Пейзаж после битвы

ФОТО: ZUMA/TASS

Уоррену Баффету, легендарному американскому инвестору, приписывается две фразы. Первая: «Во время отлива становится видно, кто купался без плавок». А вторая: «Покупать надо тогда, когда по улицам течет кровь инвесторов». Отлив уже начался и, кажется, мы уже начинаем догадываться, кто «купался нагишом» – вел финансовые дела слишком рисково. А вот начинать готовиться к росту после окончания кризиса кажется сейчас не своевременным – хочется бежать и прятаться. Однако именно в этот момент нужно начинать подготавливать базу своего будущего благосостояния.

В последнее время распространилась теория о том, что привычные миру циклические кризисы в экономике больше не будут проявляться традиционным образом: падением фондовых рынков, скачками валютных курсов, падением производства и массовой безработицей. Поборники этой теории объяснили, что сегодня информированность самых широких слоев населения такова, что все заранее реагируют на приближающуюся опасность, глобализация позволяет сгладить возникающие дисбалансы в экономике, а правительства большинства развитых стран научились бороться с кризисом еще до того, как он разразится. Вместо кризисов будут периоды медленного роста, успокаивали они, пусть несколько более длинные, зато позволяющие обойтись без шоков. И указывали на длящийся 12 лет рост после кризиса 2008 года.

ИДЕАЛЬНЫЙ ШТОРМ

Увы, экономические силы оказались не менее могущественны, чем силы природы. Похоже, без шоковой «перезагрузки» современная экономика обойтись все же не может. И, возможно, кризисы будут еще и потому, что люди продолжают их ждать.

В самом деле. Отказ России от сделки с ОПЕК – это классический «черный лебедь»: событие, которое нельзя спрогнозировать. Никто не ожидал ни этого отказа, ни решения Саудовской Аравии «открыть кран» и залить мир дешевой нефтью. Но вот причина самих переговоров России и ОПЕК о дальнейшем сокращении добычи нефти – вспышка коронавируса в Китае.

Можно ли назвать эту вспышку «черным лебедем»? И да, и нет. С одной стороны – появление нового вируса никак невозможно предугадать. Уж тем более невозможно предугадать его быстрое распространение по всему миру. Вспомним, что предшественник нового вируса – вирус SARS, вызывающий атипичную пневмонию, в целом, так и остался внутри Китая – несмотря на гораздо менее жесткие меры, случаи заболевания в других странах были единичны. Вот то, что Китай стал важнейшим звеном мировой экономики, и, соответственно, любой сбой в его производственной и транспортной сфере мгновенно повлияет на множество производственных цепочек по всему миру – это, пожалуй, было очевидно. Но, как это и бывает в классических случаях кризиса, никто на это не обращал внимания. Вернее – никто не задавался целью нарисовать всю картину. Поэтому, когда выяснилось, что из-за карантина в Ухани и других городах Китая, невозможно собрать смартфоны и даже изготовить лекарства, началась паника.

Однако множество экспертов с самого начала говорило, что сами меры по изоляции городов, да и паника – избыточны. Смертность от нового коронавируса не выше, чем у обычного гриппа, заражаемость тоже, причем, в отличие от «атипичной пневмонии» и знаменитой «испанки» начала XX века, страдают, в основном, люди преклонного возраста и отягощенные множеством болезней. Что, как это ни цинично звучит, на экономику не давит: трудоспособное население остается на ногах, а отягчающих социальный сектор стариков становится меньше. Понятно, что этого ни один политик не скажет вслух, но, в общем, первая реакция была довольно спокойной. Как говорили опрошенные газетой «Совершенно секретно» эксперты, рост заболеваемости к концу марта пойдет на спад, к лету паника уляжется, и экономика начнет восстанавливаться (читайте статью «Черный лебедь», «Совершенно секретно», № 2 (437), февраль 2020 года).

Однако паника только усилилась, когда эпидемия с невиданной силой разразилась в Италии. Во-первых, это уже не далекий Китай, а центр Европы. Во-вторых, смертность здесь в некоторых городах превысила 8%. Уверения, что почти треть итальянского населения – люди преклонного возраста, что проблема здесь в недостаточных мерах властей в начале вспышки и особенностях итальянской медицины, уже никто не слушал. Тем более, что вслед за Италией полыхнуло в Испании.

