История как измена Родине

Обозреватель «Совершенно секретно» первым из журналистов изучил «персональное дело» историка Александра Некрича – автора книги «1941, 22 июня»

Книга, попавшая в эпицентр политического скандала, вышла в 1965 году в издательстве АН СССР «Наука». Всего в ней было 176 страниц.

Как выясняется сегодня, этой небольшой книжке, вышедшей небольшим по советским меркам тиражом в 50 тысяч экземпляров, было посвящено 8 томов документов (более 2500 листов), тщательно собранных Комитетом партийного контроля (КПК) при ЦК КПСС. В соответствующем деле – и справки КГБ, и доносы, и отчеты, и стенограммы обсуждения нерадивых коммунистов в КПК, и подборки иностранной прессы, и покаяния, и оправдания, и решения о наказаниях… Среди авторов – маршалы СССР и академики, высшие чины Комитета госбезопасности и «простые ученые», партийные руководители разных рангов и те, кому не повезло оказаться «по ту сторону», кто так или иначе публично высказал поддержку книге Некрича. Судя по девственно чистым листам использования (так в архиве называются бумажки в начале каждого тома, на которых обязательно ставятся данные о тех, кто их читал), до меня никто из журналистов и историков этих двух с половиной тысяч страниц не изучал.

Малотиражный бестселлер

Конечно, Александр Моисеевич Некрич не был ангелом. До 1965 года (ему тогда стукнуло 45) его биография вполне соответствовала понятию «советский историк». Пока в 1965 году он, наконец, не выпустил свой бестселлер «1941, 22 июня». Книга была буквально сметена с прилавков книжных магазинов, ее бессовестно крали из библиотек, а у спекулянтов купить Некрича можно было только за пять – десять «номиналов». А через два года эту книжку включили в перечень литературы, запрещенной к распространению в книготорговой сети, и изъяли из тех библиотек, где не было спецхранов.

Причина такого ажиотажа понятна: автор впервые в отечественной истории поднял вопрос о неготовности нашей страны и армии к войне, об истреблении командных кадров Красной Армии с ведома политбюро, о том, что Сталин не верил предупреждениям разведчиков и противников Гитлера…

В своих воспоминаниях Александр Некрич писал, что уже в первые дни он разослал 600 экземпляров своей книги различным советским и иностранным друзьям. Первыми откликнулись «страны народной демократии», причем «малонадежные». Югославская газета «Борба» в нескольких номерах опубликовала фрагменты из книжки, а главные издательства компартий Чехословакии, Венгрии и Польши выпустили переводы «1941, 22 июня» тиражом в 15–20 тысяч экземпляров. А потом пошли западные публикации, комментарии «Немецкой волны» и «Голоса Америки».

Публикуя весьма спорную для тех лет книгу, Александр Некрич рассчитывал на поддержку антисталинского лобби, сформировавшегося в ЦК КПСС при Хрущеве, и на реакцию военных, которые на своей шкуре испытали последствия всех ошибок «партии и правительства», допущенных в предвоенный период и в начале войны. Расчет Некрича оказался ошибочным.

Письма испуганных маршалов

Книга Александра Некрича, чудом проскочившая через чистилища пяти цензур (Главлит, военную цензуру, Специальную военную цензуру ГРУ Генштаба, цензуру КГБ СССР, цензуру МИД) и согласование с отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС, став международным хитом, вызвала самую серьезную критику со стороны высокопоставленных военных. Маршалы никаких отзывов давать не собирались, но по «настоятельной просьбе» Комитета партийного контроля при ЦК КПСС все же высказались, хотя и непублично. «Нагнуть» маршалов Конева и Голикова партийной судебной инстанции удалось с удивительной легкостью. Маршал Москаленко же высказался сам.

Уже через много лет после заседания КПК по «делу Некрича» Александр Моисеевич, вспоминая тот день, писал: «Сдобнов (один из «партийных следователей». – А.Б.) в своем выступлении заявил, будто на книгу имеются отрицательные отзывы маршалов Советского Союза И.С. Конева, К.С. Москаленко и Ф.И. Голикова. Это утверждение Сдобнова должно было произвести соответствующее впечатление на членов Комитета, хотя ни один из этих отзывов зачитан не был». И далее Некрич пишет, что маршал Москаленко отзыва не писал, а Голиков отозвался о книге положительно. И приводит письмо Филиппа Ивановича Голикова, написанное им по прочтении книги в ноябре 1965 года. В нем были слова: «Исследование, близкое к расследованию, если не к следствию. Хорошая, правильная и весьма ценная книга, бесспорно актуальная».

