Газ – новая нефть?

ФОТО: IGOR KRALJ/PIXSELL/TASS

Газовые войны, о которых газета «Совершенно секретно» предупреждала еще полтора года назад (см. одноименную статью, №12 (413), ноябрь 2018 года), помимо геополитических соображений, получают прочную экономическую основу. Готова ли к ним Россия?

Биржевые игроки всего мира много лет пристально следят за Уорреном Баффетом. Легендарный инвестор славится тем, что умеет покупать дешево хорошие активы, которые потом растут многие годы. В этом году Баффет поразил рынок дважды. Первый раз – когда не стал ничего покупать на упавшем из-за пандемической паники рынке. Второй раз – когда купил не что-то из ИТ-фишек, которым сулят процветание в эпоху изоляции, а газовые активы у компании Dominion Energy за $9,7 млрд. Это крупнейшая покупка его компании Berkshire Hathaway за последние пять лет.

ГАЗ ВМЕСТО УГЛЯ

Dominion Energy является одним из крупных американских поставщиков электроэнергии и природного газа. Ранее она была и одной из крупнейших газодобывающих компаний в США, однако в 2007 году распродала свои добывающие активы. И вот теперь Баффету досталась газопроводная сеть компании, газохранилища и доля в 25% в СПГ-комплексе Dominion Energy.

Конечно, как отмечают аналитики, актив достался Баффету очень дешево: в реальности, он заплатил всего лишь $4 млрд. Остальное – долги Dominion Energy. Но ведь цены на газ падают? Зачем покупать заведомо бесперспективный актив?

Все дело в том, что «инвестор из Омахи» всегда имеет горизонт инвестирования длиннее, чем большинство инвесторов. А на горизонте до 2038 года ЕС, к примеру, имеет план постепенного отказа от угля на электростанциях в пользу газа и «зеленой энергии». Причем, Швеция и Австрия полностью откажутся от угля уже в этом году, Франция – в следующем. Позже всех, к 2038 году, планирует полностью отказаться от угля Германия, но у нее и самая большая доля угля в электрогенерации (37% на 2018 год), и одна из самых мощных энергосистем в ЕС.

Угольных электростанций немало и в США. И хотя Дональд Трамп, весьма прохладно относится к вопросам экологии и не является сторонником теории глобального потепления, Уоррен Баффет понимает, что, даже в случае второго срока Трампа, вопрос перехода электростанций с угля на более экологичное топливо будет решаться – если не на федеральном уровне, то на уровне штатов.

Еще больше электростанций на угле в странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Прежде всего – в Китае. И нынешнее противостояние США и Китая может приобрести еще один аспект – экологический. Убеждать обывателей в том, что дешевые китайские смартфоны шпионят за ними – дело не очень благодарное. Обвинения в развитии пандемии коронавируса тоже пока не задались. А вот объяснить, что Китай не дает нормально дышать вашим детям – гораздо перспективнее. ЕС уже заявил о введении нового трансграничного углеродного налога, суть которого в том, что с товаров, произведенных в странах с «углеродным следом» некоего норматива, будет взиматься дополнительная пошлина. В этом случае, товары из «грязных» стран просто не смогут конкурировать по цене с европейскими товарами. Впрочем, и само китайское руководство давно понимает, что экологическую обстановку в стране нужно улучшать.

Между тем, только планы ЕС по отказу от угля приведут к тому, что возникнет потребность в энергоносителях, равная четверти всего рынка газа в Европе: в 2018 году потребление угля было энергетически эквивалентно 117 млрд куб. м газа при суммарном потреблении газа в 2019 году в 470 млрд куб. м.

Более того – потребление угля с пика в 2013 году упало на 2,5% к 2018 году, а потребление газа за то же время выросло на 14%. То есть, потребность в газе растет даже быстрее, чем европейские страны отказываются от угольной электрогенерации.

Возможно поэтому Международное энергетическое агентство (МЭА), спрогнозировав падение потребления газа в 2020 году на 4%, считает, что восстановление спроса начнется уже в 2021 году. Что вполне устраивает неторопливого Уоррена Баффета: ведь он вошел в бизнес поставки газа не только в США, но и мировых поставок сжиженного природного газа (СПГ).

КАПЛЯ ДЕГТЯ В БОЧКУ ГАЗА

«Потребление газа для целей электрогенерации в Европе постепенно снижается. Но угольная генерация замещается, в основном, ВИЭ – возобновляемыми источниками энергии», – разочаровывает экономист Сергей Хестанов.

