Ставка Сергея Шойгу

Чем министр обороны хочет отличаться от экс-министра обороны?

Министр обороны России Сергей Шойгу стал автором сенсации, сообщив 27 сентября 2013 года о грядущем появлении Ставки Верховного главнокомандования. По крайней мере, именно так это описывалось в средствах массовой информации. Докопавшись до первоисточника, выясним: Шойгу анонсировал создание некоего Национального центра обороны государства. В состав этой структуры, по его версии, должны быть включены «три составляющие: Центр управления стратегическими ядерными силами, Центр боевого управления и Центр управления повседневной деятельностью Вооруженных сил». В этот же Национальный центр обороны государства запланировано ввести и Центральный командный пункт (ЦКП) Генерального штаба Вооруженных сил России. По словам Шойгу, «ЦКП Генштаба будет одной из составных частей этого центра обороны, причем, не самой большой». Новую структуру Шойгу обещал создать к концу 2014 года, заодно перенеся свой главный офис с Арбатской площади на Фрунзенскую набережную – в так называемый «третий дом Министерства обороны», где располагается Главкомат Сухопутных войск. И уточнил, что «главным офисом он будет не по количеству кабинетов и их качеству, а по своему функционалу».

Мифический центр обороны

Национальный центр обороны государства, по версии Шойгу, будет руководить деятельностью не только Вооруженных сил, но и других силовых структур страны: «Это будет Ставка Верховного главнокомандования, высшая структура обороны страны, инструмент управления экономикой особого периода».

Но ни в Конституции, ни в каких-либо федеральных законах и даже указах президента ни о какой Ставке, ни о каком «Национальном центре обороны государства» – как «высшей структуре обороны» страны нет ни слова. Да и слов таких – «высшая структура обороны» – просто нет: в Конституции четко прописано, что все права по высшему руководству обороной государства, как в мирное время, так и военное, – прерогатива исключительно Президента РФ, как Верховного Главнокомандующего. Ничего о каких-то «ставках» или «центрах» не говорится и в таких ключевых документах, как федеральные законы «О военном положении» и «О чрезвычайном положении» или федеральные законы «Об обороне», «О безопасности» и «О гражданской обороне».  И никаких упоминаний об «особом периоде» и экономике этого периода тоже не встречается. А уж заявление о том, что «Национальный центр обороны государства» будет управлять деятельностью еще и «других силовых структур страны», и вовсе никакому внятному объяснению не поддается.

И на каких основаниях создана эта «Ставка»? Никаких данных, что орган создан указом президента нет, а в компетенцию Шойгу это не входит. Если это некий высший межведомственный орган (наподобие, например, Совета безопасности РФ или Национального антитеррористического комитета), то каков его персональный состав и где указы президента, этот самый состав утверждающие? И наконец, где документ, определяющий задачи, функции и полномочия этого органа, – «Положение» об этой самой «Ставке»?

Подобного рода учреждения всегда создавались исключительно во время войны, а не заблаговременно, под противника вполне определенного и конкретного, а не абстрактного.

О чем же идет речь – о новой (и заведомо неконституционной) государственной организации, структуре в рамках Министерства обороны или всего-навсего о банальном переезде министра и его аппарата в новые офисы и бункеры?

Официально сообщено, что бункеры новой Ставки готовы уже на 80 процентов. Но тогда это означает, что их сооружение было начато много лет назад – задолго до прихода в Минобороны не только Сергея Шойгу, но и, возможно, Анатолия Сердюкова? Ведь даже чисто схематически процесс создания Ставки со всеми ее бункерами должен был выглядеть так: выдвижение предложения, обсуждение его компетентной инстанцией (читай, аппаратом президента), принятие и утверждение решения, проработка вопроса финансирования, внесение соответствующей статьи в бюджет, выделение средств – для начала на проектирование собственно сооружений, утверждение проекта, выделение средств уже на строительство, поиск и утверждение подрядчиков и только после всего этого – строительство… Совершенно очевидно, что работу столь колоссального объема не провернуть даже за пару-тройку лет, одно лишь проектирование потянет на сотни миллионов рублей, а строительство – уже на сотни миллиардов. И все это провели закрытыми указами президента и через секретные статьи бюджета? Не то чтобы совсем уж невероятно, но как-то сомнительно.