На самом деле в силу того, что все документы по «делу Некрича» до недавнего времени были засекречены и не исследовались историками, для автора отзывы маршалов были недоступны. А в деле между тем они есть.

Весьма невыгодная позиция оказалась в 1967 году у маршала Голикова, который не только беседовал с Некричем во время подготовки книги, но и позитивно отозвался о ней. Ему после телефонного звонка из ЦК (он сам упоминает о нем в своем ответе) пришлось отправить в КПК при ЦК КПСС новый разгромный отзыв на 32 страницах. Датирован документ 3 июня 1967 года. В нем есть постраничные замечания. Таких в отзыве маршала – 34 штуки! И еще приведено несколько десятков фактов, которые «подлежат проверке»

Кроме того, Голиков отвечает на конкретные вопросы «партийных следователей». Он пишет, что Некрич обратился к нему не от своего имени, сославшись на то, что трудится над 10-м томом «Всемирной истории» и над книгой «1941, 22 июня». На вопрос, не считает ли маршал книгу «политически злонамеренной», Голиков ответил: «Думаю, что нет. У меня он оставил впечатление советского человека и научного работника с честными и серьезными намерениями». Но дальше, отмечая некоторые достоинства книги, Голиков пишет, что отрицательными в книге являются «некомпетентность автора по ряду важных вопросов и односторонний подход к некоторым из них; опора не на документы (как основу), а на разного рода личные высказывания и впечатления (часто по памяти); сползание к крикливости и сенсации». Ну а в конце, конечно, рассуждения о «недостаточной идейно-политической зрелости автора» и «непосильности для одного взятой на себя задачи». Напомним читателям, что для Голикова партийная дисциплина не была пустым звуком – в 1958–1962 годах он руководил Главным политуправлением Советской Армии и Военно-морского флота, входившим в ЦК КПСС на правах отдела…

В деле имеется и отзыв маршала Москаленко, в то время главного военного инспектора и замминистра обороны СССР. Впрочем, это не отзыв на книгу Некрича, а неопубликованная статья маршала для газеты «Известия» «О начальном периоде войны». И в ней есть только один фрагмент, в котором книга «1941, 22 июня» критикуется. Приводим его полностью. Маршал Москаленко пишет: «Если судить по некоторым зарубежным работам, да и книгам наших историков (А. Некрич), то создается впечатление, что, несмотря на нависшую угрозу приближающейся войны, Советское правительство, Центральный Комитет партии не вели с надлежащей настойчивостью, широтой, размахом и ответственностью подготовку страны к обороне. Они якобы игнорировали многочисленные факты, свидетельствовавшие в то время о военных приготовлениях гитлеровской Германии к нападению на Советский Союз. Надо сказать, что подобные утверждения лишены всяческой исторической объективности».

Маршалу Коневу позвонил лично первый заместитель председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Константин Гришин и попросил написать разгромный отзыв. И маршал Конев с заданием партии справился «на отлично». Начинается его письмо словами: «Книга тов. Некрича А.М. «1941, 22 июня» написана поверхностно и тенденциозно. Выпуск ее издательством «Наука» является большой ошибкой. Книга рассчитана на сенсацию. Все исторические факты так подобраны и расположены, что являются обвинительным приговором в бездействии ЦК, правительства, лично Сталина и Министерства обороны». А дальше на четырех страницах – малообоснованные обвинения в «необъективности», «недоказанности», «искажении» и пр. И вообще, маршал Конев пишет: «Лично я полагаю, что в области внешней политики ЦК, Правительство и лично Сталин вели разумную политику…»  Заключение военачальника таково: «Я не собираюсь полностью разбирать книгу т. Некрича. Одно могу сказать, что книга не отражает действительного положения исторических событий начала войны, написана в обвинительном тоне – в итоге все мрачно».

ЦК КПСС считал эту небольшую книжку крайне опасной, понимая, что нестандартная концепция автора в конечном счете демонстрирует некомпетентность высших партийных и советских органов в военных вопросах. И эта «демонстрация» очень легко проецировалась на деятельность нашего руководства в середине шестидесятых…

«Партийный суд» и приговор

Тысячи листов «дела Некрича» – это история борьбы ЦК КПСС, КГБ СССР, МИД СССР, партийных чиновников, придворных историков и военачальников против одной книжки и ее автора. Конечно, никакого партийного расследования не было бы, если бы не упомянутая нами популярность Некрича и его концепции за рубежом. А последней каплей была статья в журнале «Шпигель» 18 марта 1967 года. В ней не только рассказывалось о содержании книги и ее обсуждении, но и давался редакционный комментарий. В нем было написано, что «на XXIII съезде КПСС руководитель КПСС Брежнев хотел реабилитировать Сталина. Этому воспротивилась группа прогрессивно настроенной интеллигенции, военные, ученые и др. Их мнение было выражено в книге историка Некрича «1941, 22 июня».

