НОВОСТИ
21.11.2024 15:35
Международный уголовный суд выдал ордер на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху
341
21.11.2024 14:10
Скандального экс-заммэра Нижнего Новгорода задержали при попытке бегства за границу
515
21.11.2024 12:30
Столичные полицейские задержали банду лжеюристов, обманувших около 100 пенсионеров
446
21.11.2024 10:40
Микроавтобус с людьми рухнул с 12-метровой скалы во Владивостоке. Есть погибший
368
21.11.2024 09:55
Госдума приняла обращение к кабмину по мигрантам. В образовании и здравоохранении – им не место
726
21.11.2024 08:15
В Ивановской области возбудили уголовное дело по факту хищения у концерна «Калашников»
484
ЭКСКЛЮЗИВЫ
ФЕРМЕР ДЕЙСТВУЕТ В ПАРИЖЕ
Совместно с:
15.09.2014
ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И ПРОВАЛА ОДНОГО ИЗ САМЫХ УСПЕШНЫХ АГЕНТОВ ОГПУ ГЕНЕРАЛА СКОБЛИНА
Один из самых молодых георгиевских кавалеров в истории Русской армии, начальник знаменитой Корниловской ударной дивизии в годы Гражданской войны генерал-майор Николай Скоблин в дальнейшем стал легендарным советским разведчиком. Но до сих пор большая часть документов, связанных с Фермером (агентурный псевдоним Скоблина), хранится под грифом «Выдаче не подлежит».
Биография Скоблина во многом удивительна даже для той эпохи. Он родился в 1893 году в Чернигове в семье отставного жандармского полковника и черкесской княжны. После окончания гимназии поступил в Чугуевское военное училище. В чине прапорщика прибыл на фронт в составе 126-го Рыльского пехотного полка. За исключительную военную доблесть уже через полгода награжден золотым георгиевским оружием и орденом Святого Георгия. Произведен в штабс-капитаны. После февральской революции одним из первых прибыл в формирующийся Корниловский ударный полк, который должен был своим примером восстановить веру армии в победу над Германией.
Выступил инициатором отказа от награждения всех чинов полка за успешную атаку Георгиевским крестом Временного правительства заявив: «Мы воюем не за награды, а за Родину». С декабря 1917 года – на Дону в составе Добровольческой армии генерала Корнилова. Участник легендарного Ледяного похода, лично руководил знаменитыми «психическими атаками» без единого выстрела. В 1918 году, как старейший корниловец, назначен командиром ударного полка, а в дальнейшем – Корниловской ударной дивизии. Спустя два года за боевые отличия произведен в генерал-майоры. Кавалер ордена Святителя Николая Чудотворца. Шесть раз тяжело ранен, контужен. Жена – знаменитая русская певица Надежда Плевицкая. В эмиграции во Франции – председатель полкового объединения корниловцев, один из видных деятелей крупнейшей организации – Русского общевоинского союза (РОВС). Человек, заслуженно пользующийся всеобщим уважением.
ПРИ ВЕРБОВКЕ ОГПУ СЫГРАЛО НА ПАТРИОТИЗМЕ СКОБЛИНА
И вот в 1930 году он, генерал Скоблин, без преувеличения бывший одним из ярчайших символов всего белого движения, добровольно согласился сотрудничать с советской разведкой. Сотрудники иностранного отдела ОГПУ сыграли на патриотизме корниловского командира. Скоблин был, выражаясь языком первой волны русской эмиграции, «болен Россией». Процветание Родины – важнее всего, и жизнь офицера полностью принадлежит отчизне. Те деньги, которые платила генерал-майору советская разведка, были важны, но все же существенной роли не играли.
Скоблин служил Родине, пусть на тот момент его Россия и называлась СССР: «12 лет нахождения в активной борьбе против советской власти показали мне печальную ошибочность моих убеждений. Осознав эту крупную ошибку и раскаиваясь в своих проступках против трудящихся СССР, прошу о персональной амнистии и даровании мне прав гражданства СССР».
