Неестественная убыль населения

Куда в 1932 – 1937 годах «испарились» 7 миллионов 200 тысяч наших сограждан

Мы продолжаем цикл публикаций экономиста Никиты Кричевского, посвящённых немифологизированной истории коллективизации в СССР. См. первую часть «Ликвидировать путём заключения в концлагеря» («Совершенно секретно» №4/405, апрель 2018).

Итак, согласно «Краткому курсу истории ВКП(б)», первой и главной целью коллективизации была ликвидация эксплуататорского класса кулаков, так что сопротивление и жертвы должны были случиться обязательно. К тому же «родная» Коммунистическая партия сама их и спланировала: постановлением ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года

«О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» предписывалась немедленная ликвидация кулацкого актива «путём заключения в концлагеря, не останавливаясь перед применением высшей меры репрессии» или высылки в отдалённые местности СССР и в отдалённые районы данного края. Первоначально в жернова коллективизации должны были попасть 160 – 170 тысяч крестьянских семейств, или порядка 800 – 850 тысяч человек (если считать по пять человек на семейство).

РАБСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ

В пролиберальных кругах устойчиво мнение, что русские – это рабы, холопы, безвольно принимающие любые издевательства власти. Посмотрим, что скажут эти «жрецы» после ознакомления со Справкой КРО ОГПУ «О кулацкой контрреволюционной активности за время с 1 января по 1 мая 1930 г.».

«Значительно сократившийся в размерах к концу 1929 г. и в январе 1930 г. кулацкий террор с февраля с. г. (с начала активной фазы сплошной коллективизации. – Ред.) показал новый рост… За весь 1929 г. учтено: выступлений – 1307, участников – 300 тысяч чел.; за январь – апрель 1930 г.: выступлений – 6117, участников – 1 755 300 [чел.], причём март дал выступлений – 3790, участников – 1127 млн [чел.].

Из 6117 массовых выступлений: на почве коллективизации (во многих случаях в связи с обобществлением скота) – 3718; в связи с арестами а/с элемента, выселением кулачества и раскулачиванием – 1179; на религиозной почве – 811.

Во всех трёх случаях наиболее резкие выступления имели место там, где были допущены искривления и перегибы в процессе коллективизации и раскулачивания и при закрытии церквей».

Ну и как вам более 6 тысяч зарегистрированных выступлений с количеством участников без малого 1 миллион 800 тысяч человек и только за январь – апрель 1930 года? Вы обратили внимание, что 3718 случаев сопротивления, или 61% от общего количества, связаны с перегибами коллективизации, перегибами, которые окриком из Кремля не вернуть на исходную: обобществление (часто – уничтожение) скота и конфискация (и снова часто – уничтожение) имущества уже произошли?

Что до кампании по высылке кулацких элементов, то её результаты таковы: только за период 1930 – 1931-х годов из мест постоянного проживания было выселено не 160 – 170 тысяч семейств, как было намечено в постановлении ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года, а более 381 тысячи семейств общей численностью 1 млн 803 тысячи 392 человека.

Высылали, куда Макар телят не гонял, но не на подготовленные полигоны с кормёжкой в пути, как при Столыпине, а вот как. В июне 1931 года начальник комендантского управления в Нарымском крае Иван Долгих докладывал представителю ОГПУ по Западно-Сибирскому краю Леониду Заковскому: «Весь бассейн реки Васьюган – сплошное заболоченное пространство, прерываемое узкими гривами (около 1 – 2 км шириной и 5 – 15 км длиной), покрытое 30 – 35-летними ельниками или хаотически нагромождённым непроходимым буреломом. Мест, пригодных к освоению без раскорчёвок, нет. Раскорчёвки потребуют колоссального труда… Большинством районов директива ЗСКИК о снабжении выселенных необходимейшими предметами инвентаря и домашнего обихода не выполнена. Например, Сузунским районом и некоторыми другими разрешалось брать только по 25 кг, включая одежду, фураж и прочее. Таким образом, спецпереселенцы сюда приехали почти голыми».