Когда заведующий отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС Сергей Трапезников (он занимал эту должность с 1965 по 1983 год) продемонстрировал «Шпигель» Брежневу, тот был в бешенстве. Комитету партийного контроля было поручено разобраться во всех обстоятельствах публикации книги и ее обсуждения в Институте марксизма-ленинизма в 1966 году, «краткая запись» которого попала на Запад, наказать всех авторов позитивных отзывов и, что самое главное, свести на нет «использование книги буржуазной пропагандой»

Некрича «обсуждали» на КПК дважды: 22 мая и 28 июня 1967 года. Допрос велся с пристрастием. Разбиралось каждое утверждение автора, задавались вопросы о происхождении «краткой записи» обсуждения книги и причинах попадания ее за границу. Второе заседание, которое проходило под председательством самого Арвида Пельше, председателя КПК, увенчалось решением под названием: «О серьезных политических ошибках в книге А.М. Некрича «1941, 22 июня» и фактах непартийного поведения некоторых коммунистов при ее обсуждении». Первый пункт касался автора книги: «Исключить из рядов КПСС Некрича Александра Моисеевича… за преднамеренное извращение в книге «1941, 22 июня» политики Коммунистической партии и Советского государства накануне Великой Отечественной войны, что было использовано зарубежной реакционной пропагандой в антисоветских целях». Вторым пунктом «выговор с занесением в учетную карточку» получил директор издательства «Наука» Александр Самсонов «за выпуск политически вредной книги А.М. Некрича «1941, 22 июня». Пожурили также чиновников из Института марксизма-ленинизма «за недостатки, допущенные ими при организации обсуждения книги». А еще было решено проверить «факты неправильного поведения» коммунистов, которые поддержали книгу, а также проверить и работу парторганизации Института истории АН СССР…

В Комитет партийного контроля были вызваны практически все участники обсуждения книги Некрича в Институте марксизма-ленинизма 16 февраля 1966 года. А в отношении тех, кто высказал положительное мнение об этой работе, были сделаны оргвыводы. В решении КПК относительно Даниила Меламида (члена КПСС с 1942 года) говорилось: «Проверкой установлено, что т. Меламид Д.Е., участвуя 16 февраля 1966 года в обсуждении книги А.М. Некрича «1941, 22 июня», вел себя беспринципно, допустил в своем выступлении политические ошибки». Результат – выговор КПК. А вот еще одно извлечение из решения КПК: «Беспринципно вел себя в ходе дискуссии доктор исторических наук т. Кулиш В.М. В своем выступлении он не дал оценки неправильным в научном и политическом отношении взглядам ряда ораторов и не только не осудил и не поправил их, но и сам допустил ошибочные высказывания…» За «ошибочные высказывания», «учитывая, что т. Кулиш В.М. признает и осуждает ошибки, допущенные им во время дискуссии», высший партиийный суд решил «ограничиться замечанием».

Очень интересна стенографическая запись заседания КПК по вопросу о Евгении Гнедине-Гельфанде – бывшем советском дипломате, арестованном в 1939 году и освобожденном только в середине пятидесятых. В  большинстве современных источников говорится, что он с 1956 года «занимался правозащитной и публицистической деятельностью», был другом академика Сахарова и в знак протеста вышел из КПСС в 1979 году. Но случилось так, что он оказался на упомянутом нами обсуждении книги Некрича, да еще рассказал там о том, как во время своей дипломатической работы готовил секретные справки для Сталина. На заседании КПК он (судя по 12-страничной стенограмме) делал все, чтобы откреститься от Некрича и его книги и не быть исключенным из КПСС. Человек, которого называют «несгибаемым» и «выдающимся борцом с режимом», 29 сентября 1967 года показывал самую что ни на есть лояльность тому самому режиму. Судите, уважаемые читатели, сами.

Разговор в ходе обсуждения шел и о книге Некрича, которую г-н Гнедин, как он утверждает, «не читал», поскольку «этой книги нигде нет».
Тов. Пельше: Попросили бы у автора.

