Блудняк

Президентские выборы-2012: аттракцион немыслимой зрелищности 

 Два года назад бывший крупный чин ФСБ подал в суд на газету «Совершенно секретно» и на автора этих строк. Полковник в отставке Сергей Наумов, до 2002 года служивший заместителем начальника управления «Н», стал героем нескольких наших публикаций: «Умножение на ноль», «Жизнь на волоске» и «Последнее дело Япончика». А всё началось с того, что в редакцию обратились два молодых бизнесмена – Владимир Егоров и Александр Щукин.

Украденный Тропинин
Под впечатлением от пережитого они рассказали, как Наумов заманил их в помещение одного из коммерческих банков, где его подручные жестоко избили партнёров. У одного сорвали с руки дорогие часы, другого заставили написать расписки, по которым он якобы должен присутствующим при экзекуции в общей сложности 8 миллионов долларов. Но главное – от обоих потребовали подписать заявления с отказом от каких бы то ни было претензий на ОАО «Восход», его дочерние предприятия и от всех проектов, связанных со знаменитой бумажной фабрикой.
Егоров и Щукин обратились в Генеральную прокуратуру. Их заявление переправили в следственную часть Главного следственного управления при ГУВД Москвы. Там и возбудили уголовное дело по факту вымогательства.
Газета, параллельно с правоохранительными органами, занялась расследованием деятельности бывшего высокопоставленного офицера госбезопасности и накопала немало интересного. Выяснилось, что, едва уволившись из органов, Наумов дал молодым бизнесменам в долг… три миллиона долларов. Замечу, что зарплата руководителя спецслужбы уровня Наумова в 2002 году со всеми накрутками позволила бы скопить такую сумму более чем за сто лет!
«Честный и бескорыстный офицер», как Наумов преподносил себя в суде, имел трёхэтажный особняк на Рублёвке и виллу в престижном районе Португалии, где и проживал большую часть времени.
Во время обыска на Рублёвке следствие обнаружило любопытную находку – картину выдающегося российского живописца Василия Тропинина «Юноша с книгой». Это полотно считалось похищенным из Национального музея Чеченской Республики в городе в Грозный. Вместе с картиной следствие обнаружило акт передачи картины от ФСБ в Третьяковскую галерею для определения подлинности произведения, заключение специалистов о том, что работа действительно принадлежит кисти великого художника, и акт её возврата в ФСБ.
Как жемчужина отечественной живописи появилась в доме офицера, чьё подразделение курировало в своё время таможню? Ответа на этот вопрос нет и по сей день. Обстоятельства, при которых шедевр оказался в особняке полковника ФСБ в отставке, к сожалению, так и не изучены. Какова судьба этой картины – автору неизвестно.
Кроме полотна Тропинина, в особняке Наумова обнаружили ещё три картины выдающихся отечественных живописцев. Ни полковник в отставке, ни его супруга не смогли объяснить, как эти работы оказались в их доме. Не прояснили этот вопрос и в милиции. А жаль!
Период служения Наумова Отечеству полон тайн и загадок. Например, «Независимая газета» ещё в 2001 году писала:
«Поговаривают, что начальник отдела управления «Н» ФСБ Сергей Наумов в сентябре прошлого года подарил Юрию Заостровцеву (заместителю директора ФСБ, курировавшему департамент экономической безопасности. – И.К.) на день рождения картину стоимостью 40 000 долларов. За внимание (и другое усердие) был назначен заместителем начальника управления «Н».
Перечень всех этих фактов позволил автору публикаций в «Совершенно секретно» написать о сомнительной деятельности полковника в пору службы в органах госбезопасности. Что вызвало у Сергея Наумова особый гнев.

