Дети-стрелки: никогда прежде?

Проблема кровопролития в школе, во весь рост вставшая в России в феврале 2014-го, мучает Америку не первое десятилетие.

Три года назад, в канун Рождества, в семью моих друзей Юры и Оксаны пришло горе. Их старший сын, 12-летний Коля, пошел после школы в гости к однокласснику. Потом позвонил отцу и попросил разрешения остаться там на ночь – в Америке это обычное дело. Когда Юра подъехал к дому одноклассника, чтобы передать сыну зубную щетку и пижаму, он увидел машину скорой помощи и несколько полицейских джипов. Вокруг дома была растянута желтая полиэтиленовая лента с надписью CRIME SCENE – МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ.

Школьный товарищ стал показывать Коле отцовский пистолет, и Коли не стало. Пистолет оказался заряженным. Саратога-Спрингс, на севере штата Нью-Йорк, где я живу, – маленький город. Смерть Коли стала потрясением для Саратоги. В лютый мороз тысячи людей пришли в городской парк на траурное бдение со свечами. Кто-то организовал палатки с горячим чаем – бесплатно, конечно. Колины одноклассники рыдали и обнимались – в эти минуты они любили друг друга. Впервые беда, причиной которой стало оружие, коснулась меня так близко.

Страна в растерянности

Как журналист я столкнулся со школьными расстрелами сразу же по переезде в США в апреле 1999 года. Именно тогда произошло массовое убийство в школе «Колумбайн» в пригороде Денвера, штат Колорадо. Ворвавшись в школьный буфет, убийцы в черных шинелях и масках открыли огонь по ученикам из автоматического оружия и бросили несколько гранат. Один из учащихся спрятался на верхнем этаже здания, откуда по телефону рассказывал полицейским о происходящем. К месту события прибыло спецподразделение по борьбе с терроризмом, которое в итоге и освободило заложников. Нападавшие, одиннадцатиклассники Эрик Харрис и Дилан Клиболд, покончили с собой.

По словам свидетелей, члены группы, называвшей себя «Мафия в шинелях», носили свою униформу постоянно, хвастались оружием и открыто заявляли о своей нелюбви к этническим меньшинствам. Жертвами «черных шинелей» стали 25 школьников, еще 20 были госпитализированы с ранениями разной степени тяжести. Массовое побоище в Колорадо было учинено в 110-й день рождения Адольфа Гитлера.
Ничего подобного Америка не знала с 1966 года. Страна растерялась.

Иметь и не иметь

Право на оружие – это составная часть американского, да и прежнего европейского понимания личной свободы. В средневековом обществе только свободный человек носил оружие.

Право на владение оружием гарантировано гражданам США Второй поправкой к Конституции, которая входит в Билль о правах, принятый первой же сессией Конгресса в сентябре 1789 года. Текст ее гласит: «Поскольку для безопасности свободного государства необходима хорошо организованная милиция, право народа хранить и носить оружие не подлежит ограничениям».

Отцы-основатели Александер Гамильтон и Джеймс Мэдисон считали ополчение наилучшим средством на случай восстания или внешнего вторжения. Гамильтон писал, что «хорошо устроенное ополчение является самой естественной защитой свободной страны», а «постоянные армии опасны для свободы». Еще один соавтор американской Конституции, Джеймс Монро, предлагал внести право на владение оружием в перечень основных гражданских прав.
Сегодня текст поправки выглядит анахронизмом. Но устарела причина, а традиция, обычай остались.

– А ваша вражда давно началась?

– Еще бы не давно! Лет тридцать или около того. Была какая-то ссора, а потом из-за нее судились; и тот, который проиграл процесс, пошел и застрелил того, который выиграл, – да так оно и следовало, конечно. Всякий на его месте сделал бы то же.

– Дa из-зa чего же вышлa ссорa, Бaк? Из-зa земли?

– Я не знaю. Может быть.

– Ну a кто же первый стрелял? Грэнджерфорд или Шепердсон?

– Господи, ну почем я знaю! Ведь это тaк дaвно было.

Марк Твен, описавший трагический абсурд кровной вражды двух почтенных семейств, никогда не ставил под сомнение право американцев владеть огнестрельным оружием. Будучи южанином, он и сам владел «смит-и-вессоном» 22-го калибра и умел им пользоваться: в сентябре 1908 года в его дом в Реддинге, штат Коннектикут, залезли воры, и романист дал им отпор, после чего специально сфотографировался с револьвером в руке. «Я никогда не видел револьвер, который бы мне не понравился, – сказал он однажды. – За исключением того, который направлен на меня».

