Агрессия \«самообороны\»

16 марта 1979 года в Пекине официально заявили о выводе своих войск с территории Вьетнама, что стало как бы формальным завершением китайской агрессии. Вторгшаяся во Вьетнам 17 февраля 1979 года Народно-освободительная армия Китая (НОАК) наибольших успехов добилась в первые дни вторжения. К исходу третьего дня боев китайские войска продвинулись на 15 километров вглубь вьетнамской территории, а к 5 марта части НОАК вышли на рубежи в 40–55 километрах от китайско-вьетнамской границы, взяв центры провинций Лангшон и Каобанг. Правда, от Лангшона до Ханоя было «целых» 150 километров, а от Каобанга – 280, а темпы продвижения китайских войск в среднем составляли пять километров в день: казалось, им еще было идти и идти…

Тогдашние достижения НОАК сегодня не кажутся выдающимися тем, кто страшно далек от реалий того времени и мало знаком с конкретной обстановкой, как принято порой выражаться, «на местах», с местной же географией, топографией, особенностями «тамошних» природно-климатических условий. А эти условия – практически непроходимые джунгли и горы, покрытые столь же малопроходимой растительностью, изрезанные ущельями, стремительными горными речками. И – почти никаких дорог, только условные «направления» – сельские тропы. Просто «идеальный» ландшафт для продвижения войск вторжения! В этих условиях китайские войска ежедневно продвигались на 5–6 км – с боями по танконедоступной местности через горные проходы и джунгли, форсируя многочисленные водные преграды. Даже без боев такое продвижение – почти подвиг! При этом войска непрестанно снабжались всем необходимым, не испытывая нужды ни в боеприпасах, ни в продовольствии, а на направлениях основных ударов НОАК сумела создать подавляющее превосходство: только по артиллерии у китайцев был пятикратный перевес над вьетнамцами, а на лангшонском направлении НОАК умудрилось обеспечить себе аж 12-кратное превосходство. К 4 марта 1979 года части НОАК, не считаясь с потерями, окружили под Каобангом вьетнамскую 346-ю пехотную дивизию, а под Лангшоном полностью окружили и уничтожили три вьетнамские дивизии – 345-ю, 148-ю и 316-ю. А от Лангшона на Ханой шло уже 150-километровое шоссе, по которому можно было двинуть в открывшийся прорыв и танковые дивизии, и ждавшие своего часа 350–400 тыс. свежих бойцов второго эшелона. Вьетнамское же командование смогло бросить на усиление своих войск лишь две пехотные дивизии: с декабря 1978 года вьетнамская армия была задействована в боевых действиях в Кампучии, где и находилось 85% кадровых частей вьетнамской регулярной армии. Еще 25 тыс. солдат вьетнамской армии были в Лаосе. Оборонять Ханой, по сути, было некому. Кое-какие части из Кампучии сумели перебросить – аж 8 тыс. солдат, прибывших уже после драки. Провалилась и попытка перебросить силами авиации 6750 солдат из Сайгона. Еще две бригады вьетнамское командование пыталось перебросить в Хайфон морем, но сумело сделать это лишь через 25 суток. Не надеясь удержать Ханой, вьетнамское руководство даже срочно заказало в Москве ГАЗ-14 «Чайка» – в варианте спецхолодильника, для вывоза тела Хо Ши Мина из мавзолея… Но в самый критический момент произошло событие, сравниваемое с «чудом на Марне»: 6 марта 1979 года китайское командование начало отвод своих войск с захваченных территорий Вьетнама, завершив его к 16 марта.

