Месяц / История

Пуля для «атамана Ада»

Почему до сих пор не снят гриф секретности с дела об убийстве Григория Котовского

В ночь с 5 на 6 августа 1925 года в совхозе Цупвоенпромхоза «Чабанка», что на побережье Чёрного моря, в 30 км северо-восточнее Одессы (ныне посёлок Черноморское), при совершенно загадочных обстоятельствах был застрелен командир 2-го кавалерийского корпуса Григорий Котовский: меткий стрелок всадил пулю из револьвера ему в аорту. Компетентные органы быстро убедили всех, что лишнего болтать не стоит. Тем паче убийца вроде бы объявился сам – некий Мейер Зайдер, старинный знакомый Котовского, бывший содержатель роскошных публичных домов Одессы, бывший подручный бандита Мишки Япончика, в описываемое время – начальник охраны Перегоновского сахарного завода. Это рабочее место ему в своё время и обеспечил герой Гражданской войны Котовский.

«Стихийный коммунист»
Фигурой Котовский был значимой: не просто комкор, коих было пруд пруди, а член целого ряда ЦИКов – СССР, Украинской ССР, Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики. Правда, все эти звучные титулы не отражали главного: Григорий Иванович был фактическим правителем обширной территории от украинского Подолья до украинского же Причерноморья. «Смотрящим», как теперь говорят. Впрочем, человеком он был всё же не робкого десятка, да и жизнью рисковал не раз, поскольку и «по жизни», и по основной специальности был классическим бандитом с большой дороги.
Эта, основная часть биографии Котовского при советской власти не афишировалась, но и особым секретом не была. Родился Григорий Иванович в 1881 году в местечке Ганчешты (ныне г. Хынчешты в Молдавии. – Ред.) Кишинёвского уезда Бессарабии. Отец его, как гласят документы, родом «из мещан города Былты», служил механиком на винокуренном заводе бессарабского князя Манук-Бея. По поводу своего происхождения Григорий Иванович всегда сильно комплексовал. Посему во всех советских анкетах, несмотря на то что это явно могло повредить карьере, упорно, но безграмотно писал, что сам он родом из дворян, а дед его и вовсе был целым «полковником Каменец-Подольской губернии». Попутно Котовский фальсифицировал даже год рождения, одним росчерком пера омолодив себя на семь лет, но об этом стало известно лишь после его смерти. Национальность в советских анкетах он тоже указывал в природе не существующую: «бессарабец». Известно, что семья Котовских имела свой собственный дом и жила по тем меркам весьма даже неплохо, крёстным отцом Григория был сам князь Манук-Бей, помогавший семье своего служащего.
После окончания сельскохозяйственного училища Котовский работал практикантом в имении помещика Скоковского, но уже через два месяца был изгнан оттуда за соблазнение его жены. Впрочем, официозная биография гласит, что Котовский пострадал за... нежелание эксплуатировать батраков. Затем хроника  жизни Котовского принимает чисто криминальный характер: он изгоняется из одного имения за присвоение 200 рублей и инсценировку кражи со взломом, из другого – за воровство 77 рублей, затем уходит в бега, чтобы избежать сразу и суда, и призыва в армию. Попадается на подлоге и четыре месяца проводит в тюрьме. И с декабря 1903 года Котовский живёт в основном грабежами, налётами и вымогательствами. Хотя, как водится, в своей автобиографии советского времени сам Григорий Иванович скромно напишет: «...Я с первого момента моей сознательной жизни… был стихийным коммунистом».
После начала Русско-японской войны «стихийный коммунист» уклонялся от мобилизации, но год спустя попался и был отправлен в пехотный полк, откуда быстро дезертировал.
Ещё до революции возникла легенда, будто бы Котовский, подобно Робин Гуду, раздавал всё награбленное беднякам. Вот только ни единого факта такой «благотворительности» не зафиксировано, зато прекрасно известно, как всё нажитое «непосильным трудом» Котовский со товарищи исправно продували в одесских публичных домах.
И так было вплоть до конца «старого режима»: налёты на усадьбы и квартиры, грабежи и кутежи, вольные шалманы и аресты, приговоры и удачные побеги. Фантастическое везение лихого атамана имело объяснение вполне банальное: побег ему организовывали подкупленные верной братвой полицейские. В 1916 году «атамана Ада», как он себя любил именовать, взяли в очередной раз – и в последний. Одесский военно-окружной суд приговорил рецидивиста к повешению… Пока суд да дело, а на дворе уже февраль 1917-го.

