Держись корова из штата Айова!

СЕРГЕЙ ПЯТАКОВ/«РИА НОВОСТИ»

В обозримом будущем страну ожидает продуктовое изобилие и не только… В Минсельхозе России завершена работа над проектом государственной программы комплексного развития сельских территорий. «На все про все» планируется направить 1,38 трлн рублей, из них более 1,06 трлн из федерального бюджета. Корреспондент «Совершенно секретно» попытался оценить перспективы возрождения российского села и понять: какие «подводные камни» лежат на этом тернистом пути.

Если все задуманное будет реализовано, то уже к 2025 году уровень доходов сельского населения по отношению к городскому вырастет с 68% до 75%, а доля благоустроенного жилья повысится с 32,6% до 50%. Другой приоритетной целью начинания должно стать сохранение численности малых сельских населенных пунктов. Для этого предусматривается улучшение жилищных условий сельского населения. Обещана даже сельскохозяйственная ипотека с льготной ставкой по кредиту 3% годовых (в некоторых источниках до 1% – Прим. ред.) с первым взносом в 20%, что в случае реализации обещает чуть ли не массовую миграцию городского населения в глубинку. Кроме этого государство намерено поддержать проекты по следующим направлениям: социальная инфраструктура, инженерно-транспортная, содействие занятости населения; государственные услуги и т. д. Принять участие в программе, предложив свои проекты, могут предприятия, организации, муниципалитеты и просто группы граждан. Отобранные в регионах заявки будут предлагаться для софинансирования Минсельхозом России, которое планируется начать уже со следующего года. Первое, что приходит в голову после знакомства с документом, это воспоминание о временах эпохи развитого социализма, когда очередной и (понятно) судьбоносный Пленум ЦК КПСС кидал клич, типа, «комсомолец – на трактор» или «всем классом – на село», что должно было возродить русскую деревню, обеспечив при этом немыслимый рывок отрасли. В народной памяти до сих пор сохранилась лихая речевка эпохи «кукурузной революции» – «держись корова из штата Айова!», которая на сегодняшний день представляет, скорее, фольклорный интерес. Попытки оздоровить отрасль не увенчались успехом и в новейшую эпоху. Не нужны лишние доказательства, чтобы понять очевидное: современное российское село (особенно Нечерноземье – Прим. ред.) деградирует на глазах. По данным Владимира Кашина, председателя Комитета Госдумы РФ по аграрным вопросам, академика РАН, с начала 1990 по 2002 год посевные площади в стране уменьшились на 33 млн га. В настоящее время запустение коснулось уже 41,5 млн га. При этом процесс идет быстрее, чем фиксируется в отечественном кадастре, а в таких областях, как Псковская, Костромская и Вологодская зарастание достигает 40–60% пахотных земель. Нет работы – нет жизни. Как отмечает парламентарий, с 2007 по 2016 годы в стране наблюдается значительная убыль сельского населения. Например, в Магаданской области – на 33%, в Кировской и в Республике Карелия – на 20%. Люди бегут из деревень, но удивляться этому не приходится. О народном образовании умолчим, но отметим, что количество больниц сократилось в 5 раз, более 13 тыс. фельдшерско-акушерских пунктов за последние годы было вообще ликвидировано. Как следствие, коэффициент смертности в деревне по сравнению с городским существенно вырос. Да и по рождаемости город давно обогнал сельскую местность, где в совокупности проживает 38 млн человек, а это, ни много ни мало – 25% населения страны. При этом принятая в 2015 году Стратегия устойчивого развития сельских территорий, рассчитанная до 2030 года, целью которой было улучшение сельской демографии, не дала положительных результатов. Может быть, подобное происходит потому, что «подъем села» в правительственных циркулярах рассматривается в отрыве от реального сельского производителя? Увы, но немногочисленные фермерские хозяйства и личные подворья сегодня отнюдь не процветают, а ведут жестокую борьбу за выживание. Между тем, Владимир Башмачников – один из идеологов развития фермерства – убежден: именно этот способ хозяйствования (плюс – развитие кооперации) является реальным рычагом, который способен возродить российское село.

