олигархический переворот», с которого начиналось «дело ЮКОСа» – от Иосифа Дискина и Сергея Маркова до Станислава Белковского, – наверняка отнесутся к перспективе освобождения и последующего трудоустройства главного героя своего доноса без энтузиазма.
Многочисленные следователи, прокуроры и судьи – от Салавата Каримова и Валерия Лахтина до Ирины Колесниковой и Виктора Данилкина, – обеспечившие Ходорковскому долгое пребывание на казенном содержании, тоже вряд ли обрадуются его появлению на рынке освобожденного труда.

Большой штат обслуживающего персонала – от руководителей федеральных каналов Владимира Кулистикова, Олега Добродеева и Константина Эрнста до журналистов Владимира Перекреста и Максима Соколова, так много сил и времени потративших на раскрытие темы «ЮКОС – преступная группа», – тоже не будет в восторге от кандидатуры Ходорковского.

Всё, список недоброжелателей Ходорковского исчерпан?

Это вряд ли.

Проблема в том, что за те почти десять лет, которые Ходорковский провел в заключении, «дело ЮКОСа» превратилось в нечто гораздо большее, чем вопрос о его виновности или невиновности в неуплате налогов или хищении нефти. Своим нежеланием признать вину в том, что ему вменяется (или хотя бы сделать вид), Ходорковский сильно расширил повестку дня: речь уже идет не о конкретной компании и ее владельцах, предстоит обсуждение всего, что произошло в стране в 1990-е и 2000-е.

А как иначе?

ЮКОС был одной из крупнейших частных компаний страны, несущим элементом новой экономики (да и политики). Ходорковский был одним из, может быть, нескольких десятков человек, которые эту систему конструировали и развивали. Разорение ЮКОСа и изоляция его владельцев – это случайный сбой системы? Или наоборот – ее закономерная реакция?

Если это случайность, тогда и обсуждать нечего: значит, весь шум вокруг Ходорковского объясняется только интересом к размерам его кошелька.
А вот если то, что произошло с Ходорковским, Лебедевым и многими другими людьми, закономерно, то встает следующий вопрос: в какой момент все пошло неправильно, какой кирпич в фундаменте этого здания был кривой? События осени 1993-го? Первая война в Чечне? Выборы 1996-го с их залоговыми аукционами? Приватизация? Вторая война в Чечне? Простая кадровая ошибка Бориса Ельцина при выборе преемника? Или само то, что первый Президент России оказался лучшим семьянином, чем мы о нем думали, но худшим государственным деятелем, чем нам хотелось?

И это только начальные вопросы из длинного перечня.

А что делать со всем этим дальше? Например, с компанией «Юганскнефтегаз» – требовать в суде ее возвращения законным владельцам? То есть добиваться разорения компании «Роснефть», нынешнего владельца этого актива, уже прошедшей «народное» IPO и готовящейся к приватизации? А тех, кто организовал и осуществил этот передел собственности, – их надо преследовать по суду или бог с ними? С Путиным, скажем, пока еще президентом?

Эти и многие другие вытекающие отсюда вопросы таковы, таков их масштаб, что отвечать на них все равно придется: от этих ответов зависят и прошлое, и будущее страны, зазора между которыми, как известно, не существует.

Конечно, лучшего ответчика для этих вопросов, чем Михаил Ходорковский, найти трудно. Он и знает материал, поскольку сам его создавал, и за последние десять лет приобрел полное моральное право его анализировать. Захочет ли? – это его проблема, и ясно, что в нынешнем его положении она неразрешима. А после освобождения – скорого, как полагает сам Ходорковский? Но сильно затянувшегося

А было оно таким долгим потому, что сажали Ходорковского, как он считает, Путин с Сечиным, прокуроры, судьи и следователи, но удерживать его в тюрьме столько лет помогал и продолжает помогать гораздо более многочисленный коллектив.

Он состоит не только из менеджмента «Роснефти», наемных политологов и журналистов, а также авторов открытых писем на тему «Вор должен сидеть в тюрьме». В него еще входят бывшие коллеги Ходорковского по крупному бизнесу (входят с текстом «Всегда Мише было больше всех нужно»); некоторые бывшие совладельцы ЮКОСа, удивительно счастливо не разделившие судьбу Ходорковского; прошедший через 1990-е всякий другой бизнес, не испытывающий никакого сочувствия к любому бывшему олигарху; ревнивые лидеры оппозиции, понимающие, как скромно они смотрятся со своими дрязгами на фоне человека, решившегося на тюрьму ради принципов; те, кто разделил мысль «Мы будем сотрудничать с правительством Владимира Путина до тех пор, пока оно принимает разумные экономические решения» (Е.Т. Гайдар – газете «Ведомости» через два года после ареста Ходорковского); и наконец, огромное количество тех людей, которые не знают и не понимают, что произошло с Ходорковским и не желают знать и понимать. Это очень многочисленный коллектив, состоящий из большинства взрослых граждан Российской Федерации, и не только открытые недоброжелатели Ходорковского его составляют. Для того чтобы Ходорковский оказался на свободе, требуются сокращения.

*   *   *

Претендуя на место в российской политике, Михаил Ходорковский подробно рассказывает, что он собирается сделать, когда его получит. Помимо общих рассуждений о верховенстве закона, правах человека, диверсификации экономики и других полезных вещах, он прямо называет одну конкретную и главную цель: перераспределение властных полномочий от президента к Государственной думе, превращение России в парламентскую республику. Таким образом, резюме Ходорковского приобретает законченный стандартный вид: описаны опыт работы, квалификация, видение соискателем задач на предлагаемой позиции…

Нужен вам такой политический деятель? С таким прошлым и настоящим? С такими планами на будущее? Ответ на этот вопрос мы скоро узнаем: Ходорковский своими претензиями на высшие посты уже втянул всех в эксперимент, который должен как-то завершиться – положительным или отрицательным, но ответом.

Пока наверняка известно, что бывший олигарх Ходорковский не нужен никому. Что отец, муж и сын Михаил Борисович Ходорковский нужен только своим близким. Что тем, кем он сам хочет быть, можно стать только на свободе.

И нет никаких сомнений в том, сколько еще Ходорковскому оставаться в тюрьме. Пока не нарастет критическая масса людей, которым он нужен для вполне практических целей: как человек, имеющий право и способный рассказать о недавнем прошлом и, соответственно, близком будущем, – он будет сидеть. Он будет сидеть до тех пор, пока потребителей этой информации не станет больше тех, кто ничего не хочет знать и готов довольствоваться нынешним порядком – хоть его дивидендами, хоть объедками. Ходорковский считает, что общество в России появилось и захочет его нанять, и если он ошибся – так и  будет сидеть нетрудоустроенный.

* * *

Присоединятесь к сообществам газеты в социальных сетях:  «Совершенно секретно» в Facebook, ВКонтакте, Twitter