Сегежа между Путиным и Ходорковским

Репортаж из города, к жителям которого политзаключенный Михаил Ходорковский ближе, чем президент Владимир Путин. И оба им одинаково безразличны

Кажется, об этом северном карельском городке за последний век Москва вспомнила лишь дважды. В тридцатые годы заключенных Белбалтлага заставили строить здесь целлюлозно-бумажный комбинат. Так Сегежа стала моногородом. В 2011 году этот комбинат оказался на грани банкротства, а жители Сегежи – на полпути к социальному взрыву.

Тогда Сегежу спас скандал, которого, правда, могло и не произойти, если бы в местную колонию не отправили главного политического заключенного страны – Михаила Ходорковского. После его приезда к моногороду было приковано внимание всего мира.

Ради него десятки журналистов терпеливо проделывали путь в 1191 километр (авиарейсов из Москвы нет из-за отсутствия спроса), чтобы задать жителям дежурный вопрос о том, как им живется, и затем начать спрашивать их о Ходорковском.

Именно поэтому почти каждый из тридцати тысяч жителей Сегежи, услышав его фамилию, теряет терпение. Отводит взгляд, морщится. Кем был Ходорковский для сегежских людей и кем стал? Был никем. Стал против своей воли земляком.

– А что нам Ходорковский? Нам выживать надо, – передает общее настроение лидер профсоюза Сегежского ЦБК Александр Житников.

Кто-то и вовсе отказывается упоминать Ходорковского: слишком настрадались за последние двадцать лет жители моногорода от игр олигархов с властью, чтобы рискнуть иметь собственное мнение о человеке, которого не любит президент Путин. Ходорковский рано или поздно освободится, а сегежское население будет здесь всегда – в полной уверенности, что выборы ничего не решают и простой человек ничего изменить не может, а поэтому ему приходится договариваться с теми, у кого есть власть (на прошлых президентских выборах 56 процентов голосов сегежцев были отданы за Владимира Путина). Убедить этих людей в том, что стоит рисковать своим рабочим местом на ЦБК или в местной колонии, борясь за лучшую жизнь, никто за последние годы не пытался: ни словом, ни делом.
Путин, в отличие от Ходорковского, земляком им не стал. Вот, в общем, и единственное принципиальное отличие в восприятии этих двоих Сегежей.

Главный герой, главный предмет разговоров в Сегеже, намного более интересный местному населению, чем Путин и Ходорковский вместе взятые, – ветер. Когда он дует в одну сторону города, свободно дышать может другая, и наоборот: ветер несет с собой удушливый, несовместимый с желанием жить запах тухлых яиц.

Этот запах исходит от градообразующего целлюлозно-бумажного комбината.

Не будет комбината – можно будет дышать свободно, но недолго. Жизнь в Сегеже целиком зависит от него.

[gallery]

«Остановится ЦБК – затрясет весь город», – объясняют рабочие: если кто не работает на ЦБК, он работает на предприятии, которое комбинат обслуживает, или в магазине, который кормит рабочих. «Пусть нами управляют хоть негры, лишь бы зарплату платили», – добавляют они. В июне 2013-го рабочие ждут повышения зарплаты. Правда, ждут они этого с момента приватизации в начале девяностых: собственники меняются, надежда не сбывается, но не умирает.

Единственный альтернативный работодатель – местная колония, но идти туда добровольно хочет не каждый, хотя и признают: с приездом Ходорковского обстановка там улучшилась.

Вообще, выбор большинства сегежских детей по достижении совершеннолетия – уехать в Петрозаводск или в Петербург. А дилемма большинства родителей, как сформулировала ее методист Сегежского клуба юных техников Ольга Кучерова, – поступать по-родительски (не отпускать из Сегежи) или практично (отпускать). Ее начальник Георгий Усанов тридцать лет учил клеить модели и собирать двигатели «детей комбината», ему сложнее быть категоричным, как она: «За детей, в общем, не страшно, а вот за внуков – да».

Ни приезд Ходорковского, ни стабильно низкий уровень жизни не стали для большинства жителей Сегежи стимулами к поиску системных решений их проблем: хронического безденежья, плохой экологии, отсутствия перспектив для детей и – забытости.

Стимулом могли бы послужить вопросы, которые Михаил Ходорковский семь лет назад сформулировал в своей главной публицистической работе «Левый поворот» – той, где сказано о необходимости легитимизировать приватизацию, чтобы вернуть стране честные выборы и вызывающую доверие власть.
Корреспонденты «Совершенно секретно» задавали жителям Сегежи – рабочим ЦБК, учителям, сотрудникам Дома культуры, бухгалтерам, дворникам, работникам аварийной службы и осевшим подальше от Белого моря морякам торгового флота – всем, кого встретили в городе, вопросы, сформулированные Михаилом Ходорковским.

Вот они:

«Кому досталась советская социалистическая собственность, которую кровью и потом ковали три поколения? Почему люди, не блещущие ни умом, ни образованием, заколачивают миллионы, а академики и герои, мореплаватели и космонавты оказываются ниже черты бедности?

Почему, когда мы жили в плохом Советском Союзе, нас уважал или, во всяком случае, боялся весь мир, теперь же, в дни свободы, презирают как недоумков и наглых нищих?

Мы не любили ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ за их цинизм и незаслуженные привилегии, но разве заслужили мы правителей вдесятеро более циничных и стократ более вороватых, чем партийные бонзы, которые на фоне новых кажутся уже милыми дачными дедушками и бабушками?

Нас выкинули из старого ободранного «Запорожца» с ручным управлением, обещая пересадить в «Мерседес», однако ж просто бросили в глухом закоулке вселенной на сырой грунтовой дороге. Где мы? В какой точке мира? И есть ли тут хоть какой-то постоянный источник света?»

Этот последний вопрос воспринимали в основном буквально. Спорили: Россия сейчас находится в «Жигулях», в «Оке» или вернулась обратно в «ободранный «Запорожец»? Ругали отечественный автопром, в то же время его жалея.

Все остальные ответы, по сути и по духу, так или иначе повторяли движения мысли автора «Левого поворота». Большинство опрошенных сходились в ощущении, что в 1996 году те, кому повезло оказаться в нужное время в нужном месте, поддержали несменяемость власти, чтобы сохранить свои капиталы. Отсюда все нынешние проблемы.

То, что эти вопросы формулировал Михаил Ходорковский, как и то, что сам он не дал на них ответов, вызывало мало эмоций. Удивился только работник родственного комбинату предприятия «Сегежская упаковка» Владимир Фефелатьев: «Человек книжки пишет – и в тюрьме умудряется делать деньги!»

…Жители Сегежи и Ходорковский безоговорочно сходятся в одном тезисе: «С 1996 года мы знаем, что бабло побеждает зло – и только оно». Но и они, и он этот тезис сами же опровергают на деле. Ходорковский – тем, что выбрал тюремный срок, а не, например, комфортную эмиграцию. Жители – тем, что много лет существуют в условиях, где счастье и даже сама жизнь возможны без денег – такая жизнь, которую вполне можно назвать выживанием.

Рано или поздно они встретятся – город, который не любит вопросов без готовых ответов, как в «Левом повороте», и автор этого эссе. Им есть о чем поговорить. Было бы желание.
 

Фото: Евгений КОНДАКОВ