КУСТАРЬ-ОДИНОЧКА БЕЗ МОТОРА

Но сначала немного истории… На заре премьерства Егора Гайдара был брошен клич, что продовольственную безопасность страны обеспечит не коллективное хозяйство, а сугубо фермер. Находились энтузиасты, которые клевали на эту замануху. С одним из них автору этих строк в свое время удалось познакомиться: кандидат технических наук, он бросил кафедру, продал гараж в городе и купил хутор в Печорском районе. На первых порах преференции не заставили себя ждать: к хутору провели электричество, грунтовую дорогу и уже, было, собирались заасфальтировать, но неожиданно Егор Тимурович оставил свой пост, и новоявленный фермер узнал на своей шкуре, каково быть «кустарем-одиночкой без мотора». Попытки разбогатеть на откорме свиней, животноводстве, разведении пчел потерпели фиаско. Справедливости ради следует отметить, что устояла другая печорская фермерша Надежда Кипяткова, которая свою капусту, морковь, соленые огурцы начала дальновидно отправлять в Санкт-Петербург, где качественный фермерский продукт нашел спрос в гипермаркетах. Однако этот случай, скорее, исключение, чем правило, потому что бурно стартовавшее в 90-х годах прошлого века фермерское движение в регионе быстро сошло на «нет» – для формирования нового хозяйства новичкам не хватало умения, знаний, ресурсов, хотя на первых порах энтузиазм бил через край. По словам псковского фермера, доктора сельскохозяйственных наук Александра Конашенкова в его родном Гдовском районе поначалу было около 180 фермерских хозяйств. До наших дней сохранилось одно, а недавно зарегистрировались еще два – итого три.

Сократилось число малоземельных крестьянских хозяйств и по стране: против 172 тыс. в 2006 году, которые имели в своем распоряжении 2,1 млн гектаров угодий, спустя через 10 лет осталось только 74 тыс., а земли в их распоряжении только 1 млн га – в среднем по 14 гектар. Тем не менее, несмотря на их существенное уменьшение, в Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельхозкооперативов России (АККОР) в целом отмечают успех сектора. Поголовье коров у фермеров в этом десятилетии увеличилось в 3 раза и достигло 1 167 тыс. голов. Минсельхоз РФ тоже с удовлетворением констатирует, что «фермерские хозяйства за последние десять лет стали крупнее, устойчивее и эффективнее». Однако статистическая благость не решает проблем, с которыми сталкивается фермерское сообщество в своей ежедневной борьбе за выживание. По словам известного уральского фермера Василия Мельниченко, председателя Федерального сельсовета, на его памяти президент, как минимум, 6–7 раз заявлял о необходимости развития кооперации малого бизнеса на селе – одного из действенных рычагов подъема отрасли, однако этого не случилось. Хотя позаимствовать опыт, как можно наладить дело, есть у кого. Например, у польских фермеров. Если в единоличном хозяйстве объем производства меньше 1,2 млн евро, но его глава является членом кооператива, то государство полностью освобождает его от налогов. Более того, в пределах этой суммы такие фермеры ни перед кем не отчитываются – просто работают. Не мудрено, что сегодня польские яблоки, колбаса, масло стали одними из лучших в Европе. Российские сельхозпроизводители о таких преференциях могут только мечтать.

ПОСЛЕДНИЙ ЛАТИФУНДИСТ

В развитии кооперации видит шанс для отечественного сельхозпроизводителя и псковский фермер Александр Конашенков – глава крестьянского хозяйства «Прометей», руководитель регионального отделения АККОР. По местным меркам его можно назвать «латифундистом» – у него во владении 200 га земли, на которой он выращивает картошку, свеклу, морковь, капусту. Плюс – занимается еще и откормом крупного рогатого скота. Однако к миллионерам себя не причисляет: «в 2017 году все залило, в прошлом высохло – свое отбил, но лишнего не заработал». Собеседник корреспондента «Совершенно секретно» также убежден: в работе фермера главное – эстетическое начало. Например, картофельное поле, которое цветет некрасиво, большого урожая не даст. Друзья и соседи за глаза называют его «последним романтиком» сельского хозяйства. Он знает о своем прозвище, но при этом неизменно добавляет: романтик-прагматик. Может быть, поэтому он скептически относится к положениям новой государственной программы?

АЛЕКСАНДР КОНАШЕНКОВ ‒ ГЛАВА КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА «ПРОМЕТЕЙ»,

РУКОВОДИТЕЛЬ РЕГИОНАЛЬНОГО ОТДЕЛЕНИЯ АККОР. 

ФОТО ИЗ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ АЛЕКСАНДРА КОНАШЕНКОВА

«Развитие сельских территорий – задача для страны первостепенная, но применительно к Псковской области и всей Нечерноземной зоне она способна будет лишь точечно решить некоторые социально-бытовые и жилищные проблемы, – рассуждает вслух Александр Конашенков. – Лет двадцать назад предлагаемые меры мог ли бы дать эффект и тоже кратковременный. Сейчас ситуация ухудшилась, однако поставленную гарантом задачу способами, предложенными в правительственной программе, не осилить. Главное, чего я не обнаружил в документе – это конкретного человека. Во главу угла необходимо поставить закрепление людей на селе благодаря экономической (!) составляющей. Поэтому крестьяне должны иметь возможность заработка, необходимого для жизни. В первую очередь это достигается за счет семейной фермы. Программа заработает, когда она станет по-настоящему народной. Для этого на уровне каждого поселения необходимо произвести анализ имеющихся земельных ресурсов, учесть возможность их использования для создания полноценных хозяйств. Приоритет при этом необходимо отдавать семейным животноводческим фермам. И главное: программы развития сельхозпроизводства и комплексного развития сельских территорий должны быть единой программой – одно без другого невозможно».

