Месяц / История
Совместно с:
03.12.2012
События декабря
1 декабря (19 ноября по ст. ст.) 1879 – террористы «Народной воли» попытались убить императора Александра II, заложив мину на пути следования его поезда возле Рогожско-Симоновой заставы близ Москвы. Но взорвали лишь поезд с царским багажом.
2 декабря 1960 – при возвращении на Землю сгорел третий советский космический корабль-спутник. Погибли находившиеся на его борту подопытные собаки Пчёлка и Мушка.
3 декабря (21 ноября по ст. ст.) 1869 – дабы повязать кровью членов своего общества «Народной расправы», террорист Сергей Нечаев вместе с подельниками убивает в гроте Петровской академии Москвы студента Ивана Иванова. Преступление стало основой сюжета романа Фёдора Достоевского «Бесы».
4 декабря 2005 – в городе Чусовой Пермского края обрушилась кровля бассейна «Дельфин»: погибло 14 человек, в том числе 10 детей.
5 декабря 1936 – в СССР официально принята так называемая сталинская Конституция.
6 декабря 1997 – военно-транспортный самолёт Ан-124 упал на жилой квартал в Иркутске, жертвами катастрофы стали 72 человека.
7 декабря 1237 – началось вторжение на Русь монгольских орд хана Батыя.
8 декабря 1937 – ленинградскими чекистами расстрелян выдающийся религиозный философ Павел Флоренский.
9 декабря 1924 – неизвестные, ворвавшиеся в келью Донского монастыря, пытались убить патриарха Тихона. Жизнь патриарха спас келейник Яков Полозов, прикрывший его от пуль своей грудью.
10 декабря 2011 – в городах России прошли массовые антипутинские митинги протеста против фальсификации выборов в Госдуму.
11 декабря 1994 – начало первой чеченской войны: российские войска вошли в Чечню.
12 декабря 1939 – советские войска потерпели первое тяжелейшее поражение во время войны с Финляндией, потеряв под Толвоярви лишь убитыми свыше 1000 человек.
13 декабря 1996 – принят первый в истории страны закон «Об оружии», регулирующий оборот холодного и стрелкового оружия.
14 декабря 1939 – за агрессию против Финляндии Советский Союз исключён из Лиги Наций.
15 декабря 1992 – указом Президента России Бориса Ельцина Егор Гайдар снят с должности и.о. Председателя Правительства РФ.
16 декабря 1988 – группы казахской молодёжи вышли на улицы Алма-Аты под антирусскими лозунгами, протестуя против замены Кунаева, Первого секретаря ЦК КП Казахстана, на присланного Москвой Колбина. Против митингующих была применена сила, а 17 декабря в городе начались нападения казахов на русских. Для пресечения волнений в Алма-Ату были переброшены армейские части из целого ряда военных округов. По неофициальным данным, число жертв доходило до двух сотен человек, 99 участников событий были осуждены, двое из них приговорены к смертной казни.
17 декабря 1929 – в Кремле разрушен Чудов монастырь, на его месте впоследствии возведено помпезно-безвкусное здание Президиума Верховного Совета СССР.
18 декабря 2010 – в ходе транспортировки от берегов Камчатки к Сахалину затонула буровая платформа «Кольская». Из находившихся на платформе 67 человек удалось спасти лишь 14.
19 декабря 1986 – академик Андрей Сахаров возвращён в Москву из горьковской ссылки.
20 декабря 1917 – создана ВЧК – политическая полиция советского режима.
21 декабря 2008 – переброшенный во Владивосток из Подмосковья ОМОН «Зубр» крайне жестоко разогнал митинг местных автомобилистов, протестовавших против повышения ввозных пошлин на иномарки.
22 (9 по ст. ст.) декабря 1905 – в Москве началось вооружённое восстание, ставшее кульминацией революции 1905–1907 гг.
23 декабря 1569 – любимый опричник царя Ивана Грозного Малюта Скуратов по его приказу задушил подушкой в тверском Отроч Успенском монастыре сосланного туда митрополита Московского Филиппа (Колычева).
24 декабря 1918 – войска 27-летнего белого генерала Анатолия Пепеляева взяли Пермь, захватив в плен свыше 20 тысяч красноармейцев. Все пленные по приказу Пепеляева были отпущены по домам.
