Анатолий Сердюков: хозяин или посредник на проценте?

Скандал с экс-министром обороны набирает обороты, но вот вопрос: насколько самостоятелен был в своих действиях Анатолий Сердюков и только ли в личных интересах он действовал, давая добро на то, что сегодня вменяется в вину его подчиненным – фигурантам дела «Оборонсервиса»?

Роль Анатолия Сердюкова в деле «Оборонсервиса» до сих пор не прояснена. Пока он проходит в качестве свидетеля, однако показания давать не спешит. На этом фоне все отчетливее звучат голоса тех, кто жаждет крови экс-министра. Действительно, можно ли предположить, что глава ведомства не подозревал, что происходит в его епархии? Ответ на этот вопрос однозначен и потому, на мой взгляд, малоинтересен. Куда интереснее другой: а кто санкционировал те аферы в структурах Минобороны, которыми сегодня занимается Следственный комитет? Лично Сердюков или кто-то другой? И кто из действующих (и неизвестных) лиц получил наибольшую выгоду?

В распоряжении «Совершенно секретно» оказалась информация, заставляющая усомниться в том, что Анатолий Сердюков являлся главным персонажем, который мог извлекать всю выгоду из афер с военным бюджетом.

Ольга Степанова = Анатолию Сердюкову?

Для начала проведем некоторые параллели. Как известно, в деле «Оборонсервиса» засветилась некая Ольга Степанова – та самая скромная сотрудница московской налоговой инспекции, которая стала известна благодаря делу умершего в СИЗО юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского и расследованиям его коллег.

Напомним, в «деле Магнитского» Степанова фигурирует как глава инспекции №28 московского управления Федеральной налоговой службы (ФНС) – как раз в это время ФНС руководил Анатолий Сердюков. Именно в этой должности сотрудница налоговой службы, по данным главы фонда Hermitage Capital Уильяма Браудера, незаконно вернула неким фирмам более 5 миллиардов казенных рублей якобы переплаченных налогов. Сразу же после решения о возврате налогов Ольга Степанова и ее заместители – по тем же сведениям Hermitage Capital – приобрели элитную недвижимость (две квартиры в Дубае, виллу площадью 452 квадратных метра с земельным участком и бассейном, шестью спальнями, семью санузлами и гаражом, а также виллу в Черногории
и др.). Спустя всего 14 рабочих дней с момента одобрения Ольгой Степановой возврата налогов из российской казны ее муж (по другим данным – бывший муж) Владлен Степанов стал учредителем кипрской компании Arivust Holdings Ltd., на счета которой в швейцарском банке Credit Suisse за один месяц пятью платежами поступило свыше 7 млн евро.

Сразу же после скандала Степанова оказалась в должности советника руководителя компании «Рособоронпоставка», подконтрольной Минобороны, а позже – и в структуре скандально известного «Оборонсервиса» – под началом таких же, как она, «налоговых» дам, которые сегодня проходят по делу этой компании.

А теперь некоторые экономические параллели первой истории, прославившей г-жу Степанову, и нового дела, связанного с именем Анатолия Сердюкова в качестве министра обороны РФ.

Если полагаться на расследования Браудера, Ольга Степанова получила элитную недвижимость за рубежом как комиссионные за услуги. И на определенном этапе вышла сухой из воды – дело по факту аналогичных махинаций (они датированы более поздней датой, чем те, которые упоминает Браудер) с участием Степановой было возбуждено и приостановлено, расследование активизировалось только после отставки Анатолия Сердюкова с поста министра обороны.
Видимо, схема, которая, похоже, не раз использовалась с участием Степановой и ее покровителей из налоговой службы, показала себя как надежная. В том числе и в той части, которая касалась выплаты комиссионных. Неслучайно мы вновь обнаруживаем ее в деле «Оборонсервиса».

