Секретный свидетель

Что происходит, когда правоохранительные органы начинают думать не о законе, а о чужой собственности

Эта история может стать началом новой «войны интересов» между Генеральной прокуратурой и Следственным комитетом России. А многие эксперты-конспирологи считают, что уже стала, и связывают с ней выплеснувшийся недавно в социальные сети компромат на Юрия Чайку. Начиналась история как обычный криминал, связанный с убийством, мошенничеством и рейдерским захватом собственности в самом центре Москвы. Правда, стоимость этой собственности приближается к 260 млн долларов, её концы спрятаны на Сейшелах, в Белизе и Гонконге, а среди рейдеров оказался даже зять покойного Бориса Березовского…

Почти два года назад, 22 января 2014 года, в подмосковном Королёве среди бела дня в собственном «Рейндж-Ровере» был расстрелян основатель и бывший владелец первой в России торговой сети по продаже техники «Партия» Александр Минеев. Киллер стрелял в Минеева, когда машина убитого остановилась на светофоре перед пешеходным переходом в присутствии многочисленных свидетелей.

Сразу после убийства Минеева большинство СМИ ограничилось комментариями в стиле, ещё одного авторитетного в прошлом бизнесмена настигли «грехи прошлого». Позже, однако, выяснилось, что дело тут не совсем в «прошлом». Минеев, несмотря на потерю торгового бизнеса в начале 2000-х годов, оставался собственником 21 объекта коммерческой недвижимости, общая стоимость которой составляла порядка 9 млрд рублей, а доход от сдачи в аренду площадей достигал 2 млн долларов в месяц.

Чисто английское убийство 

Схема бизнеса была очень запутанной. Вся недвижимость была оформлена на 18 российских компаний, которыми владели четыре офшорных компании, а владельцем офшоров Сейшел и Белиза являлась гонконгская компания Crazy Dragon, акционером которой была белизская компания Core Limited.

Понять эту схему и организовать аналогичную, чтобы перехватить управление бизнесом, человек со стороны никогда бы не смог. Тем не менее это было проделано накануне убийства Минеева. Описывать, как это было сделано, сегодня уже не имеет особого смысла. Важно, что сделано это было очень дерзко, грамотно и оперативно.

В начале 2013 года в окружение Минеева через общие застолья был введён некто Борис Хамитов. Он привёл с собой в компанию трёх юристов, которые стали плотно заниматься аудитом всех документов. В ноябре Хамитов увольняется, его юристы тоже уходят, по-английски.

Вскоре абсолютно случайно выясняется, что согласно выпискам ЕГРЮЛ, 18 российских компаний, на которые были оформлены торговые центры, принадлежат уже другим четырём офшорам. Была проведена классическая схема рейдеров. Через увеличение уставного капитала доли прежних участников были размыты до миноритарных, а потом за подписью номинального директора они отказались от своих долей. Новые собственники даже успели перепродать недвижимость другим юридическим лицам.

В декабре 2013 года Минеев узнал о рейдерской атаке и через суд наложил обеспечительный арест на имущество. Спустя месяц его расстреляют в Королёве. Арестованный позже по этому делу Хамитов признает свою вину в рейдерском захвате, но будет отрицать участие в организации убийства. При этом он даст показания, что все юридические документы по созданию новых фирм и увеличению уставного капитала готовил некий адвокат Сергей Боголюбский. На Боголюбского, как на куратора всей юридической схемы регистрации фирм, смены генеральных директоров и участников компаний-офшоров, в своих показаниях ссылаются и другие свидетели по уголовному делу.

Между тем достоянием гласности стала информация о том, что в рамках уголовного дела допрашивался некий секретный свидетель, благодаря которому станет известно, что все юридически значимые действия по бывшему бизнесу Минеева оплачивали два человека: гражданин Израиля и Швейцарии Михаил Некрич и российский гражданин Егор Шуппе, зять Бориса Березовского. Оба проживают в Лондоне.

Казалось, что всё тайное стало явным. Некрич и Шуппе были объявлены в розыск как заказчики рейдерского захвата и убийства Минеева. Но круг не замкнулся, и точка в этом деле поставлена не была. Несмотря на то что в арбитражных судах, вплоть до решения Президиума ВАС, была доказана незаконность переоформ-
ления собственности на новые компании, организаторы сумели запустить ещё одну классическую схему рейдерства.