25 декабря 1939 – опубликована ответная телеграмма Сталина Гитлеру и Риббентропу. Поблагодарив за поздравления с 60-летием, Сталин написал: «Дружба народов Германии и Советского Союза, скреплённая кровью, имеет все основания быть длительной и прочной».
26 декабря 1991 – официально прекратил своё существование СССР.
27 декабря 1919 – представители Антанты вынудили адмирала Колчака на станции Нижнеудинск подписать документ об отречении от должности Верховного правителя России.
28 декабря 1925 – поэт Сергей Есенин найден повешенным в ленинградской гостинице «Англетер».
29 (16 по ст. ст.) декабря 1917 – декретом СНК в армии упразднялись все чины, звания и «все ордена и прочие знаки отличия».
30 декабря 1955 – Президиум ЦК КПСС принял решение об образовании комиссии для изучения материалов о массовых репрессиях.
31 декабря 1918 – СНК во главе с Лениным издал декрет о признании государственной независимости Финляндии, признав тщетность попыток удержать Финляндию силами разложившихся воинских частей. Само же финское правительство провозгласило декларацию независимости ещё 4 декабря 1917 года.
 |
|
Ширма
«Золотыми буквами мы пишемВсенародный Сталинский Закон».
В. Лебедев-Кумач
5 декабря 1936-го VIII чрезвычайный съезд Советов СССР принимает Конституцию СССР, вошедшую в историю как «сталинская». Жила с ней страна фактически до 1993-го: брежневская Конституция 1977 года – калька сталинской.
В день принятия Конституции Алексей Толстой вещал, что это натурально «хартия вольности, которой не знало человечество». С тех пор так и мусолят: самая-самая, демократичней некуда, одних лишь прав советские граждане получили целый воз и маленькую тележку в придачу. Но остаётся загадкой, зачем она была нужна Сталину и как столь чудесная Конституция успешно сочеталась с волной самых массовых в советской истории репрессий?
Гаечный ключ вождя
Считается, что начало новой Конституции было положено 5 февраля 1935 года выступлением секретаря ЦИК Авеля Енукидзе на VII съезде Советов СССР с докладом «О конституционных вопросах». Отмотав клубок нитей назад, можно установить: проект вырос из сверхзадачи Сталина тех дней – реконструкции, централизации и упорядочивания (в его понимании) механизма карательно-репрессивных органов, действовавших в режиме перманентной чрезвычайщины. Разумеется, вождя смущала не чрезвычайщина, а то, что нестыковка шестерёнок карательной машины осложняла процесс конструирования режима уже исключительно его личной власти. Не один год тов. Сталин ваял машину для себя и под себя. Поначалу делалось это не по чётко продуманному и безукоризненному плану, а интуитивно, методом проб и ошибок. Очень уж сложно было держать в одних руках нити тогдашнего управления, контролируя ОГПУ, прокуратуру, судебную механику, систему мест заключения, карательный аппарат собственно внутрипартийный. Нестыковок и трений было хоть отбавляй: каждый стремился утянуть себе пышки, отдав конкуренту шишки.
И вся первая половина 1930-х – эпоха непрестанных реорганизаций репрессивной машины в попытках нащупать оптимальную форму и, что немаловажно, зачистки всех карательных структур от «не своих». Не позднее начала 1934 года Сталин пришёл к выводу о необходимости создания новой карательной структуры – союзного НКВД, в состав которого нужно включить реорганизованный ОГПУ. Тогда же встал вопрос о модернизации и механизма внесудебной расправы: печально знаменитые «тройки» не отменили, учредив ещё один карательный инструмент – Особое совещание (ОСО). Параллельно шло реформирование прокурорской системы.
Идея новой Конституции как раз и выросла из вполне конкретных сталинских карательных потребностей – в процессе их упорядочения. Отсюда уже рукой подать до гениальной идеи упорядочить и законодательство в целом, дабы зафиксировать новую систему взаимоотношений в этой сфере. Проще говоря, вождь нуждался в качественно новом гаечном ключе для дальнейшего закручивания гаек. И в более оптимальном механизме прикрытия чрезвычайщины и легализации собственной власти. Сталин не был бы Сталиным, если не пришёл бы к мысли: целесообразно не размениваться на мелочи, а учинить комплексную многоходовку. Закрепляющую, кстати, и легитимизирующую, образно говоря, победу банды Сталина–Молотова–Кагановича – над «бандой Троцкого–Зиновьева–Каменева». Новая Конституция – как качественно новая ширма, прикрывающая механику сталинского единовластия – не гениально ли?!
