Автор: Владимир СВЕРЖИН Совместно с:
28.12.2018
Некий остроумец заявил, что государственный строй в России – это «самодержавие, ограниченное цареубийством». С таким наблюдением трудно спорить. Государей в России убивали как тайно (отравление Ивана Грозного, умышленное или неумышленное – отдельный вопрос), так и явно (здесь список куда длинней). И все же смерть Павла I в этом поминальнике стоит особняком. Мнения о нем расходятся диаметрально. У одних сын Екатерины Великой и, возможно, Петра III – коронованный безумец, у других – русский Гамлет, монарх желавший изменить все к лучшему, но категорически непонятый и непринятый собственным двором и семьей.
Веские доводы находятся и у первых, и у вторых. Но уж конечно ни одна из сторон не обошла вниманием «нелепое чудачество» императора Павла, его «игру в рыцари». Увлечение крестоносцами, освобождавшими Гроб Господень, романтический подвиг во имя чести и дамы – все это, как отмечали наставники юного наследника престола, занимало его воображение куда больше иных наук. Его воспитатель Семён Андреевич Порошин отмечал сей знаменательный факт в дневнике, и нет оснований в том сомневаться. В тиши дворцового парка, окруженный собственным потешным войском, будущий император фантазировал об иных временах и строил планы, как он преобразит ненавистный ему двор разгульной мамаши.
Казалось бы, все ясно: дорвавшись до власти, Павел I начал чудить в свое удовольствие, насаждая в России нелепую диковину – одряхлевший Мальтийский рыцарский орден – «госпитальеров». Основанный для помощи раненым и больным рыцарям во время знаменитой осады Акры (той самой, где получил рыцарские шпоры оруженосец Ричарда Львиное Сердце – Айвенго), со временем он стал могучей силой. Даже после ухода крестоносцев из Святой Земли могучий флот ордена продолжал доставлять немало проблем воцарившейся в тех местах Османской империи. Еще несколько веков султаны пытались стереть с лица земли Суверенный военный орден рыцарей-госпитальеров Святого Иоанна Иерусалима Родоса и Мальты (так он официально именовался), но достигнутые успехи не стоили понесенных грандиозных потерь.
Со временем турецкий флот утратил главенствующую роль на Средиземном море, и Мальтийский орден тоже начал дряхлеть. К концу XVIII века он уже представлял собой, по большей мере, элитарный аристократический клуб под эгидой папы Римского (по орденскому уставу Великий магистр ордена подчинялся только ему). Безусловно, входить в древнейший рыцарский орден Европы, куда и не всякому дворянину был открыт доступ, считалось весьма почетно. Монархи всей Европы, зная крепкие орденские связи во всех странах континента, спешили заручиться дружбой мальтийцев и нередко выбирали себе из них доверенных лиц и советников. Имелись, конечно, и некоторые «неудобства»: статус требовал немалых средств для подержания высокой планки «члена столь почтенного закрытого клуба», кроме того, давая присягу, каждый новиций давал обет безбрачия и беспрекословного повиновения. Но тут, если уж совсем припекало, можно было совершить немыслимое прежде деяние – выйти из ордена. В XVIII веке на это смотрели уже сквозь пальцы.
И хотя прежней силы у ордена не было, а церковный раскол оторвал от «общего ствола» несколько протестантских ветвей, но штаб-квартира ордена на острове Мальта по-прежнему была мощной суверенной крепостью, отличной базой для военного флота. А географическое положение давало возможность тому, кто владел этим островом, контролировать все Средиземноморье.
ПО ПУТИ В ЕГИПЕТ
В 1798 году республиканский генерал Бонапарт, отправляясь с военной экспедицией в Египет, захватил остров. Впрочем, сражения не было. Под рукой Великого магистра Фердинанда фон Гомпеша было чуть больше трехсот рыцарей, четверть из которых составляли старики и калеки. При этом две сотни воинов этого гарнизона составляли французы, совсем не горевшие желанием воевать с земляками. Стоявшие в крепости пушки не стреляли уже около века, порох оказался сырым, а сколь-нибудь толковых артиллеристов в крепости просто не нашлось, городское же ополчение открыто саботировало выполнение приказов. И после краткой стычки Великий магистр запросил мира и получил его на самых почетных условиях. Однако весь остров и все имевшиеся на нем укрепления, материальные и интеллектуальные ценности (в том числе и огромная магистерская библиотека, насчитывавшая 972840 уникальных книг) переходили французам. Госпитальеры святого Иоанна с середины июня 1798 года к своим звонким титулам могли прибавить еще один – «бездомные».
