НОВОСТИ
21.11.2024 15:35
Международный уголовный суд выдал ордер на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху
369
21.11.2024 14:10
Скандального экс-заммэра Нижнего Новгорода задержали при попытке бегства за границу
553
21.11.2024 12:30
Столичные полицейские задержали банду лжеюристов, обманувших около 100 пенсионеров
478
21.11.2024 10:40
Микроавтобус с людьми рухнул с 12-метровой скалы во Владивостоке. Есть погибший
400
21.11.2024 09:55
Госдума приняла обращение к кабмину по мигрантам. В образовании и здравоохранении – им не место
828
21.11.2024 08:15
В Ивановской области возбудили уголовное дело по факту хищения у концерна «Калашников»
513
ЭКСКЛЮЗИВЫ
«ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ» НА ОСТРОВЕ ДИКСОН
Совместно с:
06.11.2015
НЕИЗВЕСТНАЯ СТРАНИЦА ИЗ ИСТОРИИ ВОЙНЫ В АРКТИКЕ
Когда наши западные партнёры начинают задавать вопросы, для чего Российская армия укрепляет свои позиции в Арктике, хочется напомнить им о том, что у нашей страны слишком большой негативный опыт, связанный с этим регионом. И нам очень не хотелось бы его повторить в будущем. История, которую мы предлагаем вам, как раз о том, к чему привела в своё время недооценка стратегического положения Арктики для обороноспособности страны.
В 1942 году гитлеровское командование разработало план, целью которого был срыв движения по стратегической океанской трассе в Арктическом регионе. Операция получила название «Вундерланд» («Страна чудес»), а главной силой фашистов выступил линкор «Адмирал Шеер».
Всю стратегическую важность Арктического региона прекрасно понимало немецкое командование. Ведь в северные порты СССР и в обратном направлении постоянно курсировали корабли как советские, так и союзнические. Роль Заполярья в театре военных действий быстро увеличивалась, и с этим нужно было что-то делать.
В 1942 году нацисты «дозрели» до спецоперации, благодаря которой они надеялись помешать перемещению судов по океанской трассе, что привело бы к прекращению поставок для фронта и тыла в Арктике. Спецоперация получила кодовое название «Вундерланд», а её старт запланировали на август того же 1942 года. Месяц выбрали самый благоприятный – в это время большая часть северных морей освобождалась от ледяных оков, которые подтапливали сибирские реки.
Первоначально задумывалось направить в северный регион семь подводных лодок, несколько эскадренных миноносцев, а также авиацию. Их главной задачей было как можно сильнее отвлечь противника. Главная же роль предназначалась двум линкорам – «Адмирал Шеер» и «Лютцов». За ними же решено было закрепить три подлодки для разведки и, в случае столкновения с советскими кораблями, выполнения отвлекающих манёвров. Оставшиеся четыре субмарины, по замыслу военачальников, прикрывали бы линкоры с запада.
КОМАНДИР СУДНА «А. СИБИРЯКОВ» ВЛАДИМИР ВОРОНИН
Фото: ru.wikipedia.org
ОСНОВНАЯ УДАРНАЯ СИЛА
Что «Шеер», что «Лютцов» относились к так называемым «карманным линкорам». Такое название за военными кораблями прикрепилось после Версальского договора в 1919 году, когда Германия официально признала своё поражение в Первой мировой войне. Из-за этого на государство было наложено жёсткое ограничение, касающееся строительства боевых кораблей. Немцам запрещалось пополнять свой военно-морской флот судами водоизмещением свыше 10 тыс. тонн, а также с орудиями калибром свыше 280 миллиметров.
В Германии с этим, конечно, согласились, но до поры до времени. Довольно быстро конструкторы смогли найти лазейку в запрещающем договоре. Им удалось создать корабли, которые были вооружены лучше, чем крейсера, а их скорость приравнивалась к скорости линкоров. Предполагалось, что эти суда будут использоваться для рейдов (набегов) на торговые и транспортные корабли на дальних коммуникациях.