На краю пропасти
Одно лишь упорядочение само по себе мгновенного результата дать не могло: исходя из причин внутренних, Сталину позарез нужно было советских людей заговорить, отвлечь их внимание обсуждением. Бросив вконец вымотанным и озлобленным «строителям коммунизма» виртуальную конфетку: ваши жертвы не напрасны – вот свидетельство достижения промежуточного рубежа. Затягивать с этим было уже нельзя: назревал взрыв, который смёл бы прежде всего самого Сталина.
Это сейчас, после десятилетий умолчания и оболванивания, обывателю всерьёз кажется, что к началу 1930-х власть Сталина была прочна и незыблема, а вся страна с энтузиазмом и в едином порыве только и делала, что с песнями весело шла на стройки пятилетки. Что всё было иначе, нагляднее всего свидетельствуют спецсообщения руководителей ОГПУ (потом – НКВД) на имя высшего партруководства.
В мае 1932-го ОГПУ докладывает о раскрытии «контрреволюционной группы на линкоре «Марат»: «Группировка ставила своей задачей установление «беспартийной» советской власти…» Из допроса краснофлотца Бахарева: «…Прожив некоторое время у брата, я увидел, что он живёт плохо, имея большую семью. Питание было плохое, дети ходили раздетые, разутые и худые. …Я общался с другими рабочими завода и видел сам, слыхал от них, о плохой жизни, о плохом снабжении продуктами питания и промтоварами. Я увидел при одном посещении завода, как рабочий, стоявший за машиной, упал в обморок… от недоедания. …Рабочие говорили: «А вот мы живём плохо, думали, что при советской власти будет лучше, а пока живем худо»… Мы пришли к заключению, что это всё происходит потому, что линия партии неправильная… Во время большого сбора мы должны были выступить и рассказать, что рабочие живут плохо, что политика партии неправильна и что если здесь не все согласны, то возьмёмся за оружие, выкатим пулемёты и поднимем восстание».
Май 1933 года, сводка ОГПУ «Об отрицательных явлениях в состоянии ОКДВА» (Особой Краснознамённой Дальневосточной армии. – Ред.): «Отдельные красноармейцы высказывают нежелание служить и защищать СССР в случае войны». «Отдельных», правда, набирается целый эшелон, и говорят они страшное: «В случае войны никто не пойдёт защищать соввласти, а пойдут все против них»; «Если что заварится, война весной с японцами… возьму белый платок в руки и к японцам уйду, всё равно погибать»; «Пусть хоть к стенке ставят – служить не буду. Говорят, нет насилия и принуждения в СССР, а на самом деле у крестьян всё насильно отбирают и нас насильно служить заставляют, я лучше к японцам уйду». Среди комсостава настроения были схожие.
И то была не пустопорожняя болтовня! Достаточно вспомнить, как 5 августа 1934 года начштаба артдивизиона Московского городского лагерного сбора Артём Нахаев с группой бойцов пытался захватить караулку Московской пролетарской стрелковой дивизии, чтобы вооружиться винтовками и идти на Кремль. Но ведь настроения в армии – лишь калька с тех, что в обществе.
На острие превентивного удара
12 июня 1936-го газеты публикуют проект новой Конституции для «всенародного обсуждения». На время народ купился, столь велико было желание и ожидание перемен. Да ведь прав же столько – целая статья (125-я) появилась про свободу слова, печати, собраний, митингов, шествий и демонстраций. С «небольшой» оговоркой: дозволялось это лишь «в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя». Глубоко же запрятанная ст. 126 скромно обозначила: «наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса и других слоёв трудящихся объединяются во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков), являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». Этот и был главный пункт, замаскированный словоблудием о правах, советах и выборах. В которых мог участвовать вроде бы каждый, но вот правом выдвижения кандидатов обладали лишь «общественные организации и общества трудящихся», читай – партаппарат.