Сначала перед ним поставили задачу: информировать Москву о заброске на территорию страны бывших врангелевских офицеров и о сотрудничестве лидеров белой эмиграции с иностранными спецслужбами. Особое внимание уделялось контактам руководства РОВС с Германией. За короткий срок Скоблин стал одним из ценнейших источников информации советской разведки.
Центральный аппарат иностранного отдела ОГПУ указывал в письме парижской резидентуре: «Вербовку генерала считаем ценным достижением в нашей работе. Поставьте перед ним задачу проникновения в верхушку РОВС и принятия активного участия в его работе. Наиболее ценным было бы, конечно, его проникновение в разведывательный отдел организации».
Скоблин регулярно передавал подробные рапорты обо всем происходившем в русском Париже. И не только. Сопровождая свою супругу на гастролях, генерал заодно был в курсе положения дел в отделах РОВС в Софии, Хельсинки, Белграде, Брюсселе…
В Москве на его работу нарадоваться не могли. Даже стали планировать операцию: Скоблина как молодого и деятельного генерала сделать руководителем РОВС. И тем самым полностью парализовать подрывную деятельность этой организации против СССР. Такой вариант был вполне возможен. Но помешала роковая случайность. Спустя годы мы можем буквально поминутно восстановить ход одной из самых успешных операций НКВД и одновременно провала одного из лучших советских нелегалов.
РУССКАЯ ВОЙНА В ПАРИЖЕ
Ровно в 9 утра 22 сентября 1937 года председатель Русского общевоинского союза генерал Миллер вышел из своего дома. Он был само спокойствие. Жена не заметила на лице Евгения Карловича никаких признаков озабоченности.
Войдя в управление РОВС, он сразу же направился в кабинет начальника канцелярии генерала Кусонского и сказал ему: «У меня сегодня много беготни. Сейчас я должен ехать на свидание и на завтрак. Может быть, после этого я вернусь в управление. Не сочтите меня, Павел Алексеевич, за сумасшедшего. Но я оставлю на всякий случай записку, которую прошу не вскрывать».
На фото: НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА ПЛЕВИЦКАЯ
Фото: www.people.su
Ближе к вечеру семья генерала начала волноваться: Евгений Карлович не вернулся домой в привычное время. Жена позвонила Кусонскому, и тот вспомнил про записку Миллера.
Приехав в управление РОВС, он вскрыл конверт, достал лист бумаги и прочитал: «У меня сегодня в половине первого рандеву с генералом Скоблиным на углу рю Жасмен и рю Раффе, и он должен везти меня на свидание с немецким офицером, военным агентом в Прибалтийских странах – полковником Штроманом, и Вернером, состоящим здесь при посольстве. Оба хорошо говорят по-русски. Свидание устроено по инициативе Скоблина. Может быть, это ловушка, на всякий случай оставляю эту записку. Генерал Миллер».
Руководство крупнейшей эмигрантской организации немедленно послало за Скоблиным дежурного офицера. Тот и сообщил ему об исчезновении председателя РОВС. Начальник корниловцев спокойно слушал, лишь иногда перебивая, чтобы осведомиться о некоторых подробностях.
Прибыв в управлении РОВС, Скоблин спокойно отвечал на вопросы взволнованных генералов:
– Мы обеспокоены отсутствием известий о генерале Миллере. Он исчез бесследно. Но прежде чем идти в полицию, мы хотели бы выяснить, что вы знаете о нем. Когда вы сегодня видели Евгения Карловича?
– Сегодня не видел. Видел его вчера, когда заходил в управление.
– Но нам известно, что сегодня у вас было с ним свидание.
– Ничего подобного.
– Но нам известно даже время и место свидания, половина первого, угол Жасмен и Раффе.