«ПРЕПОДАТЬ УРОК»

Казалось бы, за 40 лет, прошедшие после китайского вторжения, про ту войну сказано все или почти все, на деле известно очень мало, разве лишь внешняя канва событий. Реальных, – а не публицистических, – источников мизерно мало, материалы той войны, особенно подготовки к ней, засекречены и поныне всеми сторонами, исследователям недоступны не только архивы Генштаба НОАК и Центрального комитета Комунистической партии Китая (ЦК КПК), но и соответствующие вьетнамские архивы. Можно ли утверждать, что Китай войну проиграл? Скорее уж, лишь предположить, что он ее не выиграл. Только вот какие конкретно цели и задачи ставились китайским руководством и военным командованием, ясности-то нет! Потому и невозможно говорить, что Китай что-то там проиграл или, напротив, выиграл. Точно так же нет и оснований утверждать, что Вьетнам эту войну выиграл: правильнее говорить, что он ее не проиграл. Хотя приграничное сражение Ханой проиграл вчистую.

В Китае об этой войне сейчас не вспоминают. Во Вьетнаме – тоже, явно не по причине политкорректности: точно так же и советское руководство старалось не вспоминать и войну 1939–1940 годов против Финляндии (выигранную!), и события начального периода войны с нацистской Германией. Похоже, и у вьетнамцев в 1979 году все обстояло не столь славно, героично и духоподъемно, как считается?

Разумеется, в том же 1979 году китайское руководство поспешило назвать войну успешной и победоносной. Разве лишь с названием долго не могли определиться, именуя «упреждающей оборонительной войной против Вьетнама», «войной самообороны», «контрударом самообороны», «контрударом в целях самообороны», «справедливым ответным ударом по вьетнамским агрессорам»… А военнослужащих НОАК, отличившихся в той агрессии, наградили специально отчеканенной медалью «Контрудар самообороны». Само обилие терминов – уже показатель множества обстоятельств весьма деликатных

Считается, что китайское руководство решило «преподать Вьетнаму урок» после того, как 7 января 1979 года вьетнамские войска вошли в Пномпень и снесли в Кампучии людоедский режим Пол Пота, поддерживаемый Пекином. Непосредственная подготовка агрессии началась в январе 1979 года. Командование НОАК развернуло сначала 15 дивизий в первом эшелоне, 6 – во втором, еще 3 дивизии составили оперативный резерв. Исходные же районы для непосредственного наступления заняли 9 дивизий 14-го, 41-го и 42-го армейских корпусов НОАК. Для нанесения тотального стратегического поражения Вьетнаму этого явно было недостаточно. Что заставляет предположить наличие изначально ограниченных целей и задач операции. Затем силы были основательно наращены, а для действий против Вьетнама решением Военного совета ЦК КПК в начале февраля 1979 года был образован специальный Юньнаньский (порой его именуют Южным) фронт со штабом в Нанкине, командующим которого был назначен известный и опытный военачальник, заместитель министра обороны КНР и командующий Гуанчжоуским военным округом Сюй Шию. Непосредственное командование силами вторжения осуществлял командующий Куньминским военным округом Ян Дэчжи. Группировку довели до 11 армейских корпусов – 44 пехотные дивизии, 600 тыс. человек. Непосредственно во вторжении участвовало 250 тыс. военнослужащих, остальных придержали во втором эшелоне. Однако все эти данные взяты исследователями едва ли не с потолка: это оценки всевозможных аналитических структур, внятными источниками не подтвержденные.

ЖЕНЩИНА-ОПОЛЧЕНЕЦ. ВЬЕТНАМ. ФОТО: ВЛАДИМИР ВЯТКИН/«РИА Н ОВОСТИ»