Крутой разворот
В принципе, полковника в отставке возмутили все публикации в целом – от заголовков до последней точки. Но, поскольку суд требует претензии конкретизировать, Наумов с помощью адвокатов остановился на пятнадцати. В частности, заявил, что бумажной фабрики «Восход» у бизнесменов не отнимал, Щукина и Егорова не избивал, часы не срывал… Всё, что написано в газете, по мнению Наумова, – исключительно фантазии автора публикаций. Отставной полковник утверждал это с таким напором, словно не существовало приговора суда, по которому он получил 1 год и 8 месяцев лишения свободы.
Публикуя первую статью «Умножение на ноль» (это присказка, которую любил повторять полковник в беседе с несговорчивыми оппонентами, дескать, сотру в порошок), редакция не предполагала, что возникнет необходимость продолжить тему. Дело в том, что после задержания одного из тех, кто принимал активное участие в истязаниях бизнесменов – Алексея Утенкова, был арестован…  подполковник Олег Рейнтов.  Рейнтов – тот самый сотрудник милиции, который обыскивал особняк Наумова, обнаружил картины и документы, свидетельствующие о сомнительной деятельности бывшего офицера спецслужб  и задерживал самого полковника. Утенков, близкий друг Наумова, оказался сотрудником спецподразделения «Вымпел» и, что более важно, сыном бывшего сотрудника внешней разведки. Молодой человек заявил, будто бы во время задержания Рейнтов со своими подчинёнными жестоко избил его. Ничто объективно не подтверждало этого: ни заключения экспертов, ни распечатка телефонных переговоров, которые якобы во время избиения вёл Утенков, ни видеозапись у подъезда дома, где задержали мужчину. Тем не менее подполковнику дали пять лет лишения свободы! Правда, Мосгорсуд срок наказания снизил до полутора лет.
В статье «Жизнь на волоске» газета опубликовала выдержки из письма подполковника, в котором офицер высказывал опасения по поводу возможной расправы над ним в стенах следственного изолятора.
Как я уже говорил, Наумову следствием вменялось вымогательство. Это серьёзная статья, по которой можно получить весьма солидный срок – до семи лет лишения свободы. Однако своё наказание Наумов получил за самоуправство. А это уже совсем иная мера ответственности: «… в виде одного года восьми месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима». Да и этот срок ему отбывать не пришлось. Суд зачёл время содержания Наумова под стражей в период следствия.
Наумов уже жил ожиданием свободы, когда события стали развиваться совершенно неожиданным образом. Был арестован один из потерпевших – Щукин. Его самого на этот раз обвинили в вымогательстве. Ситуация возникла настолько необычная, что на ней следует остановиться подробнее.
Щукин и Егоров неоднократно обращались в правоохранительные органы с просьбой обеспечить им защиту: в их адрес постоянно поступают угрозы. Однако каждый раз им отвечали отказом. Положение осложнилось до такой степени, что супруга Щукина вынуждена была покинуть страну.  Самого Щукина пригласил на разборку криминальный авторитет Михаил Турецкий (не путать с руководителем известного хора Турецкого). Не рискуя идти на встречу один, Щукин был вынужден обратиться за помощью к двум другим криминальным авторитетам – Аслану Усояну и Вячеславу Иванькову, более известным как Дед Хасан и Япончик.  
Мира достичь не удалось, и Щукин сразу же после встречи  снова обратился за защитой в ГУВД Москвы: под угрозой физической расправы от него требуют отказаться от показаний по делу Наумова, прекратить судебные тяжбы. В заявлении он указал важную подробность. Его предупредили: если не одумается, в отношении него будет возбуждено уголовное дело, и он будет арестован. Увы, и на этот раз правоохранительные органы промолчали. Щукин не отказался от своих показаний, и всё произошло именно так, как ему обрисовали во время «переговоров». Один из участников встречи  написал в милицию заявление, будто Щукин ему угрожал и вымогал деньги.  Написал он это заявление спустя четыре месяца после того, как в ГУВД за помощью обратился Щукин! Бизнесмена арестовали. Он приговорён к семи годам лишения свободы!

