Револьвер «Манюрен MR-73»

Александр КЛИЩЕНКО

У некоторых людей жизненная траектория очень гладкая, прямая. Я же создан для ломаных линий.

Бильярдный стол – это когда ты родился на правильной стороне, когда тебе не нужно задавать слишком много вопросов, просто отпусти себя, двери открыты, а успехи вполне естественны. Мне же всегда приходилось сражаться. Нередки были нокауты, но я каждый раз вставал на ноги, потому что оставалась ярость, потому что не было выбора, иначе пришлось бы ползти, успокаивая себя тем, что не потеряна честь.

И приходилось начать все сначала, восстанавливать шаткую жизнь, у которой с момента моего рождения никогда не ощущалось прочного фундамента. Но я продвигался вперед, потому что я живой, потому что позади меня – только цепи, потому что мое равновесие на этих разрывах – это моя нестабильность.

Но в данный момент, честно говоря, я больше не вижу для себя будущего... Я долго шел. Не обращая внимания на направление. Чтобы потеряться. Разум отключился, как задремавший мощный дизель. Я не думал. Слишком велик был страх причинить боль или взорваться ненавистью. Рефлекторное затылочное поле зрения, координированные ноги, руки в карманах куртки, поднятый воротник – потому что очень холодно. Я наблюдал за паром изо рта. Почти никого на тротуарах, мало машин, поздний зимний вечер. Я не знаю, сколько времени я дрейфовал вот так, но когда я вдруг пришел в себя, я не узнал район, мне было зябко и хотелось пить. Нет, я не был голоден, просто какой-то большой комок стоял в животе. Бар был еще открыт.

Я вошел.

По прервавшимся разговорам и быстрым взглядам, брошенным на меня, я понял, что являюсь тут незваным гостем. Но завсегдатаям не о чем было беспокоиться, мне просто нужно было немного согреться и выпить пару кружек пива, прежде чем снова выйти на улицу.

Я заметил стойку и единственный свободный табурет, рядом с девушкой, повернутой ко мне спиной, в кожаной косухе «Перфекто», в джинсах, обтягивающих узкую талию. Быстрый взгляд, когда я садился, красивый профиль и короткие черные волосы. Перед ней – кружка пива.

Я сделал заказ и постепенно расслабился. Анонимность. Разговоры возобновились. Всем было все равно, кто я такой. Малышка машинально пила, и взгляд ее был устремлен прямо перед собой. Я делал то же самое. Почти благодушно. Ко второму пиву я уже чувствовал тепло в животе, начало расслабления. Главное – не думать...

* * *

Дверь бара открылась, и вошли двое парней. Второй тут же отошел в сторону, осматривая помещение. Первый направился прямо ко мне или, вернее, к моей соседке, которая не двигалась, но от которой, я это отчетливо чувствовал, пошло напряжение. Разговоры снова прекратились, но это была не враждебность, как в моем случае. Скорее, смесь уважения, страха и любопытства. Парень, который шел впереди, был действительно гнусным типом. Не очень высокий, мятый костюм поверх рубашки с открытым воротом, голубые глаза, лицо, которое, вероятно, было даже красивым, но сейчас – немного напряженным. Эдакий маленький начальник, который не терпит никаких возражений. Он положил руку на плечо малышки, заставил ее повернуться и приказал следовать за ним. Она отказалась, и я увидел, как она подняла руку, чтобы дать пощечину.

Согласен, мне не следовало реагировать. Надо было продолжать смотреть прямо перед собой. Пусть они занимаются своими маленькими делами. Если бы мне пришлось иметь дело со всеми ублюдками на Земле, у меня точно была бы синяя футболка с оранжевой буквой S на желтом фоне. Но ударить женщину – это уже было невозможно, однако у этого парня была достаточно уверенная физиономия типа, который ни в чем не сомневается. Как у моего шефа. Нет... моего бывшего шефа, начиная с сегодняшнего вечера. Что-то взорвалось во мне. Выскочив прямо из живота, шар превратился в осьминога.

Я заблокировал ему руку. Он аж задохнулся от такой моей реакции. И он выплюнул в меня: «Отпусти меня, козел, иди отсюда, проваливай, или я вышибу тебе мозги!» Он не видел моего левого кулака. Прямо в рожу. Со всей моей силы. Уверен, что я сломал ему нос. И тут же я ударил его коленом в живот. И когда он сложился пополам, я провел ему резкий правый апперкот точно в подбородок. Ему этого было более чем достаточно, чтобы отпустить руку, и он рухнул на пол, сопровождая падение смешным бульканьем. Осьминог окончательно вылез из моего живота. И он получил свою добычу. А я почувствовал приятное облегчение.

