«Бандитам и преступникам я точно как кость в горле»

Всё, что вы хотели знать о министре внутренних дел России Владимире Колокольцеве

Два с лишним года назад, в апреле 2010-го, мы сидели с Владимиром Александровичем Колокольцевым в его кабинете начальника ГУВД МВД РФ по Москве и разговаривали о «служебных лифтах» и перспективах. В том числе и его собственных. Я задал вопрос, как к нему относится премьер-министр России Владимир Путин. Генерал дипломатично сказал, что не очень хотел бы это комментировать. И тогда я сказал историческую фразу: «А известно ли вам, уважаемый Владимир Александрович, что через два с небольшим года, весной 2012-го, вы станете министром внутренних дел?»
Конечно, Колокольцев стал возражать. Он говорил о том, что ни разу в истории современной московской милиции (тогда она ещё называлась милицией) не было случая, чтобы начальник столичного ГУВД ушёл куда-то «наверх». Аргументировал свою позицию тем, что ещё рано рассуждать о таких вещах, что всё будет определяться будущим Президентом России и т.д. Конечно, он немного лукавил: и ему, и мне было с достаточной долей вероятности известно имя будущего президента. Кроме того, он знал, что в принципе члены «тандема» позитивно относятся к его кандидатуре, – иначе и не назначили бы генерала руководить одной десятой личного состава милиции страны, да ещё в таком гигантском мегаполисе, которым является Москва. А ещё Владимир Александрович понимал, что сейчас всё зависит от того, как он справится со своими задачами. Не будет новых майоров евсюковых, не будет жертв во время проведения массовых мероприятий, пойдёт в столице запланированная реформа МВД – тогда и можно будет рассуждать о перспективах…
Прошло два года, как я и предполагал, Колокольцев стал министром внутренних дел России, постоянным членом Совета Безопасности, одной из ключевых фигур в силовом блоке. Давайте же, уважаемые читатели, подробнее познакомимся с этим человеком, раскроем малоизвестные подробности его биографии. Тогда, надеюсь, нам будет более понятно, почему руководство страны назначило его на столь важный пост, да ещё в такое непростое для полиции время…

Нравы Нижнего Ломова
Если вы спросите россиян о том, что они знают о городе под названием Нижний Ломов, то, скорее всего, большинство из них затруднится с ответом. Жители Пензенской области, правда, скажут, что есть такой небольшой городок в двух часах езды от областного центра, что в советское время там работали машиностроительный, фанерный, кирпичный и электромеханический заводы, были своя маслобойка, ликёро-водочный и хлебозавод. Железная дорога (ветка от линии Пенза–Ряжск) в Нижнем Ломове заканчивалась тупиком, зато через него шла автомобильная дорога на восток – трасса «Урал». К 11 мая 1961 года, когда в рабочей семье Колокольцевых появился на свет второй ребёнок, мальчик Володя, население города составляло всего-навсего чуть более 14 тысяч человек. Жила семья в доме, как говорит Владимир Александрович, «не очень большом, но вполне достаточном для четырёх человек». Потом его поменяли на городскую квартиру.