Тем не менее, достаточно точно можно предположить, что войска приграничных с Вьетнамом военных округов были доукомплектованы до штатов военного времени. Также там были доукомплектованы и развернуты новые дивизии местных войск – порядка шести. На аэродромы Гуанчжоуского и Куньминского военных округов перебазирована часть авиации из центральных округов, численность приданной Южному фронту авиационной группировки достигла 700 истребителей и штурмовиков. Но авиацию так и не задействовали в боевых действиях. Как и флот. Также в 200-километровой приграничной полосе китайцы произвели кардинальное усиление системы ПВО, развернув новые позиции зенитных ракетных систем и РЛС. В короткий срок там были проложены новые линии связи, построено огромное количество хорошо защищенных пунктов управления и узлов связи, оборудованы стационарные позиции полевой артиллерии, защищенные от ударов с воздуха. Да и вообще в фортификационном отношении всю приграничную с Вьетнамом полосу оборудовали по высшему разряду, натурально превратив в крепость, пехотные дивизии зарылись там в окопы полного профиля, засели в блиндажи. Опираясь на этот огромный укрепленный район, НОАК могла успешно обороняться, но какое это могло иметь отношение к наступлению? Маскировка? Разумеется, Генштаб НОАК не забыл предохраниться и на границе с Советским Союзом и Монголией…

Разведывательное обеспечение операции вторжения специалисты вообще оценивают как блистательное: разведчики НОАК если и не полностью, то весьма точно вскрыли всю группировку вьетнамских войск на севере страны, детально определив цели для нанесения артиллерийского удара. Политическое решение о вторжении Политбюро ЦК КПК приняло на своем заседании 9 февраля 1979 года, а 14 февраля его завизировал Военный совет ЦК КПК. Но опять-таки точных и документальных подтверждений этой датировки просто нет: архивы Политбюро ЦК КПК исследователям недоступны. Полагают, что автором идеи «преподания урока» Вьетнаму был Дэн Сяопин – заместитель премьера Госсовета и председатель Военного совета ЦК КПК.

Вторжение фактически началась еще вечером 16 февраля, когда головорезы из спецподразделений НОАК, бесшумно сняв часовых, а то и просто вырезав целые заставы, просочились через границу и скрытно вышли в тыл вьетнамских подразделений, занимавших первые рубежи обороны. И уже к рассвету 17 февраля целый ряд вьетнамских командных и опорных пунктов, узлов связи был в руках китайцев, и к началу боевых действий система управления вьетнамских войск оказалась парализована. В 3:30 утра началась мощная артподготовка, затем – собственно вторжение. Через пограничные реки китайцы переправлялись на бамбуковых плотах, по быстро и умело наведенным понтонным мостам и заранее разведанным и оборудованным бродам. Массовую заготовку переправочных средств, их сосредоточение близ точек переправ вьетнамская разведка откровенно прозевала. Ответный огонь вьетнамская артиллерия также открыла с огромным запозданием и крайне слабый. Впрочем, большинство вьетнамских артиллерийских дивизионов вести огонь уже не могли, а многие артиллеристы и вовсе не «проснутся» никогда: к рассвету ряд наблюдательных пунктов был уже захвачен противником, а большая часть вьетнамских артиллерийских батарей оказалась в тылу противника

БИЛИ ПО ЧАСТЯМ…

Военные эксперты высоко оценили действия китайских войск в приграничном сражении. Наступление велось не сплошным фронтом, а по направлениям, вдоль заранее разведанных дорог и троп. Не тратя попусту силы на штурмы и атаки, части НОАК, умело маневрируя, совершали обход узлов сопротивления и крупных населенных пунктов, не забывая при этом отрезать их от источников снабжения, подвергая мощному артиллерийскому обстрелу. Для действия вдоль основных дорог командование НОАК выделяло силы весьма ограниченные, используя основные для захвата высот, прилегающих к коммуникациям. На дорогах захватывали узловые пункты и удобные проходы, тут же организуя там оборону. Ночь китайцы всегда использовали для выхода частей и подразделений в назначенные районы, скрытого сближения с противником, а также для пополнения материальных запасов, приведения подразделений в порядок и отдыха личного состава. Обычно, используя скрытые подступы, китайцы ночью приближались к переднему краю обороны на очень близкое расстояние, броском совершая атаку с первыми лучами солнца.

Хотя и слабых сторон у китайцев хватало, порой они упорно предпринимали безуспешные лобовые атаки, буквально устилая своими телами подступы к вьетнамским позициям. Отмечали и недостаточную подготовку штабов всех уровней, среднего и старшего командного состава. Также замечено и отсутствие у НОАК современного вооружения.