Характеристики «карманных линкоров» впечатляют: без малого 14 тыс. тонн водоизмещения, скорость в 26 узлов, толщина брони варьировала от 76 до 178 мм, а численность экипажа составляла более 900 человек. С вооружением тоже было всё в порядке: шесть орудий калибра 280 мм, восемь по 150 мм, зенитки двух видов (105 мм и 47 мм), а также восемь торпедных аппаратов.
Командовал «Шеером» (с июня 1941 года) опытный флотоводец, участвовавший в Первой мировой, капитан 1-го ранга (капитан-цур-зее) Вильгельм Меендсен-Болькен. Но в 1939 году, с началом Второй мировой войны, «Адмирал Шеер» выходил на «охоту» под руководством Теодора Кранке. За 161 день корабль прошел около 46 тыс. морских миль и уничтожил девятнадцать судов. За такое достижение Гитлер лично присвоил Кранке звание адмирала и назначил его на пост представителя главного командования кригсмарине (Kriegsmarine – название ВМФ фашистской Германии) в своей ставке. А капитанский мостик «хищника» занял Меендсен-Болькен.
КАПИТАН 1-ГО РАНГА ВИЛЬГЕЛЬМ МЕЕНДСЕН-БОЛЬКЕН, КОМАНДИР ЛИНКОРА «АДМИРАЛ ШЕЕР»
Фото: ru.wikipedia.org
НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ
Уже в самом начале операция «Вундерланд» пошла не по запланированному немцами сценарию. В Арктику отправился только один «Адмирал Шеер», так как «Лютовец» в одном из боёв получил повреждение и вынужден был встать на ремонт.
Предстоящая операция готовилась в режиме сверхсекретности. Даже экипаж не знал, куда отбыл корабль 6 августа 1942 года из военно-морской базы Скоменфьорде (Северная Норвегия).
Тайна была раскрыта лишь десять дней спустя, когда экипажу сообщили приказ капитана: «Наша задача – нападение на суда противника в Карском море; главный объект нападения – конвои, особенно идущие с востока. Вопрос об обстреле наземных пунктов командир будет решать на месте».
Поначалу крейсер двигался в восточном направлении, но корабли противника обнаружить так и не сумел. Не помогла Меендсен-Болькену даже встреченная в пути немецкая подлодка – её команда также не встречала конвои советских или союзнических судов.
Такой расклад совершенно не устраивал капитана, и он решил изменить маршрут – повернуть на юг. А с «Шеера» в воздух с помощью катапульты был запущен гидросамолёт «Арадо» Ar 196 для получения разведданных.
Вскоре «Арадо» заметил конвой, состоявший из девяти кораблей. «Шеер» двинулся им наперерез и приготовился открыть огонь. Время шло, а советские суда так и не появлялись. И только на следующий день стало понятно, что конвой двигался в противоположную от крейсера сторону.
22 августа из Норвегии поступило важное сообщение. В нём говорилось, что на запад идёт конвой, в составе которого девятнадцать судов и четыре ледокола. А уже на следующий день «Арадо» обнаружил корабли, стоявшие на якоре. Правда, их было всего десять.
К атаке всё было готово, но Меендсен-Болькен колебался. Он знал, что ветер может резко измениться, а если это произойдёт, то его судно окажется в ледяном плену. Опасался он попасть и под огонь советских кораблей, ведь каждый транспорт имел на вооружении пару пушек и пулемёт. Капитан понимал, что если все десять кораблей одновременно откроют огонь по «Шееру», то ничем хорошим это не обернётся. Из-за опасений и нерешительности Меендсен-Болькен упустил драгоценное время, ветер изменился, и появилась реальная угроза оказаться зажатыми в льдинах. Так что советский конвой смог благополучно уйти.
Ну а венцом всех несчастий немецкого капитана стало крушение самолёта-разведчика. Это произошло 25 августа. Оставшись без «глаз», Меендсен-Болькен приказал идти на свободный ото льда юг. Интересно то, что по штату положено, чтобы на борту находилось две разведывательные машины. Но вот почему «Шеер» оказался укомплектован одним – остаётся неизвестным.