Жизнь в Нижнем Ломове, как и в других городках российской глубинки, текла спокойно и неторопливо. Когда я расспрашивал Колокольцева о том, как он впервые услышал о преступности и правонарушениях, он сказал следующее: «У каждого провинциального города были свои нравы, свои порядки. Конечно, с юных лет свой статус, как сейчас говорят, приходилось защищать. И драться приходилось. Что касается преступности, то я не помню, когда впервые столкнулся с ней. В то время мы особо не сверяли свои поступки с действующим уголовным законодательством. Скорее с нормами нравственности и морали. Но в те времена о наркомании, токсикомании, тяжких преступлениях, совершаемых несовершеннолетними, в Нижнем Ломове и не слышали…»
В советские времена для многих школьников выход излишней энергии давал спорт. Володя Колокольцев не был исключением. Он занимался самбо, летом играл в волейбол, зимой – в хоккей. Кстати, уже будучи начальником московского ГУВД, он выходил на лёд в хоккейной форме – «вспоминал молодость». Не уверен, что у него будет для этого время на посту министра, но физическую форму по-любому как-то поддерживать нужно… Кстати, в комнате отдыха рядом с кабинетом генерала Колокольцева стоял мощный силовой тренажёр, так что немного размяться он мог и во время обеденного перерыва…
Тогда же, в юности, у будущего министра появилось ещё одно увлечение – музыка. Могу подтвердить лично – он очень неплохо играет на гитаре и поёт. Сам песен, правда, не сочинял, хотя стихи писал неплохие. Потом это дело забросил, равно как и написание пейзажей, считая, что правильнее заниматься тем, что получается в жизни лучше всего. Когда я спросил Владимира Александровича о его юношеском репертуаре, он рассказал, что исполнял в те времена песни Владимира Высоцкого, «Машины времени», Юрия Антонова, – в общем, то, что было тогда популярным. Сейчас, кстати, музыкальные увлечения у него немного другие. Помню, как несколько лет назад мы сидели у него дома и разговаривали о музыке. Он поставил диск Стаса Михайлова, а я по журналистской привычке отметил, что на обложке диска есть дарственная надпись. И потом не один раз видел генерала (в штатском, конечно) на концертах этого мегаизвестного исполнителя шансона.
Общественная активность будущего министра внутренних дел в школе ограничивалась участием в художественной самодеятельности и спортивных соревнованиях. Комсомольцем он, конечно, был, но к прогрессу по партийно-политической линии не стремился. Семейные традиции как-то не предусматривали такой карьеры, поскольку родители никогда в КПСС не состояли…

Если бы не любовь к мороженому…
«Уважение к закону и государству, – говорит Владимир Александрович, – воспитывалось у нас в семье с детства. Папа с мамой хотели, чтобы я стал военным. Вероятно, потому что отец отслужил в своё время в пограничных войсках и видел во мне возможное продолжение нереализованной карьеры офицера. Это совпадало и с моим желанием. Мне кажется, что тогда в небольших городках большинство мальчишек мечтало о том, чтобы носить погоны, сначала солдатские, а потом, если повезёт, и офицерские. Поначалу я, правда, мечтал стать лётчиком-истребителем».
Колокольцеву не пришлось повоевать в Афганистане, хотя ушёл он служить в армию в начале афганской войны. Но его служба тоже была не из «сладких», поскольку проходила в Среднеазиатском пограничном округе, на границе с воюющей республикой. Льгот и привилегий у пограничников особых не было, разве что разрешалось в качестве головного убора носить не пилотку, а панаму защитного цвета. Зато и дедовщины, как вспоминал Колокольцев, в том смысле, в каком о ней говорят сегодня, тоже не было. Кстати, пограничные войска в СССР были подвержены этому явлению меньше всего. Военные эксперты объясняли это в первую очередь тем, что служба там была связана с постоянным ношением боевого оружия. Оно, по их мнению, служило своего рода «сдерживающим фактором».
Причин для того, чтобы не «косить» от военной службы, у будущего генерала было несколько. Во-первых, семейные традиции, о которых мы уже говорили, во-вторых, собственное желание стать военным, сначала лётчиком, потом – пограничником, а в-третьих – особенности отношений с противоположным полом в российской глубинке. Когда я спросил Владимира Александровича об этом факторе, он ответил, что, в отличие от больших городов, в провинции девушки всегда очень настороженно относились к тем, кто не служил в армии. «Может быть, это было следствием пропаганды, а, возможно, срабатывала и чисто житейская мудрость: если парень отслужил, то он по определению считался физически крепким и здоровым. А значит, и семью с ним создавать было более перспективно…»
Генерал Колокольцев считает, что срочная служба в пограничных войсках дала ему очень многое. Это и самодисциплина, и знание оружия, и умение его уважать. Отношение к оружию у Владимира Александровича самое трепетное. Лет пять назад он с гордостью показывал мне гражданскую модификацию автомата Калашникова с дарственной гравировкой от изобретателя этого самого массового в мире оружия. Уже позднее я держал в руках новый пистолет генерала, которым его наградил Генеральный прокурор России. Есть у министра и охотничье оружие, поскольку охота и рыбалка для него – любимые виды отдыха. Правда, выезды на природу у него становятся всё реже и реже…
Вообще-то карьера Колокольцева должна была сложиться совсем по-другому, и был бы он сейчас не министром внутренних дел, а, скажем, министром обороны или директором ФСБ. Иного пути продолжения службы в армии он для себя в далёком 1980 году не видел. И, обучаясь в школе сержантского состава, подал рапорт – направить его после окончания срочной службы на учёбу в Алма-атинское пограничное военное училище. Но для начала нужно было пройти военно-медицинскую комиссию в Ашхабаде.
