Лукавые цифры Бурятии

Как налоговики и энергетики задушили в своих объятиях сибирский бизнес

Сегодня сохранение и расширение реального сектора экономики стало одним из самых важных показателей, определяющих эффективность региональных властей. Федеральный центр предпринимает достаточно серьёзные шаги для того, чтобы люди, занимающиеся бизнесом, чувствовали доверие к власти и её поддержку. 16 ноября Государственная дума в первом чтении приняла инициированный Президентом России законопроект, направленный на усиление ответственности должностных лиц правоохранительных органов за необоснованное уголовное преследование предпринимателей и прекращение ими хозяйственной деятельности. Теперь силовикам, виновным в разрушении и банкротстве предприятий, может грозить до 10 лет лишения свободы. Налоговиков этот закон пока не касается, но не факт, что их ответственность перед государством за излишне строгие действия, которые в некоторых регионах влекут за собой тяжёлые последствия для экономики, ликвидацию юридических лиц и их уход в соседние регионы, не будет оцениваться столь же жёстко.

Его сын Игорь Зубарев – топ-менеджер «Бурятэнерго» – местного сетевого монополиста

Фото: newbur.ru

Письмо прокурору

В распоряжении редакции имеется очень показательный документ – письмо депутатов городского совета Улан-Удэ прокурору Бурятии Валерию Петрову. Сергей Иванов и Александр Калашников проанализировали важнейшие факторы, которые привели к тому, что состояние экономики республики можно охарактеризовать как критическое.

В последние пять лет, считают депутаты, «судя по анализу налоговых поступлений в консолидированный бюджет республики, наблюдается значительное снижение основных поступлений по налогу на добавленную стоимость и налогу на доходы физических лиц. Основным фактором снижения поступлений, – говорится в документе, – является усиление давления на бизнес со стороны налоговых органов Республики Бурятия, которое привело к тому, что крупные и средние налогоплательщики были вынуждены сменить регистрацию юридического лица и переехать за пределы республики или просто уйти в «тень». Наблюдается снижение показателя по исчислению НДС с 2011 по 2015 год более чем вдвое – с 46,9 млрд рублей до 23,4 млрд рублей».

Только за 2014 год недополученные налоги со стороны физических лиц составили более 6,2 млрд рублей. Авторы письма констатируют, что налоговая база в республике сегодня сокращена до минимума. Если сравнивать данные по регионам Сибирского федерального округа (СФО), то Бурятия, к сожалению, лидирует в наиболее негативных показателях. В последние годы удельный вес юридических лиц, прекративших свою деятельность в порядке ликвидации, достиг 33% (высший показатель в СФО). А наибольшая доля юридических лиц, прекративших свою деятельность в порядке банкротства, – в Кемеровской области (11%) и Республике Бурятия (10%). С кемеровскими проблемами сейчас разбираются правоохранительные органы, а вот в Бурятии дело до этого не дошло, хотя искать ответственных за прекращение хозяйственной деятельности и банкротство предприятий уже пора…

А про инфляцию мужики-то и забыли…

Когда на итоговой конференции Общероссийского народного фронта (ОНФ) 3 ноября депутатом Сергеем Ивановым были обнародованы цифры, показывающие катастрофическое состояние экономики, представители властных структур и налоговики кинулись на защиту мундира. Например, они стали оспаривать то, что произошло обвальное снижение НДС, и приводить другие цифры (снижение на 30%). И им можно было бы поверить, если бы не один факт: в своих подсчётах они полностью игнорировали уровень инфляции. Без учёта инфляции вырос даже внутренний валовый продукт, почти на 30%. А вот «с инфляцией» он, как выяснилось, снизился на пару процентов. Вот эти лукавые 28% и гуляют где-то в лабиринтах статистики.

Вообще-то относительная стабильность валового регионального продукта (ВРП) связана отнюдь не с улучшением работы предприятий и инвестиционного климата, а с тем, что продукция некоторых системообразующих отраслей продаётся на экспорт за выросшие вдвое доллары. Вот и выручают Бурятию продажи вертолётов Улан-Удэнского авиазавода, леса в Китай, угля, также идущего на экспорт.

