Чёрные дыры вселенной Сбербанка

«Совершенно секретно»: Продолжается судебная тяжба экс-клиента Сбербанка Александра Евстигнеева с вотчиной Германа Грефа. С помощью фальшивых подписей сотрудники банка вывели в свою пользу 320 тысяч акций ПАО, принадлежавших клиенту, на сумму 65,6 млн рублей. Наш обозреватель разбирался, почему пострадавший до сих пор не может вернуть себе похищенные средства.

Опытный хозяйственник, как говорили еще недавно, заставший  социализм и все стремительно меняющиеся фазы отечественного рынка, Александр Евстигнеев, руководивший крупным предприятием, всегда отличался практичностью и осторожностью. Это помогло ему не стать жертвой бесконечных финансовых пирамид в лихие 90-е. Однако же не уберегло от потерь, фактически разорения, которое принесли не сомнительные вклады в «МММ» или «Хопёр-Инвест», а вера в надежность и стабильность Сбербанка России.

Не желая выводить свои накопления за рубеж, не доверяя коммерческим банкам, сулящим высокие проценты, Александр Евстигнеев приобрел в 2005 году 320 акций Сбербанка России (после конвертации – 320 тысяч штук) и передал их на хранение в депозитарий банка.  Дело было в подмосковной Рузе.

Ничто не предвещало беды. Солидное здание самого надежного банка в маленьком старинном городке, где жизнь размеренная и предсказуемая, где почти все знают друг друга в лицо. Но за пару лет до празднования 170-летия Сбербанка России, работники Рузского отделения Сбербанка, имевшие доступ к автоматизированным информационным системам депозитарного учета и брокерского обслуживания, решили поиграть на бирже чужими акциями, а доход от торговли присвоить себе. Клиенты же пребывали в блаженном неведении.

БРОКЕРЫ НАОБОРОТ

Итак, события начали развиваться в 2009 году. 10 февраля была исполнена первая несанкционированная заявка на продажу 100 тысяч акций из портфеля Евстигнеева. В тот зимний день Александр и подумать не мог, что прямо сейчас кто-то продает его ценные бумаги.

План злоумышленников начал срабатывать. Сразу после первой операции цены на акции пошли вниз, и 18 февраля на вырученные от продажи деньги были приобретены уже 113 тысяч акций (13% чистого дохода за неделю). Но первый успех оказался непрочным.

То ли у работников банка не хватало опыта в подобных делах, то ли в их жизни наступила черная полоса, но череда неудачных операций привела к тому, что за несколько месяцев они проиграли ровно половину портфеля Евстигнеева – к первому июня из 320 тысяч акций осталось лишь 160. Сообщить клиенту о случившемся руководство отделения Сбербанка, видимо, постеснялось.

Вместо этого, в июне 2009 года Галина Ницак, руководитель Рузского отделения Сбербанка, предложила Евстигнееву передать его акции в брокерское обслуживание, чтобы те «приносили ему доход, а не просто лежали в депозитарии».

Не доверять руководителю отделения оснований не было – Галина Михайловна и по сей день, что интересно, — уважаемый в Рузе человек. Ранее она избиралась вторым секретарем РК ВЛКСМ, затем инструктором РК КПСС, была заведующей сельскохозяйственного отдела, заместителем председателя исполкома и заместителем главы Рузского района. Работала управляющим Рузского отделения Сбербанка, избиралась председателем Совета депутатов города Рузы.

Итак, Галина Михайловна ничего не сказала о том, что портфель Евстигнеева к моменту их встречи уменьшился ровно в два раза. Напротив, она представила Евстигнееву главного экономиста сектора ресурсов и ценных бумаг Лилию Муслакову, которая отчиталась о полной сохранности его акций.

Тронутый столь представительным вниманием и воспоминаниями о комсомольской юности, Александр согласился попробовать биржевую торговлю, но оказался вовлеченным совсем в другую игру, которая длилась до конца декабря 2013 года, и правила которой он выяснил уже как потерпевший – из материалов уголовного дела, возбужденного в отношении Муслаковой.

Из приговора суда он узнал, что несанкционированные операции с ценными бумагами и счетами клиентов были для Рузского отделения Сбербанка привычным делом, как, в прочем, и обналичивание сберегательных сертификатов умерших клиентов, и хищение ценностей из банковских ячеек, и просто банальная кража денег со вкладных счетов.

Тогда, в 2009 году, работники Сбербанка не давали Евстигнееву повода сомневаться в реальности совершаемых операций. Еще бы, все встречи проходили исключительно в отделении банка, Евстигнеев общался только с начальницей сектора ценных бумаг, регулярно получал отчеты

Наверное, это был очень сложный для работников Сбербанка клиент, ведь он перепроверял все отчеты, следил за рыночной ситуацией. На бумаге, его портфель показывал очень хорошую доходность.