Вот тут-то рыцари вспомнили о «романтичном» российском императоре. Вернее, обратили на него куда более пристальное внимание, чем прежде. К этому времени Павел I
Командор большого креста Мальтийского рыцарского ордена фельдмаршал Александр Васильевич Суворов / diletant.media
уже наладил отношения с рыцарским орденом. За год до описанных событий на территории Российской империи было учреждено три орденских приорства, а в самом Санкт-Петербурге мальтийцам был пожалован дворец на Садовой улице. Вести переговоры с государем было поручено графу Джулио (Юлию Помпеевичу) Литта. Этот высокопоставленный мальтийский рыцарь уже много лет находился на русской службе. Причем, в отличие от множества прочих иностранцев, ехавших в Россию в поисках лучшей жизни, известный моряк Литта прибыл сюда по приглашению… императрицы Екатерины II. «Шальная императрица», вполне заслуженно поименованная Великой, очень ценила деловые контакты с мальтийским орденом. И никто даже не подумал приписывать ей донкихотство. У ордена были самые лучшие и высокообразованные мореходы Средиземноморья.
«НАЗЛО НАДМЕННОМУ СОСЕДУ…»
Ее нелюбимый сын пошел дальше. Сначала он взял бездомных рыцарей под свое покровительство, затем и вовсе, как утверждается, стал Великим магистром госпитальеров. Это и так и не так одновременно. Верно, в декабре 1798 года он действительно был коронован как суверенный глава ордена, но далеко не все линьяжи (области) Мальтийского ордена признали его таковыми. Ведь по древнему уставу православный император, да еще и женатый, не мог не то что возглавить эту католическую организацию, но даже официально войти в нее.
Так что с точки зрения формальной законности коронация была лишь фикцией. Но Павел I и не думал считаться с несущественными мелочами. Вопросы религии его заботили с чисто прикладной стороны. Он взошел на трон как император, под рукой которого находились православные, католики, лютеране, мусульмане… И все это были граждане Российской империи, для которых он хотел быть не царем-самодуром, но мудрым судьей и отцом. Он привел к присяге не только дворянство, но и крепостных крестьян, показывая, что вовсе не считает их бессловесным рабочим скотом, но гражданами империи. Более того, Павел запретил помещикам продавать крестьян без земли и сократил барщину до трех дней в неделю. По тем временам глобальный рывок вперед.
Вообще, любивший архитектуру император воплотил свои замыслы и чаянья в проекте Казанского собора в Санкт-Петербурге. Этот уникальный храм соединил в своем облике традиции католицизма (колоннаду римского Собора святого Петра) с православной. В его уме Россия виделась ни более, ни менее как объединитель мировых религий. В его представлении служение Богу и государю должно было стать явлением одного порядка.
«ОН МЕЧТАЛ, ЗАКУСИВ УДИЛА…»
Замысел Павла был грандиозен. Возглавив наиболее боеспособный отряд католического мира, Павел I фактически заставил Ватикан считаться с собственной волей. Но орден нужен был ему для воплощения в жизнь куда более грандиозной по размаху и безмерно дерзкой задачи – превращения России в четко упорядоченное государство. Конечно же, сам Павел I и не думал соблюдать обет безбрачия и еще менее был готов повиноваться воле римского понтифика. У него были хорошие отношения с папой Пием VI, однако для него тот был лишь духовным владыкой отдельно взятой части христианского мира. Здесь же, в России, по мнению императора, должно было находиться средоточие христианства! А заодно и воображаемый им канонический образец правильного, то есть, дисциплинированного и ответственного государственного устройства. И мальтийцы тут должны были стать образцом для подражания.