Депутат горсовета Улан-Удэ Сергей Иванов прямо связал кризис экономики республики с банкротством крупнейших налогоплательщиков в Бурятии по инициативе ФНС. «Таким образом, – сказал он, – мы на сегодняшний день имеем абсолютно уничтоженную экономику Бурятии, и ни о каком подъёме не может быть и речи… Я хочу задать вопрос, кто дал распоряжение уничтожить не только бизнес, но и доходную часть федерального бюджета?»

Глава исполкома ОНФ в Бурятии Игорь Марковец, обращаясь к чиновникам, подтвердил реальность приведённых Сергеем Ивановым данных: «Мне бы хотелось, чтобы вы понимали одну вещь. Лидер Народного фронта – Президент России Владимир Путин. Я бы хотел, чтобы вы уловили эту разницу. Каждое слово, которое сказано от имени Народного фронта, проходит серьёзную экспертизу в рабочих группах». На этой ноте дискуссия закончилась, но обращение к прокурору республики осталось. А в нём – просьба проверить деятельность УФНС по Республике Бурятия в вопросах влияния последствий деятельности налоговых органов на деятельность предпринимателей по результатам налоговых проверок, прекращения деятельности предприятий в результате банкротства по инициативе налоговиков, уходу налогоплательщиков в другие регионы и целому ряду других «больных» проблем…

Родственный дуэт

Одной из самых болевых точек бурятской экономики сегодня является её обеспечение энергетическими ресурсами. 3 марта 2016 года во время встречи с Президентом России глава Бурятии Вячеслав Наговицын озвучил проблемы с высокими тарифами на электроэнергию, а уже 16 марта было разослано поручение № АД-П-9-1474 за подписью вице-премьера Правительства РФ Аркадия Дворковича. В этом документе правительству Бурятии было прямо поручено разобраться с сетевыми организациями и урезать их валовую выручку. 

Тарифы на электроэнергию в Бурятии значительно выше, чем у её соседей по Сибирскому федеральному округу. С 1 июля в Бурятии в очередной раз увеличилась стоимость электроэнергии, теперь она составляет 3 рубля 5 копеек за 1 киловатт. Для сравнения: в соседней Иркутской области население платит 97 копеек за 1 киловатт электроэнергии. Но поручение вице-премьера до сих пор не выполнено. Самое любопытное, что барьером для снижения тарифов стал сложившийся родственный дуэт: заместитель председателя правительства Бурятии по развитию инфраструктуры Николай Зубарев, курирующий электроэнергетику, и его сын Игорь Зубарев, заместитель директора по реализации и развитию услуг ПАО «МРСК Сибири» – «Бурятэнерго», организации, которая практически стала сетевым монополистом.

Если Зубареву-старшему озаботиться реальным выполнением поручений президента, правительства России и главы Бурятии по снижению тарифов, то это, несомненно, ударит по интересам его сына. Поэтому Зубарев-папа предпочитает «удалённый» режим работы. На июньское совещание в Минэнерго, посвящённое снижению тарифов в Бурятии, он просто не приехал.

Монополист, которого представляет сын, утверждает, что у него нет резервов. В реальности в прошлом году, как отмечают местные журналисты, «у «МРСК Сибири» – «Бурятэнерго» превышение пропорции «выручка – сети» составляла 1,5 млрд рублей. В этом году – превышение в 1 млрд рублей. Эксперты в один голос говорят: это и есть возможности для оптимизации тарифа в части сетевой составляющей».

Член центрального штаба ОНФ Николай Николаев, недавно побывавший в Бурятии, прокомментировал местным СМИ ситуацию со сверхприбылями сетевого монополиста и «семейным подрядом» отца и сына Зубаревых: «Было совещание у Дворковича, было соответствующее совещание у президента, была встреча руководителя республики и президента. И кое-кому нужно понимать, что государство – не коммерческая лавочка, и основная его задача – это решение социальных проблем. У государства нет и не может быть задач получения сверхприбыли. Чаще всего такие задачи перед собой ставят отдельные личности и отдельные чиновники. Оттуда у нас появляются и коррупция, и злоупотребления».