Соседние страны просто вынуждены были принимать меры. Вначале границу с Италией закрыли соседние Словения и Австрия. Затем вся зона Шенгена закрыла внешние границы, и с трудом удержалась от закрытия границ внутренних. Начали закрывать границы и страны вне Шенгенской зоны, а внутри стран устанавливать той или иной степени жесткости карантин.

В результате, сегодня в Европе катастрофически упали пассажирские перевозки. Массово закрываются предприятия малого бизнеса – многочисленные отели, кафе, развлекательные заведения. Останавливаются заводы и фабрики, рушатся производственные цепочки. Специалисты с тревогой говорят, что несколько месяцев такого карантина и начнет разрушаться инфраструктура, а это может оказаться пострашней эпидемии. И, наконец, в США, куда тоже дошел коронавирус и объявлены карантинные мероприятия, официально началась техническая рецессия, прирост ВВП за I квартал этого года оказался отрицательным. Число первичных заявок на пособие по безработице на конец марта превысило пик кризиса 2008 года. Если ВВП не покажет роста и во II квартале, в чем мало кто сомневается, экономический кризис будет признан официально.

БУРЯ МГЛОЮ

Теперь уже неважно, насколько серьезна пандемия вируса, насколько адекватны принятые европейскими правительствами меры (некоторые, например, Великобритания, Нидерланды, Швеция не стали закрывать страну на карантин, ограничиваясь защитой стариков), важно то, что мировая экономика де-факто оказалась на пороге полноценного кризиса.

«Шансы перехода из технической рецессии в кризис высокие. Судя по динамике эпидемии в Китае, и по потерям китайской экономики – масштаб кризиса будет не меньше, чем в 2008 году», – признает экономист Сергей Хестанов. Дело в том, что большая часть проблем 2008 года не решена, а просто залита деньгами, поясняет он. По его мнению, весьма вероятно развитие полноценного мирового экономического кризиса в ближайшие 3–5 месяцев. «И коронавирус, и разрыв сделки ОПЕК+ только повод, но вовсе не причина кризиса», – добавляет эксперт.

«Кризис может проходить более или менее болезненно по сравнению с прошлым. Важно, однако, что он существенно глубже, ибо выявляет, насколько во время прошлого кризиса остались неразрешенными все основные противоречия, его породившие. На сей раз их придется разрешить, а потому нынешний кризис, в отличие от прошлого, приведет не просто к потрясениям и тяготам, а к системным сдвигам», – поясняет социолог и политолог Борис Кагарлицкий. Он согласен с тем, что и коронавирус, и разрыв России с ОПЕК — симптомы кризиса, которые выдаются за его причины. «В случае с коронавирусом, эпидемия в исторических масштабах малозначительная, даже по сравнению с тем, что человечество переживало в 70–80 годы ХХ века. Смертность от гриппа тогда была выше, чем сейчас от коронавируса, причем существенно выше. Но проблема коронавируса в том, что он выявил институциональный кризис здравоохранения, порожденный десятилетиями либерально-рыночных реформ и оптимизации. Например, количество врачей, койко-мест и финансирование медучреждений определяется текущим “спросом” и оказывается критически недостаточным в условиях резкого изменения ситуации. Институциональная компенсация последствий оптимизации может занять годы и десятилетия: подготовка кадров, создание медицинских учреждений, научных и профессиональных школ и т.д., а вопрос надо решать в течение недель или месяцев», – поясняет эксперт. То же самое и с обвалом цен на нефть. «Не столкновение России и ОПЕК породило кризис рынка, а кризис рынка, падающий или стагнирующий спрос на углеводороды, сделал неизбежным столкновение России и ОПЕК», – говорит Кагарлицкий.

Независимый финансовый советник Наталья Смирнова более оптимистична. «Как такового, кризиса нет, есть проблема исключительно временного карантина ввиду болезни. Это не кризис перепроизводства, это не кризис из-за кредитного пузыря, это не кризис из-за замедления экономики, а исключительно паника на рынках из-за быстрого распространения болезни, причем не смертельной (смертность ничтожна и настигает только сильно пожилых или лиц со слабым здоровьем, что характерно и для всех других болезней, начиная с гриппа). И я не думаю, что преодоление пандемии что-то изменит, когда карантин отменят, а границы откроют», – говорит она.