– Не знаю таких улиц. В половине первого? В это время мы с женой завтракали в ресторане Сердечного. Потом, в четыре часа, с Трошиным поехали благодарить генерала Деникина, за внимание к корниловцам. В пять часов заехали к генералу Миллеру.
– Подумайте хорошенько!
– Нечего мне думать! Говорю же вам, что с ним сегодня мы не встречались.
– Тогда поедем в полицию и известим ее об исчезновении Евгения Карловича.
Скоблин не имел ничего против этого. Он спокойно вышел на улицу. Когда же из здания управления РОВС вышли его руководители, они с удивлением увидели, что Скоблина нигде нет. Окончательно убедившись, что, помимо председателя Русского общевоинского союза, теперь куда-то пропал еще и начальник корниловцев, трое офицеров отправились в полицию. Полусонные полицейские вообще долго не могли понять, чего от них хотят эти странные русские.
ФРАНЦИЯ ПРОТИВ СОВЕТСКИХ АГЕНТОВ
Следствие сработало оперативно. После многочисленных допросов русских эмигрантов были получены неопровержимые доказательства участия генерала Скоблина в исчезновении генерала Миллера. Но поскольку корниловец как сквозь землю провалился, отвечать за все пришлось его супруге – знаменитой певице Надежде Плевицкой. Ее обвинили в создании алиби генералу в тот роковой день и в участии в подрывной деятельности против Франции. Именно так правосудие трактовало таинственную историю с генералом Миллером.
9 сентября 1938 года дело было передано в суд. Спустя почти три месяца, 5 декабря, состоялось первое заседание. Плевицкая в черном шелковом платье, с гладко зачесанными и стянутыми черным шелком волосами, в черных лайковых перчатках и в туфлях черной замши, с переброшенной на левую руку котиковой шубкой совершенно спокойно взирала на собравшихся. Она словно вышла на сцену. Но вместо восторгов зрителей ее ждало молчаливое презрение.
Ровно в час дня раздался гонг: встать, суд идет! Первый же допрос Плевицкой задал тон всему делу. До сих пор на Западе принято утверждать, что знаменитые советские процессы над Тухачевским и Бухариным не могут быть признаны законными, потому что проходили с многочисленными нарушениями. Включая психологическое давление на обвиняемых.
Но процесс над русской певицей ничем от них не отличался:
– Вы ничего не знали о подготовке покушения на генерала Миллера?
– Клянусь, ничего не знала! Суду французскому я могу смотреть в глаза с чистой совестью. Господь Бог – мой свидетель. Он видит, что я невиновна.
– Вы получали деньги от господина Эйтингтона. Кто он такой? Вы были в интимных отношениях с Эйтингтоном?
– Очень хороший друг, ученый-психиатр. А его жена – бывшая артистка Московского художественного театра. Я никогда не продавалась. Подарки получала. А если муж одалживал деньги, то этого я не знаю.
– Русских нравов я не знаю, но все-таки странно, что жену генерала одевал человек со стороны.
– Своей женской чести я не марала и никогда не получала дары ни за какие интимные дела.
Приговор удивил многих своей неоправданной жестокостью – 20 лет каторжных работ, еще 10 лет после этого осужденной запрещается ступать на землю Франции. Плевицкая вздрогнула. Она понимала, что будет осуждена, но не подозревала что на столь длительный срок. Прокурор, закрывая суд, торжественно произнес: «Кто руководил Скоблиным – Советы, или гестапо, или личные цели – все это не имеет значения. Важно, что против обвиняемых собраны достаточные улики. В деле нет смягчающих вину обстоятельств. Поэтому не поддавайтесь чувству сострадания, в данном случае неуместному. Приговор станет примерным! Пусть те, кто толкнул эту женщину на преступление, знают, что рука французского правосудия умеет карать беспощадно!»