Впрочем, у вьетнамской армии недостатков оказалось не меньше, хотя, казалось, она имела огромный опыт боевых действий. Вьетнамские солдаты действительно сражались храбро, но вот командование Вьетнамской народной армии (ВНА) – от уровня комбата до высшего генералитета – оказалось малокомпетентно. Штабы не умели планировать и организовывать боевые действия, командиры всех уровней чуть ли не инстинктивно стремились перевести все в привычное русло мелких партизанских уколов. Полностью провалилась разведка, как стратегическая, так и войсковая: о противнике вьетнамцы не знали ничего, действуя вслепую, бросая свои полки и дивизии наугад. Которые китайцы и били по частям. Северные рубежи оказались совершенно неподготовленными в инженерном, фортификационном отношении. Связь, управление войсками, посыпавшееся в первые часы, полноценно так и не восстановили. На путях противника засад не делали, заслоны не устраивали, мины не ставили. Регулярные войска с провинциальными, территориальными частями совершенно не взаимодействовали…

Нередко утверждают, что решающее значение на исход войны оказали действия Советского Союза, пришедшего на помощь фактически союзному Вьетнаму. В качестве доказательства обычно приводят масштабные войсковые учения, проведенные на востоке СССР и в Монголии именно в связи с китайской агрессией, с целью оказания военного давления на КНР. Внешне эти маневры выглядели весьма внушительно, но, – к ужасу Генштаба, – они же рельефно выявили и слабую подготовку командного состава Советской армии. Болячки оказались те же, что и у вьетнамских генералов: слабая штабная работа, неумение планировать и руководить боевыми действиями – даже на учениях, провальная разведка, безынициативность офицеров (и генералов) всех уровней. В качестве «бонуса» – отвратное управление авиацией и артиллерией, полное отсутствие взаимодействия авиации с сухопутными войсками… Как справедливо отметил военный эксперт Константин Чуприн, «группировка советских войск в Забайкалье, Монголии и на Дальнем Востоке без применения ядерного оружия вряд ли могла рассчитывать на решающий успех в затяжных боевых действиях против многомиллионной (с учетом ополчения) НОАК на территории самого Китая. Поэтому проведение стратегических наступательных операций против КНР не предусматривалось». И, главное, эту масштабную, по сути, «показуху» учинили лишь с 12 по 26 марта 1979 года: поздновато для оказания реального воздействия – Китай приступил к выводу своих войск из Вьетнама еще 6 марта. Причем отвод этот командование НОАК провело поистине образцово, по всем правилам военного искусства, и близко не допустив паники, неразберихи и хаоса.

ВЬЕТНАМСКИЕ БЕЖЕНЦЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В РОДНЫЕ МЕСТА. ФОТО: ВЛАДИМИР ВЯТКИН/«РИА Н ОВОСТИ»

После окончания боев Генштаб ВНА утверждал, что китайские войска потеряли 62,5 тыс. человек убитыми, 280 танков и бронетранспортеров, 115 орудий и минометов, 270 автомашин. Никаких обоснований этих цифр приведено не было, о своих потерях Ханой умолчал. В свою очередь, китайцы тоже много чего объявили… Современные же исследователи склоняются к тому, что всего в этой войне погибло 30–40 тыс. человек. Но на чем основаны эти расчеты, загадка: данные о потерях обеими сторонами засекречены.

Хватает и других тайн. Так, по сей день неясно, чего добивалось китайское руководство, учиняя агрессию. Существует версия, что таким экстремальным методом Дэн Сяопин хотел продемонстрировать наиболее кондовой части китайского руководства необходимость срочной модернизации армии. Но этот аргумент явно придуман задним числом для обоснования мудрости Дэн Сяопина. Который, как представляется, посредством этой войны решал вопросы более насущные – зачистки партийно-военного аппарата для укрепления уже своей личной власти.