Где деньги, Зин?

2018 год российский бюджет закончил с рекордным профицитом. Были объявлены масштабные дорогостоящие национальные проекты. И в то же время – увеличен пенсионный возраст, опять продлена заморозка пенсионных накоплений, повышен НДС, растет налоговая нагрузка на граждан и бизнес. Нам говорят, что «денег нет». Но почему же тогда делаются рекордные накопления в государственной «кубышке» и планируются не менее рекордные государственные расходы? В этом разбирался обозреватель «Совершенно секретно».

Около 230 тысяч москвичей и петербуржцев могут быть уволены в ближайшие месяцы, сообщил в своей аналитической записке Минфин РФ. В первую очередь увольнения коснутся банковской и транспортной сферы. Впрочем, после появления этой новости ведомство поспешило пояснить, что речь идет не об увольнениях, а о возможном сокращении кадров, о котором предприятия обязаны сообщить за 2 месяца до планируемого события: совсем не обязательно все люди будут уволены – многим предоставят другую работу. Тем не менее, уже то, что столько должностей оказались лишними, да еще в самых динамичных и экономически успешных регионах и отраслях, говорит о том, что бизнес столкнулся со значительными трудностями.

ДЕНЕГ НЕТ!

Трудно и гражданам. По данным Росстата, хотя реальные зарплаты россиян растут, реальные  доходы, включающие в себя доходы за вычетом обязательных платежей, скорректированные на инфляцию, продолжают падать. Так, в ноябре 2018 года они снизились на 2,9% в годовом выражении после роста на 0,3% в октябре, снижения на 3,2% в сентябре и на 1,6% в августе. Если в декабре реальные доходы не покажут роста, то 2018 год может стать пятым годом подряд, по итогам которого фиксируется снижение реальных доходов населения. В 2016 году они снизились на 5,8%, в 2015 году – на 3,2%, в 2014 году – на 0,7%.

Неудивительно, что уровень бедности в России продолжает оставаться высоким: доход ниже прожиточного минимума имеют 13,2 млн человек. А по данным Института социального анализа и прогнозирования Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС), пятая часть российских граждан живет за чертой бедности и может позволить себе лишь необходимый набор базовых продуктов питания. Экономить же вынуждены почти все жители страны – более 70%.

При этом, похоже, российские граждане уже начали проедать накопления: по словам главы банка «Открытие» Михаила Задорнова, объем средств граждан на валютных счетах находится сейчас на рекордно низком уровне – $84–85 млрд.

Улучшений ждать пока можно только статистических: так, вскоре после публикации данных о падении доходов в ноябре, был уволен глава Росстата Александр Суринов, и этот пост впервые занял не профессиональный статистик, а выходец из Минэкономразвития РФ Павел Малков. Причины смены руководства довольно прозрачно объяснил первый вице-премьер и министр финансов Антон Силуанов: он раскритиковал росстатовскую технологию расчетов доходов населения, назвав качество расчетов «ужасным».

Однако ужасным можно, скорее, назвать рост реальной потребительской инфляции, «съевшей» в 2018 году весь рост зарплат, гордо названный Минтрудом РФ рекордным (7,6% за 11 месяцев) и еще «откусившей» немного сверх того. Хотя Силуанов заявил, что по итогам года инфляция составит 4-4,1%, экономист Александр Бузгалин через СМИ «поправил» вице-премьера, заявив, что реальная потребительская инфляция составит 8-10%. Правы, на самом деле, оба. Просто чиновник говорит об общей инфляции, куда входят и цены для промышленности, а экономист – о той инфляции, с которой сталкиваются граждане. К примеру, в этом году цены для экспортеров, благодаря падению рубля, даже уменьшались – ведь они продают свою продукцию за доллары и евро, а покупают товары и услуги в рублях. Да и замедление экономики до малоразличимых 1% роста заставляет промышленные цены тормозить. А вот для потребительских товаров таких препон немного: люди не могут перестать покупать продукты, лекарства, бензин и уж тем более – перестать платить за все дорожающие услуги ЖКХ, транспорта, парковку. А впереди еще результат повышения НДС, новые цены монополий, новые повышения налогов… И если даже официально Минфин РФ прогнозирует повышение общей инфляции до 5,5%, то можно не сомневаться – потребительская инфляция составит двузначную цифру.