ГИБЕЛЬ «СИБИРЯКОВА»
За день до этих событий на немецком корабле советский ледокол «А. Сибиряков» вышел из порта Диксон, находящегося в северо-восточной части Енисейского залива Карского моря.
Это судно было построено ещё в 1909 году в Британии, спустя шесть лет, во время Первой мировой, его приобрела Российская империя, чтобы осуществлять различные транспортировки в зимний период по Белому морю. А назвали пароход в честь известного золотопромышленника и исследователя Севера Александра Сибирякова. Дислоцировался корабль в порту Архангельска.
Ещё до начала Второй мировой войны имя ледокола было у всех на слуху. А причиной такой популярности стало выдающееся достижение – «А. Сибиряков» впервые в истории освоения Арктики сумел пройти Северный морской путь, не останавливаясь на зимовку. Руководил той экспедицией известный исследователь Отто Шмидт, а командовал судном Владимир Воронин.
Ну а с началом военных действий в 1941 году ледокол перешёл в руки капитана дальнего плавания Анатолия Качаравы. Сослуживцы, кстати, за фактурную внешность часто называли его Черкесом. Хоть Анатолию Алексеевичу на момент принятия парохода был всего тридцать один год, он уже считался опытным моряком, получившим необходимые знания в дальневосточных морях.
26 августа ледокол находился недалеко от архипелага Норденшёльда, западнее мыса Челюскин. Он вёз снаряжение, продовольствие, горючее, радиостанцию, а также необходимые стройматериалы для возведения домов и новую смену полярников в количестве четырёх человек. Предполагалось их высадить на мысе Оловянный, а оттуда они бы добрались своим ходом до научной станции, находящейся на острове Домашнем.
Вражеский военный корабль был замечен с «А. Сибирякова» близ острова Белуха, что в Карском море. Увидели ледокол и немцы. Они-то первыми и отсигналили с помощью прожектора, установленного на носу «Шеера». Немцы потребовали, чтобы ледокол подошёл ближе и передал данные о наличии льда в проливе Вилькицкого, а также выдал местоположение караванов. После чего с «Шеера» поступил приказ выключить радиостанцию и спустить флаг. Понятно, что Качарава не подчинился. А радист Анатолий Шаршавин быстро отрапортовал в Диксон новость об обнаружении немецкого военного судна. Команда тем временем приготовилась дать бой врагу.
Когда стало понятно, что битвы избежать не удастся, капитан обратился к сослуживцам: «Товарищи! Корабль поднял фашистский флаг. Сейчас начнётся бой. Покажем, что значит доблесть советских людей. Умрём, но не сдадимся!»
В сложившейся ситуации у «Сибирякова» не было ни малейшего шанса против «Шеера». Мало того что на ледоколе находилось лишь четыре пушки (две 45-мм и две 76-мм) да несколько зенитных пулемётов, у него напрочь отсутствовала броня. Тем не менее «Сибиряков» вступил в бой. Хотя снаряды и не могли пробить защиту немецкого корабля, но напугали хорошенько.
Вскоре Меендсен-Болькен пришёл в себя и приказал потопить дерзкий ледокол. Первым же ударом немцам удалось «срубить» мачту парохода. Следующий залп уничтожил оба кормовых орудия, при этом почти все советские артиллеристы или погибли, или получили тяжёлые ранения. Пострадавшим, как могла, помогала единственный врач на борту – Валентина Черноус.
ЛЕДОКОЛ «А. СИБИРЯКОВ»
Фото: ru.wikipedia.org
«ГОРИМ, ПРОЩАЙТЕ»
Вскоре одним из выстрелов сорвало флаг Советского Союза. Ледокол к тому времени уже полностью был охвачен пламенем, но это не остановило матроса Александра Новикова, который сумел вновь поднять знамя над гибнущим кораблём. А радист Шаршавин отправил последнюю весточку: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте».
