Быль о засапожниках

На этом странности не заканчиваются. С легкой руки большого специалиста XIX века по оружию фон Винклера эти засапожники часто изображают чем-то вроде персидского кинжала, именуемого ханджар. Собственно говоря, и само название «кинжал» – это искаженное «ханджар». Такое оружие и впрямь было очень распространено и в Азии (вплоть до Индии и Китая), и на Руси. Через Святую землю оно попадало и в Западную Европу, где пользовалось большой популярностью под названием «турецкого» ножа.

По форме оно напоминало клык саблезубого тигра, имело заточку с обеих сторон и заметное ребро жесткости на клинке. Оно было наследием тех времен, когда оружие изготавливалось из бронзы, и тонкий в сечении клинок при ударе просто гнулся. Со временем, когда бронзу заменила сталь, ребро жесткости стало уменьшаться и осталось едва заметным намеком. У действительно турецких ханджаров ребро жесткости уже практически отсутствует. Обоюдоострая заточка позволяла наносить как рубяще-режущие, так рассекающие удары.

Рукоять ханджара напоминала катушку, и восточные мастера соревновались в фантазии и искусстве работы с драгоценными металлами и камнями, желая украсить ее. Материалом для самой рукояти чаще всего служил рог носорога или же копыто жирафа. В ножнах этого оружия делался специальный чехольчик для маленького хозяйственного ножичка. В частности, этим ханджар отличается от еще одного восточного кинжала – джамбии. В обнаженном виде они похожи, по большей мере отличаются размерами (ханджар мог достигать в длину аж до полуметра), ножнами (ножны джамбии невозможно спутать ни с чем, они имели своеобразный угол, чтобы цепляться за кушак), и манерой ношения. Ханджар ремешками крепится к поясу, джамбия – носится за кушаком. Но ни первый, ни второй вид оружия никому не приходило в голову носить в сапоге. Как минимум это просто неудобно – искривленный клинок сложно быстро выхватить из сапога, а для оружия «последнего шанса», каковым, по сути, является засапожник, это критично.

НАСЛЕДНИКИ БОСОНОГИХ ИДАЛЬГО

Вместе с тем, некоторое количество вариантов «засапожных» ножей вполне известно и сегодня. К примеру, нож гаучо. Эти скотоводы, контрабандисты и разбойники, гонявшие стада на просторах Уругвая, Парагвая, Аргентины и Бразилии, попросту не могли обходиться без ножей. Единой устоявшейся формы у этих ножей нет. Чаще всего гаучо используют копьевидные острые клинки заводского производства и делают на них полуторалезвийную заточку. Рукояти и ножны своих ножей гаучо делают сами, зачастую обильно украшая их серебром. Это оружие бережно хранится, пользуется среди местных жителей заслуженным уважением и является предметом гордости каждого гаучо. Испанская традиция дуэли на навахах здесь, в Латинской Америке, сохранилась значительно дольше, чем на родине. В ХХ веке известно множество поединков на ножах между гаучо.

Обычно разделяют четыре основных вида таких ножей:

Факон – самый распространенный вид ножа с копьевидным острием. Именно его часто носили за голенищем сапога, но нередко его привешивали на поясе, для чего на ножнах делалась специальная клипса. Это вполне объяснимо  – если человеку, идущему пешком, легче достать нож, висящий на поясе, то всаднику удобней выхватить его из сапога – для этого вполне достаточно опустить руку.

Коронеро – имеет куда больший клинок, чем факон. Зачастую его делали из обломков сабельных клинков или переточенных тесаков. Естественно, в сапоге такое оружие не поносишь, и чаще всего его возили за спиной, как карабин. Такое довольно громоздкое, но грозное в бою оружие гаучо обычно использовали для поединков или же для устройства лагерей, рубки кустов и тростника.

ЗАЩИТНИКИ ПРОСТОНАРОДЬЯ

Куда менее красиво, но вполне практично выглядел швейцарский или же немецкий крестьянский боевой нож  – хаусвер («защитник жилища») иногда также именовавшийся бауэрсвер («защитник крестьян»). Довольно длинный, до 30 см, прямой клинок с однолезвийной заточкой имел хорошо развитый упор для руки, что превращало его из обычного хозяйственного ножа в импровизированное оружие. Его тоже носили как на поясе, так и в сапоге. Вряд ли хаусвер с полным основанием можно именовать боевым ножом, однако в руках крепкого швейцарского крестьянина, полного желанием отстоять свою жизнь и кошелек, он был вполне острым аргументом, чтобы недруг прошел мимо.

ПУУККО. ФОТО: PIKABU.RU

Следующий нож, на который можно ориентироваться, это клинок других горцев  – шотландский скин ду или, как его еще называли из-за цвета ножен и рукояти, «черный нож». Его тяжело назвать засапожником, но с ним его роднит одно – этот клинок тоже носят на ноге. Правда, если первый прячут за голенище сапога, то этот как раз демонстрируют, засунув за подвязку чулок. Сегодня он является частью национального костюма, однако в XVIII веке это брутальное украшение имело вполне прикладное назначение. Конечно, им можно было снимать шкуру с убитого на охоте зверя (о чем намекает само название), резать мясо и обороняться в драке, но изначально скин ду использовался лучниками для того, чтобы обрезать перья для стрел и ладить древки, подгоняя их под втулку наконечника. Предком скин ду является скин окклс  – нож, который шотландцы носили как минимум с XVII века. Ножны его крепились в левом рукаве, что давало возможность легко и почти неуловимо выдернуть оружие  – для вспыльчивых горцев это было весьма немаловажно

Скин ду первоначально использовался слугами благородных рыцарей, что и понятно, ибо лук был оружием простонародья. Но со временем, когда лук уступил место огнестрельному оружию, этот небольшой нож  длиной примерно в 10 см, превратился в часть традиционного костюма. А поскольку шотландский закон гостеприимства обязывает гостей, заходя в дом, держать на виду все имеющееся при нем оружие, то нож из рукава перекочевал за подвязку чулка. Сегодня наряду с кинжалом дирком (о нем рассказывалось прежде) скин ду является самобытным традиционным оружием шотландцев и даже входит в униформу ряда горских полков британской армии.