В результате, сегодня эксперты уже затрудняются сказать, когда может закончиться «идеальный шторм» на мировых рынках.

«О восстановительном росте пока говорить рано», – считает Сергей Хестанов.

«Именно потому, что кризис носит не конъюнктурно-циклический, а системный характер, невозможно прогнозировать выход из него. Выход из кризиса станет реальностью тогда, когда победят политические силы, представляющие ту или иную практическую альтернативу системе, оказавшейся в тупике. Так Великая депрессия завершилась, когда определились и добились успехов основные силы, определившие последующую политическую жизнь – реформистская социал-демократия, фашизм и советский коммунизм», – рассуждает Борис Кагарлицкий.

В ОЖИДАНИИ РАССВЕТА

Все опрошенные газетой «Совершенно секретно» эксперты согласны с тем, что нынешний кризис, сколько бы он ни продлился, закончится тем, что все мы окажемся в новой реальности.

ФОТО: AP/TASS

«Главный и очень драматичный тренд – процесс деглобализации. А, как и каким образом, он пойдет определиться в течение нескольких лет», – уверен Сергей Хестанов.

«Государства выйдут из этого кризиса более изолированными, все вспомнят, что есть мы, а есть – все остальные. И все мы станем автономнее, вернемся вновь к базовому инстинкту: избегай толпы, будь сам собой даже в толпе. Будет много рассуждений, кто эффективнее ответил на этот «черный лебедь» – авторитарные государства (Китай) или демократические, особенно в англо-саксонской модели (болеем все, заботимся о самых рискованных). Научится ли человечество в целом, будет ли действовать как единое целое в ответе на глобальные вызовы? Не знаю. Боюсь, что даже и после этой истории многим из нас захочется сказать, что мир сошел с ума, и глобальные «черные лебеди», которые стали хорошо заметны – это еще только цветочки», – добавляет экономист Яков Миркин.

«Кризис уже сейчас демонстрирует неизбежную и непреодолимую тенденцию к увеличению роли государства в экономике, отказу от открытых рынков и от ставки на краткосрочную коммерческую выгоду. Ясно, что неолиберальная модель капитализма с его тотальной приватизацией и «урынкованием» всего, что можно и нельзя, разрушается. Вопрос в том, что придет ей на замену. Неминуемо встает вопрос о борьбе неофашистских моделей общественной организации и демократического социализма как практических альтернатив», – считает Борис Кагарлицкий.

Яков Миркин рисует такой «пейзаж после битвы»: «Если эта вакханалия продлится месяца 2–3, то обыватели о ней скоро забудут и жизнь потечет своим чередом – до следующего форс-мажора. Самые умные – не забудут, создавая в своих семьях избыточные резервы и запасы – на всякий случай. Жизнь еще раз показала, как важно иметь свое убежище. Надеюсь, во многом изменится подход к системам здравоохранения, к требованиям к инфраструктуре – в них будут держать избыточные мощности. Мир денег будет восстанавливаться болезненно и трудно – в нем сейчас взорвано все: процент, капитализация, ценность денег, и еще дело далеко не закончено. Гораздо большее внимание будет уделяться простым вещам: хлеб, тепло, вода, молоко. Мы долгое время считали, что они существуют уже само собой. Золото, валюта, коллекции, драгоценности – да, пока останутся в цене. То, что сегодня происходит, еще не затронуло той конструкции человеческого бытия, которая складывалась очень долго. Повторяю, если катавасия, в ее ярких формах, закончится за 2–3 месяца».

ФОТО: МИХАИЛ ТЕРЕЩЕНКО/ТАСС

Впрочем, существующее ныне никуда не исчезнет – хотя может принять неожиданные формы, считает Борис Кагарлицкий. «Например, если бы какой-нибудь аналитик XIV века предсказывал последствия чумы, он бы наверняка сказал, что после чумы исчезнут крупные города. А исчезла крепостная зависимость, ее место занял наемный труд в сельском хозяйстве», – приводит он пример.