Ступор в помещении. Второй парень пошел прямо на меня, лихорадочно засовывая правую руку под пиджак. Плохое предзнаменование, дело пахло пистолетом. Я схватил табурет как щит, глупо надеясь, что он окажется достаточно прочным, если противник выстрелит. Он двигался вперед, уверенный в своем превосходстве, почти как в замедленной съемке. Затем он вытащил руку из-под пиджака. Я поднял табурет и стал ждать выстрела. Но нет, просто какой-то глухой звук, и парень рухнул на пол рядом со своим боссом, и теперь они касались друг друга, валяясь с закрытыми глазами и в забрызганной кровью одежде.

* * *

Малышка смотрела на меня, держа в руке свою кружку пива или, скорее, то, что от нее осталось, – ручку. Все остальное, должно быть, было вложено в башку гориллы, лежащей у наших ног.

Итак, нам не нужны были большие презентации, и мы побежали к двери – прежде чем остальные отреагируют и заблокируют нам выход. Я лишь пожалел о том, что моя недопитая кружка осталась на стойке бара. Она вытащила меня на тротуар, быстро повернула направо, потом еще раз направо, достала пульт дистанционного управления и подала сигнал припаркованному монстру, который запищал, моргая фарами. Никогда не мог воспроизвести марки и модели этих полноприводных чудовищ, но, бросившись на место смертника, я почувствовал атмосферу – свежую кожу, запах нового пластика. Честные работники так не пахнут.

Малышка резко завела мотор, и он взвыл в своей клетке. Машина дернулась, и мы вмиг оказались на углу улицы.

* * *

Она вела машину точно. Очень быстро. Сосредоточенно. Тишина в салоне. Я часто оглядывался назад, но не видел никаких намеков преследования. Мы быстро выехали из района, затем – из города. Машина мчалась на полной скорости. Она попросила меня выключить мой и свой мобильники. Ее голос был на удивление серьезным, настоящий альт, только немного раздраженный. На многополосной автостраде она прибавила газу. Я спросил ее, имеются ли у нее права, и сколько там штрафных баллов. Она просто ответила мне, что баллы совершенно бесполезны, когда ты мертв.

Она достала пачку сигарет, взяла одну, а еще одну протянула мне. Я давно бросил курить, но это была словно последняя сигарета осужденного... Единственное, что меня смущало, так это то, как смешаются запах хорошего табака, запах нового автомобиля и запах свежей крови. Но я прекрасно понимал, что перепродажа машины – это сейчас не главная забота малышки.

Я сказал ей, что если эти парни могут отследить нас с помощью наших мобильных телефонов, то они также должны быть в состоянии обнаружить нас и с помощью сигналов стационарных радаров, ведь полиция порой сотрудничает с такими типами, как наши следопыты. Она впервые посмотрела мне прямо в лицо и ответила, что у меня есть в наличии не только кулак и левое колено, но и мозг. Она попросила меня следить за радарами, одновременно выбросив в окно транспондер для бесконтактной оплаты проезда – надо двигаться совершенно анонимно.

Затем она указала мне на бардачок, а потом вытащила из холщовой сумки большой конверт и какой-то предмет. По весу и форме я сразу понял, что это такое. И я не смог не присвистнуть. MR-73! Револьвер марки «Манюрен» калибра 357 «Магнум» (9 мм), созданный в начале 1970-х годов и в целом повторявший систему револьверов «Смит и Вессон», но с некоторыми отличиями. Шестизарядный французский револьвер, с отличной репутацией, принятый на вооружение в жандармерии и в различных спецслужбах. Оружие, которое многие называют «‎лучшим в мире револьвером», ведь всякие там кольты и ругеры быстро приходят в негодность от постоянных тренировок спецназа – 150 выстрелов ежедневно. А вот «Манюрен» выдерживает 40000 выстрелов «магнумами»‎ без снижения боевых качеств. Но этот был слишком легкий. Я просто сказал ей, что у него нет патронов. И снова она удивленно посмотрела на меня и указала мне на коробку, лежавшую в бардачке за револьвером. Мне оставалось только зарядить его – зверюга был в отличном состоянии, полностью готов к бою. Она прекрасно видела, что я умею всем этим пользоваться. Я почувствовал, как она немного расслабилась, наблюдая за мной краем глаза. Она просто спросила, не полицейский ли я. Нет, я – кондитер, рабочий-печатник, портной… В общем, я был полицейским до вчерашнего вечера, пока этот псих не уволил меня. Она выразила беспокойство – не ждет ли меня кто-нибудь дома. Я просто ответил ей, что нет, никто не ждет. Ей не обязательно было знать, что, вернувшись с бывшей работы, я обнаружил, что квартира пуста, и в ней нет вещей моей жены... Ну, моей бывшей жены. Она ушла, улетела, улетучилась. Два удара по наковальне в один и тот же день, так что неудивительно, что линии ломаются.