Еще одна «мелочь»: в том месте, где анонсировано сооружение пресловутых бункеров новой Ставки, т.е. в комплексе зданий Главкомата Сухопутных войск, сооружение действительно «глубоководных» бункеров практически невозможно – по причинам техническим и геологическим. Не говоря уже о том, что с военной точки зрения пресловутый Главкомат – прекрасная и крайне уязвимая мишень, которую, случись то, ради чего все формально как бы и затеяно, не спасут никакие бункера. Все мои знакомые военные, в том числе работающие в Генштабе, в один голос вопрошают, какому идиоту вообще пришла в голову идея размещать такой узел стратегического управления в непосредственной близости к другому – в Кремле: «Чтобы удобнее было прихлопнуть все это всего лишь парой ракет? Какая там Ставка – гробница в чистом виде!» И уж совсем полное недоумение профессионалов вызвала сама огласка планов создания подобной Ставки – с указанием ее точных координат: хотя, мол, при наличии современных средств разведки такие вещи в секрете особо долго и не удержать, но зачем в принципе сотрясать воздух на этот предмет?! Есть Ставка, нет ее, где она находится – это сторонней публике вряд ли стоит знать, невзирая ни на какую демократию и гласность. Во всяком случае, в других странах мира тему точного расположения и устройства центров военного управления на случай войны вообще стараются публично не упоминать. Даже в целях дезинформации

Все для эвакуации

Впервые идея новой сверхструктуры была оглашена в конце мая 2013 года: тогда в СМИ появилось сообщение, что начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Валерий Герасимов утвердил проект некоего Национального центра управления обороной государства (НЦУОГ), представив его министру обороны Шойгу. Центр якобы должен был объединить абсолютно все существующие в стране ведомственные системы управления и мониторинга. Если верить источникам, новая структура была призвана обеспечить контроль и управление всеми силами и средствами, которые действуют в интересах обороны – как в военное, так и мирное время. В НЦУОГ, если верить этим планам, должны были войти некий Центр высшего командования, который объединил бы руководство страны и силовых структур, Центр боевого управления, который руководил бы собственно боевыми действиями, и Центр повседневной деятельности – для координации действий всех структур в мирное время.

Однако из других отрывочных сведений следовало, что сами военные видели новую структуру скорее как информационно-аналитическую, нежели командно-управленческую: на нее вроде бы должны были замыкаться, но лишь информационно (!) ЦКП Генштаба, Национальный центр управления в кризисных ситуациях МЧС, «Росатом», Росгидромет, Росводресурсы… А сам НЦУОГ в режиме онлайн уже снабжал бы высших должностных лиц государства сводками о ситуации в мире, ситуации и ЧП в войсках, ходе комплектации войск личным составом, реализации Гособоронзаказа, дайджестом мониторинга СМИ.

Как зубодробительно написало казенное издание, ставшее источником этой информации, «алгоритм работы аппаратно-программного комплекса НЦУОГ
позволяет раскрывать и детализировать любые данные, отображаемые на экранах центра высшего командования, центра боевого управления и центра повседневной деятельности. Поступающая информация анализируется в автоматизированном режиме, и на ее основе формируются предложения для принятия решения высшими должностными лицами государства и Минобороны». После чего не преминуло добавить, что «у Сергея Шойгу есть уникальный опыт по созданию Национального центра управления в кризисных ситуациях» и что для размещения новой структуры «будет построено отдельное здание в Москве, место для него сейчас выбирают военные».

Само упоминание в качестве образца для подражания Национального центра управления в кризисных ситуациях и «уникального опыта Шойгу» показывает, кто был автором идеи: страсть Шойгу к созданию новых бюрократических структур – ни для кого не секрет.

При том что с практической точки зрения, как утверждают военные эксперты, идея эта крайне затратная и, главное, абсолютно бессмысленная: все эти задачи эффективно решают уже существующие структуры. Например, Генеральный штаб со всеми своими подразделениями, включая пресловутый ЦКП и узлы связи. И это устраивает всех, кроме, как выясняется, нового министра обороны. Посему и был анонсирован грандиозный проект, в освоении средств которого уже, как оказалось, участвует свыше 25 частных и государственных компаний (главным образом, как писали СМИ, принадлежащие АФК «Система»).

