Военно-промышленный «развод»

Угроза новой гонки вооружений более чем реальна. Фактически она уже началась
Французская «иномарка», вертолетоносец «Мистраль»

Как под предлогом модернизации армии собираются «освоить» почти триллион долларов 

Министр в тумане
Восьмого декабря прошлого года вице-премьер Сергей Иванов проинформировал Военно-Промышленную комиссию при правительстве РФ о проекте госпрограммы вооружения на 2011-2020 годы. Речь о выделении без малого 22 трлн рублей. То есть почти 4 трлн рублей ежегодного военного бюджета начиная с 2013 года. Это 8% от ВВП России. Куда более зажиточные европейцы обходятся 2-3%, а воинственным американцам достаточно 5%.
На самом деле военные просили еще больше! В июне 2010 года врио начальника вооружений Министерства обороны РФ генерал-лейтенант Олег Фролов посетовал, что для достаточного финансирования всех родов войск страны объем финансирования госпрограммы вооружений должен составить не менее 36 триллионов рублей.
Если удовлетворить эти запросы, то тогда военный бюджет и вовсе вырастет до 15% от ВВП, то есть сравняется с военным бюджетом СССР перед самым его распадом, во многом и обусловленным непомерными военными расходами. Не слишком ли это для страны, только что вышедшей из экономического кризиса? А главное – от кого этот колоссальный военный бюджет поможет защититься?
Во время интервью, которое Анатолий Сердюков недавно дал журналу Der Spiegel, министра обороны спросили: «Россия недавно существенно повысила расходы на оборону и намеревается почти вдвое увеличить расходы на закупку новых вооружений. Вы запросили двадцать триллионов рублей, или 476 миллиардов евро (662 млрд долларов), на финансирование этого начинания. Где же Россия видит угрозу на этот раз?»
Министр ответил, что главная опасность – терроризм, а также передача технологий производства атомного, биологического и химического оружия. И, конечно, НАТО с его расширением на восток. К тому же в последние годы для российской армии не закупалось никакого современного оружия. Наши вооружения по большей части устарели.
То есть опасности, которые видит Сердюков, – терроризм, передача технологий, расширяющееся НАТО. И нехватка современного оружия. На все министру надо 20 трлн рублей.
Но, видимо, Сердюков мыслит недостаточно масштабно. Вице-премьер Сергей Иванов поднял сумму до 22 триллионов, из них 19 – бюджет закупок МО, и объявил цифру оборонного заказа в 2010 году в
1,2 трлн руб. Его непосредственный начальник Владимир Путин уточнил, что в 2013 году оборонный заказ увеличивается в 3 раза. Получается 3,6 триллиона руб. Они и пойдут на перевооружение реформированной армии, которая, кстати, должна значительно сократиться.
По плану Анатолия Сердюкова в вооруженных силах упраздняются армии, корпуса, дивизии, полки. Создаются бригады. Из имевшихся на 1 января 2008 года в вооруженных силах 1118,8 тысячи человек (355,3 тысячи офицеров, 140 тысяч прапорщиков и мичманов, 623,5 тысячи сержантов и солдат) к 2012 году в армии должны остаться 150 тысяч офицеров, 850 тысяч сержантов и солдат.
И что же, этот миллион вооруженных современным оружием военнослужащих будет бороться с террористами или с «расширяющимся» НАТО?
Несколько лет назад во Франции была проведена аналогичная реформа. Тогдашний президент Жак Ширак сформулировал ее цели следующим образом: «Оборона должна быть более эффективной и менее дорогостоящей. Нет угрозы вторжения. Но жизненные интересы могут быть поставлены под угрозу в любой части земного шара. Необходимо иметь возможность быстро и организованно отправить за границу до 50 тысяч солдат сухопутных войск, авианесущую группировку и группировку подводного флота. Приоритет – оснащение вооруженных сил новой военной техникой».
Как результат к 2008 году численность вооруженных сил Франции уменьшилась с 575 тысяч до 320 тыс. человек, а военный бюджет с 2010-го по 2020 год запланирован в объеме 377 млрд евро. Сумма по сравнению с запрошенной российскими генералами более чем скромная.
Чем интересен для нас французский опыт? Создана небольшая, современно вооруженная сбалансированная группировка. Способная к мгновенной реакции и к адекватному ответу на любую угрозу интересам Франции.
Подход нынешнего российского военного руководства, а точнее, гражданско-военного, к реформе ВС в чем-то сходен. Предпосылки, правда, другие, и цели – туманнее.
Кто же наши враги, кому мы не даем спать спокойно?