На Юге и Среднем Западе ребенка сажают на коня и дают ему в руки ружье с малолетства. Но при этом учат обращению с оружием. Вот что говорит об этом мой американский друг Тимоти Хаджинс, выросший в Вирджинии:

– Я вырос в сельской местности. И я с детства охотился. Я охотился с моим дедом, с отцом – они научили меня обращаться с ружьем. И мне никогда не приходило в голову, что из ружья можно подстрелить не только оленя или белку, но и человека. На самом деле в моих родных местах охотничья лицензия не имеет ничего общего с контролем за оружием, оружейным лобби и всей этой дискуссией. Если люди хотят иметь пистолет – прекрасно. Но они должны сделать замки на спусковых крючках, пройти подготовку по пользованию оружием, оформить лицензию и, возможно, страховку, чтобы за оружием можно было проследить, и принять меры, чтобы сделать оружие недоступным для детей. Ты не можешь водить машину, пока тебе не исполнилось 16 лет. Для этого нужны права. Может быть, такое же правило надо ввести и по отношению к оружию: запретить пользоваться оружием до 16. Впрочем, не знаю – может быть, до 14, а может, до 20

Жена Тимоти Фрэнсис, тоже южанка, настроена более решительно: 

– Я всегда говорила: меня не волнует, к какой партии принадлежит кандидат, – я буду голосовать за того, кто введет самый строгий контроль за распространением оружия. Нет абсолютно никакой нужды иметь оружие в таком количестве. Может быть, владельцы оружия должны страховать его, как машину, и это поможет его сосчитать и проконтролировать. Я – за максимально возможный, максимально полный контроль. Я считаю, что производители должны нести ответственность, что мы должны ввести максимально жесткие правила приобретения оружия, что мы должны собрать сведения обо всем оружии, которое циркулирует в стране. Меня это действительно пугает. Моей дочери скоро идти в школу, и я не могу не думать обо всех этих школьных перестрелках.

Выстрелит – не выстрелит?

Изучением феномена школьных расстрелов всерьез занимается ФБР. Эту работу в бюро в свое время возглавляла Мэри Эллен О’Тул. Сейчас она в отставке – пишет книги, выступает комментатором на телевидении. Ее профессия – психолог-криминалист, ее специализация – составление психологического портрета преступника.

В интервью корреспонденту «Совершенно секретно» О’Тул сообщила, что идеального портрета «школьного стрелка» не существует:

– Мы пришли к выводу, что общего образа нет. Люди, конечно, надеются, что ФБР даст им характеристику, какой-то набор знаков, которые предупредят их о реальности угрозы. Таких характеристик и знаков нет. Но мы можем сказать другое. Как только школа получила угрозу или информацию о том, что ученик угрожает своим одноклассникам, учителям или всем вокруг, есть способ оценить серьезность этих угроз. А оценив серьезность угрозы, можно оценить и самого ученика – сделает ли он то, чем угрожает. Мы говорим об этом потому, что угрожать может любой, два человека могут говорить даже одними и теми же словами, но поскольку мы все разные, то кто-то ведь способен исполнить угрозу, а кто-то нет.

– И как же отличить реальную угрозу от ложной?

– Ученики, открывавшие стрельбу в школах, не одинаковы. Одни – из семей родителей-одиночек, другие – из семей, где есть мать и отец. У них разное социальное происхождение, разный жизненный опыт, разное материальное положение. Важно, когда ученик угрожает, не судить его по тому, как он выглядит, не говорить: вот он выкрасил волосы в малиновый цвет и поэтому он, скорее всего, исполнит угрозу. Надо посмотреть на личность этого ученика, на то, что происходит у него в семье, в школе, в кругу его общения. Потому что ученик приносит в школу обобщенный опыт того, с чем он сталкивается в жизни.

– Но, может быть, вопрос все-таки в том, насколько доступно ребенку оружие?

– И в этом тоже. Но прежде всего все-таки надо оценивать, как относятся к оружию и к проблеме применения оружия в семье, а не в принципе вопрос о том, есть ли вообще оружие в доме. Конечно, насколько доступно оружие ребенку, тоже важно. Но главное – как он относится к проблеме его применения.

– А насилие на телеэкране, в кино, в видеоиграх? Его вы связываете со школьными расстрелами?