Но на деле всё оказалось иначе: клиент поручает продать весь портфель (320 тысяч акций). Исполнить эту сделку невозможно, поскольку в действительности акций в два раза меньше. Работница банка знает, что ей будет нечем это объяснить, поэтому отчитывается о продаже портфеля, хотя в действительности этого не делает. Операция включается в отчет.

Вероятно, Муслакова рассчитывала, что со временем клиент сам проиграет свой виртуальный портфель ценных бумаг. Но ее расчет не оправдывался, и с каждой следующей «сделкой» пропасть между отчетом и действительностью только увеличивалась. Чтобы сократить этот разрыв, работница Сбербанка в это же время самостоятельно выставляла заявки на совершение сделок с акциями Евстигнеева в надежде на то, что ее тактика торговли окажется более эффективной, чем у клиента. Увы, в результате череды неудачных сделок она проигрывает большую часть акций, а остаток – 42,5 тысячи обыкновенных и 82 тысячи привилегированных акций Сбербанка отправляет прямиком на счет ДЕПО руководительницы отделения Ницак. Именно за эту передачу акций Муслакову и приговорили к четырем годам условно со штрафом в 60 тысяч рублей. Другие описанные эпизоды по какой-то причине не вошли в уголовное дело, а причастность Ницак к произошедшему судом вообще не проверялась.

Уже к сентябрю 2010 года у Евстигнеева фактически не оставалось ни одной акции, в то время как согласно представляемым ему отчетам, с июня 2009 года его портфель преумножился в два с половиной раза и продолжал расти.

ФИНАЛ АФЕРЫ

Злоумышленники оказались в ловушке, из которой не было выхода. Рассказать клиенту о том, что они его с самого начала обманывали? Докупить за свой счет акции? Продолжать азартную игру? Выбор, очевидно, пал на последний вариант. И как тут не вспомнить старую русскую пословицу: сколько верёвочке ни виться, конец будет.

В декабре 2013 года руководство Сбербанка инициировало ревизию, которая выявила описанные махинации, следственные органы возбудили уголовное дело. Как мы уже говорили, по какой-то причине в это уголовное дело вошла только часть эпизодов, связанных с хищением акций Евстигнеева, а наиболее уважаемых руководителей «не зацепило». Галина Ницак осталась видным деятелем района, Лилия Муслакова получила условный срок. Евстигнеев узнал, что его портфель акций полностью проигран еще в 2010 году, а отчеты Сбербанка, которые ему представлялись на протяжении нескольких лет, – фикция.

Но потрясения для него на этом не закончились.  Банк не только не принес своих извинений за произошедшее и не предложил компенсацию за растраченные акции, но и напротив – предъявил к Александру иск о взыскании всех полученных им доходов от торговли «виртуальными акциями». Разумный вопрос Евстигнеева о компенсации ему стоимости утраченных акций Сбербанк встретил без понимания.

В ходе судебного разбирательства Евстигнеев заявлял о пропуске банком срока исковой давности – ведь Сбербанк должен был узнать о махинациях своих сотрудников незамедлительно, если бы осуществлял должный контроль за их работой. Суд отклонил это заявление и удовлетворил иск банка, указав на то, что банк узнал о нарушении своих прав только в 2014 году после проведения ревизии.

Евстигнеев, со своей стороны, тоже обратился в суд с иском к Сбербанку о взыскании стоимости утраченного портфеля акций и даже выиграл дело в первой и апелляционной инстанциях. Комичность ситуации заключается в том, что в этом деле уже Сбербанк заявляет о пропуске истцом срока исковой давности. При этом кассационный суд поддержал банк по этому мотиву и направил дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области, подробно описав, как тому следует оценивать довод банка о пропуске срока исковой давности. А тем временем, по заявлению Сбербанка Евстигнеев в декабре был признан банкротом.

Наверное, здесь следовало бы возмутиться вопиющими «двойными стандартами», или растерянно спросить: «а как же справедливость?», или, опустив руки, констатировать, что «потерпевший» в наши дни – это надолго. Но я хотел бы закончить двумя публичными цитатами руководителя Сбербанка России Германа Грефа. «Сбербанк — устоявшийся бренд надежности, гарантии выполнения обязательств» (из публикации о возможном ребрендинге банка). «Никакого права на свободную информацию у нас нет и быть не может — потому что в противном случае нами будет трудно управлять, то есть манипулировать» (из выступления Германа Оскаровича на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге). В этой (последней) парадигме надежде Александра Евстигнеева на защиту своих растоптанных прав, похоже, нет места.

Сергей СТРАННИК, специально для «Совершенно секретно»