С кем будем воевать?
А если коварный враг все-таки осмелится прервать наш мирный труд? Откуда двинутся его полчища? Вот это, пожалуй, самый сложный вопрос, на который, между тем, не дает ответ ни один из основополагающих трудов Министерства обороны.
Это, кстати, признается и в докладе Института национальной стратегии, сотрудники которого еще в 2007 году попытались проанализировать два открытых официальных документа, в которых идет речь о геополитическом положении РФ, военных угрозах для РФ и состоянии ВС РФ применительно к данным аспектам. При этом авторами доклада отмечается, что «Военная доктрина Российской Федерации», утвержденная указом президента в 2000 году, отличается практически полным отсутствием конкретных формулировок.
Более понятным, на взгляд экспертов, оказался документ, обнародованный МО РФ в октябре 2003 года – «Актуальные задачи развития Вооруженных сил Российской Федерации». По крайней мере, прочитав его, составители доклада пришли к выводу, что официальные взгляды военно-политического руководства РФ на внешние угрозы являются противоречивыми. В качестве основной угрозы воспринимаются, с одной стороны, США и НАТО, с другой – негосударственные, нерегулярные вооруженные формирования российского или международного происхождения.
В итоге сотрудники Института национальной стратегии, впав в окончательное замешательство, задались все тем же вопросом: к какого типа войнам и военным конфликтам должны готовиться Вооруженные силы Российской Федерации – с противником, обладающим дальнобойным высокоточным оружием и дальней авиацией, или же с врагом, применяющим тактику партизанских и диверсионно-террористических действий?
К этому стоит добавить: «А как вообще военная доктрина соотносится с последними выступлениями президента РФ по внешнеполитической теме?» По словам Дмитрия Медведева выходит, что никто нашей территориальной целостности не угрожает, и отношения у нас с близкими и дальними соседями вполне добрые.
Конечно, армия должна быть современной и сильной. Но давайте предположим, кому достанутся 22 трлн рублей, если госпрограмма вооружения будет утверждена? Сколько денег может достаться нашей далеко не современной оборонной промышленности, обслуживающей разные рода войск?

Ракетно-ядерный ответ террористам
Поскольку найти перечисление врагов в доктрине просто невозможно, придется вернуться к угрозам, названным Сердюковым. Получается, что на вылазки террористов и поползновения НАТО по традиции, прежде всего, должны дать достойный ответ Ракетные войска стратегического назначения. А что, действительно, мелочиться! 17 декабря 2010 года командующий РВСН генерал-лейтенант Сергей Каракаев сообщил, что к концу 2016 года ракетные комплексы с продленными сроками эксплуатации составят около 20% группировки, а новые ракетные комплексы – не менее 80%.
По состоянию на конец 2010 года на вооружении РВСН имелось 375 ракетных комплексов, 1 259 ядерных боезарядов. То есть предполагается закупить в ближайшие шесть лет 300 новых ракетных комплексов. И если взять соотношение цен середины 1980-х, то на группировку РВСН придется затратить 1,9 трлн рублей.

ПРО «дыры» в космосе
Не собираются воевать старьем и войска Военно-космической обороны. Начальником генерального штаба Вооруженных сил РФ Николаем Макаровым объявлено о планах создания к 2020 году системы ВКО для защиты страны от ударов баллистических ракет, ракет средней дальности, крылатых ракет различного базирования.
В США разрабатывается глобальная система ПРО территории Соединенных Штатов и их ближайших союзников от баллистических ракет. Она включает в себя два позиционных района развертывания ракет-перехватчиков на Аляске и в Калифорнии. Радарные установки расположены в Норвегии и Гренландии. До 2020 года будет оборудован позиционный район в Европе. Эти комплексы дополняются ракетами, размещенными на кораблях. Система включает также сеть спутников обнаружения.
По оценкам экспертов, ежегодные расходы США на Национальную систему противоракетной обороны составят до 10 млрд долларов в период до 2030 года. Если воспользоваться данными по американской глобальной ПРО, то на создание сопоставимой с ней системы в России на период до 2020 года понадобится порядка 3 трлн рублей.
Правда, судить об эффективности глобальной ПРО очень сложно. Во всяком случае, российские специалисты уверяют, что наши ракеты ее смогут преодолеть. Наивно было бы думать, что американцы не ставят перед своими ракетами такие же задачи.