На стоны граждан правительство лучше всего ответило устами председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева: «Денег нет, но вы держитесь». Так, и глава правительства, и президент подчеркивали, что решение о повышении пенсионного возраста было вынужденным. «Нам предстоит принять трудное, непростое, но необходимое решение», – обратился к народу Владимир Путин. Иначе, пояснял он, не будет денег на повышение пенсий, которые в России очень скромные. Недавно Дмитрий Медведев озвучил, насколько вырастут, благодаря повышению пенсионного возраста, пенсии россиян: в среднем они будут расти на 1000 рублей ежегодно в течение 6 лет

Необходимостью увеличить доходы бюджета объясняет правительство и налог на самозанятых. Работающие на себя граждане будут платить налог в 4% от дохода. Если же заказчиками работающего на себя человека выступают юрлица или индивидуальные предприниматели, то ставка налога составит 6%. «Неприятно, но надо», – заявил председатель Комитета Госдумы по бюджету и налогам, единоросс Андрей Макаров.

Одновременно федеральный бюджет еще с 2013 года начал планомерно перекладывать финансирование социального сектора на регионы. Так, федеральные расходы на образование снизились с 1% ВВП в 2013 году до 0,7% ВВП в 2016 году, а к 2019 году должны сократиться до 0,6% ВВП. Еще меньшую долю составят расходы на медицину – 0,4% ВВП в 2019 году против 0,7% в 2013-м. И хотя это теперь называется не «сокращением», а «оптимизацией», в реальности, регионы, чьи невеликие доходы продолжают падать, зачастую не могут обеспечить гражданам даже элементарных социальных услуг – от неотложной медицинской помощи до начального школьного образования.

ДЕНЬГИ ЕСТЬ!

В то же время российский федеральный бюджет встречает 2019 год с рекордным профицитом. Только за январь–ноябрь 2018 года в казне набралось излишков аж на 3,39 трлн рублей! Это не просто первый профицитный бюджет с 2011 года – это бюджет с профицитом почти впятеро выше запланированного. В принятом на последующие 3 года бюджете также запланирован профицит: в 2019 году он составит 1,932 трлн рублей, в 2020 году – 1,224 трлн рублей, в 2021 году – 952 млрд рублей.

Куда пойдут эти огромные деньги?

Перераспределят по расходным статьям бюджета лишь скромные 130 млрд рублей с небольшим. Остальное уйдет в Фонд национального благосостояния. Когда-то он создавался как финансовая «подушка», призванная помочь накопительной пенсионной системе пройти запланированный еще при ее принятии в 2002 году кризис 20-х годов нашего века: с самого начала было понятно, что именно на это время придется падение количества трудоспособного населения при одновременном выходе на пенсию первых пенсионеров с более-менее приличными накопительными пенсиями.

Увы, накопительные пенсии замораживают с 2014 года, а сам ФНБ превратился в новый Резервный фонд – предыдущий разошелся на помощь олигархам, пострадавшим от кризисов: финансовом 2008 года, а затем – санкционного.

Впрочем, от олигархов ждут и ответной помощи. 7 мая 2018 года Путин, вновь вступив в должность Президента РФ, подписал указ «О национальных целях и стратегических задачах развития РФ на период до 2024 года», которые тут же назвали «новыми майскими указами». Во исполнение указа, правительством были сформированы 12 масштабных национальных проектов по следующим стратегическим направлениям развития: демография, здравоохранение, образование, жилье и городская среда, экология, безопасные и качественные автомобильные дороги, производительность труда и поддержка занятости, наука, цифровая экономика, культура, малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы, международная кооперация и экспорт.

