Сирия: зона бомбежек и предательства

– Мы начали работать в Сирии в августе 2012-го, как раз тогда, когда авиаудары только начались. Это относительно новая тенденция в конфликте. С августа мы регулярно приезжаем в Сирию, лично расследуем факты авиаударов в провинциях Алеппо, Идлиба и Латакии, а из других районов получаем информацию через местных активистов. У нас нет доступа на территории, контролируемые сирийским правительством, несмотря на наши неоднократные попытки добиться от сирийских властей разрешения на работу там. Мы требуем разрешения не просто так, а потому что нас также интересует деятельность оппозиции. Сейчас у нее есть, по крайней мере, артиллерия, пусть и в ограниченных количествах. Нам было бы крайне интересно понять, в какой степени соблюдают международное право оппозиционные силы. Некоторые нарушения со стороны оппозиции нам удалось зафиксировать, в частности казни и пытки в тех районах, которые они уже контролируют.

Мы стараемся не зависеть, насколько это возможно, от оппозиционных сил – Свободной сирийской армии. Мы работаем на контролируемой ими территории, проходим через их погранпункт. Пока никаких препятствий нам они не чинили. Как правило, они не слишком довольны, когда мы критикуем их – а мы делаем это наравне с критикой правительственных войск. К примеру, в последнем докладе мы писали о том, что они размещали свои военные позиции в густонаселенных районах, таким образом подвергая дополнительной опасности гражданское население. В прошлых докладах мы критиковали их за другие нарушения, например казни захваченных ими в плен военных и гражданских лиц, а также недопустимые случаи жестокого обращения с задержанными.
Опасность в нашей работе существует, и авиаудары малопредсказуемы. Мы пытаемся быть осторожными, не задерживаемся долго в обстреливаемых районах, очень внимательно относимся к подбору людей, с которыми работаем. Например, практически никогда не передвигаемся вместе с боевиками Свободной сирийской армии. Наши помощники – сирийские гражданские активисты, юристы, которых мы используем в качестве переводчиков и консультантов.

– Авиаудары по мирному населению продолжаются. Какие есть способы минимизировать жертвы? Существуют ли убежища? Кто организует эвакуацию? И есть ли эвакуация вообще?

– Никаких предупреждений нет. Это одна из причин, по которой мы обвиняем сирийское правительство в совершении военных преступлений и преступлений против человечности. Оно не предпринимает никаких попыток к тому, чтобы оградить гражданское население от опасности военных действий. Поскольку нет предупреждений, нет и бомбоубежищ. Люди привыкли, они внимательно смотрят в небо и, когда видят самолет, пытаются добежать до укрытия. Но укрытие – понятие очень условное. Правительство использует настолько серьезные вооружения, что от большинства этих бомб укрыться невозможно, даже забежав в дом. Представьте 250-килограммовые авиационные бомбы, которые почти до основания разрушают четырехэтажные дома.

Очень часто во время правительственных авиаударов гибнут или получают ранения дети. Единственное спасение для людей – покидать эти районы. Но люди проводят месяц в ужасающих условиях в лагере беженцев или в деревнях, куда не доходит никакая гуманитарная помощь, где нет медицинского обслуживания, и пытаются вернуться в Алеппо, где ситуация с этим лучше. В некоторых районах жизнь может показаться даже мирной, и как раз в момент, когда людям так кажется, происходит авиаудар.

– Насколько остро не хватает медицинской помощи, лагерей беженцев?

– Ситуация с гуманитарной помощью очень тревожна. ООН и их гуманитарное агентство говорили о гуманитарной катастрофе в этих районах. Самая большая проблема в том, что гуманитарная помощь не может поступать в Сирию через турецкую границу, хотя она сейчас практически полностью контролируется сирийской оппозицией. Лишь отдельным частным гуманитарным организациям удается переправлять какую-то помощь. Дело в том, что до сих пор ООН сидит и ждет от сирийского правительства разрешения на поставку грузов через турецкую границу, поскольку считает этот вопрос политическим. Представители ООН работают в областях, контролируемых правительством. Но из Дамаска в Алеппо они доставить ничего не могут, потому что там проходит линия фронта. Один из наших главных призывов, в том числе и к российскому правительству, которое, безусловно, имеет влияние на правительство Сирии, состоит в том, чтобы добиться хотя бы масштабных поставок гуманитарной помощи через турецкую границу. Это не вопрос военного вмешательства, это вопрос жизни и смерти для огромного количества гражданского населения, в том числе женщин и детей. Россия не прилагает никаких усилий к тому, чтобы это произошло.