И ещё: «Беглый объезд посёлков мною и членами экспедиции даёт данные, характеризующие не вполне правильный в отдельных случаях подход к раскулачиванию и выселению, так, например, имеются случаи: в Парабельскую комендатуру высланы коммунисты, 1920 г. имеющие на руках партийные билеты, там имеются комсомольцы. В Васьюганской комендатуре находится бывший заместитель заведующего Болотинским РИКом. Имеются семьи раненых красноармейцев и партизан. Кое-где высланы с кулаками люди, приехавшие к ним в гости, которых заставили ехать одновременно с хозяевами. Имеются лица, у которых в сопроводительных документах (карточки, удостоверения, справки, выданные РИКами и сельскими советами) говорится о том, что они не лишены голоса. Были случаи, когда ловили на пашне, снимали сапоги, отбирали деньги до 30 – 35 рублей»

Да что там – высылали не только коммунистов, комсомольцев и красноармейцев, но и середняков, неуживчивых бедняков, стариков и даже рожениц, чему в архивах сонмища подтверждений.

О побегах. Вот сводка ГУЛАГ ОГПУ №22/27 о побегах спецпереселенцев от 7 октября 1931 года: «Материально-бытовое неустройство спецпереселенцев, отсутствие питания, произвол администрации хозорганов и существовавшее мнение, что их выслали на физическое уничтожение, в значительной мере способствовали развитию побегов. Не менее важным обстоятельством к стимулу побегов было разъединение глав от своих семей и отсутствие должной охраны в спецпоселениях…

Положение спецпереселенцев на сегодняшний день всё ещё нельзя признать удовлетворительным и поэтому, хотя побеги и сократились, но все ещё имеют характер массового явления. Бегут преимущественно кулаки, вселённые в 1931 году как наиболее неустроенные и материально необеспеченные. Зафиксирован ряд случаев, когда местное население бегущих кулаков снабжает фиктивными документами и оказывает помощь средствами передвижения».

wikipedia.org

СТАЛИН «НЕ ЗНАЛ»

Ненадолго обратим взор на сталинистов, по версии которых «душа-человек» Сталин был в неведении относительно зверств подчинённых. Всё он знал, больше того – сам же и руководил репрессиями. Один пример, и пойдём дальше.

Во второй половине 1931 года многим в высшем руководстве ВКП(б) уже была очевидна вопиющая несправедливость в отношении собственного народа, допущенная в начале коллективизации. Особенно в отношении детей спецпереселенцев, виноватых лишь в том, что их угораздило родиться в зажиточных семьях.

10 августа 1931 года, когда Сталин находился в отпуске, Политбюро утвердило постановление Комиссии по вопросам спецпереселенцев, предусматривавшее меры для «полного использования рабсилы спецпереселенцев и закрепления их на местах поселения, особенно для создания постоянных кадров рабочих в лесной промышленности Сибири, Урала, Северного края и др. районов». Пункт 31 гласил: «Учитывая необходимость скорейшего отрыва молодёжи спецпереселенцев от контрреволюционной части кулачества – признать возможным восстановление в правах молодёжи, достигшей 18-летнего возраста, до истечения 5-летнего срока в тех случаях, когда эта молодёжь проявила себя с положительной стороны… с предоставлением им права свободного проживания». Всего-то признать (!) возможным (!!) восстановление (!!!) в правах молодёжи.

Но многоопытный Лазарь Каганович 26 августа, то есть уже после утверждения постановления, направил Сталину письмо, в котором спрашивал о его мнении по этому вопросу. В ответе от 30 августа 1931 года Сталин был непреклонен: «Никакого закона ЦИКа о досрочном восстановлении в правах отдельных бывших кулаков не нужно. Я так и знал, что в эту мышиную щель обязательно захотят пролезть ослы из мещан и обывателей. Прошу отложить вопрос до осени». «Вопрос» больше не поднимался.

БРАТСКИЕ МОГИЛЫ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ

Здесь пропустим описание массового голода в СССР в 1932 – 1933 годах (о нём подробнее – в следующих публикациях) и перейдём к оценке убыли населения в те годы. Цифры в зависимости от приверженности исследователей той или иной версии страшных событий разнятся: у одних они не превышают нескольких сотен тысяч жертв, у других составляют десятки миллионов.