СКИН ДУ. ФОТО: GUNS.RU

Скин ду имеет копьевидный клинок с односторонней заточкой. Рукоять его обычно делается из рога или черного дерева и сверху традиционно украшается полудрагоценным камнем. При этом в сечении рукоять имеет оригинальную форму: с той стороны, которая прилегает к ноге, она ровная; противоположная же сторона для лучшего хвата выпуклая. Ножны обычно изготавливаются из кожи и имеют серебряные или же посеребренные устье и бутероль (наконечник).

МЕНЯ ТАК ПРОСТО НЕ ВОЗЬМЕШЬ!

С XIX века засапожниками в России стали называться совсем иные ножи  – те, которыми наряду с кистенями пользовался разбойный люд. Говорить о какой-либо отдельной «породе» таких ножей смысла нет  – каждый брал то, что мог приспособить. Можно утверждать, что чаще всего это были ножи без крестовины, с выраженным острием и прямым клинком. Заточка обычно была однолезвийная, реже  – полуторалезвийная (колющие и вспарывающие удары им наносились нечасто  – душегубство было не в чести, для того же, чтобы завладеть чужим имуществом, обычно хватало лишь угрозы или нескольких порезов. – Прим. ред.). Можно предположить, что именно с такими засапожниками связана еще одна примета: найдешь на земле нож – не бери. Может беда случиться. Если оставить в стороне мистические воззрения, то примета имела вполне прозаический смысл – мало ли кто и почему скинул это оружие! Мало ли где оно до этого побывало! И разбойники могли постараться избавиться от нежелательного свидетеля, а блюстители закона непременно пожелали бы задать новому хозяину ножа те вопросы, которые не заданы «растеряхе».

Лучше всего на роль такого «разбойничьего» засапожного ножа подходил традиционный финский нож пуукко. С XVIII века финские земли вошли в состав Российской империи, и финский нож (не путать с финкой, которая является ножом норвежского, а не финского типа) оказался в поле зрения как мирных жителей, так и разбойного люда. Конечно же, он предназначался вовсе не для разбоя  – им удобно было строгать, разделывать добычу и резать хлеб, – но при этом отвечал всем запросам, предъявляемым к описанному выше ножу. Березовая рукоять пуукко хорошо лежала в руке, была теплой, так что ножом было удобно пользоваться как летом, так и зимой, и вместо обычного металлического навершия имела характерную деталь  – своеобразный «грибок». Он позволял упирать палец при колющем ударе сверху и в этом случае обходиться без крестовины, не опасаясь порезать сухожилия на пальцах. Еще одной характерной особенностью ножа, вернее, ножен пуукко, можно назвать своеобразный «рыбий хвост», которым они заканчивались. В отличие от ножен гаучо, этот хвост имел вполне прикладное назначение: поскольку пуукко глубоко вставлялся в ножны и наружу торчала лишь верхняя треть рукояти, достать его рукой в варежке было непросто. А снимать ее в мороз вовсе не хотелось. Чтобы облегчить этот процесс, второй рукой ножны хватали за этот «хвост». Однако, по большей мере, разбойникам такие ухищрения были ни к чему.

Таким образом, «разбойный» засапожник в корне отличался от древнерусского воинского. Поскольку второй был оружием последнего шанса для всадника, сражающегося с одоспешенным противником, он несомненно должен был иметь в длину около 25 см, узкий клинок, напоминающий, как писалось, «клык кабана»  – то есть маленькую саблю с копейным острием; вероятно, ребро жесткости или же сечение, близкое к ромбическому  – иным оружием пробить кольчугу противника, схватившись с ним бок о бок, просто не получилось бы. Резать таким ножом было совершенно не обязательно, а вот рубить он должен был непременно.

СВОЙ НОЖ БЛИЖЕ К ТЕЛУ

Засапожные ножи активно использовались в годы Великой Отечественной войны  – для снятия часовых и боя в окопах это было очень удобное оружие. И на сегодняшний день история засапожников не закончена. Конечно, в берцах нож особо не поносишь, но совсем недавно в Советской армии в армейских сапогах их носили повсеместно. На вооружении такие ножи не стояли, однако сами военнослужащие делали их из любых подручных материалов. А умельцы из войсковой разведки порой даже вшивали в сапоги ножны для пары метательных ножей. Если смотреть более широко, манера крепить нож на голени по-прежнему не изжила себя  – так носят свои ножи боевые пловцы. Такой способ вполне оправдывает себя, когда нужно пробираться под водой по узким проходам, гротам и внутренностям затонувших кораблей. И, вероятно, мы еще не раз увидим эти ножи в строю… за сапогом.