В 14 часов 05 минут связь с «Сибиряковым» прервалась. Корабль резко сбавил скорость и практически остановился, поэтому «Шеер» просто расстреливал его. На залпы немецкого «хищника» отвечала лишь одна, раскалённая до предела пушка… В это время шифровальщик Михаил Кузнецов по приказу капитана уничтожил все секретные документы, находящиеся на борту.
После этого Анатолий Качарава приказал старшему механику Николаю Бочурко открыть кингстоны. К тому моменту капитан был тяжело ранен, и это был его последний приказ. Командование на себя взял помощник по политчасти Зелик Элимелах. Именно он отдал команду всему экипажу покинуть гибнущее судно. Как и легендарный «Варяг», «Сибиряков» не спустил флага. Примерно в 15.00 ледокол ушёл под воду, а комиссар до последнего стоял у флагштока.
К этому времени большая часть команды и пассажиров была уже мертва. Раненые моряки барахтались в ледяной воде, выбрав между смертью и пленом первое. Тогда с крейсера был спущен катер, и немцы просто расстреливали людей. А 18 советских моряков они захватили в плен.
Как только с ледоколом было покончено, «Шеер» взял курс на остров Диксон, находящийся поблизости от побережья Красноярского края.
На этом острове, помимо порта, поселения и складов, находился очень важный объект – штаб морских операций в Западном секторе Арктики. Меендсен-Болькен хотел отправить туда взвод из 180 солдат, чтобы захватить карты и получить полную информацию об обстановке в том секторе. План внезапного появления был сорван из-за битвы с «Сибиряковым», на острове уже знали о незваных гостях. Всё это не могло не тревожить немецкого командира. Кстати, эти события нашли отражение в его мемуарах «Схватка среди суровых льдов»: «Я чувствовал, что что-то упустил. Этот лёд. Слишком много льда и слишком много холода. Я ненавижу Арктику!»
Пока «Шеер» двигался к острову, там уже вовсю готовились к его встрече. Руководил обороной Диксона полковой комиссар Бабинцев. В его распоряжении было катастрофически мало людей, только рабочие порта да немногочисленные моряки с артиллеристами. Синоптик Вячеслав Фролов и гидролог Михаил Сомов отправились вглубь острова, унеся с собой все важные документы. Также они получили задание – в случае высадки немцев все бумаги уничтожить.
По мнению многих историков, большинства трагедий можно было бы избежать, если бы верховное командование заранее побеспокоилось о защите северного тыла. Дело в том, что Британское адмиралтейство неоднократно посылало в Москву сообщения, в которых говорилось об угрозе со стороны немецкого крейсера. И в теории «Сибиряков» мог обзавестись полноценной охраной и не погибнуть в неравном бою. Но командованию в то время было не до проблем «где-то там» в Арктике.
Так что только гибель советского ледокола смогла наконец-то убедить руководство, что «Шеер» действительно вышел на охоту. И полярники стали готовиться к обороне. Первым делом в тундру были эвакуированы женщины и дети, а также все наиболее ценные документы. В рекордно короткие сроки была восстановлена береговая батарея. Её, кстати, опрометчиво демонтировали незадолго до появления немцев и хотели переправить на Новую Землю, где возводилась новая военно-морская база. Более того, загруженный корабль уже отправился по запланированному маршруту, но, получив сигнал с «Сибирякова», вернулся обратно.
В общем, полярникам пришлось защищаться лишь тремя батареями, в которые входили 45-мм, 130-мм и 152-мм орудия. Причём было их по два на каждую из линий. Пушками располагали и два судна – «Революционер» и «СКР-19».
Очертания «Шеера» стали различимы 27 августа уже далеко за полночь. Как только дозорные сообщили об этом командованию, в посёлке прозвучала боевая тревога. Часть вооружённых полярников и местных жителей приготовились встречать «хлебом-солью» десантников, если таковые, конечно, появились бы. Капитан немецкого крейсера, как известно, хотел высадить автоматчиков на берег, но он недооценил противостоящие ему силы.