Новые собственники, не имея возможности из-за судебных ограничений ещё раз перепродать свои активы, чтобы создать «добросовестных приобретателей», оформили подложные векселя и создали фиктивную задолженность перед своей офшорной компанией с целью последующего банкротства и якобы легального получения недвижимости в результате торгов. В суды по вексельной схеме продолжают приходить адвокаты. Их работа исправно оплачивается, а сама вексельная схема, по оценке независимых юристов, стоила не менее 30 млн рублей

С одной стороны, по сравнению с 9 млрд рублей сумма 30 миллионов выглядит ничтожной. Но, с другой стороны, кто-то эти расходы несёт. Некричу и Шуппе, которым дорога в Россию из-за показаний секретного свидетеля закрыта, не имеет никакого смысла продолжать финансировать действия по захвату собственности Минеева. Значит, у дела есть и другие интересанты.

Чисто российское расследование 

– В этом следствии всё удивительно и уникально, – говорит адвокат Вадим Веденин, долгое время представлявший интересы матери Александра Минеева, – достаточно сказать, что мать убитого сына два месяца отказывались признать потерпевшей. Кроме того, следствие постоянно вязло во второстепенных деталях и тормозилось…

Признания матери Минеева потерпевшей адвокатам удалось добиться только после серии жалоб в Генпрокуратуру и личной встречи с руководителем Главного следственного управления СК РФ по Московской области Андреем Марковым. При этом все документы на компании и недвижимость, которые Минеев хранил у себя в коттедже подмосковной Загорянки, были вывезены следователем в коробках без составления предварительной описи.

Около месяца адвокатам пришлось объяснять следователю ГСУ СК РФ по МО Станиславу Антонову необходимость объединения уголовных дел по рейдерскому захвату и убийству. Все эти проволочки давали преступникам временную фору. Но верхом абсурда стало решение следователя о передаче арестованного имущества на ответственное хранение в ООО, созданное всего за две недели до этого решения. А в роли вишенки на торте выступило решение следствия предоставить этой фирме право использовать 21 объект недвижимости в коммерческих целях.

Полгода адвокаты матери Минеева бились с подмосковным Следственным комитетом за отмену решения в пользу коммерческой фирмы, никак не связанной ни с одним из родственников погибшего. Напомним, ежемесячный доход составлял около 2 млн долларов. Какой в этом был интерес у следствия, непонятно.

Возможно, ответы на эти вопросы содержатся в аудиозаписи, которая появилась на интернет-ресурсе http://crimerussia.ru и достоверность которой, конечно же, должны проверить уполномоченные на то компетентные органы. На записи человек утверждает, что якобы передал следствию материальное вознаграждение за «надлежащее расследование уголовного дела».

Не обошлось в этом деле и без мистики. Следствие признало компании, у которых было похищено имущество, и доли в их уставных капиталах вещественными доказательствами. Случай – небывалый в судебной практике. Из закона четко следует, что вещественными доказательствами могут быть только документы и предметы из материального мира. То есть то, что можно потрогать руками. Для чего это было сделано, нетрудно догадаться даже не юристам.

В ходе следственных перипетий выяснилась ещё одна пикантная подробность. Практически все адвокаты (15 человек), которые защищают в арбитражах новых собственников и держателей векселей, связаны со славным городом Подольском. А один из партнёров Минеева Сергей Тарасов в своем видеообращении генеральному прокурору РФ Юрию Чайке (размещённом на интернет-ресурсе crimerussia.ru) впрямую утверждает, что за рейдерским захватом бизнеса Минеева стоит «подольская» группировка и что все люди, причастные к захвату, так или иначе с ней связаны. С кем и как связан, к примеру, тот же Сергей Боголюбский, вопрос отдельный, но о том, что он проявлял неподдельный интерес к арбитражным процессам по имуществу Минеева, можно судить по тому факту, что адвокаты не раз фотографировали его перед входом в зал заседания, где он присутствовал в качестве слушателя. Может, конечно, это было просто совпадение.

Вопросы в данном случае возникают не к «подольским», они в любом случае занимаются (если занимаются) своим привычным делом, а вновь к следствию, которое, удовлетворившись данными Боголюбским показаниями, фактически вывело его из круга подозреваемых.

За время конфликта его география перестала охватывать только Лондон и Москву. В деле появилось постановление Краснодарского краевого суда по московской собственности, впоследствии отменённое, и решение Верховного суда Республики Сейшелы в пользу прежних собственников. С обыском в офис Минеева на Кутузовском проспекте приезжали следователи из Дагестана по делу о финансировании незаконной террористической деятельности. Средь бела дня в офис на Кутузовском пыталась «войти» группа сотрудников дорогомиловской службы судебных приставов в сопровождении бойцов спецназа, становленная столичной опергруппой, прибывшей на место ЧП.

Количество вовлечённых в конфликт силовых структур постоянно нарастает. Однако один конфликт интересов остаётся неизменным с самого начала следствия. Каждый раз, когда адвокаты потерпевших сталкивались со странностями в решениях сотрудников Следственного комитета Московской области, они обращались с жалобами в структуры прокурорского надзора, и дело с мёртвой точки сдвигалось.