Наверное, тем, кто не служил в армии в советское время, не понять, как далеки и желанны для солдат-срочников были простые человеческие удовольствия. Помните популярную в то время песню «Не плачь, девчонка»? О чём там поётся? Для солдата в увольнении, как считалось, было важно попить кваску, сходить в кино, на карусели покататься, ну и конечно же поесть эскимо.
Вот любовь к мороженому и стала причиной того, что карьера Владимира Колокольцева вместо военной стала милицейской. Приехав в Ашхабад с пограничной заставы, на которой никаких особых деликатесов не было, он вместе с товарищами прямо на вокзале буквально объелся мороженым. Результат – сильнейшая ангина, окружной госпиталь, курс лечения и… непройденная медкомиссия…
В общем, закончилось дело тем, что весной 1981 года будущий генерал-лейтенант милиции вступил в ряды КПСС, получил звание старшины погранзаставы и демобилизовался. Правда, снял погоны он совсем ненадолго…
Потерпев неудачу с поступлением в военное училище, Владимир Александрович, а тогда просто Володя Колокольцев всё-таки решил, что с будущим надо определяться ещё в армии. В те времена в армейских частях и подразделениях довольно часто появлялись своего рода «вербовщики», которые предлагали либо сверхсрочную службу, либо продолжение карьеры в силовых структурах. Предложения такие делались, кстати, самым лучшим и подходящим по всем параметрам бойцам. В конце 1980 года получил предложение служить в милиции и будущий министр. Начал оформлять все документы и через полгода стал полноправным сотрудником милиции, начав служить, что называется «с земли», то есть с должности инспектора. Жил в общежитии, но уже не в российской глубинке и не в Средней Азии, а в столице СССР…

В Москве от Брежнева до Путина
В послужном списке будущего генерал-лейтенанта полиции есть должности и обычного инспектора, и командира взвода патрульно-постовой службы, и оперуполномоченного уголовного розыска. Был он начальником двух отделений милиции: 8-го и 108-го. В общем, в первые 15 лет работы в столице он крепко потоптал московскую землю. До сих пор помнит все уголки и закоулки центра Москвы, может с ходу показать самые привлекательные для преступников места. Есть у Колокольцева на это особое чутьё. Несколько лет назад он рассказывал мне историю из первой половины 90-х: «Вернулся я из отпуска и решил со своим заместителем пройтись по центральной части вверенной мне территории. А это Арбат, Тверская, Пресня. И вот мы подходим к выселенному дому на Маяковке, в котором должна была начинаться реконструкция. Что-то мне подсказало – нужно посмотреть. Пробрались внутрь, вроде ничего особенного, пошли наверх, затем на крышу, а там – труп девушки… Можно как угодно это называть, но у меня было определённое ощущение, что в доме что-то не так…»
Когда я спросил Колокольцева, приходилось ли ему стрелять на поражение, он ответил отрицательно. А вот когда один из моих коллег поинтересовался, не было ли такого случая, чтобы он ударил задержанного, Владимир Александрович, немного подумав, ответил: «Если только при жёстких задержаниях, когда преступник оказывал сопротивление… Впрочем, нет, был ещё случай много лет назад. Я работал тогда на «земле» в Кунцеве. Поздно вечером в отделение прибежала заплаканная женщина. Её 11-летнюю дочку увёл со двора какой-то неизвестный мужчина – как сказали другие дети, «за конфетку». Всем отделом мы кинулись прочёсывать территорию. И вот в одном тёмном закоулке я услышал детский плач: «Дяденька, не надо!»
