Князь Гагарин, сепаратист и коррупционер

27 (16 по старому стилю) марта 1721 года в Санкт-Петербурге был повешен бывший губернатор Сибири

Казнь Матвея Гагарина состоялась в присутствии Петра I и сенаторов. По воспоминаниям современников, после казни Петр учинил празднество – с оркестром, пушечным салютом и роскошным пиром, – на котором заставил присутствовать даже родственников казненного. Тело князя Гагарина, если верить источникам, висело еще несколько месяцев.

Послужной список коррупционера довольно солиден: воевода в Нерчинске, глава Сибирского приказа, Московский комендант, генеральный президент и Сибирских провинций судья, Сибирский губернатор. Вот на Сибири князь и попался.

За считанные месяцы сибирского губернаторства князь Матвей сколотил состояние поистине фантастическое, превратившись в одного из богатейших людей Российской империи.

Коррупция без границ

Как писал известный исследователь генеалогии русского дворянства князь Петр Долгоруков (1816–1868), цитируя документы «дела Гагарина», с которыми он работал в императорском архиве, для десятков гостей у Гагарина подавали по пятьдесят блюд, «и вся посуда у него была из массивного серебра». Всего у него имелось серебряной позолоченной посуды на пятьсот человек: это не 500 одних лишь тарелок – 500 полных наборов с десятками приборов в каждом. Из серебра же, сухо зафиксировали официальные документы, были и ободья колес его экипажей, и даже подковы лошадей. А оклады образов его спален во дворцах – едва ли не самых роскошных в Москве и Петербурге – были украшены бриллиантами, стоимость которых оценивалась в 130 тысяч рублей. Чтобы представить реальный масштаб этой цифры – это 3,7% бюджета тогдашней России. Эти 3,7% сегодня – 13 млрд долларов. Понятно, что ни у кого тогда не было и доли сомнения, писал Долгоруков, «что Гагарин совершил множество злоупотреблений». Во всяком случае, дознаватели потом без труда высчитали, что себе князь Матвей из собранных налогов и податей точно оставлял не меньше, чем сдавал казне.

Губернатор вовсю брал взятки с купцов, установив в Сибири собственную монополию – на водку (вино), пиво, табак, экспорт хлеба, меха. Еще подмял под себя всю торговлю с Китаем, превратив ее в сугубо свое дело (хотя это была государственная монополия) и став крупнейшим контрабандистом России. «Проведал я в подлиннике, – доносил царю обер-фискал Алексей Нестеров, – что князь Гагарин свои и других частных людей товары пропускает в Китай под видом государевых с особенными от него назначенными купчинами, отчего как сам, так и эти его приятели получают себе превеликое богатство, а других никого к китайскому торгу не допускают».

Но, собственно, кого этим можно было удивить в насквозь коррумпированной петровской России, если в казнокрадстве погрязли абсолютно все сподвижники Петра? Попытки Петра Алексеевича хотя бы умерить аппетиты соратников были тщетны: «птенцы гнезда Петрова» искренне не понимали, почему им нельзя воровать.

Катенькина «крыша»

Нужен был показательный процесс. По ряду причин лучшей фигуры для такой расправы, нежели князь Матвей, было не найти. Главным мотивом, видимо, стало то, что Гагарин покусился на семью монарха. Супругу Петра, Екатерину, он, по сути, просто купил – регулярными подношениями алмазов, рубинов и прочих драгоценных каменьев. А попутно князь Матвей «прикупил» и окружение царицы.

Кстати, один пункт обвинительного акта так и гласил: пытался подкупить сенаторов и людей, близких к царю. Попытка была удачна: помимо царицы и ее окружения, регулярную мзду от сибирского губернатора получали князь Меншиков, главный ревизор империи князь Яков Долгоруков, канцлер (то есть глава внешнеполитического ведомства) граф Гавриил Головкин, вице-канцлер барон Петр Шафиров. Кстати, с двумя последними Гагарина связывали узы весьма тесные и не только материальные: его единственный сын, Алексей, был женат на дочери вице-канцлера Шафирова, а одна из дочерей была замужем за старшим сыном самого канцлера. И оба сановника, известные своей продажностью, как писал Петр Долгоруков, «получали от Гагарина ежегодный пенсион за то, что защищали его и держали в курсе всего, что творилось при дворе».

И поначалу придворные связи сибирского губернатора работали. Петр I, получив сведения, что в Сибири что-то неладно, поручил полковнику князю Волконскому, архангельскому губернатору, отправиться туда и провести расследование. Но, свидетельствуют источники, «Екатерина, которой Гагарин часто посылал богатые дары, согласилась по совету Головкина и Шафирова попросить Волконского закрыть на все глаза. Это вполне устраивало архангельского губернатора, потому что и сам он был большим лихоимцем...»

Когда впоследствии Волконского арестовали, на упреки царя в обмане он отвечал, что действовал так по просьбе царицы, не желая поссорить августейшую чету. «Скотина! – отвечал Петр. – Ты бы нас не поссорил, я бы просто задал своей жене хорошую трепку. Она же все равно ее получит, а вот ты будешь повешен». И обещание сдержал

Сепаратист

Арест самого Гагарина провели по всем канонам спецопераций: царь попросил его приехать в Москву, чтобы быть одним из судей по делу царевича Алексея. И князя взяли сразу по приезде. Правда, Петр I не рискнул открытым текстом заявить, что карает Гагарина именно за коррупцию – сподвижники этого не поняли бы. Так что список прегрешений князя Матвея состоял из 15 пунктов. Главным было обвинение в государственной измене: князь Гагарин якобы рассчитывал поднять бунт в Сибири, провозгласив ее независимость и объявив себя ее государем.

«Сепаратизм» шел вторым пунктом – в первую очередь князя Матвея обвинили в угнетении крестьян незаконными поборами и налогами. Были пункты и о незаконных поборах с купцов, присвоении себе товаров и «редкостных вещей». По версии следствия, на жалобы о тяжести налогов князь отвечал, что все это по вине царя, и «с целью возмущения умов и подготовки бунта разжигал недовольство раскольников и распускал слух, что царь намеревается принудить своих подданных сменить веру». Обвинялся Гагарин и в том, что «увеличил без надобности» Сибирское войско, да еще и по собственной воле «раздавал звания сынов боярских», создал второй драгунский отряд – «хотя и одного было достаточно», увеличил численность регулярных войск, поставив их под командование пленных шведских офицеров. В переводе на современный язык – «проводил организационно-мобилизационные мероприятия без санкции Верховного главнокомандующего»…

По лондонскому счету

Гагарин провел в тюрьме три года, семь раз его подвергали жестоким пыткам: огонь, дыба, кнут. Но князь вынес пытки «с неслыханным мужеством», не признавая себя виновным. «Сдал» его родной сын, дав нужные следствию показания.

Имущество опального сановника конфисковали, но в казну конфискат не вернулся – Петр наградил имениями следователей. Но самое большое разочарование ожидало самодержца, когда он узнал, что львиную долю того, что подлежало конфискации, князь Матвей успешно вывел из России в лондонские банки. Лондонские счета Гагарина, утверждают, были много круче зарубежных счетов князя Меншикова, умудрившегося вывести за кордон 9 миллионов рублей – это два с половиной тогдашних годовых бюджета страны!

Все попытки Российского государства вернуть деньги князя Гагарина из-за рубежа оказались тщетны: лондонские банкиры отказались выдавать вклады кому-либо, кроме прямых наследников князя Матвея. Последним безуспешно пытался получить «золото Гагарина» император Николай I.