Геннадий Онищенко, первый среди санитаров

Как превратить санитарию и гигиену в инструмент внешней и внутренней политики

Геннадий Онищенко даже свою отставку умудрился превратить в политическое шоу. А до того, как известно, именно он, Главный государственный санитарный врач России, оперативнее всех среагировал на погромы в Бирюлеве, обнаружив на местной овощебазе переизбыток мышей и крыс… Ради Бирюлева Геннадий Онищенко отвлекся от занятия не менее важного, международного, – борьбы с молочной продукцией «микроскопического новообразования», как главный санитар страны назвал Литву. Грузию он в свое время аттестовал еще жестче – «национально-территориальным образованием… промышляющим производством спиртосодержащих растворов».

Впрочем, послужной список Онищенко и без того у всех на слуху, а его речи почти моментально растаскиваются на цитаты. Намного легче перечислить то, что главный политический санитар страны еще не делал, чего не касался и не запрещал. Например, он старается не трогать Пекин: к китайским товарам у Роспотребнадзора полное уважение, хотя СМИ полны сводками об обнаружении ядовитых или радиоактивных веществ в той продукции, что поставлена из КНР – игрушках, рисе, зубной пасте, детской одежде, обуви, яблоках, чае, крабовых палочках, рыбе, посуде…

Возглавляемая Геннадием Онищенко Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзор) – ведомство грандиозное. 110 тысяч служащих, 10 управлений центрального аппарата, 84 территориальных управления, 89 региональных центров гигиены и эпидемиологии, 29 научно-исследовательских институтов, 13 противочумных учреждений, 33 дезинфекционные станции. Не считая того, что в структуру Роспотребнадзора входят еще восемь санитарно-эпидемиологических служб таких министерств и ведомств, как МО, МВД, ФСБ, ФСО, ФСИН, Управделами президента, Главного управления специальных программ Президента и Федерального медико-биологического агентства.

Реальную мощь службы Онищенко трудно переоценить: его подчиненные запросто могут дотянуться до любого магазина, рынка, овощебазы. Да что там, до любого помещения, которое можно проверить на предмет гигиены или хода дератизации – борьбы с грызунами. Власть, если умело ею распорядиться, огромная. И прибыльная – кто рискнет назвать сотрудников санэпидемстанций и всевозможных лабораторий Роспотребнадзора бедными людьми? Структуру эту вряд ли можно назвать открытой. Скажем, на том же сайте ведомства Онищенко никакой реальной информации о руководящих кадрах просто нет. Не считая предельно лаконичных биографических справок о самом Онищенко и трех его замах, не дающих никакого реального представления о профессио-
нальном пути чиновников.

Фото: «Коммерсант»

Ветеран

Как известно, главным государственным санитарным врачом страны Геннадий Онищенко трудится 17 лет. С учетом же того, что с 1991 по 1996 год он был вторым лицом в Госкомитете санитарно-эпидемиологического надзора, номенклатурный стаж Геннадия Григорьевича и вовсе перевалил за 20 лет. В должности  главного санитара он пережил пять президентских сроков и 11 правительств, не считая такой мелочи, как шесть глав Минздрава, которому ведомство Онищенко было подчинено до 2012 года. Таким уникальным достижением может похвастаться еще только Сергей Шойгу.

— Онищенко, безусловно, талантливый человек, – считает известный эколог, член-корреспондент РАН Алексей Яблоков (основатель отделения «Гринпис» в СССР, длительное время работал советником по вопросам экологии в президентских структурах и Совете безопасности). – В его компетентности сомневаться не стоит, совершенно точно, что он высокий профессионал.

Хотя залогом политического долголетия Онищенко Алексей Яблоков склонен считать «его гибкость – умение подыграть власти, угадав ее желания». Но при этом, уверен Яблоков, «он не стяжатель, лично его нельзя назвать коррупционером, он очень успешный менеджер, выживающий потому, что ловит сигналы сверху». При этом Яблоков не стал отрицать, что сама система Роспотребнадзора коррупциогенна, а такое политическое долголетие «при всех царях» характеризует Онищенко скорее как не слишком принципиального человека.