Точных оценок потерь человеческих жизней, по-видимому, не будет никогда: многим, очень многим жертвам коллективизации в графе «причина смерти» записывали отнюдь не голод, а обморожение, несчастный случай, инфекционное заболевание крови, лёгких, желудочно-кишечного тракта. Кроме того, репрессии осуществлялись многими ведомствами, нередкими были случаи расстрелов без должных на то санкций. Наконец, есть масса свидетельств, когда в деревнях умерших от голода хоронили прямо на задних дворах домов или в братских могилах. Тем не менее приблизительные оценки самого масштабного в истории страны мирного истребления людей сделать можно, чем, к слову, занимались многие историки.

Например, американский историк Стивен Коэн, посвятивший научную карьеру изучению истории СССР, полагал, что «в ходе сталинской революции пострадало 25 миллионов сельских семей».

Генерал-полковник Дмитрий Волкогонов, изучив в конце 1980-х архивы ЦК КПСС, писал: «По моим подсчётам (вероятно, неполным), под раскулачивание попали 8,5 – 9 млн российских мужиков, их жён, детей, стариков. Около четверти погибли в первые месяцы после раскулачивания, ещё четверть – в течение года». Стало быть, число погибших в первый год раскулачивания составило порядка 4,5 миллиона человек

Ещё один исследователь, Виктор Кондрашин подсчитал, что только «в 1933 г. умерло 11 450 тыс. чел. Если иметь в виду, что обычная смертность в 1927 – 1929 гг. равнялась примерно 4 млн чел., то на сверхнормативную смертность пришлось свыше 7 млн чел. В 1933 г. смертность превысила рождаемость на 5905 тыс. чел., а её коэффициент поднялся примерно в 2,5 раза, прыгнув до невероятной величины – 71,6%, естественный прирост дал отрицательный результат – 36,9%». Без малого 11 миллионов 500 тысяч жертв – это, наверное, перебор.

Наиболее правдоподобную картину могут дать результаты Всесоюзных переписей населения (ВПН) 1926 и 1937 годов. Согласно результатам ВПН-1926, численность населения СССР составила тогда 147 027,9 тысячи человек. По итогам переписи 1937-го (однодневная ВПН проводилась 6 января 1937 года) население Советского Союза увеличилось до 162 039,5 тысячи человек. Численность выросла на 10,2% – какие потери, уважаемый профессор?

Что ж, прошу внимания. В 1931 году профессор Илларион Чернышев в монографии «Сельское хозяйство СССР (к пятилетке 1927/28 – 1932/33 гг.)» привёл данные, что в 1928 году население СССР составляло 151,3 млн человек. В 1933 г. численность выросла на 11,8% – до 169,2 млн человек. Странно, не правда ли? В 1926 г. – 147 миллионов, в 1928 г. – 151,3 миллиона, в 1933 г. – 169,2 миллиона, а в 1937 г. – всего 162 миллиона человек. Получается, в 1932 – 1937 годах «испарились» 7,2 миллиона наших сограждан.

В начале 1934 года Сталин, выступая на XVII съезде ВКП(б), «Съезде победителей», из 1956 делегатов которого 56,6% впоследствии были репрессированы, одним из главных достижений назвал «рост населения Советского Союза со 160,5 миллиона человек в конце 1930 года до 168 миллионов в конце 1933 года».

Ещё раз: 168 миллионов в конце 1933 года. А в начале 1937 года, по ВПН-1937, численность составила всего 162 миллиона. Опять нестыковка, но «всего» на 6 миллионов.

Куда же делись эти миллионы? Их уничтожили, убили партия и правительство. Результаты переписи населения 1937 года стали обескураживающими, поскольку продемонстрировали человеческий урон, что нанесла коллективизация. Начались поиски виноватых, но виноватых не в том, что людей покосили, а в том, что неправильно посчитали.

В середине марта начальник ЦУНХУ (Центральное управление народно-хозяйственного учёта Госплана СССР), заместитель председателя Госплана СССР Иван Краваль, пытаясь оправдаться, направляет в ЦК и Совнарком письмо «О предварительных итогах Всесоюзной переписи населения»: «Общая численность населения по переписи 6 января 1937 года составила 162 003 225 человек, включая контингенты РККА и НКВД. По сравнению с 1926 годом (перепись 17.XII) численность населения увеличилась т. о. на 15 миллионов человек, или на 10,2%, или в среднем на 1% в год. Установленная переписью численность населения значительно ниже той, которая ожидалась по данным текущего учёта населения».