«Европа действительно давно приняла решение о замене угля альтернативными источниками. Но, если посмотреть на статистику 2018–2019 годов, то более половины таких заменителей – это энергия ветра и солнца, и только вторая половина – газ», – замечает Михаил Крутихин, российский эксперт по нефтегазовому рынку, партнер информационно-консалтингового агентства RusEnergy. Он поясняет, что в Европе есть явный тренд перехода на безуглеродные источники энергии. «И здесь главную роль будет играть водород: сейчас в подобные технологии идут серьезные вложения», – добавляет эксперт.

К безуглеродной энергетике в ЕС подталкивают экономическими мерами: если в 2018 году средняя цена за тонну выброса CO2 составляла €16, то в 2019 году она выросла до €25. И хотя газовые станции выбрасывают гораздо меньше углекислого газа, чем угольные, тем не менее, дальнейший рост платы за «углеродный след» делает альтернативную энергетику сравнимой по стоимости с газом.

Но у энергии солнца и ветра есть огромный недостаток: выработка электроэнергии при этом нестабильна, зависит от погоды и времени суток. Причем, энергия солнца отсутствует как раз тогда, когда она больше всего нужна. Сейчас многие компании по всему миру заняты разработкой технологий аккумуляции и хранения выработанной энергии, включая компанию Илона Маска, но пока прорывных решений нет.

В этих условиях ЕС анонсировал разработку т.н. «водородной стратегии» и представил соответствующую дорожную карту. По мнению Еврокомиссии, водород – ресурс будущего, он может использоваться как сырье при производстве, как топливо, как энергоноситель и как способ накопления энергии. При этом он при использовании практически не выделяет углекислого газа. А ведь еврокомиссар по энергетике Кадри Симсон недавно дала понять, что Евросоюз ставит себе целью к 2050 году стать климатически нейтральным регионом планеты.

Буквально на следующий день после объявления о «водородной стратегии» ЕС, об аналогичном проекте заявила Саудовская Аравия. Там было объявлено о формировании консорциума, целью которого является создание массового производства «зеленого» водорода. Предполагается, что соответствующее предприятие заработает в 2025 году, обойдется в $5 млрд, для производства будут использоваться немецкие электролизеры производства Thyssen Krupp AG и «более 4 ГВт мощностей солнечной, ветровой энергетики и систем накопления энергии». Расположено оно, как предполагается, будет в новом городе Неом на побережье Красного моря (мегапроект кронпринца КСА Мухаммеда ибн Салман Аль Сауда), а побочными продуктами производства будут азот и такой же «зеленый» аммиак. Схожего рода проекты объявлены и в других странах.

ОКНО ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Так что же, Уоррен Баффет ошибся, купив газовые активы? Не совсем так. Дело в том, что пока водородные проекты находятся, в основном, в пилотных стадиях. И хотя водородная энергетика лишена части недостатков ветроэнергетики и солнечной, требуется немало времени, прежде чем проекты станут общепринятой практикой.

К тому же надо понимать, что, помимо централизованной генерации электроэнергии, в ЕС, да и в других северных странах, существует проблема отопления. А вот она решается на уровне домохозяйств: централизованное отопление – наследие социализма, и даже постсоциалистические страны от него отказываются или отказались. Энергией ветра или солнца отопить дом трудновато не только в Канаде, но и в солнечной Италии. А компактные водородные генераторы, которые граждане могут ставить у себя на заднем дворе – пока дело далекого будущего.

Так что, газ полностью не уйдет из обихода еще долго. Но вот роль его в Европе уже в недалеком будущем будет понемногу снижаться, отмечает Михаил Крутихин. «Если МЭА в 2019 году прогнозировало спрос на газ в размере 160 млрд куб. м в год до 2025 года, то сейчас можно говорить, что вряд ли спрос превысит 100 млрд куб. м, а то и все 60 млрд куб. м. И вот за это сокращающееся окно будут сражаться поставщики натурального газа – Россия, Норвегия, частично Северная Африка, – и поставщики сжиженного природного газа (СПГ). И надо сказать, что поставщики СПГ будут значительно влиять на цены – на их стороне мобильность поставок и все более увеличивающееся предложение: уже сейчас на рынке есть переизбыток СПГ», – говорит эксперт.

Так что за вложения Уоррена Баффета можно не беспокоиться. А вот о судьбе российского «Газпрома» стоит задуматься уже сейчас.

УБЫТОЧНОЕ ДОСТОЯНИЕ

По итогам текущего года «Газпрому», возможно, придется занять на рынке до $10 млрд. Эта оценка аналитиков рейтингового агентства Fitch произвела эффект разорвавшейся бомбы.