Тут уж – откровенно – нервы у меня не выдержали. Я представил себе, что могло случиться, опоздай мы хотя бы на пару минут… Если б водитель вовремя меня не оттащил, везти в отделение было бы уже просто некого… Но это, скорее, исключение из правил, за которое, правда, мне нисколько не стыдно. На самом же деле оперативная работа – это, если хотите, своего рода война интеллекта».
Интеллект, конечно, вещь важная, но оперативное чутьё, о котором мы говорим, для сыщика – одна из главных составляющих работы. Вот ещё один рассказ будущего министра о «горячих девяностых»: «Преступления, в том числе и тяжкие, в центре Москвы тогда были практически каждый день. Как-то раз сообщают нам о необычной ситуации: вроде бы в магазин зашёл покупатель, но обратно не вышел. Мы приехали, осмотрели все помещения. Пусто, никого нет. И тут я обратил внимание на свежезабетонированный пол в одной из подсобок. Спрашиваю: «А что, у вас тут ремонт был?» Было принято решение о производстве «контрольного вскрытия». Как говорится, предчувствие не обмануло: под слоем свежего бетона лежал труп человека, застреленного выстрелом в ухо. Застрелил этого человека – кстати, своего кредитора – менеджер магазина, причём прямо в своём кабинете. А перед этим ведь напоил кофе…»
После работы в качестве начальника знаменитого 108-го отделения милиции, того самого, где снимался фильм «На углу, у Патриарших», работы у Колокольцева прибавилось. Он возглавил 2-е Управление уголовного розыска столицы с территорией от Кремля до Шелепихинской набережной. А время тогда было самое что ни на есть бандитское. Владимир Александрович вспоминал: «Это был 1995 год, когда убийства, взрывы, стрельба на улицах были обычным делом. Помню, сидим мы с руководителями у начальника управления в кабинете. Он жалуется на то, что житья не стало от бандитов… Тут звонит дежурный и сообщает, что из гранатомёта выстрелили в здание американского посольства. Начальник швыряет трубку: «Нам только посольства ещё не хватало!»
И ещё об этом времени и районе. Был в то время у уже покойного авторитета Сильвестра «бригадир» по фамилии Аннинский (кличка Культик). Ехал он с водителем в машине «Вольво» по Садовому, опять же напротив американского посольства. Тут перед ними притормаживает джип «Шевроле Субурбан», и прямо через стекло двери багажника Культика расстреливают из автомата. Конечно, тут же корреспонденты разных изданий, в том числе и зарубежных, стали снимать эпизод «гангстерской войны в Москве». Надо было прекращать шоу. Пришлось самому высадить живого, но находящегося в шоке водителя, пристегнуть окровавленный труп ремнём, сесть на водительское место и отогнать машину в один из переулков к отделению милиции… Кстати, и этот клубок мы размотали. Стрелял один из лидеров курганской ОПГ, который потом при странных обстоятельствах умер в «Матросской тишине». Бандиты живут ярко, но, как правило, недолго».