– Когда в школе оценивают серьезность угроз, когда учителя, родители, психологи, правоохранительные органы пытаются оценить личность ученика, который угрожает школе, они должны понять, есть ли тема насилия во всем, что делает ученик, – если он смотрит телевизор, смотрит ли он только сцены насилия; когда он пишет сочинение по английскому или по литературе, есть ли там слова о насилии или о теме насилия. Вот это важно, а не то, что человек смотрит телевизионную программу, в которой есть тема насилия или отдельные элементы насилия. Для того чтобы понять, насколько серьезны угрозы со стороны ученика, надо сначала оценить, насколько большую роль в его жизни играет тема насилия.

Проблема детей и оружия волнует и тех, кто работает с детьми младшего возраста. Вот мнение директора детского сада Бэт Поузи

– Я поддерживаю законодательные меры по контролю за оружием, не противоречащие Конституции. Мы имеем право носить оружие, и я считаю, что тем, кто регистрирует свое оружие, проходит все соответствущие процедуры, нужно дать возможность его иметь. Но дети в школе должны быть в безопасности, и поэтому оружие надо контролировать. И по-моему, единственный способ контроля – это увеличить число взрослых в школах. Из-за проблем с финансированием мы сокращаем штаты педагогов. А это значит, что школой все чаще управляет подростковая субкультура. Если взрослых не хватает, сознанием детей овладевает кто-то другой и одни дети начинают угрожать другим. Их языком становится язык силы. И они будут применять оружие.

– Они будут применять оружие, потому что оно доступно?

– Я думаю, что насилие над подростками, совершенное другими подростками, становится возможным потому, что мы позволяем им быть взрослыми. Мы должны перестать считать их взрослыми. Мы стали бояться проблем, с которыми сталкиваются наши дети. А наша работа – дойти до каждого ребенка. Есть безумные люди, которые совершают безумные поступки, и полностью оградить себя от таких поступков невозможно. Но я считаю, мы должны снова взять на себя ответственность за жизнь наших детей.

Сейчас примерно треть американцев владеют огнестрельным оружием. В основном это охотничьи ружья. «Убивает не оружие, а люди», – таков главный аргумент противников ужесточения законодательства в области контроля над оружием.

Представитель Нацио-нальной стрелковой ассоциации в штате Арканзас и на севере штата Миссисипи Кевин Грэб высказывается против любых ограничений:

– Хороший пример подает Вермонт. В этом штате фактически нет никаких ограничений на владение оружием, и в то же время там один из самых низких в стране уровней преступности. С другой стороны, в округе Колумбия самый строгий в стране контроль за оружием и вместе с тем – очень высокая преступность.

– Так в чем же дело?

– Это моральная проблема. Дети не получают должных наставлений дома, люди сейчас редко ходят в церковь, гораздо реже, чем когда-то. Оглянитесь в прошлое, когда оружие было более доступным, чем сегодня, когда вы могли заказать пистолет по каталогу и вам его доставляли домой без каких бы то ни было ограничений. У нас не было тогда таких проблем, как сегодня.

Мой друг Юра, отец погибшего от случайного выстрела Коли, думает иначе:

– Все эти разговоры о том, что «убивают люди, а не оружие», – это полная ерунда. Моего сына застрелил одноклассник. Он что, хотел его убить? Нет. Но он его убил. Почему? Потому что в доме был пистолет.

С тех пор как Юра лишился сына, он стал активистом движения за ужесточение законодательства в области контроля за огнестрельным оружием. На форуме нью-йоркского отделения Национальной стрелковой ассоциации США его назвали «еще одной занозой в нашей заднице». Юра гордится этим определением.

***
Напомним, чем заканчивается эпизод с кровной враждой Грэнджерфордов и Шепердсонов в романе Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна»: юная София Грэнджерфорд убегает с возлюбленным Гарни Шепердсоном, мужчины из дома Грэнджерфордов пускаются в погоню и Бака убивают на глазах у Гека, как Меркуццио в «Ромео и Джульетте».

И вдруг – бaх! бaх! бaх! – рaздaлись три или четыре выстрелa: Шепердсоны объехaли кругом через лес, спешились и подкрaлись сзaди. Мaльчики бросились к реке – обa они были рaнены – и поплыли вниз по течению, a Шепердсоны бежaли зa ними по берегу, стреляли и кричaли: «Убейте их, убейте!»
Говорите, прежде таких проблем не было?