Деньги на эти проекты за 6 лет нужны колоссальные. «20,8 триллиона рублей – это только по нацпроектам запланировано, еще 6,5 триллиона – отдельный план по развитию инфраструктуры», – рассказал Владимир Путин на своей декабрьской прессконференции. «Нам нужен прорыв. Нам нужно прыгнуть в новый технологический уклад», – пояснил он.

Прорываться предполагается вместе с бизнесом. Во всяком случае, наделавшая шума инициатива помощника президента Андрея Белоусова об изъятии у крупнейшего бизнеса 500 млрд рублей была направлена как раз на обеспечение финансирования этих нацпроектов. Впрочем, затея не очень удалась: во-первых, цифра в полмиллиарда больше не звучит, да и вообще конкретные цифры больше не звучат, во-вторых крупный бизнес заверили, что отнимать ничего не будут, а будут лишь предлагать инвестировать. Учитывая умение российских олигархов исполнять роль «сирота казанская, без вины пострадавшая» можно не сомневаться, что особых тягот бизнес в связи с нацпроектами не понесет.

Значит, финансировать прыжок в будущее опять придется федеральному бюджету. То есть, нам, простым налогоплательщикам. Так может, именно поэтому Минфин так рьяно набивает государственную «кубышку», экономя при этом на всем, на чем можно? А можно, понятное дело, именно на социальной сфере –на военных расходах сильно не сэкономишь, в свете объявленных президентом разработках новейших вооружений, на науке уже и особенно сэкономить нечего – тем более, что именно она сейчас призвана разрабатывать новые технологии, в том числе военного применения.

ДЕНЬГИ ЕСТЬ, НО НЕ ПРО ВАШУ ЧЕСТЬ

Так зачем так жестоко экономить и выжимать из населения совсем уж «подкожные» деньги, если бюджет пухнет от доходов? Об этом «Совершенно секретно» решил расспросить экономистов

«Несовместимо, иррационально», – удивляется экономист Яков Миркин, заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН. «Хотя, если вдуматься, это значит, что нет надежды на длительный рост, что вспышки удачи, роста цен на сырьё рассматриваются как кратковременные, и самое главное –запасаться, брать больше налогов», –размышляет он далее. Это корреспондирует и с моделью роста, заложенной в российскую экономику –все через бюджет и крупные проекты, добавляет экономист. «Нефтяные избытки – в бюджет, а инвестиции – через рост налогов. Дальше пожимаем плечами и начинаем сомневаться», – заключает Миркин.

О том, что удача не бывает долгой, перед самым Новым годом напомнила мировая экономика. Вместо «рождественского ралли» фондовые рынки устроили «предрождественскую распродажу»: падали индексы, стремительно дешевели недавние любимчики инвесторов – технологические компании. Дешевела и нефть, перед самым Рождеством упавшая до $50 за баррель. Для российского бюджета это уже очень близко к критичным $45 – именно такая цена заложена в бюджет 2019 года. А $40 за баррель Brent – точка отсечения для бюджетного правила: все доходы от экспорта нефти по цене выше этой идут в ту же государственную «кубышку». И хотя после Рождества отдохнувшие трейдеры устроили небывалое ралли, многие эксперты считают, что это был «отскок дохлой кошки» и рынки входят в падающий тренд. А значит, цены на нефть тоже будут падать, невзирая на договоренность России и Саудовской Аравии о сокращении добычи. Тем более что кроме них на рынке появился столь же крупный игрок: США, где, благодаря сланцевой нефти, объем добычи уже сравним с Саудовской Аравией и Россией. А Президент США Дональд Трамп, как известно, «топит» за дешевую нефть – у него избиратели на машинах ездят.

Есть и другая опасность. На рассмотрении Конгресса США находятся несколько законопроектов, которые вводят санкции в отношении российского госдолга. В случае принятия, они, как минимум, лишат американских и других крупных зарубежных инвесторов возможности инвестировать в российские гособлигации. При этом неизвестность чуть ли не хуже самих санкций: перечень возможных запретов столь обширен, что инвесторы, на всякий случай, стараются вообще не иметь дело с российскими деньгами.