С 1997 года Колокольцев 10 лет профессионально занимался борьбой с организованной преступностью, сначала в системе РУОПа, а потом, с 2001 года, – в Главном управлении МВД РФ по Центральному федеральному округу. Именно в рабочем кабинете Колокольцева в ГУ МВД по ЦФО я впервые увидел две фотографии, висевшие на почётном месте. Это фото Глеба Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя» с подписью: «Вор должен сидеть в тюрьме!» и изображение таможенника Павла Верещагина из «Белого солнца пустыни» с цитатой: «Я мзду не беру. За державу обидно…» А в 2007 году эти знаковые фотографии вместе с владельцем перекочевали из столицы во вроде бы тихий провинциальный Орёл. Но в тихом омуте…

Уйду на пенсию – буду жить в Орле
Назначение Владимира Колокольцева начальником Орловского управления внутренних дел в январе 2007 года было событием ожидаемым. Кандидатура долго согласовывалась, поскольку Орёл хоть и не стратегический промышленный и финансовый центр, но имел в то время губернатором Егора Семёновича Строева, бывшего члена Политбюро, секретаря ЦК и председателя Совета Федерации. А к нему абы кого не пошлёшь. Предыдущий выбор начальника, инициированный главой региона, был не совсем удачным – бывший главный гаишник области имел слишком много родственников, друзей и приятелей, а также определённую склонность к некоторым напиткам. В результате показатели становились всё хуже и хуже, жалоб населения всё больше, и начальник УВД полковник Пашин в конце 2006 года был отстранён от должности. Между прочим, его обязанности стал исполнять Анатолий Якунин, в то время полковник, а сейчас – генерал-майор полиции и начальник ГУВД МВД РФ по г. Москве. И успел, кстати, за довольно небольшой срок работы минимизировать последствия кризиса орловской милиции. Возможно, это было одной из причин того, что он остался у нового начальника первым заместителем, а потом сделал блестящую карьеру, возглавив в июне 2012 года крупнейший главк МВД – московское управление.
В 2007–2009 годах в силу своей тогдашней работы (я был советником губернатора, а потом вице-губернатором Орловской области) мне приходилось довольно близко видеть работу сначала полковника, а потом и генерала Колокольцева и часто общаться с ним. Скажу сразу, каких-то политических задач типа «свалить Строева» перед ним не ставилось. Когда накануне представления начальника УВД личному составу (дело было 18 января 2007 года) мы встречались в узком составе с генерал-полковником и первым замминистра внутренних дел Александром Чекалиным, Владимиром Колокольцевым и Анатолием Якуниным, замглавы МВД поставил одну задачу: навести порядок в области. И Колокольцев, с присущими ему энергией и профессионализмом, начал этот порядок наводить.
Противоречия со Строевым у него, конечно, были. Прижимистый Егор Семёнович частенько держал милицию на голодном пайке, не выделяя из областного бюджета положенные средства. Для губернатора, насколько я понимаю (а я работал с ним более 12 лет), это считалось средством давления на УВД. И оно работало. Но только не в случае с Колокольцевым! Владимир Александрович давления на себя не терпит. В одном из своих интервью, уже в качестве начальника московской милиции, он вспоминал: «Москву с Орлом вообще нельзя сравнивать! Там местный бюджет не только не помогает, но ещё и должен милиции огромную сумму. Сотрудники УВД до сих пор не получили 13-ю зарплату за прошлый год. Ни копейки не выделялось на ремонт помещений, транспорт, закупку ГСМ. На одну патрульную машину ГИБДД полагалось пол-литра бензина в сутки… И сколь ни печально, но нужно признать: у орловских сотрудников ГИБДД были объективные основания для тех злоупотреблений, с которыми порой сталкивались водители».
Я припоминаю и другие попытки «давить» на начальника УВД. Например, вице-губернатор Михаил Михайлов, который «курировал» правоохранительные органы, попробовал как-то распространить в верхних эшелонах власти, как говорят юристы, заведомо ложную информацию о Колокольцеве. В ответ генерал сообщил, что отныне ни в каком «кураторстве» не нуждается. Пришлось губернатору предпринимать некоторые дипломатические шаги, чтобы примирить двух руководителей, но, как говорится, осадок остался. А первый вице-губернатор Виталий Кочуев попробовал повлиять на начальника УВД в то время, когда шло следствие по его (Кочуева) уголовному делу. Владимир Колокольцев так вспоминает об этом: «В Орле определённое противодействие правоохранительным органам кончилось для первого вице-губернатора восемью годами тюрьмы, а не условным заключением, как предполагали многие. Думаю, что эти события оказали влияние и на судьбу бывшего губернатора области, обладавшего, казалось бы, неограниченными связями и административным ресурсом».