* * *

Прошло несколько часов, а мы все еще летели на юг, и она производила оплату на контрольных пунктах наличными из конверта. За нами никто не следил, иначе крутые парни не стали бы проявлять какую-то особую хитрость. Она была такой же молчуньей, как и я, но молчание не тяготило, я чувствовал с ее стороны доверие. С моей стороны – тоже. Но в один прекрасный момент я все же сказал ей, что мне хочется пописать, ведь выпитое пиво уже успело перевариться. Впервые она улыбнулась мне, и в свете всего этого изобилия экранов, индикаторов, диодов и прочих автомобильных причуд я нашел ее красивой. Она сказала мне, что ей тоже это давно нужно, но что нам следует съехать с шоссе, ведь лучше избегать заправочных станций и специальных площадок. Я подумал, что мы составляем отличную парочку в плане мер предосторожности.

Мы свернули на запад, на небольшую дорогу, ведущую к океану. Она становилась все меньшие и меньшие, и вот мы уже остановились, оказавшись лицом к лицу с водной гладью. Дул сильный ветер, гудели волны, и все было затянуто облаками. Мне пришлось повернуться лицом к суше, чтобы не забрызгаться. Она оставила дверь машины открытой, выключила свет, стянула джинсы и, сидя, стала, как и я, смотреть в сторону сельской местности без единого огонька.

Это глупо, но я улыбнулся этому невероятному моменту общения с ссутулившейся незнакомкой за сотни километров от моего дома, с опасными типами, разыскивающими нас.

Это глупо, но я подумал, что жизнь прекрасна, потому что удивительна. В нормальной обстановке я должен был бы быть полностью без сил где-нибудь в городе или в своей постели, вспоминая этот чертов день. Я и был без сил, но расслаблен.

Когда мы снова сели в машину, она предложила мне немного отдохнуть, немного поспать, час или два. Меня это устраивало, я вдруг почувствовал дикую усталость. Я откинул кресло, повернулся к ней. Незадолго до того, как уснуть, я подумал, что даже не знаю ее имени...

* * *

Она разбудила меня, яростно встряхнув за плечо. В руке у нее был «Манюрен» MR-73 со снятым предохранителем. Нет, она не угрожала мне, но указывала на три больших седана, припаркованных в ста метрах от нас. Все фары были выключены, а ночь вдруг, как назло, стала такой ясной. Возле машин суетились люди, занимая позиции к бою, а в салоне заднего автомобиля находились еще несколько человек. Она сказала мне, что наша машина, наверняка, была оснащена «жучком» GPS, позволяющим при помощи спутниковой навигации следить за объектом, в какой бы точке планеты он ни находился. И вот теперь они здесь, что предстоит бойня, и меня это уж точно не касается. Затем взмахом револьвера она приказала мне выматываться и ползти от машины, которая подставляла нападавшим свой левый фланг, в сторону пляжа, находившегося внизу. Она добавила, что если мне повезет быть хитрым и удачливым, у меня есть шанс справиться, а она пока позаботится о преследователях.

У меня не было выбора. Она последовала за мной, укрылась за правым крылом автомобиля, прикоснулась губами к моим губам, прошептала «спасибо» и «прощай», затем развернулась и нацелилась на машины. «Манюрен» MR-73 залаял, и вскоре за ним последовали ответные выстрелы глоков.

Я сразу понял, что это именно они – удачные и удобные для применения пистолеты, принятые на вооружение в Австрии, а потом получившие широкую известность благодаря своим боевым качествам и распространенности в качестве оружия героев голливудских фильмов. Они сделаны из высокопрочного термостойкого пластика. Они легки, и у них нет предохранителей. Короче говоря, выхватил и стреляй.

Я бежал из-под обстрела, защищенный береговой линией, а затем углубился в небольшой лес справа от пляжа. Я бежал до тех пор, пока не замолкли выстрелы, а затем спрятался под скалой, защищенный кустарником. Они не искали меня, но я потом еще долго ждал – даже после того, как услышал, как отъезжают машины. Я не вернулся на стоянку, а побрел в сторону редких огней какой-то деревушки...

* * *

Малышка, должно быть, покоилась в собственной крови, с открытыми глазами рядом с машиной, изрешеченной пулями. Ремонту и перепродаже не подлежит…

Что за чертов день. Ломаные линии. А мне бы так хотелось узнать ее имя.