Но тут есть весьма любопытные нюансы. В первом случае (как утверждает Уильям Браудер) комиссионные в виде элитной недвижимости получила Ольга Степанова. В истории с «Оборонсервисом» комиссионные (три недешевые квартиры в столичном Молочном переулке), похоже, связаны с именем сестры Анатолия Сердюкова. Именно на нее записаны две из этих квартир. Третьей квартирой сестра Сердюкова, по данным следствия, владеет через некий кипрский офшор. Недвижимостью, судя по всему, расплатились за некие услуги с самим Сердюковым. Кто?

И самое главное: если Сердюков работал на комиссии, то главным персонажем в деле получения всей валютной выручки от похищенного он не мог быть никак! Тогда кто же? На эти вопросы, видимо, должно ответить следствие. Если, конечно, рискнет это сделать.

[gallery]

В пользу того, что Сердюков не являлся главным выгодоприобретателем в махинациях с военным бюджетом, говорит и другой факт. Как мы уже упоминали, в распоряжении «Совершенно секретно» оказались регистрационные данные того самого офшора, через который была куплена квартира для сестры экс-министра. Речь идет о кипрской компании Zapadni Enterprises Limited. Так вот, этот офшор зарегистрирован на Кипре под номером 178477 20 июня 2006 года (действует и в настоящее время). Между тем Сердюков был назначен министром обороны в 2007 году. То есть фирма рождена задолго до назначения Сердюкова. Не реальный ли бенефициар афер с военным бюджетом выплачивал через нее комиссионные Сердюкову, как когда-то другой (или все тот же, нам неизвестный персонаж) выплачивал комиссионные Ольге Степановой по одной и той же экономической схеме – в виде элитной недвижимости?
Надо, впрочем, сказать, что офшор, задействованный в махинациях с участием Степановой ранее, судя по всему, никак не связан с офшором Zapadni Enterprises Limited. Во всяком случае, он зарегистрирован не по тому адресу, по которому регистрировался закрытый ныне Arivust Holdings Ltd. Других точек соприкосновения нам также обнаружить не удалось.

Итак, сравнивая почерк в двух аферах, в которых фигурируют одни и те же имена бывших налоговиков (впоследствии сотрудников подконтрольных Минобороны структур), мы обнаруживаем немало параллелей.

1. Систематический характер хищений.
2. Хищения бюджетных средств в серьезных размерах.
3. Наличие специально отобранных и обученных управленцев, получающих свои комиссионные.
4. Широко открытые кипрские офшорные «ворота» для увода финансовых потоков с целью последующего получения заинтересованным лицом (бенефициаром) всей конфиденциальной прибыли.

С первыми тремя пунктами уже на этом этапе есть определенная ясность. Чего не скажешь о пункте 4. Узнаем ли мы в результате расследований громких уголовных дел имя главного выгодоприобретателя? Или нам предложат ограничиться более мелкой сошкой, с которой расплатились всего лишь комиссионными?

Роли мелкой налоговой чиновницы в одном случае и министра обороны в другом пока выглядят равнозначно. Во всяком случае, до тех пор, пока нет данных о том, что лично Сердюков, конфиденциально связанные с ним коммерческие структуры или его родственники получили, помимо недвижимости, активы, сопоставимые с суммой похищенных из бюджета средств. 

Если такие данные не появятся, то можно будет ставить знак равенства между ролью, которую играла Степанова и ее коллеги, и ролью Сердюкова. И соответственно – искать того, на чьи счета ушли основные суммы.

Пока же можно сформулировать две версии, которые могут объяснить происходящее. Либо Сердюков действительно не бенефициар, а посредник, либо его стараются представить посредником.  

Неуловимая Ольга

Как мне представляется, показания фигурантки всех упомянутых дел Ольги Степановой могли бы существенно помочь в поисках конечного выгодоприобретателя. По некоторым сведениям, в ближайшее время ее вызовут на допрос к российским следователям. Что совершенно логично. Хотя бы потому, что ее имя упоминается в связи с расследованием как минимум трех скандалов. Первый – расследования фонда Hermitage Capital. Второй – в октябре 2012 года Следственный комитет РФ возбудил пять дел о хищениях в системе Минобороны. Одновременно СК РФ принял в производство и дело о хищениях НДС (на сумму 8 миллиардов рублей), в котором фигурировала все та же Ольга Степанова. И третий – собственно дело «Оборонсервиса».
Настораживает, однако, что в последнее время активно обсуждается то, что вызвать ее к российскому следователю на допрос будет непросто. Якобы, по оперативным данным, сейчас Степанова проживает за границей, где ее семья владеет недвижимостью. А ее адвокат, которая представляла интересы Степановой ранее, сообщила в прессе, что не видела свою бывшую доверительницу уже два года.