Не дожидаясь пока «Шеер» займет выгодную позицию, командование Диксона решило ударить первым. Поэтому на «растерзание зверю» отрядили «сторожевик СКР-19» (кстати, раньше это судно носило имя «Семён Дежнёв»). По плану его нужно было посадить на мель строго по курсу немецкого крейсера, перекрыв ему тем самым фарватер при входе в бухту. По всей вероятности, Меендсен-Болькен понял замысел советских полярников, поскольку «Шеер» открыл огонь сразу, едва заприметив корабль. По сути, это был обыкновенный расстрел. Командир СКР-19 Сергей Кротов, как мог, старался маневрировать, но буквально через несколько минут «сторожевик» превратился в одну сплошную дыру. И несмотря на это, ему таки удалось выполнить задание – судно не пошло ко дну, а село на мель в нужном месте.
Прошло ещё несколько минут, и вспыхнул «Революционер». И только когда «Шеер» разделался с советскими кораблями, начала работу береговая артиллерия. Интересно то, что большинство залпов проводилось «на глаз», поскольку почти на всех пушках отсутствовали дальномеры.
Получив такой массированный и бесстрашный отпор, капитан крейсера отказался от мысли высаживать десант.
ЗАДНИЙ ХОД
Опасался Меендсен-Болькен и другого. Крейсер можно вывести из строя прямым попаданием. Где ремонтироваться? Норвегия слишком далеко. Если не добьют полярники с Диксона, то от подкрепления точно не скрыться. Поразмыслив немного, Вильгельм Меендсен-Болькен отдал приказ на дымовую завесу и задний ход. Как только крейсер оказался на безопасном расстоянии, капитан отдал новое распоряжение – расстреливать всё, что находится в пределах досягаемости корабельных орудий. А это: и метеостанция, и склады, и радиоцентр, и многое другое.
По свидетельствам очевидцев, а также по воспоминаниям самого немецкого капитана, «Шеер» выпустил порядка четырёх сотен 280-мм снарядов, нанеся Диксону серьёзные повреждения. И только после этого крейсер растворился в дымовой завесе.
Хоть урон и был увесистым, радиостанция заработала уже через пару суток, а корабли, превращённые в «дуршлаги», стали вновь боеспособными спустя пару недель. Спору нет, Диксону досталось крепко. Но сам факт победы плохо вооружённых полярников над таким сильным и бронированным соперником это нисколько не умаляет.
ПОСЛЕ ПОБЕДЫ
С тех пор на Диксоне 27 августа считают датой, равнозначной 22 июня, ведь именно с этого дня официально началась война за Арктику. Кстати, в посёлке есть памятник героям.
Из 104 человек, находившихся на борту погибшего «Сибирякова», всего лишь четырнадцать сумели дожить до Победы. Среди них – машинист Павел Вавилов. Когда ледокол пошёл ко дну, он оказался в ледяной воде. Каким-то чудом машиниста не расстреляли фашисты. Ухватившись за деревянный остов шлюпки, Павел сумел добраться до необитаемого острова Белуха.
Его «зимовка» на скалистом куске земли продолжалась больше месяца. Питался он отрубями, которые нашлись в том, что осталось от шлюпки, а обломки корабля, которые выбрасывало на берег, шли на костёр. Именно благодаря огню его, Вавилова, заметил Герой Советского Союза лётчик Иван Черевичный. Когда машиниста вернули на Большую землю, то наградили медалью Нахимова. В 1960 году Павел Вавилов стал Героем Социалистического Труда.
Кстати, в июле 1977 года вышла целая серия почтовых марок под названием «Ледокольный флот СССР». Нашлось там место и героическому «Александру Сибирякову». Тираж этой марки составил 7,5 млн экземпляров. Посвящён ледоколу и один из советских фильмов. Так что память о «Сибирякове» и полярниках с Диксона живет и будет жить ещё долго.
Автор: Павел ЖУКОВ
Совместно с:
Комментарии