Краваль перекладывал ответственность со статистиков (хотя какая у них может быть ответственность?) на органы ЗАГС, но это не помогло. Уже в конце марта 1937 года в ЦУНХУ были арестованы начальник сектора населения Михаил Курман, начальник бюро переписи населения Олимпий Квиткин, его заместитель Лазарь Брандгендлер, замначальника отдела учёта транспорта и связи Иван Обломов. Самого Краваля арестовали 31 мая того же года. Все они, кроме Михаила Курмана, были расстреляны.

Сталинская власть признала результаты Всесоюзной переписи населения 1937-го «дефектными», испорченными «троцкистско-бухаринскими агентами иностранных разведок», данные были засекречены, а новая перепись была запланирована на январь 1939 года. На этот раз всё прошло «без сбоев»: в начале 1939 года, всего через два года после ВПН-1937, численность населения составила 170 млн 557 тысяч 093 человека, увеличившись сразу на 8,5 миллиона.

АРЕСТОВАНЫ И РАССТРЕЛЯНЫ

Раз уж мы вскользь затронули 1937-й, попробуем найти ответ на вопрос, кто или что могло послужить поводом для очередного витка «Большого террора». Вроде бы со времени октябрьских событий минуло 20 лет, основные враги изолированы (одни – в эмиграции, другие – в лагерях, а иные – на том свете), да и экономические потрясения остались позади. И тут всё по новой.

Из истории СССР мы знаем, что 5 декабря 1936 года VIII Всесоюзный чрезвычайный съезд Советов принял сталинскую Конституцию, в которой закреплялись победа социализма в СССР и демократический характер советской власти. Предусмотренные Конституцией выборы должны были дополнительно привлечь внимание мирового сообщества к коммунистической идеологии и успехам СССР. Вот что об этом говорил сам Сталин: «…систему выборов надо менять не только в смысле уничтожения её многостепенности. Её надо менять ещё в смысле замены открытого голосования закрытым (тайным) голосованием… Обстановка и соотношение сил в нашей стране в данный момент таковы, что мы можем только выиграть политически в этом деле. Я уже не говорю о том, что необходимость такой реформы диктуется интересами международного революционного движения, ибо подобная реформа обязательно должна сыграть роль сильнейшего орудия, бьющего по международному фашизму…

Однако по мере приближения 12 декабря 1937 года, дня голосования в высший законодательный орган страны, страхи и беспокойство нарастали с каждым днём. Сталину, другим высшим руководителям, элите на местах казалось, что недобитые монархисты, церковники, кулаки и, конечно, «спящие» шпионы из Германии, Польши, Японии объединятся и отберут у большевиков с таким трудом завоёванную и удержанную власть.

2 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление №П51/94 «Об антисоветских элементах»: «ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учёт всех возвратившихся на родину кулаков (снова кулаки! – прим. ред.) и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но всё же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД. Секретарь ЦК И. Сталин».

30 июля 1937 года появился оперативный приказ наркома Николая Ежова №00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов». Приказом предписывалось с 5 августа 1937 года во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников. В Узбекской, Туркменской, Таджикской и Киргизской ССР операцию начать с 10 августа, а в Дальневосточном, Красноярских краях и Восточно-Сибирской области – с 15 августа 1937 года. Первая категория подлежала немедленному аресту и расстрелу, вторая подлежала аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет.

Первоначально предполагалось репрессировать «всего» 268 950 человек, из которых 75 950 – расстрелять. Однако в дальнейшем по согласованию с руководством НКВД и Политбюро ЦК ВКП(б) территориям неоднократно предоставлялись дополнительные лимиты: в результате первоначальные цифры были превышены почти в три раза, а планы по расстрелу – более чем в пять раз.

По данным НКВД, с 5 августа 1937 года по 1 ноября 1938 года были репрессированы 767 397 человек (бывшими кулаками оказались 54%), из которых 386 798 – больше половины – расстреляны. Из оставшихся «счастливчиков» 378 987 человек попали в тюрьмы и исправительно-трудовые лагеря, 469 отправились в ссылки и лишь 1143 (0,15%) после разбирательств – помните «там разберутся»? – были освобождены.

«Разобрались», стало быть.