Обратил внимание «человек от сохи» и на другую не менее важную проблему: развитие фермерства невозможно без «длинных денег»:

«Не так давно мы с коллегами побывали в Германии, интересовались, как тамошние банки способствуют развитию сельского хозяйства, – продолжает Конашенков. – Спросил у финансистов напрямик: когда у вас можно получить кредит, допустим, на посевную. Ответ был такой: на следующий день после обращения. Не так давно мой коллега обратился в профильный российский банк с аналогичной просьбой. Кредит на весеннюю посевную ему одобрили, но деньги пообещали только ОСЕНЬЮ. Про драконовские проценты просто умолчу. Зато будь на его месте агрохолдинг, то он мог бы рассчитывать на любую сумму и в любое время – и это еще одна проблема, которая не дает крестьянским хозяйствам развиваться».

В этой связи показателен пример все той же Псковской области, где в свое время у региональной власти был выбор: либо развивать семейные крестьянские формы хозяйствования, либо шагать по пути индустриализации отрасли. Можно было сочетать одно и другое, однако команда Андрея Турчака, который был на то время губернатором, решила поддержать исключительно крупные комплексы. В результате, как убежден аграрий, регион получил несбалансированную организационную структуру сельхозпроизводства, когда почти 75% сельхозпродукции обеспечивается крупными производителями. В России такой показатель много ниже – 50%, но при этом все равно государственные субсидии получают только крупные сельхозпредприятия.

ФЕРМЕР ОЛЕГ СИРОТА ДЕМОНСТРИРУЕТ ВИННЫЙ СЫР 

В ХРАНИЛИЩЕ СЫРОВАРНИ «РУССКИЙ ПАРМЕЗАН». 

ФОТО: АНТОН ДЕНИСОВ/«РИА НОВОСТИ»

«В нашем случае речь идет о свинокомплексе с общим поголовьем более одного миллиона. В регионе народу меньше проживает, чем свиней водится! – уточняет фермер. – Такой подход привел к почти полному (чуть ли не в приказном порядке) уничтожению животных в частном секторе. Не удивительно, что доля фермерской продукции на областном рынке сейчас остается очень низкой – меньше трех процентов. Спрашивается: кто решится на таких условиях впрягаться в фермерство, зная, что от государства, других финансовых институтов поддержки ноль целых, ноль десятых?»

ОСТОРОЖНО, САНКЦИИ!

Ну что вы все сваливаете на государство, – скажут в ответ оптимисты, – есть, например, другие способы и структуры, где можно взять кредит. Нельзя забывать и про санкции. И тут же непременно вспомнят Олега Сироту, который, по его собственному утверждению, преуспел только благодаря запрету на ввоз сельхозпродукции. Замечательно, но при этом, как-то за скобки выносится то, что цена самого дешевого в линейке Истринской сыроварни продукта начинается с 700 руб. за килограмм («свежий сыр»), а «Русский пармезан» вообще зашкаливает – 1900 руб. Где, спрашивается, отечественное, высококачественное и доступное по цене продуктовое изобилие, которое обещал экс-министр сельского хозяйства Александр Ткачёв. Именно он после введения эмбарго заявил, что «за пять-семь лет мы почти полностью откажемся от импортных продуктов». Пятилетка прошла, но протекционистские меры ничего, кроме роста цен, не дали. Не наблюдается и небывалого скачка в сельском хозяйстве. По словам печорского фермера Анвара Зуфарова, который тоже в последние годы пытается наладить производство сыров, к запретам и санкциям следует относиться с осторожностью.

«Не надо ничего запрещать, – поясняет свою позицию Анвар Зуфаров. – Лучше доводить свой продукт до высокого уровня качества, и тут фермер вправе рассчитывать на поддержку государства, как в том же самом Евросоюзе. Не каждый знает, что в сопредельной Латвии земледелец за каждый вспаханный гектар получает от правительства субсидию до 200 евро, у нас – всего 200–250 рублей. Не мудрено, что продукция с той стороны дешевле и по карману нашему небогатому покупателю. Если говорить о кредитах, то мы пытались их получить, но там такая бюрократия, что мы плюнули и пробовать не стали. При этом налоговые органы, другие фискальные структуры не дремлют. Взять хотя бы недавно введенную систему «Меркурий» по обязательной сертификации молока, мяса и меда. Страна гарантирует качество продукта, но почему она с одной меркой подходит и к мелкому фермеру, и к крупному производителю – вот чего я никак не могу понять! На мой взгляд, сначала сельскому производителю следует создать финансовые преференции, чтобы он окреп, пустил корни и только потом требовать отдачи. Пока же наш фермерский «газон» стригут, не давая даже подрасти».