— Он – человек просто гениальный, – утверждает известный медик, профессор, доктор медицинских наук Павел Воробьев. – Это не несет в себе позитивной или негативной окраски, а касается и чисто профессиональных качеств, и констатация того факта, что Геннадий Онищенко умудряется быть полезным власти, умеет подать ей то, что нужно.

Официальная биография Геннадия Онищенко не дает нам ни единой зацепки, позволяющей понять реальную подоплеку столь беспрецедентно долгого пребывания в верхнем эшелоне власти. Скорее, она вызовет вопросы.

«Осознанное желание стать санитарным врачом появилось у Г.Г. Онищенко уже в годы обучения в Донецком государственном медицинском институте имени А.М. Горького, куда он поступил в 1967 году», – гласит одна из биографий. Странно, какое же еще могло возникнуть желание, если он поступал на санитарно-гигиенический факультет, готовивший специалистов исключительно этого профиля? Впрочем, в медицинской среде бытует мнение, что на этот факультет, по составу преимущественно женский, парни шли лишь «за девушками» или ради карьеры – чисто административной. Ее в санитарных коллективах было сделать проще.
Так или иначе, но после относительно недолгой работы врачом-эпидемиологом линейной санэпидемстанции (СЭС) одного из отделений Донецкой железной дороги (ДЖД) последовал стремительный взлет Геннадия Онищенко именно по линии административной. В 1976-м, спустя всего три года после окончания мединститута, Онищенко – уже главный врач транспортной СЭС Донецкой железной дороги в городе Красноармейске: для 26-летнего медика это очень неплохой рост

Казалось бы, по стандартной формуле чиновных перемещений той эпохи дальнейший карьерный путь должен был пролегать по линии санитарно-эпидемиологических учреждений той же Донецкой железной дороги или Донецкой области. Однако произошло необычное: в марте 1982 года, как значится в биографии, Онищенко переехал в Москву. В начале 1980-х взять и просто «переехать» в столицу СССР было невозможно: туда могли перевести, направить на учебу в аспирантуру или на курсы повышения квалификации, соблюдая все ограничения того времени – паспортный режим, жилье, прописка… Хотя, конечно, еще можно было жениться на москвичке. Но ведь и карьерный рывок был сделан мощнейший – новоявленный 32-летний москвич тут же был назначен главным врачом санэпидемстанции Московского метрополитена. Очень любопытно: главным санитаром столичного метро (позиция в номенклатурной иерархии довольно привлекательная) назначен молодой чиновник из провинции, к тому же перескочивший сразу несколько ступеней. Мало того, это был скачок сразу через несколько барьеров ведомственных: из Украинской ССР – в РСФСР, с Донецкой железной дороги – в Московский метрополитен…

И уж вовсе необъяснимо выглядит следующий рывок вверх: не проработав в метро и года, Онищенко в 1983 году назначен главным врачом Центральной санэпидемстанции Министерства путей сообщения СССР. Меньше чем за год пройти путь от руководителя одной из множества санэпидемстанций Донецкой железной дороги до должности фактически главного санитарного врача МПС всей страны?! Никакими подвигами на ниве санитарии и гигиены такой взлет не объяснить: без сильной поддержки дело обойтись не могло. Равно как без нее не мог состояться и следующий подъем по властной лестнице – в 1987 году Онищенко трудится уже в аппарате Совета Министров РСФСР референтом Отдела здравоохранения и социального обеспечения. Еще через год он – заместитель начальника Главного эпидемиологического управления Минздрава СССР, второй человек в системе санитарно-эпидемиологического надзора страны.