Хотя тревожные вести стали появляться еще раньше. Так, по предварительной оценке, ЦБ платежного баланса за II квартал, по его итогам экспортная выручка «Газпрома» составила $3,5 млрд – вдвое меньше, чем в I квартале. Многие стали переводить эти данные в годовые показатели, и тогда получалось, что это втрое меньше, чем в прошлом году и впятеро меньше, чем в «золотое десятилетие» высоких цен в 10-х годах нынешнего столетия – примерно на уровне экспортной выручки компании в 2002 году.

Тем не менее, статистика ЦБ была воспринята более спокойно. Все же понятно, что приведение к году цифр за квартал, на который пришлись и итоги необыкновенно теплой зимы (газохранилища многих стран остались полны), и результаты пандемии коронавируса (остановка промышленного производства сильно снизила потребность в газе). Понятно, что восстановление работы промышленности исправят ситуацию, а холодная зима поможет забыть нынешние проблемы. А вот дефицит бюджета в круглую сумму – впечатлил. Хотя можно заметить, что его размер – лишь три квартала столь низкой экспортной выручки, как в эти апрель-июнь. Так что реакция рынка на прогноз Fitch была, пожалуй, излишней. Но, если смотреть не на круглые цифры, а на тенденции, беспокойства может оказаться и больше.

Дело в том, что проблемы «Газпрома» начали носить не ситуативный, а системный характер.

Так, на снижение экспортной выручки «Газпрома» во II квартале уже повлияли не только рекордные запасы в европейских газохранилищах, но и приток дешевого СПГ из США, Катара и Северной Африки. Так, пугаться стоило не суммы возможных заимствований, а цен на спотовые (поставочные) цены, сложившиеся на крупнейших европейских газовых хабах – TTF (Нидерланды) и NBP (Великобритания). В мае газ с поставкой «завтра» можно было купить за $40–45 за тысячу куб. м. Это ниже, чем цена на газ внутри России: $60–67 за тысячу куб. м. И много ниже точки безубыточности: при себестоимости добычи газа в $13 за тысячу куб. м, «Газпром» платит $14 в виде НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых), еще $27 стоит транспортировка газа по России, минимум $20 – доставка до Европы. Плюс экспортная пошлина в 30% – вот и получается, что минимальная цена экспорта газа должна составлять $100, подсчитали аналитики.

В этот страшный II квартал «Газпрому» удалось удержать свои цены выше спотовых, продавая газ с большой отсрочкой поставок – на следующую зиму или год. Но таких предусмотрительных покупателей оказалось на 25% меньше, чем покупателей год назад. Сыграло тут роль и то, что газопровод «Турецкий поток» с 3 мая приостановлен на плановый ремонт и на момент написания статьи продолжал оставаться пустым. Между тем, Турция была вторым, после Германии, крупнейшим клиентом «Газпрома». Сейчас Анкара наращивает покупки СПГ.

При этом Норвегия, хоть и тоже снизила экспорт, но всего на 12%. А вот поставки СПГ выросли в мае на 9,4%. И опять нужно сказать, что слишком беспокоиться о нынешних убытках «Газпрома» не стоит. Во-первых, традиционно компания продает газ по долгосрочным контрактам, включающим требование «бери или плати». Так что падение экспортных доходов получается меньше падения поставок – покупатели все равно вынуждены платить. Во-вторых, как можно заметить, значительную долю цены газа составляют НДПИ и экспортная пошлина – а их размеры зависят от правительства: в случае продолжения негативных тенденций налоговую нагрузку на «Газпром» могут и снизить. Да, бюджет недосчитается поступлений денег от одного из крупнейших налогоплательщиков, но это хороший резерв на случай ценовых войн на мировом газовом рынке. «Конкурентное преимущество России – изобилие газа и его дешевизна, избыточность трубопроводной инфраструктуры, традиционные связи с потребителями в Европе и, скажем прямо – подкуп коррумпированных европейских политиков», – говорит Михаил Крутихин.

Однако, отмечает эксперт, у «Газпрома» есть и другие контракты – «прокачивай или плати». «Например, не сумев прокачать достаточное количество газа через Украину или Словакию, он («Газпром») все равно должен заплатить 80% цены за прокачку оговоренных объемов», – поясняет он. К тому же, у «Газпрома» уже около 40% поставок – спотовые. «Так он вынужден отвечать на изменения конъюнктуры рынка. Плюс, под давлением долгосрочных клиентов, “Газпром” вынужден пересматривать в сторону уменьшения и цены в долгосрочных контрактах. А в последнее время “Газпрому” приходится во многих странах даже возвращать клиентам переплату за поставленный газ», – добавляет Михаил Крутихин.