Пока записные демагоги и болтуны – Бухарин, Радек и т.п. – изощрялись по части сочинительства красивых фраз о благе и правах трудящихся, Сталин шлифовал самое главное: все его пометки касались только конструирования «вертикали власти»! Когда же в ходе обсуждения наивные граждане пачками понесли предложения об уточнении механизма «народовластия», именно это и было отсеяно в первую очередь.
…И ведь масштабные репрессии не прекратились ни во время «всенародного обсуждения», ни с принятием Конституции, ни после него: счёт шёл на десятки и сотни тысяч. С точки зрения карательно-репрессивных органов, кстати говоря, ничего не изменилось: Конституцию они просто «не заметили». И как масштабно работали не по Конституции, а по инструкции, так и продолжили. Никуда не делась и система внесудебных репрессий, никоим образом в Конституции не обозначенная. И правовой статус граждан по-прежнему регулировался не Конституцией… А потом был нанесён самый мощный сталинский удар: 1937 год прямо вытекал из новой Конституции.
Ширма была сооружена, механизм личной власти Сталина надёжно укрыт от сторонних глаз, фасад подновлён, конфетку трудящиеся скушали. А заодно себя проявили и показали – кого зачищать, было очевидно. Операцию по изъятию «врагов народа» важно было провести до выборов в Верховный Совет СССР: никто из обречённых на заклание не должен был испортить «праздник всенародного голосования», например, вычёркиванием кандидата «нерушимого блока коммунистов и беспартийных». Кстати, именно тогда и была введена в оборот эта сталинская, насквозь фальшивая и лживая формула.
Превентивный удар нужен был и для зачистки всех без исключения носителей любого рода протестных настроений. Нужно было превентивно уничтожить огромную массу не оппозиционеров – их уже не было, но тех, кто потенциально мог стать таковыми. Как признал в своих мемуарах Хрущёв, «почему же тогда Сталин их уничтожил? Он их уничтожил потому, что созревали условия для замены Сталина».
 |
|
«Моих там не было…»
Кровавый декабрь 1905 года на Пресне:
мифы и быль
Свыше ста лет минуло со времён московских событий декабря 1905 года, но казённые историки и поныне описывают их словами «Краткого курса истории ВКП(б)». – Угнетённые московские пролетарии, организовавшие мирную забастовку, царские войска, открывшие по ним неспровоцированный огонь. Вестимо, тут же «кипит наш разум возмущённый», покрывается баррикадами Москва. Её трудовые массы в едином порыве поднимаются на революционное восстание – с булыжником, который, как известно, оружие пролетариата. И снова царские каратели, бессудно расстреливающие всех, крушащий всё подряд артиллерией кровавый командир Семёновского полка полковник Мин – с его «пленных не брать, патронов не жалеть…»
Крови действительно было немало, и артиллерия в Москве «поработала» основательно, а полковника Мина точно нельзя отнести к гуманистам. И всё же вернее именовать события не красивым словом «восстание», а более точно – мятеж. Да и пролетарии были вооружены совсем даже не булыжниками. Впрочем, назвать дружинников декабря 1905 года московскими рабочими можно с натяжкой: большую часть 1,5–2 тысяч боевиков составили, как сказали бы ныне, «понаехавшие» в канун событий – как раз для того, чтобы пострелять. Особой «лихостью» по этой части отметились заранее доставленные из Закавказья так называемые кавказские дружины, попросту говоря, бригады головорезов, специализировавшиеся в родных краях на «революционных» убийствах, грабежах и налётах. Подавляющая же часть обитателей более чем миллионной Москвы вовсе не горела желанием ни бастовать, ни восставать, ни свергать.
Нереволюционный пролетариат
Один из доживших до наших дней мифов гласит, что настоящей твердыней восставших стала прохоровская Трёхгорная мануфактура, рабочие которой проявили подлинный революционный энтузиазм и боевая дружина которой отличилась в боях с войсками и полицией на всех баррикадах. Потому по мануфактуре и била артиллерия. А хозяин фабрики, Николай Иванович Прохоров, якобы даже «активно участвовал в выявлении «злостных бунтовщиков», что уже просто ложь! Промышленник не только не участвовал ни в каком выявлении мятежников, но самым активнейшим образом старался защитить своих рабочих от карательных акций.