Изобретатель

Одни эксперты утверждают, что стремительной карьере Онищенко способствовал тогдашний зампредседателя Совмина РСФСР Николай Трубилин, с 1983 по 1986 год бывший министром здравоохранения РСФСР. Другие – намекают на связь с компетентными органами, без согласования с которыми назначения на такой пост быть не могло: санитарно-эпидемиологические структуры Минздрава СССР занимали важное место как в системе защиты от отравляющих веществ (ОВ) и биологического оружия, так и в санитарно-гигиеническом сопровождении и обеспечении разработки и производства того же самого химического и бактериологического оружия. Так что с соответствующими структурами КГБ и Минобороны эпидемиологи сотрудничали тесно. Хотя гражданская санитарно-эпидемиологическая служба была как бы на периферии этой сферы, но и в ряде ведомственных и, казалось бы, чисто «гигиенических» НИИ занимались, как можно судить по трудам известного микробиолога Канатжана Алибекова и химика Льва Федорова, скорее разработкой боевых штаммов, нежели поиском средств защиты от них. Мог ли второй эпидемиолог страны избежать тесного сотрудничества с «боевыми эпидемиологами»? Риторический вопрос. Примечательно, что один из нынешних замов Онищенко, Борис Кузькин, судя по его послужному списку, специализировался как раз в этой области: длительное время, сказано в официальной справке, работал «на офицерских должностях в федеральных органах государственной охраны», дослужившись до замначальника управления – начальника центра биологической безопасности Управления медицинского обеспечения Административной службы ФСО.

В 1993–1995 годах автор не раз наблюдал санитарного врача страны – тогда еще № 2 – на разного рода общественных и парламентских слушаниях по проблемам военно-химического разоружения. Очевидно, по линии своего ведомства именно Геннадий Онищенко тогда курировал эти вопросы. Алексей Яблоков рассказал, что с Онищенко экологи в принципе общий язык находили, на явную конфронтацию с ними он старался не идти

Но при этом санитар №2 искал точки соприкосновения прежде всего с военными. И было очевидно, что взаимопонимание тут полное, хотя задачи, строго говоря, совершенно разные: химики в погонах совершенно не горели желанием свертывать свои разработки или расставаться с полигонами, уничтожать запасы ОВ (кроме откровенно устаревших средств) и заниматься обеззараживанием искалеченных боевой химией территорий. А уж о проблематике бактериологического оружия они и вовсе молчали глухо – Онищенко не возражал и не настаивал.

Явно не без участия ведомства Онищенко в первой половине 1990-х были свернуты попытки объективно расследовать свердловскую трагедию 1979 года. В апреле 1979 года утечка спор сибирской язвы из военно-биологической лаборатории 19-го военного городка (Свердловск-19) привела к вспышке эпидемии сибирской язвы, жертвами которой официально были признаны 64 человека, в реальности их было свыше 100. Впоследствии ведомство Онищенко точно так же спутило на тормозах все попытки расследовать факты, могущие свидетельствовать о применении российскими войсками химического и, возможно, биологического оружия во время первой кампании в Чечне.

Не исключено, впрочем, что отношения Геннадия Онищенко с военными химиками и биологами куда более тесные и прочные, чем это видится со стороны, поскольку он и сам, видимо, поработал по этой проблематике. Во всяком случае, об этом могут свидетельствовать его прикладные работы. Так, в  декабре 2003 года  Онищенко во главе группы соавторов подал заявку №2003136244 на изобретение, которое описывается так: штамм СоД вируса тяжелого острого респираторного синдрома, депонированного в Специализированную коллекцию вирусов Вирусологического центра НИИ микробиологии Министерства обороны РФ за №1136. Формально в заявке говорится о разработке средств и методов биологической защиты от данного возбудителя, по сути – это описание оружия. Равно как и заявка 2005 года, на которую выдан патент №2300564: штамм вируса птичьего гриппа, подтип H5N1, опять же депонированный в Специализированную коллекцию вирусов Вирусологического центра НИИ микробиологии Министерства обороны РФ за №1141. Как сказано в описании, штамм предназначен «для разработки средств и методов биологической защиты», «изобретение может быть использовано в вирусологических, серологических, иммунологических и молекулярно-биологических методах исследования». Но с таким же успехом – и как оружие бактериологической войны. Не потому ли патентообладателем значится Министерство обороны РФ?