Таким образом, если нынешние неприятности компании преходящи (уже в июне поставки газа увеличились, а цены выросли до $94 за тысячу куб. м), то будущее нельзя назвать безоблачным. Тем более, что в основе «дыры» в бюджете газового монополиста – не неблагоприятная конъюнктура, а огромные расходы на строительство трубопроводов. Поэтому уже в прошлом году, при вполне комфортных ценах на газ выше $200 за тысячу куб. м расходы на капстроительство оказались на 180 млрд рублей выше поступлений от операционной деятельности. Да и доходы от экспорта начали падать еще в прошлом году, когда они были на 16% ниже, чем за предыдущий год.

ОПЯТЬ «ГАЗОВЫЙ ОПЕК»?

В начале лета в России вдруг вспомнили о «газовом ОПЕК». Вначале замминистра энергетики Анатолий Яновский заявил, что «консолидирующую антикризисную роль в газовой сфере мог бы сыграть Форум стран – экспортеров газа (ФСЭГ)». А затем и министр энергетики Александр Новак выступил за создание в рамках ФСЭГ координирующего органа, который будет регулировать объемы продаж газа и цены на него. Более того – по словам министра создание такого координатора уже «активно обсуждается».

Тут стоит сказать, что Форум стран – экспортеров газа и задумывался как «газовый ОПЕК». Однако, в результате, орган оказался совершенно нефункциональным. «Эксперимент с “газовым ОПЕК” уже провалился. Сегодня это небольшая контора в Катаре, которая ни на что не влияет, и сама признается в том, что ее роль – чисто информационная. То есть, они даже не оказывают консалтинговые услуги. Причина проста – невозможно примирить поставщиков СПГ и натурального газа», – говорит Михаил Крутихин. Сергей Хестанов тоже не верит в создание полноценного картеля. «Развитие технологии СПГ и рост предложения в этом сегменте сильно обострило конкуренцию. Картель сам по себе неустойчив, а при большом числе участников – и вовсе нежизнеспособен. Штрейкбрехеры всегда найдутся», – поясняет он.

А ведь существует еще и огромное давление США, не скрывающих, что собираются потеснить Россию как на европейском, так и на азиатском рынке газа. Недавно в США был разрешен экспорт СПГ с терминала на тихоокеанском побережье – отсюда легко поставлять его в страны АТР. А ведь у «Газпрома» большие планы на Китай – достаточно сказать, что к газопроводу «Сила Сибири» планируется добавить газопровод «Сила Сибири – 2». Между тем, как отмечает Михаил Крутихин, страны АТР пока не готовы отказываться от угля – так, даже в Японии запланировано строительство 135 новых угольных электростанций. «К тому же Китай нацелен на диверсификацию поставок газа: это и поставки из России, и собственная добыча, и активная закупка СПГ и участие в проектах СПГ по всему миру. Для Китая российский проект “Сила Сибири”, даже с учетом “Силы Сибири – 2”, это весьма небольшая доля газовых поставок. Да и те, похоже, не будут выполнены – уже понятно, что запланированных поставок в 35 млрд куб. м в год к 2025 году не будет. К тому же “Сила Сибири” для “Газпрома” – проект некоммерческий. Уже ясно, что затраты на строительство трубопроводов не окупятся и за 40 лет», – говорит эксперт. Давление США идет и на российские поставки газа в Европу – так, сейчас заговорили о санкциях в отношении газопровода «Северный поток – 2». Конечно, без российского газа Европа не обойдется, полагает Михаил Крутихин. «Но рассчитывать на радикальное расширение доли на рынке не стоит», – добавляет он.

«Пока политика “Газпрома” не меняется. Вероятно, его стратегия предполагает возврат рынка на уровни спроса, которые были до марта 2020 года», – полагает Сергей Хестанов. Так может, стоит заняться газификацией России? Тем более, что здесь, что называется, поле непаханое. Увы, о таких планах пока что не слышно. «Газификация России – не взяткоемкая сфера, здесь мало что можно заработать. К тому же это коммерчески невыгодно: между магистральными газопроводами и отдаленными регионами колоссальные расстояния», – разочаровывает Михаил Крутихин.

«Цены на газ, как и на уголь и нефть, из-за пандемии снизились, но это может ускорить переход развитых стран на это более экологичное топливо. Так что спрос на газ может восстановиться быстрее, чем нефть», – подчеркивает независимый финансовый советник Наталья Смирнова. Но предупреждает, что из-за опасности второй волны пандемии коронавируса осенью, стоит покупать акции газовиков в три приема: летом, осенью и в конце года.