Следующая новость пришла в конце июля 2013 года с заседания коллегии Министерства обороны, где Сергей Шойгу сообщил: Минобороны создает Центр обороны государства. Название поменялось. А концепция? Много говорилось, что новый центр будет заниматься «вопросами стратегических ядерных сил», боевого управления и управления «повседневной жизнедеятельностью» Вооруженных сил. Но чем займутся структуры, отвечающие за эти вопросы? Это осталось неизвестным.

Зато стало известно, что куратором создаваемого центра станет еще один коллега Шойгу по МЧС – его бывший заместитель, генерал-полковник Павел Попов, служивший в системе гражданской обороны с 1990 года. Но если речь действительно идет о создании столь серьезной структуры, почему от этой работы отстранен Генштаб? Почему стратегическими ядерными силами и боевым управлением занимаются не боевые генералы, а специалисты по чрезвычайным ситуациям

Спустя буквально несколько дней, в самом начале августа 2013 года, появилась очередная новость: Сергей Шойгу вместе со своими заместителями и аппаратом Министерства обороны намерен перебраться в «третий дом» Минобороны – комплекс Главкомата Сухопутных войск на Фрунзенской набережной. Там же разместится и Национальный центр управления обороной государства (название вернулось к начальному варианту). И опять много красивых, но совершенно непонятных слов о том, что создание такого центра «позволит создать систему, охватывающую все звенья руководства Вооруженными силами, а также предоставит возможность в оперативном режиме координировать усилия 49 (!) министерств и ведомств, участвующих в выполнении плана обороны страны». Эту концепцию представил уже начальник Главного оперативного управления Генерального штаба – заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник Владимир Зарудницкий.

Внятных пояснений, зачем понадобилось переезжать с Арбата на Фрунзенскую набережную, так и не последовало. Зато в красках было расписано, что теперь министру обороны удобнее будет добираться до… Кремля, поскольку для перемещения будут использоваться «авиационные и речные транспортные средства». И для этого возле нынешнего Главкомата Сухопутных войск соорудят не только две вертолетные площадки, но еще и спецпричал – для катера на воздушной подушке. На вертолетной площадке будет постоянно дежурить специальный вертолет – летающий командный пункт, с которого Сергей Шойгу сможет комфортно и в привычном режиме управлять войсками, цитирую дословно, «во время эвакуации»! А в районе спецпричала на Фрунзенской набережной будет организовано боевое дежурство боевых же машин прикрытия. Получается, что все это затеяно исключительно потому, что с Фрунзенской набережной удобнее отступать?
 

На фото: «Третий дом Министерства обороны» на Фрунзенской набережной в Москве (wikimapia.org)

ДОСЬЕ

Как известно, в нашей стране было всего два прецедента создания такого рода Ставок. В 1914 году, уже после начала Первой мировой войны, была создана Ставка Верховного главнокомандующего. Орган этот вовсе не был неким всеохватывающим и всемогущим суперведомством, а отвечал исключительно за театр военных действий. И его деятельность предельно четко регламентировалась «Положением о полевом управлении войск в военное время». Да и руководил Ставкой фактически начальник штаба Верховного главнокомандующего. В Германии функции, аналогичные Ставке, выполнял так называемый Полевой генеральный штаб.

23 июня 1941 года постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) по образу и подобию «первой» Ставки была создана Ставка Главного Командования, председателем которой был назначен нарком обороны Маршал Советского Союза Семен Тимошенко. Но 10 июля 1941 года новый орган реорганизовали в Ставку Верховного Командования, во главе которой стал уже сам Сталин. 8 августа 1941 года орган переименовали вновь – в Ставку Верховного Главного Командования (СВГК). Отличие СВГК от «царской» Ставки было кардинальным: власть ее была чрезвычайна и неограниченна, распространялась на всю страну – и на фронт, и на тыл, абсолютно на все отрасли экономики, все сферы жизни государства. При этом функциональные обязанности членов Ставки не были определены, а деятельность Ставки не регламентировалась вообще ничем. Пожалуй, аналогов СВГК больше нигде в мире и не было – даже в нацистской Германии. Там, конечно, существовала Главная ставка фюрера, но сравнение ее с СВГК совершенно некорректно: это не орган государственного или военного управления, а не более чем подвижные или стационарные командные пункты, с которых Гитлер осуществлял свое руководство боевыми действиями.