Поскольку мне пришлось работать в Орле довольно долго, в том числе и советником губернатора по экономической безопасности, я мог наблюдать нравы местных чиновников. Расскажу об одном анекдотическом случае, который имел место в небольшом городке на западе Орловщины. Был там один чиновник, который брал взятки. Впрочем, брал, конечно, не он один, но у него была сложившаяся система, которая привлекла внимание правоохранительных органов. Взятки были по нынешним масштабам небольшими (3–5 тысяч рублей), а давались за то, что он просто выполнял свою работу и ставил подпись.
Все заинтересованные граждане прекрасно знали, что если нужно решение, то нужен и конвертик. Но как-то раз механизм дал сбой. Или кто-то оказался обиженным, или система не сработала, но появилось заявление. И соответственно – милицейская операция, предполагавшая дачу взятки (почва была подготовлена, проситель даже поинтересовался у чиновника, сколько надо принести). Купюры, естественно, были мечеными. Но когда меченый конверт был принесён в приёмную, выяснилось, что чиновник уехал в отпуск, а взятки поручил брать секретарше. И складывать в сейф. Пришлось деньги отдать и ждать возвращения хозяина сейфа, чтобы взять его с поличным.
На первый рабочий день – понедельник была запланирована спецоперация, подготовили понятых, установили аппаратуру. Но зря! Вернувшись в воскресенье из отпуска, чиновник заехал на работу и забрал все конверты со взятками из сейфа. Казалось бы, всё, операция провалилась, ан нет! Нисколько не испугавшись милиции, чиновник показал свой пустой железный ящик и продолжал спокойно исполнять обязанности, кстати, даже взятки брать не перестал. А потом пошёл в «Сбербанк» платить за коммуналку. Операционистка, «просветив» купюру, сказала ему: «У вас тут написано «взятка». – «А деньги настоящие? – спросил чиновник. – Настоящие? Тогда принимай!» Девушка «приняла» и, по установленному порядку, позвонила «куда следует». Оттуда приехали специально обученные люди и повели нерадивого столоначальника под белы руки в узилище…
Этот рассказ, в разных версиях повторявшийся в коридорах областной администрации, демонстрирует, насколько безнаказанными чувствовали себя чиновники в период «до Колокольцева». А он взялся за них основательно.  
Оценивая результаты своей работы по борьбе с коррупцией на Орловщине, Владимир Колокольцев отмечал: «Борьба с коррупцией – да, это была одна из основных задач, которые ставились перед коллективом орловской милиции. Могу назвать лишь некоторые результаты последних лет. Один заместитель губернатора осуждён, отбывает наказание, другой объявлен в международный розыск, третий находится сейчас под судом. Получил реальный срок председатель областной регистрационной палаты, арестованы председатель фонда областного имущества и руководитель департамента имущественных отношений администрации, заместитель мэра Орла. Сам мэр тоже осуждён, правда, не по нашим материалам…»
Конечно, Владимир Александрович немного скромничает: за два с половиной года его работы в Орловской области к уголовной ответственности были привлечены десятки чиновников разного ранга, в том числе и из ближайшего окружения губернатора.
После смены власти в регионе коррупционная составляющая отошла на второй план и новый губернатор Александр Козлов некоторое время «держался». Но потом Колокольцева вернули в МВД первым заместителем начальника Департамента уголовного розыска России, и, как регулярно сообщают местные печатные и электронные СМИ, система стала возвращаться.
Когда за месяц до назначения Владимира Колокольцева министром внутренних дел мы в его кабинете на Петровке беседовали о ситуации в Орловской области, он сказал мне: «Жалко Орёл, такой город хороший, спокойный, зелёный. Я, выйдя на пенсию, с удовольствием жил бы там. Как ты думаешь, будет там когда-нибудь порядок?» И сам же ответил: «Работать там надо. Много работать, чтобы психологию людей изменить, десятилетиями сложившиеся привычки, особенно те, которые входят в конфликт с законом». Сейчас министру – все карты в руки.