Список летающих покупок
16 ноября 2010 года главком ВВС России Александр Зелин объявил, что ВВС России практически завершили свое реформирование. Но не перевооружение. Поэтому планируется приобрести до 2020 года 1500 летательных аппаратов, в том числе 350 новых боевых самолетов, чтобы укомплектовать ВВС на 70% новой техникой.
Помимо этого, как считают в ВВС, необходимо пополнить парк транспортных самолетов и обновить парк армейской авиации (насчитывает до 500 вертолетов). Особая тема – ударные и разведывательные беспилотные аппараты, которые мы собираемся закупать в Израиле. В перспективе они должны составить до половины боевых летательных аппаратов. Кроме того, предстоит приобрести современные зенитные ракетные комплексы. Вот такой список самых необходимых покупок.
Несложные подсчеты показывают, что на эти закупки для ВВС придется порядка 20% от заявленной суммы, или 3,8 трлн рублей.

Танковый нарыв
В 2009 году Сухопутные войска РФ перешли на трехзвенную систему управления: оперативно-стратегическое командование – оперативное командование – бригада. Сформировано 86 бригад. И соответственно 14 декабря 2010 года начальник ГШ ВС РФ, первый заместитель министра обороны генерал армии Николай Макаров заявил, что армия готова к реагированию на любые угрозы, сформирована абсолютно новая военная структура, состоящая только из частей постоянной готовности, внедрена новая система подготовки войск.
США также перешли к бригадной форме организации. В 62 бригадах будет примерно 7500 танков и более 18 тысяч единиц другой бронетехники.
В сухопутных войсках России свыше 60% танков и БМП и около 40% БТР эксплуатируются более 10 лет. Всего в сухопутных войсках примерно 200 танковых батальонов, кроме того, значительное количество танков находится на базах хранения.
При этом перспективных образцов, пригодных для производства и поставок, – нет. Нет ощутимых результатов в области создания отечественных тепловизионных прицелов, в разработке более мощных танковых двигателей, вооружения и боеприпасов. Тем не менее, расходы на оснащение сухопутных войск составят примерно 40% от заявленной суммы, или 7,6 трлн рублей.

Французская прививка российскому флоту
11 декабря 2010 года премьер-министр РФ Владимир Путин объявил, что 4 трлн 700 млрд рублей предназначено для переоснащения ВМФ. Треть этих средств будет выделена в течение ближайших 5 лет.
Предполагается обновить и укрепить материально-техническую базу, создать группировку МСЯС (Морские силы ядерного сдерживания) из атомных подлодок четвертого поколения, закупить современные надводные корабли, а также провести ремонт и модернизацию действующей техники.
Планируется, что в год флот станет получать как минимум по две подводные лодки. Как атомные, так и дизельные. До 2015 года предстоит построить восемь АПЛ проекта 955, для которых предназначен комплекс «Булава» МИТ.
Заключены соглашения о строительстве двух универсальных десантных кораблей типа «Мистраль» в Сан-Назере (Франции) и двух по лицензии в России. Первый «Мистраль» обойдется в 720 млн евро. Второй – в 650 млн евро.
Доля расходов на ВМФ в общем объеме российских военных расходов составит 24% и абсолютно совпадет с показателем советских времен, когда военно-морской флаг СССР демонстрировался во всех морях. То есть победила советская концепция океанского флота, который, наверное, тоже будет бороться с террористами. Или столь огромные деньги – 4 трлн 700 млрд – запрошены на всякий случай?