При этом 4 октября 2010 года Геннадий Онищенко в эфире телеканала НТВ вдруг ни с того ни с сего заявил: «У нас, к счастью, нет биологического оружия. Я уверен». Хотя, казалось бы, такие заявления находятся в компетенции исключительно военных и Федерального медико-биологического агентства. Но Онищенко на этом не остановился – он заявил, что штаммы опасных вирусов хранятся в научных учреждениях его ведомства: «Это обычные, естественные штаммы. Мы их накапливаем. У нас есть государственная коллекция». Не преминув, правда, оговориться: «Это не биологическое оружие». Надо полагать, многих биологов и химиков эта реплика заставила слегка усомниться в компетентности главы Роспотребнадзора: если опасные (читай, боевые) штаммы – это не биологическое оружие, что же тогда главный санитарный врач полагает таким оружием?

Сложно сказать, насколько занятия боевой эпидемиологией способствовали гражданской карьере Онищенко, но уж явно не повредили. Возможно, именно отсюда и увлечение главного санитара военизированной формой, в которую он планировал одеть своих сотрудников: малиновые пиджаки-кителя, малиновые же брюки (или юбки), малиновые фуражки. Правда, пока сшит лишь один комплект такой формы, сильно напоминающей маршальскую, – для самого Геннадия Григорьевича Онищенко.

Ученый

Геннадий Онищенко, как известно, еще и доктор медицинских наук, профессор и академик – Российской академии медицинских наук. Также он официально числится автором как минимум шести изобретений (два из которых описаны выше) и, если верить каталогу Российской государственной библиотеки, 60 монографий, вышедших с 2002 по 2012 год. В среднем 5–6 книг в год, но в самом «урожайном», 2011-м, Г.Г. Онищенко стал автором 14 книг!
Да и в малом формате главный санитар не менее плодовит: согласно каталогу Центральной научной медицинской библиотеки Первого МГМУ им.
И.М. Сеченова, только с 2000 по 2012 год он опубликовал не менее 188 научных статей – в среднем по 15–16 в год. В одном лишь 2000 году их вышло не менее 18. Солидно.

Правда, можно заметить такую закономерность: интенсивность научных изысканий Геннадия Онищенко идет по нарастающей как раз с тех пор, как он стал Главным государственным санитарным врачом РФ и руководителем Роспотребнадзора.
До тех пор пока Геннадий Онищенко не руководил санитарией и гигиеной (и соответствующими НИИ, лабораториями и центрами) – и книг у него не было, и статьи выходили от силы одна в год.

В одной из апологетических биографий можно прочитать, что кандидатская диссертация Онищенко была написана на материалах вспышки гепатита в 1987 году в Ошской области Киргизии, а докторская – на основе исследований и анализа вспышки холеры в Дагестане в 1994 году. Статьи на эту тему в послужном списке Онищенко действительно значатся, и кандидатская диссертация действительно написана им по проблеме гепатита: «Особенности эпидемиологии гепатита Е в климатогеографической зоне высокого риска инфицирования». Вот только защищена она была не в 1987 году, а в 1995-м – когда наш герой уже был вторым лицом своего ведомства. Да и защитил ее он, можно сказать, в подчиненном заведении – НИИ вирусологии им.
Д.И. Ивановского РАМН.

А с докторской диссертацией Онищенко и вовсе странности: даже следов ее нет в открытом доступе, даже упоминания, даже названия! Таковая не значится ни в диссертационном зале «Ленинки», ни в  Центральной научной медицинской библиотеке. Может, эта докторская диссертация находится в закрытом доступе оттого, что касалась не вопросов санитарии или гигиены, а биологии боевого назначения? Возможно именно поэтому, как утверждают недоброжелатели, Онищенко эту работу помогали делать в некоем НИИ в  Ростовской области, специализирующемся, к слову, на не совсем мирной вирусологии?

*  *   *
Так или иначе, политическому долгожителю Геннадию Онищенко в гениальной прозорливости (или исполнительности) точно не откажешь: именно под его руководством такая, казалось бы, сугубо банальная вещь, как санэпидемнадзор, превратилась в самое успешное оружие российской внешней и внутренней политики, своей эффективностью превосходящее даже спецслужбы.