Полковник рассказал всё
Эта коллизия  легла в основу третьей публикации в «Совершенно секретно» – «Последнее дело Япончика». В ней суммировались все события, связанные с «Восходом», и строились предположения, почему, по какой причине они развивались столь парадоксально. Буквально спустя несколько дней после публикации эти предположения получили неожиданное подтверждение: в распоряжении редакции оказалась магнитофонная запись разговора вышедшего к тому времени на свободу Наумова с некими людьми, которые, насколько можно судить по содержанию, занимались передачей взятки влиятельным  чиновникам в правоохранительной системе. Вот лишь один  фрагмент записи:
«Наумов: Этот парень – чистый блудняк, говорю тебе в глаза… Я не лох на доверии, у меня на лбу «лох» не выколото, и я не синюшный. Вот его сейчас в дольмен башкой бы окунуть надо, по-хорошему, и на х.й отсюда выгнать. Это первое. Второе. Вопрос с финансами. Если финансы не возвращаются, а у нас с вами двушка, насколько я знаю…  Я больше ждать не буду… я в понедельник иду к Галимову… Это тот, кто посадил Щукина. Это замминистра внутренних дел, у меня с ним аудиенция…»
После прослушивания записи у меня сложилось впечатление, что разговор ведёт не один из бывших крупных чиновников центрального аппарата ФСБ России, человек с высшим юридическим образованием, а уголовный авторитет. В разговоре он дал полный расклад того, кто и с помощью чего привёл в действие механизм правоохранительной системы, которую развернули в новом, совершенно неожиданном направлении.
В редакции «Совершенно секретно» имеется запись этих переговоров вместе с копией протокола допроса Наумова, в которой отставной полковник признал, что на записи – его голос.
К сожалению, правоохранительные органы в силу понятных причин не стали всерьёз заниматься уличающей записью. Они удовлетворились объяснением Наумова: на самом деле руководству МВД взяток не давал.
На фоне рассказанного в суде довольно комично прозвучало заявление самого Наумова, в котором он перечислил награды, грамоты и прочие поощрения, полученные за годы «верного служения Родине».

Убийство  в ходе процесса
Дело о защите чести и достоинства по иску Наумова к «Совершенно секретно» слушалось в Пресненском районном суде Москвы. В ходе процесса произошло событие, обойти которое невозможно. Параллельно с нашим шёл процесс в Люблинском районном суде Москвы. В нём слушалось дело по иску того же Наумова к Ольге Петровой, директору Международной коммерческой компании. В основе иска лежал спор о крупной собственности, владельцем которой себя считал Наумов. На том этапе суд вынес решение не в пользу Наумова. А спустя неделю муж Петровой, заместитель генерального директора ЗАО «Восход» и тоже полковник ФСБ в отставке, был убит.
Ещё за два года до трагического события Петрова обращалась к министру внутренних дел Нургалиеву с заявлением: требовала защитить её от психологического давления со стороны дочери Наумова и его супруги. Обе требовали, чтобы Петрова оговорила Щукина, того самого, за преступление в отношении которого Наумов и пять его подельников получили разные сроки наказания. «Я опасаюсь, – писала Петрова, – что организованная Наумовым С.А. группа… может расправиться как со мной, так и с членами моей семьи».
Муж Ольги Петровой погиб…
В процессе, который шёл в Люблинском районном суде, постоянно присутствовали дочь Наумова и один из его ближайших сподвижников – Утенков, усилиями которого был арестован и осуждён подполковник  милиции Рейнтов. Эта пара постоянно посещала и наш процесс.
В связи с убийством Петрова автор этих строк и представитель редакции «Совершенно секретно» юрист Марина Коршикова вынуждены были сделать заявление. Мы обратили  внимание суда на обстоятельства убийства, с тем чтобы предотвратить возможную провокацию в отношении участников и нашего дела.
Полтора года длился процесс. По всем пятнадцати пунктам Наумову отказали в удовлетворении иска: в публикации опровержения и выплате в порядке компенсации морального вреда – редакцией 3 миллионов рублей, автором статей – одного миллиона. Московский городской суд решение Пресненского суда оставил в силе.
История, в центре которой стоит фигура отставного полковника ФСБ Наумова, – интереснейший материал для изучения нравов российского общества, шагнувшего в третье тысячелетие. Она позволяет выпукло увидеть сложность и противоречивость процессов, идущих в обществе. Понять, как тяжело противостоять открытому криминалу и коррупции. Восхититься мужеством одних и содрогнуться от предательства других. Признать, что, несмотря на отдельные успехи, правосудие в нашей стране в широком смысле этого слова, увы, пока терпит поражение.
Я бы обозначил этот трудный, страшный период словом, взятым из лексикона полковника в отставке Наумова. Блудняк ему название.