Кормление иностранных корпораций
Нет никаких сомнений, что все выделенные средства, несомненно, будут освоены. Скорее всего, их даже не хватит. Вот только возникает вопрос: «А способны ли оборонные заводы выпустить из своих цехов продукцию, которая будет адекватна понятию «современное вооружение»?»
Анатолий Сердюков, отвечая на вопрос корреспондента Der Spigel, почему нарушается советская традиция использования только отечественного оружия, ответил, что Россия может производить самые сложные системы вооружений. Но некоторые вещи проще, дешевле и быстрее купить на мировом рынке. Потому что за последние двадцать лет наша промышленность отстала от передовых стран в некоторых сферах.
Проще говоря, российская промышленность производит не то, что нужно. К тому же то, что производится, – очень дорого.
Новая программа предусматривает поставку более 1300 образцов техники и вооружений, причем для 220 из них необходимо модернизировать существующие или создавать новые производственные мощности, вынужден был признать Владимир Путин в Северодвинске.
Но новые мощности невозможно быстро создать.
Неслучайно ведущие мировые игроки рынка оружия – это масштабные диверсифицированные военно-гражданские холдинги, способные к аккумуляции ресурсов для финансирования перспективных НИОКР.
Можно напомнить, как адаптировалась американская военная промышленность к сокращению военного бюджета. Этот процесс осуществлялся по 3 направлениям:
– полный уход с рынка военной продукции путем продажи предприятий, ориентированных на выпуск вооружений;
– приоритетное развитие продукции гражданского назначения;
– повышение степени концентрации военной промышленности за счет слияния поставщиков аналогичной или смежной продукции. Это то, что в перестроечные годы у нас называли конверсией.
В 1990-1996 годы произошло 33 крупных слияния и объединения американских военно-промышленных фирм. Наиболее значительное – объединение в 1994 году Lockheed и Martin Marietta в Lockheed Martin, которая после приобретения в 1996-м
компании Loran стала крупнейшей за всю историю США специализированной военно-промышленной корпорацией.
А в августе 1997 года произошло объединение Boeing и McDonnell Douglas. В результате в 2003 году из объема продаж в 49 млрд долларов компании Boeing военное отделение «Интегрированные оборонные системы» (объединенные подразделения «Военные самолеты и ракетные системы» и «Космос и коммуникации») обеспечило 27,36 млрд долларов.

Колхоз имени ВПК
А как идут процессы интеграции у нас? Совсем по другим схемам. Главным образом путем создания промышленных «колхозов».
Взять, к примеру, ту же Объединенную авиастроительную корпорацию (ОАК). Государство внесло в качестве своей доли в уставном капитале ОАО «ОАК» пакеты акций АХК «Сухой», ВО «Авиаэкспорт», «Илюшин Финанс Ко.», КнАПО им.Ю.А.Гагарина, МАК «Илюшин», НАЗ «Сокол», НАПО им. Чкалова, «Туполев», Финансовая лизинговая компания. Частными акционерами внесен пакет акций НПК «Иркут».
Тем самым должны быть в корне ликвидированы проблемы нехватки квалифицированных кадров, утери технологий, применяемых в производстве боевой техники, старения технического и технологического парка промышленного производства, низкой производительности труда и отсутствия реальной ответственности за качество своей продукции. Ну и заодно будет покончено с внутренней конкуренцией, дублированием разработок, присутствием избыточных мощностей.
Правда, как это будет проделано, руководители корпорации представляют довольно слабо. Во всяком случае, именно такая резолюция напрашивается на их планы совместить работу над принципиально разными машинами. Ведь сколько ни объединяйся, детали от «Сухого» не поставишь на «МиГ», вооружение от «Ту» не подойдет машинам «Як». Авиационная техника сейчас несколько иная, чем в начале ХХ века, когда такие гибриды были возможны.
Есть и еще один просчет, который становится ясен при оценке трудовых ресурсов авиастроительной промышленности. Подсчеты здесь не такие уж и сложные. Если перспективные годовые закупки для ВВС России оцениваются в 380 млрд рублей, то при производительности хотя бы
6 миллионов рублей (200 тыс. долларов – это почти втрое меньше, чем у Boeing) на одного занятого на головных заводах численность работающих на них должна составлять примерно 66 тыс. человек.
Через 10 лет программа заканчивается, и людей надо увольнять. Мощности консервировать, фактически уничтожать. Либо технику, еще вполне пригодную, списывать, и закупать новую. Если же программу расписать на 20 лет, то понадобится 33 тыс. человек при стабильном заказе.
Сейчас же в авиационной промышленности числится почти полмиллиона человек. Из них только на головных заводах – в Комсомольске-на-Амуре, Иркутске, Новосибирске, Улан-Удэ, Нижнем Новгороде, Казани – более 100 тыс. человек. Комментарии, как говорится, излишни.
На всю же десятилетнюю программу перевооружения в 19 трлн рублей (если взять самую малую из заявленных цифр) при годовой производительности в 3 млн рублей (с учетом поставщиков комплектующих) на человека численность занятых в ОПК должна составлять 630 тыс. человек. Если взять 20-летний цикл, то необходимо 315 тыс. человек. А по информации генерального директора ГК «Ростехнологии» Сергея Чемезова на предприятиях ОПК сейчас занято 1,2 млн человек. Куда девать половину из них? Или опять назначить всем нищенские зарплаты в 10 тыс рублей? Разве хороший специалист будет работать за такую зарплату!
Чемезов же отмечал, что из всех заводов и фабрик ОПК России только 36% стратегических предприятий можно признать устойчивыми в финансово-экономическом отношении, в то время как у 30% организаций наблюдаются все признаки банкротства. Особенно проблемная ситуация сложилась в отрасли боеприпасов и спецхимии, в которой около 50% предприятий относится к потенциальным банкротам.
К этой характеристике стоит добавить, что только 15% применяемых технологий соответствуют мировому уровню, основные производственные фонды изношены на 70%, темп обновления оборудования составляет всего около 3-4%.
То есть рассчитывать на то, что эти предприятия смогут произвести требуемое оружие, смешно. А вот освоить деньги у них, конечно, получится. Естественно, без особого эффекта для реформируемых Вооруженных сил.