В начале ХХ века семейство старообрядцев-промышленников Прохоровых, обосновавшееся на Пресне, считалось одним из самых богатейших в стране. А их мануфактура – едва ли не крупнейшее предприятие Москвы. Не удивительно, что оно привлекало к себе повышенное внимание революционеров всех мастей, с одной стороны, и… чиновно-полицейских властей – с другой.
Вплоть до декабря 1905 года все попытки революционеров закрепиться на фабрике Прохорова и распропагандировать рабочих «Трёхгорки», убедив их примкнуть к забастовке и взяться за оружие, оказались тщетны. Особо показательны такие случаи. К кварталу, где располагались прохоровская фабрика и рабочие общежития, подошли толпы демонстрантов, потребовавшие, чтобы работники мануфактуры присоединились к так называемым «бакинским требованиям» (экономические и социальные требования, выработанные во время стачки бакинских нефтяников в декабре 1904 года). Заслушав «бакинский список», рабочие Прохорова зашлись в хохоте: для них это было дремучим анахронизмом – всё то, что требовали бакинцы, имелось у них уже… 100 лет!
Другой случай имел место, когда мануфактуру вновь осадили пришлые демонстранты, потребовавшие от рабочих «Трёхгорки» немедленно присоединиться к забастовке. Тогда фабричные парни, выйдя по своему почину «с камнями, с палками», отметелили назойливых братьев по классу, поскольку хотели просто спокойно работать. В разгар октябрьской стачки 1905 года товарищи-революционеры сумели на время остановить работу: демонстранты, прорвавшиеся к фабрике, закидали рабочих градом принесённых камней и открыли по окнам огонь из револьверов. Прохоров вынужден был остановить фабрику, чтобы не подвергать людей риску. Но через пару дней возмущённые рабочие вышибли шпану, и фабрика заработала вновь. А вот во время декабрьских событий отряды боевиков сумели там закрепиться, вломившись уже с винтовками.
Прохоров не-Куршавельский
По сегодняшней терминологии Прохорова можно назвать предпринимателем, ориентированным на социальный бизнес: его рабочие жили, наверное, лучше всех в России. Можно лишь кратко перечислить, что имели те, кому посчастливилось пройти строгий отбор и наняться на «Трёхгорку». Для рабочих были выстроены четырёхэтажные жилые корпуса с электрическим освещением, паровым отоплением, водоснабжением (из артезианских скважин), канализацией. Кстати, эти дома стоят и поныне, продержавшись без единого капитального ремонта больше века! Мастера, инженеры, менеджеры-управленцы низшего, среднего и высшего звена – все они жили в том же квартале, бок о бок со своими подчинёнными. Впрочем, ведь и сами Прохоровы, построив там дом, жили в буквальном смысле среди своих же рабочих, даже не отгораживаясь непроницаемо-крепостными стенами! – Кто-нибудь назовёт ныне хотя бы одного олигарха, живущего не в Барвихе, на Рублёвке или в Куршавеле, а в одном квартале с рабочими своих заводов?!
Да с чего бы тем Прохоровым было бояться своих рабочих? Условия труда – человеческие даже по нынешним меркам. Платили за работу честно и сполна, штрафами не мучили, квалифицированный рабочий зарабатывал у Прохорова больше, чем тогдашний офицер – командир роты.