Никаких шансов смягчить вердикт не было априори. Адвокат Плевицкой сразу сказал: тут не помогут ни письма в газеты, ни обращение к президенту Республики. Для великой русской певицы это означало конец всей жизни.
5 октября 1940 года Надежда Плевицкая тихо скончалась в центральной тюрьме города Ренна. Французские газеты сухо и коротко известили о конце «певицы на службе ГПУ». В бурных событиях Второй мировой войны ее смерть не привлекла к себе ровным счетом никакого внимания. О ней все словно забыли.
ЧЕГО ТАК И НЕ УЗНАЛИ В ПАРИЖЕ
Для похищения председателя РОВС в Москве была сформирована оперативная группа, которую возглавил заместитель начальника иностранного отдела НКВД СССР Сергей Шпигельглас. Он был мастер обставлять все так, чтобы комар носа не подточил. Тем более что это была уже вторая попытка. Первоначально похищение генерала Миллера планировалось на декабрь 1936 года. Именно тогда во Францию и приехали два сотрудника советской разведки, которым предстояло стать теми германскими офицерами.
На фото: Н.В. СКОБЛИН С ОТЦОМ ПЕРЕД ОТПРАВКОЙ НА ФРОНТ. 1914 ГОД. ИЗ АРХИВА СЕМЬИ СКОБЛИНЫХ
Фото: www.litres.ru
Но в последний момент последовал приказ из Москвы: «Отложить проведение операции». В сентябре 1937 года никаких препятствий уже не существовало. Похищение было проведено блестяще. Председатель РОВС был доставлен в СССР на борту парохода «Мария Ульянова» под надзором группы сотрудников иностранного отдела НКВД.
Во время многочисленных допросов на Лубянке генерал Миллер так и не сообщил ничего существенного. В результате в мае 1939 года он был приговорен к расстрелу. Дело, заведенное на него в НКВД, было уничтожено, но несколько документов уцелели: письма Миллера и его последние допросы случайно попали в другую папку. Это и сохранило их для истории. Интересно, что в документах дела белогвардейского генерала Миллера Евгений Карлович фигурирует как Иванов.
На бланке Народного комиссариата внутренних дел предписывалось начальнику внутренней тюрьмы «выдать арестованного Иванова Петра Васильевича, содержащегося под номером 110, коменданту НКВД товарищу Блохину, чтобы немедленно привести в исполнение приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР над осужденным к расстрелу по закону от 1 декабря 1934 года».
А вот что стало с генералом Скоблиным, знаменитым советским разведчиком Фермером, после его исчезновения из штаба РОВС, доподлинно установить так и не удалось. Опубликованные сегодня документы ясности не вносят.
С одной стороны есть письмо Скоблина, якобы написанное им где-то на служебной даче НКВД: «Дорогой товарищ Стах! Пользуясь случаем, посылаю Вам письмо и прошу принять, хотя и запоздалое, но самое сердечное поздравление с юбилейным праздником 20-летия нашего Советского Союза. Сердце мое сейчас наполнено особенной гордостью, ибо в настоящий момент я весь, в целом, принадлежу Советскому Союзу, и нет у меня той раздвоенности, которая была до 22 сентября искусственно создана. Сейчас я имею полную свободу говорить всем о моем Великом Вожде Товарище Сталине и о моей Родине – Советском Союзе».
А в 1995 году в исторический оборот был введен любопытный документ, который имеет непосредственное отношение к генералу Скоблину: «Париж. Шведу и Яше. Лично. Ваш план принимается. Хозяин просит сделать все возможное, чтобы прошло чисто. Операция не должна иметь следов. У жены должна сохраняться уверенность, что «Тринадцатый» жив и находится дома. Алексей». «Тринадцатым» в переписке называли Скоблина. Оба документа противоречат друг другу, а значит, остался невыясненным главный вопрос: где, когда и при каких обстоятельствах погиб Николай Владимирович Скоблин?
