Китайский пример

Пока российские чиновники хвастаются увеличением налоговых поступлений, китайские объявляют о все новых снижениях налогов. При этом и в России, и в Китае поставлена задача ускорить рост экономики. Только в России – довести его до среднемировых 3,5–4% в год, а в Китае – вернуться к прежним темпам выше 7%. Но важны даже не цифры роста, а то, зачем он нужен.

15марта этого года китайское агентство Синьхуа распространило заявление премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна. На пресс-конференции по окончании 2-й сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 13-го созыва он объявил, что Китай намерен в этом году осуществить более масштабное снижение налоговых платежей и денежных сборов в качестве ключевой контрмеры против прессинга, обусловленного нисходящей тенденцией экономического роста.

Почти одновременно российский Минфин отрапортовал о том, что по итогам января-февраля 2019 года поступления ненефтегазовых налогов в федеральный бюджет подскочили на 18,5%, впервые за многие годы превысив доходы от нефтегазового экспорта – 1,475 трлн рублей против 1,367 трлн. «Россия слезла с нефтяной иглы!» – радовались одни. «Теперь люди – новая нефть», – мрачно отвечали другие.

ЧТО РАСТЕТ НА САМОМ ДЕЛЕ?

Действительно, ненефтегазовые доходы бюджета – это налоги (НДС, налог на прибыль предприятий, налог на доходы физических лиц), а также акцизы и сборы. Рост их собираемости сам по себе может порадовать только Минфин – для остальных важен источник роста. Когда экономика растет, доходы населения и бизнеса – тоже, увеличивается товарооборот, в том числе внешнеэкономический, когда люди больше покупают товаров, услуг, машин, квартир – ничего удивительного нет в том, что растут и налоговые поступления.

Однако экономика в России уверенно стагнирует, доходы населения падают уже 5 лет подряд, промышленность демонстрирует рост только там, где речь идет о государственных вливаниях в виде госзаказа и дотаций, и даже сельское хозяйство, воспрявшее, вроде, на волне продуктовых антисанкций, не радует рекордными цифрами роста. Недавно в социальных сетях промелькнуло интересное исследование: средний чек покупки у крупнейших ритейлеров-дискаунтеров, вроде «Магнита» и «Пятёрочки», остался практически на уровне 1913 года (рост всего на 2%), притом что цены с тех пор выросли в них на 50%. «Учитывая, что покупатели из этих магазинов вряд ли ушли за покупками в магазины более дорогие, вывод прост – люди стали экономить даже на еде», – приходит к нехитрому выводу автор.

Так за счет чего увеличились поступления в бюджет?

За счет роста налоговой. Прежде всего, НДС, который с 1 января этого года вырос с 18% до 20%. Выросли и таможенные сборы – за счет снижения необлагаемой суммы зарубежных покупок: теперь за покупку стоимостью более 500 евро придется заплатить пошлину в 30%.

Есть и косвенный рост налоговой нагрузки. К примеру, повышение пенсионного возраста означает не только то, что человек позже начнет получать пенсию, но и то, что он дольше будет платить налог с зарплаты и взносы в социальные фонды. А на случай, если работу в возрасте старше 50 найти не удастся, уже не первый раз поднимаются разговоры о том, что безработные должны либо налог специальный платить, либо социальной и медицинской помощи лишиться. Или налог на имущество: он высчитывается на основе кадастровой оценки, а она сегодня часто превышает рыночную цену и продолжает расти, так что в реальности идет рост этого налога.

Значительный рост поступлений дало и налоговое администрирование. Если проще – прессинг налоговиков, которые дошли уже буквально до «мышей» – истории о том, как ловили людей, пекущих на продажу торты или вяжущих носки, появились еще до того, как был принят закон о самозанятых гражданах. Теперь у людей выбор: или вовсе отказаться от оказания даже периодических услуг – или регистрироваться самозанятым и платить 4% от доходов, а главное – иметь дело с фискальными бюрократами.

Похоже, с «нефтяной иглы» Россия слезает действительно только для того, чтобы перейти на «новую нефть» – карманы граждан страны. Но, может быть, это неизбежное зло? И без роста налоговой нагрузки не будет роста экономики? К тому же, нам ведь все время говорят, что у нас самые низкие налоги…

КИТАЙ ВСЕ ИСПОРТИЛ

Возможно, мы бы так и продолжали верить в то, что российской экономики именно наших налогов не хватало, но тут Китай показал, что можно по-другому.