Но дело в том, что в какой бы стране мира тот или иной гражданин РФ ни скрылся, везде существуют организации под названием «суд». И если в это учреждение в установленном порядке представить документальные доказательства преступления, собранные российскими следователями в полном соответствии с требованиями международного права, то достаточно просто получить решение об экстрадиции. Но получить право на экстрадицию в зарубежном суде можно в единственном случае – если работы проведены российским следствием комплексно, то есть в них перечислены не только все без исключения российские фигуранты уголовных дел, но и их многочисленные зарубежные подельники. В документах, которые направляются в иностранный суд, должны присутствовать не «оперативные сведения», а надежные доказательства, признаваемые в качестве таковых не только российским законодательством, но и международным правом.

Что ж, если все эти доказательства будут собраны российскими следователями, то вопрос об экстрадиции Степановой в Россию будет решен. Скажу больше. В этом случае собственно показания г-жи Степановой окажутся не так уж и важны.

Почему? Да потому, что масштабные хищения бюджетных средств с последующей их легализацией за границей всегда есть результат «трудовой деятельности» многих физических и юридических лиц, включая российские банки, обслужившие «конвертацию» бюджетных рублей в доллары или евро. И здесь всегда имеются документальные подтверждения. И, если эта «трудовая деятельность» будет глубоко расследована, махинации и безо всяких показаний Степановой могут быть раскрыты

Связывать успех расследования такого масштаба с показаниями одного фигуранта по меньшей мере наивно. Почему же так много разговоров о неуловимой Степановой? Может быть, из-за невысокой специальной подготовки пишущих на эту тему журналистов. А может быть, совсем по другой причине. Я бы не исключал, что запущенная в СМИ информация о невозможности достать г-жу Степанову имеет определенную цель. А именно: подготовить общественное мнение к тому, что отсутствие Степановой в России ставит крест на перспективе раскрыть всю реальную сеть российских расхитителей и их зарубежных партнеров. А значит, преступные схемы будут использоваться и впредь, каналы увода бюджетных денег за рубеж не перекроют, а украденные капиталы так и останутся на офшорных счетах.

Адреса – пароли – явки

Автор этой статьи вовсе не жаждет крови – мой интерес, как и у большинства жителей нашей страны, совершенно в другом. В том, чтобы украденные из российского бюджета и выведенные за пределы страны деньги, превращенные теми или иными жуликами в зарубежные активы, в полном объеме были возвращены в Россию. Для того чтобы это случилось, представителям российских правоохранительных органов придется сходить в иностранные суды не только в поисках Ольги Степановой. Без решений соответствующих судебных инстанций невозможно арестовать деньги, лежащие на счетах в зарубежных банках, или недвижимость, «прописанную» где-нибудь на Лазурном берегу, в Майами или в Арабских Эмиратах.

Чтобы грамотно отстоять интересы российского налогоплательщика в западном суде, отечественные следователи должны проделать работу большой профессиональной сложности. Замечу, что подобного опыта у российских правоохранительных органов на удивление мало – неслучайно так редки случаи возврата из-за рубежа украденных из российского бюджета денег.

Итак, важно, чтобы, кроме имен бенефициаров и посредников, которые будут названы (во всяком случае, хотелось бы в это верить) в ходе российского судебного процесса по делу «Оборонсервиса» и других, связанных с хищениями из военного бюджета РФ, в нем же были представлены документальные доказательства конфиденциального получения фигурантами валюты через те или иные российские и зарубежные банки. И уже с этими доказательствами нужно идти с исками в суды тех зарубежных стран, где хранится похищенное. Идти и возвращать деньги на родину героев уголовных дел.