СКОБЛИН И «ДЕЛО ТУХАЧЕВСКОГО»
Одна из главных легенд о Скоблине появилась уже значительно позднее его смерти и затмила участие в похищении председателя РОВС. Речь идет о знаменитом заговоре Тухачевского. Какую работу по истории репрессий ни открой – везде отмечается: именно Фермер стоял у истоков появления знаменитой «красной папки» на столе у Сталина. В СССР эта версия впервые прозвучала в ходе знаменитой хрущевской оттепели. Тогда надо было найти доказательства о подлости руководства страны, и в ход пошли воспоминания двух человек – перебежчика Вальтера Кривицкого и уже упоминавшегося Вальтера Шелленберга. В кратком изложении история выглядит следующим образом.
16 декабря 1936 года в Париже генерал Скоблин сообщил представителю немецкой разведки, что в СССР готовится военный заговор, во главе которого стоит первый заместитель наркома обороны маршал Тухачевский, с которым он совсем недавно провел тайные переговоры в Лондоне. Верхушка заговорщиков находится в контакте с генералами вермахта и разведывательной службы. Естественно, немцы ухватились за возможность одним ударом обезглавить Красную Армию. На высочайшем уровне были изготовлены фальшивки, которые спустя некоторое время оказались на столе у Сталина.
Мнительный вождь тут же репрессировал всех своих стратегов, что сказалось в 1941 году. Отражать гитлеровскую агрессию оказалось некому.
На фото: МАРШАЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ ТУХАЧЕВСКИЙ
Фото: ИТАР-ТАСС
Давайте разбираться. Начнем со свидетельства главного советского диверсанта генерала Судоплатова.
«Миф о причастности немецкой разведки к расправе Сталина над Тухачевским был пущен впервые перебежчиком Кривицким, бывшим офицером разведки. При этом он ссылался на белого генерала Скоблина, видного агента ИНО НКВД в среде белой эмиграции. Скоблин, по словам Кривицкого, был двойником, работавшим на немецкую разведку. В действительности Скоблин двойником не был. Его агентурное дело полностью опровергает эту версию. Выдумку Кривицкого, ставшего в эмиграции психически неустойчивым человеком, позднее использовал Шелленберг в своих мемуарах, приписав себе заслугу в фальсификации дела Тухачевского».
Второй важный творец мифа – руководитель разведки Третьего рейха Вальтер Шелленберг. В своих послевоенных мемуарах он сообщает детали блестящей операции германских спецслужб: «Сталин предложил деньги за материалы о «заговоре». Ни Гитлер, ни Гиммлер, ни Гейдрих не рассчитывали на вознаграждение. Гейдрих потребовал три миллиона золотых рублей – чтобы, как он считал, сохранить «лицо» перед русскими. По мере получения материалов он бегло просматривал их, и специальный эмиссар Сталина выплачивал установленную сумму. Это было в середине мая 1937 года. Часть «иудиных денег» я приказал пустить под нож, после того как несколько немецких агентов были арестованы ГПУ, когда они расплачивались этими купюрами. Сталин произвел выплату крупными банкнотами, все номера которых были зарегистрированы ГПУ».
Однако историю Шелленберга опровергает один убедительный факт: великолепно сработанная немцами фальшивка никогда не фигурировала ни на допросах, ни на процессах 1937 года. И позднее тоже. В следственных делах обвиняемых, в архивах ЦК КПСС и КГБ СССР нет ни слова про эти документы. И вот тут возникает вопрос: какой смысл было тратить три миллиона рублей золотом, чтобы полученные материалы тут же таинственно исчезли?
Снова обратимся к воспоминаниям Павла Судоплатова: «Как непосредственный куратор немецкого направления наших разведорганов в 1939–1945 годах утверждаю, что НКВД никакими материалами о подозрительных связях Тухачевского с немецким командованием не располагало. Сталину тоже никто не направлял материалов о Тухачевском по линии зарубежной разведки НКВД. В архиве Сталина были обнаружены данные о том, что так называемые компрометирующие материалы об амбициях Тухачевского, поступившие из-за рубежа, были не чем иным, как выдержками из материалов зарубежной прессы».