Тов. Гнедин: Я с ним не на дружеской ноге. Я фактически  читал это издание здесь, в ЦК, только вчера. И я не просто осуждаю, но удивляюсь, почему не были приняты меры предупреждения.

Тов. Пельше: О секретной информации написали. Как же это опровергнуть? Сговор с Гитлером, как это опровергнуть?

Тов. Гнедин: Вся информация проходила через мои руки. Сталин знал все. Но я ничего этого не говорил.

Тов. Пельше: Вы давайте говорите здесь по-партийному. Не думайте, что мы малыши, не понимаем, не можем сличить ваше выступление с изложением по существу тех же мыслей в буржуазной печати. Я вам напомню, что вы говорили на дискуссии…

А в заключение «тов. Пельше» предложил вынести «тов. Гнедину» строгий выговор с занесением в учетную карточку. Ну а «тов. Гнедин покаялся: «Я ужасно тяжело переживаю это. Я понимаю, что выступал вообще не по книге, это ошибка. Я действительно не задумывался. Если бы я знал, что книжка будет признана порочной, или знал бы книгу, я бы сказал по-другому… Это была ошибочная часть моего выступления. Во всем остальном я стремился принести пользу партии, а не вред. Если бы у меня была мысль, что может выйти за пределы здания, я клянусь вам, я не выступал бы…»

Покаяние «несгибаемого тов. Гнедина» было воспринято «тов. Пельше» благосклонно. Сообщив о выговоре, он даже сказал: «Мы даем вам взыскание, чтобы вы подумали, а через какой-то срок придете к нам»

Не будем строго оценивать поведение Евгения Гнедина на заседании КПК, тем более что некоторые другие участники процесса каялись гораздо более яростно и открещивались как от Некрича, так и от своих выступлений…

«Партийным судом» дело не ограничилось. Институт истории АН СССР разделили на два: Институт истории СССР и Институт всеобщей истории АН СССР. Уволить Некрича было невозможно – уж слишком известен он был за рубежом. Поэтому его отправили во «всеобщую историю», дабы он не занимался ничем, что могло быть связано с историей страны. За границу его не выпускали, книги и статьи практически не публиковали, о звании члена-корреспондента АН СССР ему пришлось забыть. Вокруг него был создан своего рода вакуум. Сергей Котов, ныне заместитель директора РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории), в середине семидесятых годов работал в Институте всеобщей истории и общался с Александром Некричем. Время от времени его вызывали в партком и секретарь парторганизации говорил: «Сережа, ну вот опять ко мне пришли три человека и сказали, что ты с Некричем стоял и курил… Не надо этого делать. Это не по-партийному». На возражения молодого ученого относительно того, что он не член КПСС, секретарь парткома отвечал: «Тем более, тем более…»

Обстановка для автора книги «1941, 22 июня» была создана очень непростая. В 1976 году он уехал из СССР единственно возможным путем – по израильской визе. Работал в Лондоне, потом в США, написал ряд интересных исторических исследований и книгу мемуаров «Отрешись от страха. Воспоминания историка». Умер он в Бостоне 31 августа 1993 года…

Жизнь остальных участников обсуждения книги Некрича сложилась по-разному. Директор издательства «Наука», в котором вышла книга, Александр Самсонов был лишен своего поста, но оправился от выговора КПК и в возрасте 73 лет (в 1981 году) стал академиком. Леонид Петровский, тогда еще молодой историк, сотрудник Музея Ленина, который считается составителем «краткой записи обсуждения книги Некрича», по представлению председателя КГБ Юрия Андропова летом 1967 года был уволен с работы. Он в 1996 году писал о себе: «Мои итоги: три книги, 500 статей на протяжении 20 лет, отлучение от аспирантуры (даже в качестве соискателя), пять инфарктов и мизерная пенсия». Военные историки, участвовавшие в обсуждении книги, – доктор исторических наук Василий Кулиш и сотрудник «Военно-исторического журнала» Вячеслав Дашичев, получили партийные взыскания и были уволены с военной службы. Историк Даниил Меламид после выговора выпустил несколько книг по истории нацистской Германии под псевдонимом Мельников. Доктору исторических наук Льву Слезкину, известному историку-американисту, КПК «строго указал». К тому же ему на много лет запретили выезжать за границу. Секретаря парторганизации издательства «Наука» Виктора Збруева за «покровительство Некричу» выгнали с работы…

Вот таким образом советская власть боролась с теми, кто пытался выступить против «единой исторической концепции». Самое время вспомнить об этом.

На фото: Документы из «персонального дела» Александра Некрича