– Российско-китайское вето на резолюции Совбеза ООН – тому свидетельство?

– Безусловно. Россия продолжает оказывать правительству Асада и военную, и политическую поддержку. Все члены Совета Безопасности, кроме России и Китая, очень четко высказались по сирийской проблеме, но все их потенциальные действия по оказанию помощи людям были блокированы этим вето. Я бы не стала зацикливаться на Совете Безопасности. Гражданское население Сирии не должно становиться заложником этого вето. Существуют Генеральная Ассамблея ООН, Лига арабских государств, сообщество «Друзей Сирии», существуют, в конце концов, двусторонние отношения. Все эти механизмы должны быть задействованы для того, чтобы существовало реальное эмбарго на поставку вооружений, чтобы такие страны, как Ирак, прекратили переброску вооружений, например из Ирана или России, через свою территорию. Как минимум 70 тысяч жертв среди гражданского населения – это по большей части вина сирийского режима. Это не та ситуация, к которой международное сообщество может относиться с нынешней долей безразличия и толерантности

– Кого больше всего винят местные жители: правительство, оппозицию, равнодушное мировое сообщество или Россию с Китаем?

– Я занимаюсь Сирией уже два года, и стало значительно тяжелее общаться с сирийцами: жертвами, свидетелями.

– Они запуганы?

– Нет, они, мягко говоря, крайне разочарованы отсутствием реакции международного сообщества. Они возмущены тем, что реакция на события в Ливии последовала быстрее и была эффективнее, а сейчас мировое сообщество не делает почти ничего. Они понимают, что мы независимая организация, но ассоциируют нас с тем самым международным сообществом, которое спокойно наблюдает за тем, как их уже второй год убивают сотнями и тысячами. Становится все сложнее убедить их в том, что до них хоть кому-то есть дело.

Отношение к оппозиции двойственное. Оппозиция разнородна, она состоит как из радикальных исламских, так и светских групп. Есть Свободная сирийская армия, а есть, например, Фронт аль-Нусра, который недавно объявил о своих связях с Аль-Каидой. Кто-то приветствует радикалов, кто-то опасается исламизации Сирии. Есть люди, которые винят и тех, и других. Они понимают, что если бы Свободная сирийская армия не захватила территории в Алеппо, то они не подвергались бы ударам. Как бы то ни было, мирные люди в 95 процентах случаев винят в первую очередь сирийское правительство и тех, кто его поддерживает. Китай упоминается в Сирии редко, Россия фигурирует очень часто. У сирийцев есть ощущение глубокого разочарования в России. Я чувствую это на себе: у меня российский паспорт. Когда я приезжала в Сирию два года назад, люди относились ко мне очень тепло, потом это изменилось: люди посчитали, что Россия, которая была другом сирийского народа, их предала.

– Насколько сложно людям эмигрировать из Сирии?

– Сегодня речь идет о миллионе беженцев, не говоря о тысячах перемещенных лиц. Учитывая то, насколько сложна ситуация в лагерях беженцев в Турции, Иордании, Ливане, помня о тотальной нехватке гуманитарной помощи, люди прибегают к эмиграции в самых крайних случаях. Многие не хотят оставлять свои дома, у многих маленькие дети, с которыми сложно жить в палатках. Сейчас очень холодно, а летом было слишком жарко… Кроме того, переходить границу, особенно в Иорданию и Ливан, становится все сложнее.

– Доклад HRW вышел в свет 11 апреля. Что можно считать реакцией на него? Довольны ли вы ею?