К примеру, Антон Силуанов пожаловался недавно, что треть российских транснациональных платежей задерживаются на срок до месяца –банки почти всех стран перед сделкой консультируются с санкционным подразделением Минфина США OFAC. Причем, так поступают даже китайские банки, хотя Китай санкции против России не вводил и не поддерживает.

РОМАН ДЕМЬЯНЕНКО/ТАСС

Бывают, конечно, и хорошие новости – к примеру, с Олега Дерипаски сняли персональные санкции, похоже, такого же решения ждет Виктор Вексельберг. Однако стоит присмотреться, и становится понятно, что снятие санкций сопровождалось фактической передачей бизнеса российского «короля алюминия» американским управляющим. От разорения это, конечно, Дерипаску спасет, но вряд ли увеличит приток инвестиций в российскую экономику.

Именно опасность новых санкций заставляет российское правительство скупердяйничать, считает экономист, доцент РАНХиГС Сергей Хестанов. «Ждут серьезного усиления санкционного давления. Подстилают соломку», – считает он.

«Мы почему-то считаем, что деньги есть для нас. А они есть, но вовсе не для нас», – говорит Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений. По его мнению, у похожих действий властей разные причины.

К примеру, повышение пенсионного возраста – это давно задуманная мера. «Пакет законопроектов был готов еще в 2005 году, но резкая реакция народа на монетизацию льгот – первый шаг в пакете мер по реформе социальных обязательств государства, – напугала власть. Да и общая экономическая ситуация была такова, что особой нужды торопиться не было», – рассказал эксперт. Потом наоборот – ситуация стала настолько неопределенной, что опасно было «раскачивать лодку»: финансовый кризис 2008 года, Дмитрий Медведев в президентском кресле. Не успели отойти от кризиса – политический кризис 2011–2012 годов. «В результате и получилась пауза в 13,5 лет. Наконец, экономические либералы и олигархи сказали – сколько можно ждать?» – считает Кагарлицкий. По его мнению, Путин пошел на нынешний президентский срок именно для того, чтобы провести эти реформы. «Понятно, что дальше баллотироваться на президентский пост он не будет. Значит, у его преемника будут развязаны руки», – говорит Кагарлицкий.

А вот национальные проекты, по его мнению, – это государственная помощь крупному бизнесу – который, в свою очередь тоже тесно связан с государством. «У крупных корпораций большое долговое бремя, причем основные выплаты приходятся на 2019–2020 годы, – поясняет он. – А тут в бюджете появились деньги, которые можно пустить на выплату долгов. Да и санкционные потери олигархи просят компенсировать. Но нельзя же сказать народу – мы деньги из бюджета пустим на их нужды. А нацпроекты – это большие стройки, большие расходы. Под их предлогом можно помочь своим людям».

Впрочем, нынешняя пенсионная реформа частично тоже решает эту задачу, считает Кагарлицкий. Прежде всего, в части заморозки накопительной пенсии и перехода к добровольному принципу ее уплаты. «Основной держатель денег – Фонд национального благосостояния (ФНБ), его активы – в американских и европейских облигациях. Но в уставе ФНБ прямо записано – он предназначен для покрытия дефицита Пенсионного фонда. Следовательно, чтобы добраться до этих денег, надо было отключить ФНБ от ПФ. Что и было сделано», – говорит Кагарлицкий. По его мнению, это подтверждается тем, что уже через 3 месяца после принятия пенсионной реформы из ФНБ выделили более 1,5 трлн рублей Росатому «на некие проекты».

«Деньги были и деньги будут, но сейчас денег нет», – эту фразу приписывают Борису Березовскому как объяснение невыплат партнерам и работникам. Похоже, российское правительство научилось у «злого гения» российских реформ плохому. И теперь с удовольствием рассказывает о том, как много было потрачено, как много хорошего будет сделано в будущем – но прямо сейчас призывает население затянуть пояса и немного потерпеть. Не хочется напоминать, что для самого автора фразы такая тактика закончилась не очень хорошо.