С Судоплатовым полностью согласен и бывший в то время начальником отдела «Иностранные войска Восток» в германском генеральном штабе генерал-майор Карл Шпальке. «Ни господин Гейдрих, ни СС, ни какой бы то ни было партийный орган не были, по-моему, в состоянии вызвать или только запланировать подобный переворот – падение Тухачевского или его окружения. Не хватало элементарных предпосылок, а именно знания организации Красной Армии и ее ведущих личностей. Немногие сообщения, которые пересылались нам через «абвер 3» партийными инстанциями на предмет проверки и исходившие якобы от заслуживающих доверия знатоков, отправлялись нами почти без исключения обратно с пометкой «абсолютный бред».
И лишь одно в этой красивой истории правда: Скоблин действительно встречался с маршалом Тухачевским в Лондоне в 1936 году. Например, в парижской газете «Возрождение» позднее писали: «Когда Тухачевский был в Париже, в эмигрантских кругах передавали, будто он виделся с одним из русских военных, – сообщалось в газете, – и говорил ему, что власти Сталина скоро наступит конец, что вожди Красной Армии сговорились между собой и следует ожидать в недалеком уже будущем установки в России национальной диктатуры. Мы не беремся утверждать, что военным, видевшимся с Тухачевским, был именно Скоблин, хотя наш информатор на этом настаивает. Во время состоявшихся якобы свиданий Тухачевского со Скоблиным в Париже обсуждался вопрос о выработке такой программы-минимум. На первых порах должна была быть установлена диктатура Тухачевского. Скоблин был знаком с текстом и одобрил его».
Но по иронии судьбы именно этот единственный правдивый эпизод все считают красивым мифом.
На фото: СИДЯТ СЛЕВА НАПРАВО – ГЕНЕРАЛЫ – А. В. ФОК, В. К. ВИТКОВСКИЙ, А. П. КУТЕПОВ, Б. А. ШТЕЙФОН. СТОЯТ (ЗА КУТЕПОВЫМ) ГЕНЕРАЛЫ – Н. В. СКОБЛИН, А. В. ТУРКУЛ. БОЛГАРИЯ,1922 ГОД
Фото: ru.wikipedia.org
СПУСТЯ 77 ЛЕТ
Генерал Скоблин не заслужил памятников на родине. На Украине его сегодня называют русским империалистом, в России о его жизни мало что известно. Вышедшая несколько лет назад первая подробная биография Фермера давно уже стала книжной редкостью. В его честь не выпускают почтовых марок, и о нем редко снимают документальные фильмы. Он остался в тени более удачливых Фишера и Вартаняна, Молодого и Филби. Скоблина знают лишь те, кому это действительно нужно.
Автор этих слов, изучающий жизнь генерала свыше 20 лет, постоянно слышит, что он пытается добиться реабилитации Скоблина, которого можно назвать жертвой политических репрессий. Это абсолютно не соответствует действительности. И вот почему. Термин «реабилитация» был придуман Лаврентием Берией в 1953 году как юридический. Его не было в советском уголовном праве.
Введен он был с очевидной целью: в соответствии с советским Уголовно-процессуальным кодексом оправдать осужденного, если приговор вступил в законную силу. Или чтобы прекратить следствие можно было только при появлении так называемых вновь возникших обстоятельств, каковые признавались возникшими после того, как вступал в законную силу обвинительный приговор по фальсификаторам следствия. Реабилитация в том виде, в каком она существует сегодня, – это признание порядочным человеком. Генерал-майор Николай Владимирович Скоблин в такой реабилитации не нуждается.
Автор: Армен ГАСПАРЯН
Совместно с:
Комментарии