По советским рецептам
«Смета расходов» Министерства обороны со всей очевидностью демонстрирует, что мы опять втягиваемся в бессмысленную и опасную гонку вооружений, которая никоим образом не повышает военную безопасность. А напротив, увеличивает риск вползания в военные конфликты.
Война с Россией совершенно точно не нужна ни НАТО, ни США. Ни даже Китаю. Даже несмотря на периодически появляющиеся слухи, что у него есть к нам территориальные претензии.
Но эти претензии военным путем реализовать невозможно. Тем более если у России будет современная высокотехнологичная армия. Впрочем, как раз ее строить никто не собирается. Да и сделать это невозможно, распыляя средства на стратегическое оружие, ВКО, океанский флот, роль которых в гипотетическом случае войны совершенно не понятна. Ситуация усугубляется отсутствием целого ряда перспективных образцов, пригодных для производства и поставки в ВС, устаревшей технологической и организационной структурой предприятий ВПК, которые, скорее всего, переведут деньги в мертвый металл.
Во время перестройки мы узнали, что СССР проиграл «холодную войну» США и что гонка вооружений убивала советскую экономику. Об этом с цифрами и фактами рассказывали ученые и публицисты. В те времена было много предложений – что делать с вооруженными силами и с ВПК. Но все так и закончилось пустой болтовней. ВПК просто фактически уморили. Деньги в вооруженные силы практически не вкладывали. Не стало ни армии, ни оборонной промышленности, которая эту армию вооружала.
И вот наступил период, когда Кремль и Белый дом решили модернизировать армию и, пользуясь появившимися финансовыми возможностями, влить в нее до 2020 года два десятка триллионов рублей. Но не наступаем ли мы сейчас на те же грабли, что и в восьмидесятые годы, не повторяют ли премьер и президент ошибки Политбюро, начиная бездумную и опасную гонку вооружений? Ключевое слово здесь – бездумная.
Конечно, проект госпрограммы вооружения на 2011-2020 гг. – документ под грифом особой секретности. Но значит ли это, что общество не должно обсуждать и понимать, на что будут потрачены триллионы. Или это прерогатива узкого круга заинтересованных лиц – лоббистов нынешнего ВПК и военных?
Беда старая, хорошо знакомая. О ней ныне покойный академик Георгий Арбатов писал еще в 1990 году: «…Важнейшее для страны и народа дело – оборона, безопасность, фантастические по размерам военные расходы – было монополизировано узкой группой генералов и генеральных конструкторов военной промышленности». И дальше: «Думаю, что нельзя давать монополию военным на оценку угрозы войны. Так же, как, разумеется, нельзя производить эту оценку без учета их мнения». Вот только она не должна доминировать.