Прецеденты

Стрельба в школе случается крайне редко – просто такие инциденты производят сильное впечатление и запоминаются надолго. Из нашего перечня школьных расстрелов в США исключены случайные выстрелы и случаи, когда в детей стреляли взрослые. Это не все инциденты, но наиболее резонансные.
Самый ранний из зафиксированных историей случаев применения оружия школьником произошел в Луисвилле, штат Кентукки,

2 ноября 1853 года. Ученик Мэттью Уард, разозлившись на директора школы Уильяма Батлера, который, по его мнению, чрезмерно сурово наказал его младшего брата, купил пистолет, пришел в школу и застрелил Батлера. Жюри присяжных признало мальчика невиновным.

22 декабря 1868 года в Чаттануге, штат Теннесси, учитель собирался, по тогдашнему обычаю, наказать ученика розгой, но тот отказался подчиниться и ушел с уроков, а на следующий день явился в школу с оружием, братом и другом. Учителя в школе не оказалось. Тогда троица отправилась к нему домой. В завязавшейся перестрелке уцелел только брат обиженного.

В 1874 году огнестрельное оружие в школе стало серьезной проблемой. Газета Los Angeles Herald писала в статье «Мальчики и револьверы»: «Нам неизвестно, имеют ли право учителя обыскивать карманы своих учеников, но какие-то правила представляются практически необходимыми. Холмы к западу от города небезопасны для пешеходов после окончания уроков в школе. Почти каждый школьник носит с собой револьвер разной степени опасности, от безобидного пугача до шестизарядного кольта…

В июне 1946 года в Бруклине, Нью-Йорк, 15-летний школьник отказался отдать членам школьной банды свои карманные деньги и был убит выстрелом в грудь.

9 апреля 1952 года в Нью-Йорке 15-летний ученик частной школы-интерната застрелил воспитателя, который застал его за разглядыванием эротических картинок.

2 октября 1953 года в Чикаго погибла 14-летняя девочка Бернис Тернер. Одноклассник Патрик Колетта, обиженный на нее за то, что она отказалась встречаться с ним, вложил ей в руку пистолет и предложил нажать на курок, утверждая, что оружие не заряжено. Суд признал инцидент несчастным случаем.

4 мая 1956 года в графстве Принс-Джордж, штат Мэриленд, 15-летний Билл Превейт, временно отстраненный от занятий, наутро явился в школу с пистолетом и отомстил учителям-обидчикам – один погиб, двое других получили ранения.

5 марта 2001 года в городе Санти, Калифорния, 15-летний Чарльз Эндрю Уильямс открыл огонь по школьникам, убив двоих и ранив 13 человек. Он был приговорен к пожизненному лишению свободы с правом на условно-досрочное освобождение по отбытии 50 лет в заключении.

7 марта 2001 года в Вильямспорте, Пенсильвания, 14-летняя ученица частной католической школы Элизабет Кэтрин Буш выстрелила из револьвера в школьном буфете в свою одноклассницу Кимберли Маркиз, которая изводила ее насмешками. Кимберли осталась в живых. Элизабет решением суда была направлена в психиатрическую клинику, а затем в тюрьму для малолетних преступников, откуда вышла спустя четыре года.

21 марта 2005 года в городе Ред-Лейк, Миннесота, 16-летний Джеффри Вайс принес в школу целый арсенал своего деда-полицейского, предварительно убив молодую подругу деда. Он открыл огонь по школьникам, ранил семерых и столько же убил, включая пятерых учеников, учителя и охранника. Одной из жертв стал ровесник Вайса Джеффри Мэй. Он вступил в борьбу с убийцей и воткнул ему в живот карандаш, но затем был убит. После побоища Вайс застрелился. Его мотивом была школьная травля.

27 февраля 2012 года в Шардоне, Огайо, 17-летний Томас Лейн открыл огонь из «рюгера» в школьной столовой. Он выпустил всю обойму – 10 патронов. Убил трех человек и столько же ранил. Суд приговорил его к трем пожизненным срокам без права на досрочное освобождение.

14 декабря 2012 года в Ньютауне, штат Коннектикут, 20-летний Адам Ланца расстрелял 20 учеников начальной школы «Сэнди Хук». Ланца стрелял из четырех видов оружия, включая гладкоствольное охотничье самозарядное ружье «Сайга-12» российского производства. Жертвам было по 6–7 лет. Вместе с ними погибли шестеро взрослых, в том числе четверо учителей, директор и школьный психолог. После расстрела Ланца убил себя.