Именно поэтому орденский крест в России жаловался вне зависимости от личных заслуг на поле боя или стезе ревностного служения Отечеству. Он стал по сути знаком личного доверия государя, знаком того, что император рассчитывает на новоиспеченных кавалеров и командоров в своем немыслимом деянии. Более того, мальтийские рыцари Европы, выходцы из знатнейших и влиятельных дворянских родов, связанные клятвой повиновения Великому магистру, по мысли императора должны были стать проводниками его идей в своих землях. Те, как могли, сопротивлялись такому повороту судьбы, но деятельный и последовательный государь вкладывал немало сил и средств, добиваясь реализации своего замысла.
Стоит ли говорить, что захват Наполеоном Мальты и упразднение линьяжей ордена во всех завоеванных им землях Павел I воспринимал как личное оскорбление и, конечно же, с радостью принял участие в борьбе с корсиканским узурпатором. Для командования совместными австро-российскими войсками был направлен «русский Марс», кавалер большого командорского креста ордена Святого Иоанна Иерусалимского фельдмаршал Суворов. Англичане, видевшие в Наполеоне непримиримого врага, активно вложились в это предприятие деньгами.
Обращаясь к Александру Васильевичу перед его отъездом к полкам, император Павел I велел знаменитому полководцу «восстанавливать алтари и престолы». У австрияков были совсем иные цели в этом походе. Но выяснилось это, когда после освобождения Северной Италии союзники решили не восстанавливать Сардинское королевство, а подмять его под себя. Тут между русскими и австрийцами пробежала черная кошка величиной с пантеру. Идея Суворова идти на Париж не нашла поддержки. Более того, поняв, что таскать каштаны из огня для австрийского престола тот не готов, венский двор попытался обречь Александра Васильевича на гибель. Им это не удалось.
На французов переход Суворова через Альпы произвел грандиозное впечатление. С 1800 года Наполеон начал искать сближения с Россией. Он готов был уступить Мальту в обмен на военный союз. Павел I
убийство императора павла I (французская гравюра, 1880) / wikimedia.org
колебался, хотя выгоды от такого объединения сил ему были очевидны. Но тут под шумок Великобритания захватила Мальту. На резонное требование к вчерашним союзникам по антинаполеоновской коалиции вернуть остров рыцарскому ордену последовал недвусмысленный отказ. Англичане прекрасно осознавали ценность столь хорошо укрепленной военно-морской базы, и чьи-то там феодальные права их совершенно не интересовали. Обстановка накалялась.
«АВАНТЮРА НЕ УДАЛАСЬ, ЗА ПОПЫТКУ – СПАСИБО!»
В самом начале 1801 года войсковой атаман казачьего Войска Донского, рыцарь мальтийского ордена Василий Орлов получил приказ следующего содержания: «Англичане приготовляются сделать нападение на меня и союзников моих датчан и шведов. Я готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар может быть чувствительней и где менее ожидают. Заведение в Индию самое лучшее для сего. Подите с артиллерией через Бухару и Хиву на реку Индус. Пошлите своих лазутчиков приготовить и осмотреть дороги. Все богатства Индии будут вам за экспедицию наградой. Прилагаю карты». С французской стороны войсками командовал талантливый и решительный генерал Массена, еще совсем недавно сражавшийся с Суворовым в Альпах.
Но скоро атаман получил новый приказ – остановить поход. На бумаге стояла уже подпись следующего императора – Александра I. Сегодня уже практически доказано, что заговор против коронованного рыцаря был устроен с немалым участием английского посольства и на английские деньги. Но цареубийцам афишировать подобные связи было не с руки. Куда удобнее было очернить и без того не слишком приятного для окружающих государя, выставить его безумным фантазером. Вскоре после восшествия на трон император Александр I разорвал отношения с Наполеоном, забросил «дурацкую затею» отца с мальтийскими рыцарями и вновь подрядился выступать на стороне Англии, спасая ее торговые интересы.
Сегодня можно лишь предполагать, как бы пошла история человечества, когда б какой-нибудь верный присяге караульный начальник у ворот Михайловского замка дал залп картечи по бегущим к императорской резиденции заговорщикам. Что бы произошло, отмерь судьба Павлу I еще 10–15 лет жизни? Но этого не произошло. И нам остается лишь изучать ту историю, что есть, и делать выводы.
Автор:
Владимир СВЕРЖИН
Совместно с:
Комментарии