В Китае сейчас тоже непростое время. Экономический рост замедляется год от года, США наложили серьезные санкции в рамках «торговой войны», и даже ЕС недавно назвал Китай «стратегическим противником». Как на это ответил Китай?

Китай продолжит принимать адресные меры поддержки экономики и постарается воздержаться от масштабных стимулов, таких как количественное смягчение или серьезное увеличение госрасходов, сообщил Ли Кэцян. «Мы, безусловно, должны принять решительные меры для противодействия понижательному давлению. Неизбирательный подход может принести результаты в краткосрочной перспективе, но создать проблемы в дальнейшем, поэтому такой путь неприемлем. Мы выбираем оказание поддержки участникам рынка», – передает агентство Bloomberg слова премьер-министра Китая. В частности, снижение налоговой нагрузки в этом году составит 2 трлн юаней ($298 млрд)

Китай действительно со второй половины 2018 года начал решительное снижение налоговой нагрузки, подтверждает профессор Алексей Маслов, руководитель Школы востоковедения НИУ ВШЭ. «Причем снижение весьма серьезное – средняя налоговая нагрузка уменьшится на 20%», – говорит он. И в то время, как в России с этого года НДС увеличился на 2 процентных пункта, в Китае с середины прошлого года идет поэтапное снижение этого налога. «Вообще в Китае три уровня НДС. Самая высокая ставка – 17%, применяется для люксовых товаров: например, при покупке яхты или драгоценностей. Средняя ставка сейчас составляет 8%, и под нее попадает 80% товаров и услуг. А еще многие товары и услуги освобождены от уплаты НДС. К примеру, детские товары и услуги для детей», – говорит эксперт.

Налог на прибыль предприятий в Китае, в отличие от НДС, сравним с российским – 24%. Но и тут власти идут навстречу бизнесу. «С этого года предприятия должны платить только половину налога – то есть 12%. Но и от этой суммы можно получить значительные налоговые вычеты, если предприятие занимается, к примеру, инновационной деятельностью. В результате почти 80% малого и среднего бизнеса платят просто символические налоги», – говорит Алексей Маслов.

Наконец, китайский НДФЛ. Он прогрессивный, от 12% до 40%, но здесь есть необлагаемый налогом минимум. До этого года он составлял 3 тыс. юаней в месяц, с этого года минимум повышен до 5 тыс. юаней – это примерно 45 тыс. рублей. «Причем это не значит, что человек получает зарплату в 5 тысяч или меньше: он может получать и 100 тысяч юаней, но необлагаемый налогом минимум рассчитывается с учетом расходов на детей, на родителей, на лечение и так далее», – поясняет эксперт. В результате большинство граждан платят не больше 12–13% НДФЛ, а многие и вовсе не платят ничего.

Но и это не все – государство часто еще и доплачивает гражданам. К примеру, высшее образование в Китае платное – но в реальности платит государство (правда, может и спросить с нерадивого студента). С этого года людям не только возвращают часть уплаченных налогов, но даже доплачивают: к примеру, если семья переезжает в город, где ранее не была прописана (поощрение трудовой миграции), еще больше – если муж и жена едут работать в разные города, где никогда не жили.

Как ни удивительно, но этот праздник щедрости имеет ту же цель, что и усиление прессинга российских налоговиков. «В Китае долгое время была хитрая система зарплат: сама зарплата, обычно небольшая, и так называемое вознаграждение. В народе эту часть называли «красные конверты», в которых в средневековом Китае платили взятки чиновникам. Си Цзиньпин с момента прихода к власти стал бороться с системой «красных конвертов». Борьба идет в основном с помощью стимулов: «налоговые каникулы» очень распространены в бизнесе, но если тебя поймают на выдаче «красных конвертов» – ты их лишишься. За уход от налогов можно попасть в «черные списки», а это сегодня не только лишение налоговых льгот и выплат, но и снижение социального рейтинга – в результате человеку могут, к примеру, не продать билет на самолет. Поэтому сегодня «красные конверты» практически исчезли», – рассказывает Алексей Маслов.