– Сирийская национальная коалиция – по сути, переходное, альтернативное правительство Сирии, и команда Лахдара Брахими, спецпосланника ООН и Лиги арабских государств, выразили HRW уважение за то, что мы напомнили международному сообществу об их ответственности перед сирийским народом. Но все равно все упирается в вето России и Китая.

Сирийское правительство, по нашему мнению, может быть причастно к атакам на интернет-сайт Human Rights Watch. Одна атака – успешная – произошла после публикации нашего прошлого доклада – об использовании сирийскими военно-воздушными силами кассетных бомб. Несколько других были неудачными и произошли уже после выхода доклада об авиаударах. Исполнитель – так называемая Сирийская электронная армия.
Что касается российского МИДа, то он цитирует наши заявления о нарушениях прав человека со стороны сирийской оппозиции, но не замечает наших сообщений о нарушениях сирийского правительства.

К сожалению, я не могу сказать, что мы ожидали другой реакции. Вопрос этот сугубо политический, и наша цель была – по крайней мере сделать так, чтобы впоследствии никто не мог сказать, что не знал, что на самом деле происходит в Сирии, чтобы у тех, кто принимает решения, был максимум информации. В конце апреля высокопоставленные чиновники ООН выложили в ответ на наш доклад в YouTube ролик под названием «Хватит». Это серьезное и важное послание, но все равно это слова, и я не стала бы придавать им больше значения, чем они того заслуживают.

Сирия. В палатках или слишком холодно, или слишком жарко (Fotobank/Gettyimages)

КОНТЕКСТ

Реакция международного сообщества

В Департаменте МИД России по информации и печати корреспонденту «Совершенно секретно» заявили, что были удивлены вопросом о докладе HRW.
«Позиция России по сирийскому урегулированию всем известна. Мы постоянно говорим, что выступаем против насильственных действий, за прекращение огня, за переговоры и решение вопросов в духе Женевских договоренностей. Но что касается докладов многочисленных общественных организаций, то мы не можем их комментировать – это их личное мнение»

В посольстве Сирии в Москве корреспонденту «Совершенно секретно» сообщили, что сирийские дипломаты обязательно прокомментируют обвинения их правительства в преступлениях против человечности, когда у них появится на это время.

Представитель Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна Фархан Хак в ответ на запрос корреспондента «Совершенно секретно» заявил, что в организации «осведомлены» о докладе HRW.

– Генеральный секретарь всегда искал способы прекратить насилие в Сирии и неоднократно призывал к прекращению атак на мирное население. Он продолжает свои призывы, – сказал Фархан Хак в интервью «Совершенно секретно».

Вскоре после выхода доклада HRW генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Маргарет Чан, исполнительный директор ЮНИСЕФ (Детский фонд ООН) Энтони Лейк, Верховный комиссар ООН по делам беженцев Антонио Гутьеррес, исполнительный директор Всемирной продовольственной программы Эртарин Казин и координатор программы по оказанию чрезвычайной помощи Управления по координации гуманитарных вопросов ООН Валери Амос заявили, что работают на пределе своих возможностей и опасаются, что уже в мае им придется приостановить «оказание некоторых видов гуманитарной помощи». Напряженность в Сирии, по их словам, «достигла критической точки».

В Независимой комиссии ООН по Сирии с докладом HRW также ознакомлены. Об этом корреспонденту «Совершенно секретно» сообщил ее представитель Франко Гальдини.

– Мы не можем комментировать доклады гражданского общества и общественных организаций, поскольку Комиссия составляет свои собственные рекомендации Верховному комиссариату ООН по правам человека: Комиссариат уполномочил нас расследовать нарушения прав человека и гуманитарного права со стороны всех участников конфликта в Сирии. Комиссия использует эту возможность, чтобы вновь обозначить свою позицию: всем сторонам конфликта, влиятельным странам и международному сообществу в целом необходимо безотлагательно предпринять все возможные усилия к тому, чтобы обеспечить защиту мирного населения Сирии. Категорически важно, чтобы стороны конфликта вели военные действия лишь в манере, которая обеспечивает защиту мирного населения согласно законам войны, и в соответствии с применяемыми стандартами прав человека, – заявил в интервью «Совершенно секретно» Франко Гальдини.