Кстати, во времена руководства Колокольцева достижения были не только в плане борьбы с коррупцией. Уголовный розыск на Орловщине заслуженно гордился стопроцентной раскрываемостью убийств, была разгромлена так называемая стасовская преступная группировка, другие преступные группы, был задержан и осуждён «авторитетный предприниматель» Чеплов, которого до Колокольцева никто из милиционеров даже «побеспокоить» не решался. Владимир Александрович подтвердил тогда свою высокую оперативную квалификацию и выдающиеся организаторские способности.

«Журналисты нам не враги»
На самом деле эта глава в нашем подробном рассказе о жизненном и профессиональном пути министра внутренних дел России должна была быть самой короткой. Причина одна – с сентября 2009 года по май 2012 года Владимир Александрович работал как будто под увеличительным стеклом. Поначалу системная и несистемная оппозиция пыталась разыскивать на него какой-то компромат. К общему удивлению, ничего реального обнаружить не удалось. Всем известно, что разные оппозиционно настроенные граждане пытались поставить ему в вину то «ненадлежащее расследование» ДТП на Ленинском проспекте, то его появление на месте преступления после попытки убийства «деда Хасана». Колокольцев спокойно и терпеливо разъяснял, рассказывал, показывал, убеждал в своей правоте. И всё без лишних эмоций, без обвинений представителей прессы в некомпетентности. «Журналисты нам не враги», – любил говорить он. И гнул свою линию…
Однажды во время интервью я спросил его: «Как вы относитесь к регулярным сообщениям оппозиционной прессы о вашей персоне? Я, например, с удивлением узнал, что вы родились в глухой деревне, что живёте в Люберцах, что в Орле вошли в «семейный бизнес» губернатора, что у вас есть тайные советники с кабинетами, секретаршами и мигалками…» Владимир Александрович ответил: «Порой это вызывает у меня улыбку. Реагировать на каждый чих больного нельзя… Старина Конфуций говорил, что очень трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате. В сто раз труднее сделать это, если её там нет. Иногда, конечно, раздражает. Больше всего мне противно бесцеремонное вторжение в личную жизнь. Да, всем понравиться нельзя. Бандитам и преступникам я точно как кость в горле. А оперировать заведомо ложными сведениями – это непрофессионализм и дилетантство. Я уважаю журналистскую профессию, ценю оперативность и качество материалов, но когда встречаюсь с тупостью и необъективностью, мне становится грустно и даже обидно за некоторых так называемых журналистов».
О своём назначении начальником московского ГУВД Владимир Колокольцев не знал до последнего момента. Вот как он сам описывает ситуацию: «7 сентября, как обычно, пришёл в министерство. Спустился в столовую пообедать, по телевизору как раз передают: президент обещает сегодня объявить имя нового начальника ГУВД. Помню, даже пообсуждали, кто это может быть.
Выхожу – звонок на сотовый, приёмная министра. «Вам надо срочно прибыть в полной форме». Что-то такое подспудно, конечно, мелькнуло, но старался ни о чём не думать. И лишь когда сказали, что сейчас нам с министром предстоит ехать на представление личному составу ГУВД, стало понятно, о чём пойдёт речь.
Окончательно осознал я всё только ночью. До утра не мог заснуть. В голове прокручивались все эти события, наступало понимание, какая громадная ответственность легла на мои плечи».