КАКОВА ЗАДАЧА – ТАКОВО И РЕШЕНИЕ

Есть такой популярный анекдот. Измученный жаждой рыцарь видит озеро, но на берегу сидит дракон. Из последних сил рыцарь поднимает меч и начинает биться с драконом. Наконец оба падают без сил на землю. «А чего ты хотел-то?», – тяжело дыша, спрашивает рыцаря дракон. «Воды напиться», – хрипит рыцарь. «Так и пил бы, кто тебе мешал?» – удивляется дракон.

Этот анекдот хорошо показывает, как важно действовать в русле решения поставленной задачи.

Какова задача Китая сегодня? «Главная – стимулировать внутренний потребительский спрос. На внешнем рынке у Китая сейчас сложности – и политические, и экономические из-за слабого роста экономики в Европе. Китайские инвесторы жалуются, что стало некуда инвестировать», – говорит Алексей Маслов. Однако, добавляет он, стимуляция внутреннего потребительского спроса имеет недолгий отложенный эффект – два-три года максимум. А Китаю больше и не надо. В соответствии с программой «Сделано в Китае – 2015», к 2025 году Китай должен стать мировым экспортером номер один не дешевого ширпотреба, а высокотехнологической качественной продукции, повторив успех Японии середины прошлого века. И для этого есть все основания. Уже сейчас Китай становится лидером электротранспорта, китайские телефоны на равных бьются с мировыми гигантами, а китайский инфраструктурный проект «Один пояс – один путь» не на шутку беспокоит ЕС в связи с активной экспансией китайских инвесторов в Центральную и Восточную Европу. «А сейчас поддержкой внутреннего спроса Китаю надо просто протянуть до этого момента», – заключает эксперт

ZUMA/ТАСС

Итак, у Китая есть долгосрочная цель – стать в XXI веке для глобального мира тем же, чем Япония стала в XX веке. Есть и краткосрочная, тактическая цель – поддержать рост экономики до момента выполнения этой задачи через рост внутреннего потребления. А какая задача стоит перед Россией?

«Вот ведь чудеса: всем известно, что российские руководители очень дружат с китайскими, равняются на них, перенимают их опыт (даже додумались до суверенного Интернета, хотя и не до расстрела коррупционеров). Но вот что удивительно: китайская экономика на протяжении последних нескольких лет замедляет темпы роста (сегодня они официально составляют 6,6%, чему довольно сложно верить, учитывая качество и сервильность китайской статистики), и в Пекине задумываются о том, какие меры предпринять для ее ускорения. В России темпы тоже снижаются, и даже более значительно (хотя статистика тут тоже вносит свой вклад в улучшение ситуации), а потому в Москве также размышляют над тем, что следует предпринять в схожей ситуации. Только вот почему-то в двух братских столицах приходят к противоположным выводам: в России с 1 января 2019 года повышают НДС с 18 до 20%, тогда как в Китае с 1 апреля (и не в виде шутки) снижают его с… 16 до 13%. А с 1 мая сокращают еще и социальные отчисления – тогда как в России они de facto растут с повышением пенсионного возраста. Видимо, умом Россию не понять. Китайским – так точно», – иронизирует экономист Владислав Иноземцев.

Истинные и декларируемые цели в России (как ранее в СССР) часто не совпадают, считает экономист Сергей Хестанов. «Те решения, которые приняты в последнее время – повышение НДС и рост пенсионного возраста – четко указывают на то, что рост экономики для властей РФ вторичен. Первично – наполнение бюджета и рост резервов», – говорит он. К тому же, добавляет эксперт, благосостояние граждан никогда не было реальным приоритетом российской власти: «Напротив, нацпроекты являются любимой игрушкой с середины 2000-х годов. Апофиозом стал ЧМ-2018 и Крымский мост».

РУСЬ, КУДА НЕСЕШЬСЯ ТЫ?

Сегодня уже кажется невероятным, но ведь совсем недавно, буквально лет 10–15 назад российская экономика росла теми же темпами, что и Китай сегодня – на 5–6–7% в год. Теперь же задача, поставленная президентом – повысить темпы роста хотя бы до среднемировых. Они невысоки – 3,5–4% в год, но и эта задача кажется непосильной при нынешних темпах роста порядка 1–2%. Может ли этой задаче поспособствовать рост налогового бремени?