«Я думаю, что в долгосрочной перспективе ряд компаний, причем самых разных сфер, могут пересмотреть свое устройство с точки зрения удаленных процессов. Возможно, нынешний карантин позволит компаниям увидеть, что на удаленку можно посадить очень многих, что это может помочь сократить расходы и оптимизировать бизнес-процессы, что это совсем не так страшно и бесконтрольно, как раньше казалось. И, возможно, в течение 2020 года ряд компаний смогут оптимизировать свои процессы и выйти к 2021 году более оптимальными по затратам», – прогнозирует Наталья Смирнова.

Увы, скорее всего, под кризис правительства и бизнесмены, как в России, так и в мире постараются, как повелось, списать под него свои многочисленные ошибки. «Любые явно внешние факторы – идеальный способ ”перевести стрелки” и снять ответственность с представителей власти. Так исстари повелось», – напоминает Сергей Хестанов. Однако Борис Кагарлицкий уверен, что в этот раз формула «война все спишет» не поможет. «Все будет с точностью до наоборот: власть всегда после катаклизмов и кризисов слабеет, ее упрекают в неэффективности и неспособности справиться с вызовами. Наступает время реформ и революций», – говорит он.

«Как показывает опыт, кризис ничему не учит: как в 90-е годы прошлого века скупали гречку, так и скупают. Как звонили с криками “все пропало, покупаем доллар” – так и звонят. Как бросались скупать технику и машины, пока цены не взлетели, даже если техника не нужна, так и бегут. Как не копили на будущее и не имели “заначки” – так и не имеют. И не будут копить, т.к. все равно все сгорит. Население действует по единому шаблону. Ну и регулятор – тоже привычными методами: снижение ставки и количественное смягчение. Правда, в нынешнее время еще налоговые послабления на период карантина. Ничего нового. И никаких уроков. Уверена, и следующий кризис будет таким же», – пессимистично заключает Наталья Смирнова.

ПОЙМАТЬ ВЕТЕР

Впрочем, жизнь показывает, что любой кризис заканчивается, уроки, рано или поздно, выучиваются, а люди, как проницательно заметил булгаковский Воланд, остаются людьми. Желающие заработать на страхе уже бьют в нетерпении копытами, полные желания не упустить момент для покупки того, что в дальнейшем вырастет в цене. Какие же ценные бумаги может сейчас купить мелкий инвестор, а какие – чуть попозже?

«Если речь про “что за акции купить сейчас”, то надо брать бумаги тех, кто выигрывает от провала рубля и всей ситуации: это аптечные сети, торговые сети, куда совершают набеги за масками, гречкой и туалетной бумагой паникующие в ожидании карантина и дефицита всего и вся, а также акции компаний-экспортеров, которые выигрывают от просадки национальной валюты к валютам стран-конкурентов, т.е. это отрасли нефть, газ, металлургия», – говорит Наталья Смирнова. И, конечно, инвестиции в IT-компании, которые разрабатывают решения для удаленного обучения, конференций, трансляций, связи и телефонии. «Если крупные компании после удаленки осознают, что удаленка – это эффективно, то компании, которые обеспечивают техническую поддержку удаленной работы, явно вскоре будут на коне. Но только если они сейчас воспользуются ситуацией и проявят себя», – поясняет эксперт.

В части личных финансов, по ее словам, очередное правило: не хранить все в одной валюте, не скупать валюту на пике, а также пользоваться моментами, чтобы купить качественные бумаги дешево. «Правда, нынешний кризис научит, что угадать точку входа нереально, так что выходить в просевшие бумаги нужно в несколько заходов, раз 3–5, и разных отраслей, т.к. никогда не знаешь, какая отрасль еще пострадает от текущей ситуации», – говорит Наталья Смирнова.

Но гораздо важнее выйти из этого кризиса обновленным самим как профессионалам. «Нужно научиться себя продавать онлайн – без границ, без переездов, на разных языках. Ведь если стать специалистом, который может работать из любой точки мира, то никакая безработица не будет грозить, т.к. не может быть такого, что все компании мира обанкротились. То есть это инвестиции в иностранные языки, в SMM-продвижение себя, в изучение онлайн-платформ для вебинаров и ведения блогов», – советует Смирнова.