Все достижения Колокольцева на посту главы столичного ГУВД – налицо. Москва стала «локомотивом» реформы милиции, именно тут стала применяться практика неотвратимой ответственности начальства за проступки подчинённых. Колокольцев запретил задним числом увольнять сотрудников, совершивших правонарушения. Переаттестация, которая была проведена в столице, стала если не образцовой, то одной из наиболее жёстких. Правда, слово «жёсткий», особенно применительно к термину «руководитель», Колокольцев не любит. Он говорит: «Я не жёсткий руководитель, я требовательный». А ещё за два с половиной отчётных года были громкие дела, связанные с ликвидацией империи подпольных казино, успешная работа по ряду резонансных убийств, раскрытие серьёзных экономических преступлений. Была и Манежная площадь, были Болотная и «гуляния» весны нынешнего года. И московская милиция во время массовых мероприятий, санкционированных и нет, действовала достойно. Одни считают, что слишком жёстко, другие – что неоправданно мягко. Но в целом все сходятся во мнении: Колокольцев сумел удержать ситуацию под контролем…
О своей семье и личной жизни Владимир Александрович распространяться не любит. Считает, что его родных не должна касаться излишняя шумиха вокруг высокого милицейского чина. Хотя, как мне кажется, они уже привыкли к образу жизни и работе генерала. Рассказывая мне о своей работе в начале 90-х, он вспоминал: «Как-то соседи по дому, не знавшие, где я работаю, поскольку ходил я в штатском, спросили мою жену, куда это я так рано уезжаю – в пять-шесть часов утра. Она ответила, что в это время я приезжаю, чтобы сменить рубашку, побриться и позавтракать. А уезжаю на работу в семь...»
А когда Колокольцев стал начальником московского ГУВД, время у него вообще спрессовалось. Как-то раз мы беседовали с ним в его кабинете на Петровке. За 15 минут – пять звонков «сверху». А на сколько ещё отвечают помощники и дежурные… «Особенно тяжело приходится семье, которая к этому пока не привыкла, – говорил Колокольцев в начале своей карьеры главного столичного милиционера. – Когда жена узнала – из выпуска новостей – о моём назначении, она сказала: и раньше-то частной жизни у нас не было, а теперь не будет и подавно».
Я знаю, что в былые времена (даже когда будущий министр ещё работал в Главном управлении МВД РФ по Центральному Федеральному округу) он мог урвать часть ночи, чтобы предаться одному из своих любимых занятий – погонять на мотоцикле по пустым улицам. «Как-то, – рассказывал он, – заезжаю я на заправку. В соответствующем костюме байкера, в шлеме. Снял шлем и вдруг слышу удивлённый голос: «Владимир Александрович?» Оглядываюсь, а рядом мой опер стоит и машину заправляет. И смотрит на меня круглыми глазами…»
Недостаток времени для будущего министра стал хроническим уже в сентябре 2009 года. Но тогда его беспокоила ещё одна тема, которой он поделился с читателями. Это знакомая многим чиновникам высшего уровня проблема с людьми, которые любят козырнуть своим знакомством с ними, реальным или выдуманным. И хорошо, если только козырнуть… «Просто какой-то хоровод. Кто-то действительно за меня рад. А кто-то надеется получить определённые дивиденды. Мне уже передают, что от моего имени приходят какие-то люди, будто бы мои ближайшие друзья, выдвигают различные просьбы. Могу заверить: если мне что-то потребуется, я в состоянии сказать об этом сам, не прибегая к посторонней помощи».
Первые шаги нового министра были весьма заметными и резонансными. Он, что, между прочим, совершенно правильно, избавился от ряда одиозных личностей в руководстве МВД, набрал собственную команду профессионалов. Это свидетельствует о том, что министерство превращается в управляемую структуру, и управлять ей будет один человек, а не конкурирующие группы генералов. Колокольцев объявил о том, что реформа министерства будет продолжена и создал специальную группу авторитетных компетентных специалистов из различных структур для содействия проведению реформы, организационной и информационной поддержки. Наконец, одним из первых мероприятий «нового типа» была спецоперация в Нальчике, закончившаяся задержанием высокопоставленных сотрудников республиканской администрации, в том числе родственников президента. Наблюдатели отмечают: «Из МВД не было на этот раз ни одной утечки, которая позволила бы подозреваемым уничтожить улики и предстать перед судом гораздо более «белыми и пушистыми», чем они являются на самом деле. Даже сотрудники отряда «Рысь» не знали до последнего, какую операцию они будут проводить. Сработано профессионально». Профессионализм, компетентность, требовательность, умение добиваться цели – это черты нового главы МВД. Удастся ли ему выполнить всё, что он задумал? Поддержит ли все его начинания высшее руководство страны? Сможет ли он противодействовать влиянию коррумпированных чиновников? Время покажет…