О том, как реагирует российское население на экономическую политику правительства, свидетельствует ставшее уже устойчивым снижение рейтингов всех ветвей власти и результаты «протестных выборов» в регионах, на последних из которых победила домохозяйка в Усть-Илимске. Но может, люди страдают – зато бизнесу хорошо? Ведь именно он создает тот самый ВВП, роста которого так жаждут. Есть ведь и такой метод роста экономики – жестокий, но по-своему эффективный.

Отношение инвестиций в основной капитал к ВВП России сократилось с 21,4% в 2017 году до 20,6% в 2018-м, сообщил РБК со ссылкой на Росстат. Это ниже показателя 2011 года, когда доля инвестиций составляла 20,7% ВВП. Институт «Центр развития» НИУ ВШЭ в своем бюллетене «Комментарии о государстве и бизнесе» сообщает: склонность к инвестированию – и в добывающей, и в обрабатывающей промышленности – в 2018 г. заметно снизилась по сравнению с 2017 г., что говорит о важности для усиления инвестиционной активности не только финансовых, но и регуляторных факторов. Похоже, у бизнеса в ответ на нынешнюю экономическую политику тоже своеобразное «протестное голосование».

А как надо?

«Необходимо снизить административную ренту, уменьшить фискальную нагрузку и дерегулировать экономику», – уверен Сергей Хестанов.

«Но текущие тенденции точно противоречат рациональным мерам. Это и предопределяет низкие темпы роста экономики РФ, а говоря простыми словами – застой», – горюет он.

Экономист Яков Миркин даже вывел «формулу сверхбыстрого роста для России»:

– рост доступности кредита (прежде всего в регионах), умеренно мягкая денежная политика

– снижение процента (инструментов много);

– подавление немонетарной инфляции (цены и тарифы, регулируемые государством);

– умеренно слабый валютный курс рубля;

– сильные простые налоговые стимулы за рост и модернизацию;

– максимум льгот прямым иностранным инвестициям;

– дерегулирование (в настоящее время – рост нормативных актов по ярко выраженной экспоненте);

– переход к осторожному снижению общего налогового бремени (при таких налогах экономики не растут);

– бюджетные инвестиции в экономику (в том числе за счет роста государственного долга до 30–35% ВВП)

– ускоренная амортизация;

– как следствие, рост нормы инвестиций (хотя бы до 27–28% (сегодня – чуть больше 18%));

– максимум льгот для среднего класса в приобретении имущества, для инвестиций в социальную инфраструктуру регионов;

– максимум ресурсов в регионы – «зоны национального бедствия»;

– структурные реформы (разгосударствление, деконцентрация, создание конкурентной среды, сильное антимонопольное регулирование, приватизация, защита собственности, независимые суды и т. п.);

– «администрация развития» – переход от «дружественного капитализма» к администрации как менеджера ключевых проектов, управляющей ростом через координацию финансовой и экономической политики;

– перезагрузка отношений с Западом.

«Экономика стимулов вместо экономики наказаний. Умеренность, а не переизбыток правил, надзора, санкций. Все вместе – животворная почва для каждого, кто готов действовать у себя дома», – призывает экономист. При этом, по его мнению, надо думать не тоннами, мегаваттами и кубометрами. «Качество, продолжительность жизни – вся экономическая политика должна быть подчинена прежде всего им. Росту рождаемости – без приписок, без изменений методик расчета. Реформы – только «популярные», в интересах большинства, приводящие к прибыткам для населения, к росту его «операционной способности» желать и делать больше. Рост должен происходить, прежде всего, за счет гражданской экономики», – заключает Яков Миркин.

Как видите, ничего нового – все уже не раз в мировой практике опробовано и отработано. Да, нужно искусство балансировать меры, умение регулировать деликатно и осторожно, но и этим умением владеет достаточное количество специалистов – в том числе российских.

Так в чем же дело? Может быть, в том, что Китай мыслит стратегическими задачами, а в России по формуле: «Нам бы день простоять да ночь продержаться»? Но, как опять показывает мировая практика, в таком случае ночь может оказаться долгой…