Гуляй, рванина!
Вплоть до Февральской революции голубой мечтой Котовского было скопить 70 тысяч рублей и навсегда махнуть в… Румынию! Но потом концепция кардинально поменялась. В мае Котовского выпускают с условием немедленной отправки на фронт. В своей автобиографии Котовский позже написал, как он героически воевал, получив в награду погоны прапорщика и Георгиевский крест. Оказалось, всё это выдумка: в боях он не участвовал и никаких наград не получал.
В смутные годы Гражданской войны банде Котовского было чем заняться. Грабежи, вымогательства, налёты на банки и кассы, вывезенные оттуда аж грузовиками в неизвестном направлении ценности на миллионы золотых рублей – так весело и пролетели годы 1918-й, 1919-й... Разумеется, потом эту банду назовут партизанским отрядом.
В 1919 году Григорий Иванович сделал грамотный выбор, решив, что пришла пора, наконец, прислониться к твёрдой власти – к красным. И не прогадал. Получив сразу же бригаду, стал штыком и шашкой «умиротворять» сёла Одесской губернии и Подолья, восстававшие против красного беспредела. А вот собственно на фронтах, куда порой судьба заносила лихих котовцев-карателей, дела у них были не особо успешные. Что не удивляет, поскольку набирали эту бригаду из революционных матросиков и одесского отребья. Однако надо признать, что карательствовал Котовский не по велению души, а лишь по приказу, относясь к пленным куда гуманнее прочих красных командиров: старался не расстреливать даже белых офицеров. По тем временам это была невиданная редкость! Впрочем, по приказу Котовского были расстреляны сотни пленных солдат Украинской народной республики (УНР), отказавшихся вступить в «славные» ряды его бойцов.
В 1920 году Котовский уже начдив кавалерийской дивизии, красноармейцы которой славны не столько боевыми подвигами, сколько грабежами, бесчинствами, насилием в отношении мирных обывателей. Потом он снова понижен до комбрига. Во время советско-польской войны 1920 года бригада Котовского успешно драпает от поляков. После этой войны – снова сплошное карательство, за несомненные успехи в котором Григорий Иванович вновь повышен до комдива и удостоен трёх орденов Красного Знамени и почётного революционного оружия – шашки с орденом Красного Знамени на эфесе.
В числе прочих дивизия Котовского свирепствует на Тамбовщине, участвуя в подавлении восстания Антонова. В октябре 1922 года Григорий Иванович вновь на взлёте: благоволящий к нему командующий войсками УССР и Крыма Михаил Фрунзе инициирует назначение Котовского командиром 2-го кавалерийского корпуса. Тогдашнее значение этого поста сложно переоценить: Котовский становится не просто воинским начальником, но безраздельным хозяином половины Украины – от Умани, где был штаб корпуса, до Тирасполя и Одессы. На дворе был НЭП, и «полудержавный властелин» по своей привычке рэкетира наложил жёсткую руку на торговую жизнь региона. Наладил даже прибыльный гешефт с заграницей.
Попутно занялся интенсивной политической деятельностью, добившись решения о создании буквально на пустом месте Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики. Сам же и определил границы нового образования, прирезав к нему до кучи земель чисто украинских.

Смерть под грифом «секретно»
Блестящая карьера, казалось бы, на самом взлёте, но в ночь на 6 августа 1925 года прозвучали выстрелы в совхозе «Чабанка», где находился на отдыхе Котовский с семьёй. После кровавой междоусобной войны врагов у него, конечно, хватало, но официальный его убийца, Зайдер, к таковым точно не принадлежал.
Первая версия, запущенная в оборот, была нарочито бытовой: Зайдер, мол, обиделся на Котовского, якобы застав его в постели со своей женой. По другой версии, столь же бытовой, Котовский якобы воспылал к одной даме и, поссорившись с конкурентом, выхватил револьвер, Зайдер повис на его руках, но в пылу драки Котовский случайно нажал на курок своего оружия.
Уже на суде, который состоялся лишь через год после убийства, сам Зайдер чуть ли не с открытой насмешкой нёс полную чушь: якобы он застрелил Котовского за то, что он его… не повысил по службе. Судей это объяснение устроило вполне, и они без затей приговорили Зайдера к 10 годам заключения. Приговор произвёл на всех впечатление просто шоковое: одновременно с Зайдером в другом зале судили уголовника, ограбившего зубного техника, – так его приговорили к расстрелу. А тут – «десятка» за убийство знаменитого красного комкора!
Мало того, Зайдер весьма комфортно устроился в заключении: стал заведующим тюремным клубом в Харьковском доме общественно-принудительных работ и получил право свободного выхода в город. А в конце 1928 года и вовсе вышел на свободу «за примерное поведение»! Там же, в Харькове, устроился на железную дорогу сцепщиком. Осенью 1930 года его нашли убитым на железнодорожном полотне близ харьковского вокзала. Следствие пришло к выводу, что убили Зайдера ветераны-котовцы, отомстившие за своего комкора: убийц даже не судили.
Но кому тогда была выгодна смерть комкора? Есть любопытная зацепка: летом 1925 года, перед самым отбытием на отдых, Котовского назначают заместителем народного комиссара по военным и морским делам СССР. Вот только вступить в  должность Котовский так и не успел. Известно, что инициатором этого кадрового решения был сам нарком, Михаил Фрунзе, в то время активно собиравший в наркомате свою собственную команду. Правда, завершить этот процесс ему не удалось. В октябре 1925-го, после операции на предмет излечения «язвенной болезни», не стало и самого Фрунзе. И мало кто догадался сопоставить этот факт с тем, что незадолго до убийства Котовского тоже пытались уложить под операционный нож по поводу всё той же «язвенной болезни»! Тогда Котовского срочно вызвали в Москву – после обследования в Киеве у него якобы обнаружили симптомы язвы, затем уложили в ту самую клинику, где вскоре «зарежут» Фрунзе. Две недели кремлёвские медики настойчиво убеждали Котовского согласиться на операцию, но он категорически отказался. Пришлось менять концепцию – так появился Зайдер. Или тот, кого он прикрыл.
Вместо Фрунзе наркомом назначили человека из сталинской обоймы – Клима Ворошилова. Так военное ведомство стало ещё одной опорой идущего к власти товарища Сталина – не слишком ли много совпадений?
После 1991 года сын Котовского, Григорий Григорьевич, пытался получить доступ к материалам расследования смерти своего отца, но получил отказ. Напрашивается простой вывод: раз грифы секретности не сняты, значит, убийство было сугубо политическим. В чём же смысл засекречивания дела об убийстве Котовского? Ведь с той поры прошло уже 87 лет.