Ещё в XIX веке Прохоровы возвели для своих рабочих бесплатные лечебницы, для их же детей – бесплатный детский сад и ясли, свои учебные заведения – школы, ремесленное училище с 6-летним бесплатным обучением для всех. Его Прохоровы преобразовали затем в мануфактурно-техническое, с подготовительными классами, где готовили химиков-технологов высочайшего класса. А лучших учеников за счёт фабриканта отправляли на стажировку и повышение квалификации на лучшие предприятия Европы. Ещё были вечерние классы для взрослых, где обучалось свыше 600 человек, воскресная школа, бесплатная библиотека. Хор, классы оркестровой музыки, где обучали игре на духовых инструментах, фабричный театр с помещением на 1300 мест – там сами работники ставили бесплатные народные спектакли по пьесам Островского, Гоголя, Писемского, Аверкиева… Приют для девочек-сирот на 100 мест и богадельня для стариков. Пенсии для рабочих. Своя пожарная команда. Превосходные лавки и магазины с умеренными ценами – прямые поставки от производителей, никаких спекулянтов-перекупщиков. Ещё «прикормленный» фабричный полицейский участок, отличное здание для которого Прохоровы выстроили за свой счёт. В общем, самодостаточное государство в государстве, где жили все свои, и не было ни гоп-стопа, ни шпаны, ни прочих пьяных безобразий: чужие сразу бросались в глаза, а держать кабаки и торговать спиртным в своих владениях старообрядцы Прохоровы не разрешали принципиально.
Не случайно мотивация тех, буквально единичных, прохоровцев, кто примкнул к бунту, была такова: «Как хозяина прогоним, фабрики наши будут, рестораны откроем – тут и выпьешь, закусишь». Только к революционным дружинам примкнуло лишь 12 прохоровцев, а на финише мятежа количество якобы достигало 75 – негусто для фабрики, где трудилось почти 5000 человек…
Снаряд для олигарха
Боевики заняли мануфактуру, руководствуясь соображениями чисто военными: кварталы господствуют над местностью, а сама фабрика, по сути, готовый и защищённый опорный пункт. Но главным гнездовьем боевиков была мебельная фабрика Шмидта, по ней и вела огонь артиллерия. Революционное гнездо, разумеется, сожгли дотла. Но попутно всадили 400 снарядов и в производственные корпуса прохоровской мануфактуры, хотя военной необходимости в этом не было: боевики оборону там держать не стали, переместившись в другое место почти сразу после первых залпов. Наиболее разрушительный огонь вёлся уже после их ухода.
Вряд ли это можно списать на оплошность артиллеристов (они вели огонь с позиций у Горбатого моста), положивших залпы градусов так на 90 мимо фабрики Шмидта (где ныне Пресненский парк) и метров на 1700 дальше. Да и какой промах, если снаряды чётко легли по тем корпусам, где как раз были установлены дорогостоящие и новейшие станки, купленные Прохоровым за границей незадолго до событий. В данном случае это очень уж походит на решение «спора хозяйствующих субъектов» в тогдашней версии!
Ведь для московской чиновно-полицейской власти Прохоров был словно бельмо на глазу: безмерно богат, самодостаточен, уважаем своими рабочими, не даёт полицейским разгуляться на своей территории, спины пред сановниками не гнёт и – самый тяжкий грех – взяток чиновникам не даёт категорически. А уж как пытались принудить его к исполнению этого «древнего обычая», но не выгорело. Бесили полицейских мыслителей и социальные эксперименты Прохорова.
И вот такой удобный случай – как не проучить мерзавца, поставив зарвавшегося социального предпринимателя на место руками полковника Мина: не хочешь нам мзду платить – получи подарок! Нам остаётся лишь гадать, кто конкретно намекнул гвардейцу-полковнику, несведущему в московских раскладах, что неплохо бы ещё и по «Трёхгорке» основательно пострелять. Не исключено, сей полунамёк мог тихо молвить московский губернатор (не путать с генерал-губернатором) Джунковский, имевший на Прохоровых давний зуб. Так или иначе, нашлось кому подсказать артиллеристам.
Подвести Прохорова «под монастырь» пытались и позже, вытащив на суд над бунтовщиками в качестве свидетеля. Организаторы процесса явно полагали, что предприниматель сорвётся, громко возмутившись тем, что именно государева артиллерия разбила его фабрику. Тут и сам тогда загремит как пособник! А сумеет сдержаться – другая крайность: придётся тогда дать показания против своих рабочих, чего те ему не простят – и конец тогда социальному миру, не обойтись уже фабриканту без полицейской помощи… Но Прохоров, юрист по образованию, вышел из этой безвыходной ситуации поистине блестяще. Выступив на суде, он сказал кратко и ёмко: «Моих там не было…» И добавил: «Но даже о тех, кто погиб, я скорблю».
Автор: Владимир ВОРОНОВ
Совместно с:
Комментарии