На Берлин!

Автор: Владимир СВЕРЖИН
03.07.2019

Апрель 1945 года был месяцем небывалым по жестокости и перенапряжению сил. Агония нацистской Германии была видна невооруженным глазом. Еще 6 апреля перестало биться «сердце» Кёнигсберга, но «мозг» Третьего рейха – Берлин, продолжал жить и действовать. Еще продолжали звучать слова о «чудо-оружии», перебрасывались войска, укреплялись рубежи по Одеру, Шпрее и на ближних подступах к столице. Еще потерявший связь с реальностью фюрер твердил, что союзники вот-вот передерутся между собой и позабудут о недобитой Германии… Но всем было понятно – война заканчивается.

1апреля 1945 года в Кремле, в том же кабинете, где осенью 1941-го обсуждались планы обороны Москвы, на большом макете Берлина заместитель Верховного главнокомандующего маршал Жуков демонстрировал Сталину главные направления удара по «фашистскому логову». В первую очередь решался непраздный вопрос: «кто будет брать Берлин?». И речь шла не только о том, кому из военачальников поручить руководить штурмом – к столице Третьего рейха отчаянно рвались войска союзников. Вопреки подписанным соглашениям они стремились первыми войти в Берлин. Договора договорами, а танки на улицах – реалии, которые чернилами не перечеркнешь.

МОСКВА. КРЕМЛЬ

И дело было не только о славе победителей, хотя сбрасывать со счетов моральный фактор высшей справедливости, выношенной и более чем заслуженной победы советского народа, конечно, нельзя. Теперь речь шла о мире после войны. А в этом мире сегодняшние друзья, как было незадолго до того, вполне могли стать врагами. Среди высшего политического и военного руководства СССР об этом знали и помнили. В новом противостоянии «германская карта» вскоре могла стать весьма серьезным козырем.

МАРШАЛ ЖУКОВ. ЗАМЕСТИТЕЛЬ ВЕРХОВНОГО 

ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО. КОМАНДУЮЩИЙ

1-М БЕЛОРУССКИМ ФРОНТОМ. ФОТО: WIKIMEDIA.ORG

Да и с точки зрения чисто военной участие союзников в штурме Берлина (если предположить совместные действия) было скорее вредным, чем полезным. Да, конечно, это дополнительные возможности: солдаты, танки, орудия, самолеты…, но это же и отсутствие единого командования, совместного плана боевых действий. Как следствие: непонимание, разобщенность, невозможность толком координировать усилия, решение собственных, узко местных задач и, как результат, – хаос, огонь по своим и реальный шанс для противника использовать несогласованность действий атакующих.

И это в лучшем случае, не допускающем наличие злого умысла в действиях союзников! Результат подобного наступления привел бы лишь к увеличению потерь и гадательному военному результату. Так что решение отсечь наступающие англо-американские войска от Берлина и остановить их на Эльбе не было актом пустого тщеславия и диктовалось единственно соображениями здравого смысла и стратегией.

НА БЕРЛИН!

Штурм Берлина было решено провести силами двух фронтов 1-го Белорусского (командующий – маршал Г.К. Жуков) и 1-го Украинского (командующий – маршал И.С. Конев). Группировка, противостоящая Красной Армии, заслуживала пристального внимания. Это была вовсе не толпа отступленцев, сломленная и готовая капитулировать при первом же выстреле в их сторону. Пружина вермахта и СС тут сжалась до предела – запертые в Берлине гитлеровцы были готовы сражаться с безоглядным фанатизмом. Три хорошо укрепленные линии обороны, которые поджидали советские войска на подступах к немецкой столице, вовсе не напоминали те убогие деревянные укрепления, которые пару веков назад встречали русскую армию в годы Фридриха Великого. Теперь в этих местах было сосредоточено 63 вражеских дивизии общей численностью порядка миллиона человек с 1500 танков, 10400 артиллерийскими установками и минометами. С воздуха ее прикрывала группировка в 3300 самолетов!

МАРШАЛ КОНЕВ. КОМАНДУЮЩИЙ 1-М

УКРАИНСКИМ ФРОНТОМ. ФОТО: STUKI-DRUKI.COM

В самом Берлине располагалось 200 тыс. солдат регулярной армии и отрядов СС при 3000 орудий и 250 танках. Вдобавок к этому в городе имелось 60 тыс. стариков фольксштурмистов и мальчишек из гитлерюгенда. Вояками они были весьма посредственными, но в уличном бою выстрел из фаустпатрона в крышу танковой башни не менее губителен от того, что стреляет безусый подросток или дряхлый старик. Даже если бы такие силы были у врага в первый день войны, это, несомненно, была бы чрезвычайно внушительная армия.

Однако теперь, впервые с начала Великой Отечественной, перевес сил Красной Армии был реально сопоставим с теми нормами, которые в учебниках стратегии указывались достаточными для наступления (хотя и недостаточным для прорыва и уничтожения трех сильно укрепленных рубежей долговременной обороны): 2,5 млн солдат и офицеров, 6300 танков, 41600 самоходных орудий и 7500 самолетов. Кроме того, совместно с сухопутными войсками и авиацией действовали катера Бобруйской бригады речных кораблей Днепровской военной флотилии.

МАРШАЛ РОКОССОВСКИЙ. КОМАНДУЮЩИЙ

2-М БЕЛОРУССКИМ ФРОНТОМ. ФОТО: RUSSIAN7.RU

В рядах 1-го Белорусского фронта плечом к плечу с советскими воинами сражались бойцы частей Войска Польского. Перед самым штурмом командующий поляками генерал Михал Роля-Жимерский попросил маршала Жукова поставить его полки на острие атаки. Страна, первая принявшая бой с германским фашизмом, теперь горела желанием добить врага в его логове. Двенадцать тысяч солдат и офицеров под бело-красным флагом рвались в бой, желая отомстить гитлеровцам за поругание родной страны. Выслушав польского главнокомандующего, Жуков дал добро на перевод Войска Польского с менее ответственного участка боевых действий непосредственно к Берлину.

Никогда прежде мир не видел такого невероятно огромного сосредоточения живой силы и боевой техники! Однако рассчитывать, что впечатленный прежними неудачами и численным перевесом наступающих враг решит капитулировать, не приходилось. Берлин готовился сражаться. Тем, кто в нем оборонялся, уже нечего было терять. Большая их часть не могла рассчитывать на снисхождение победителей.

Но кроме «упырей» в военной форме в городе оставалось около двух с половиной миллионов насмерть перепуганных жителей, заранее простившихся с жизнью. Да и те, кто надеялся отсидеться в щелях и подвалах, затем ожидал худшего – свирепая «большевистская орда» непременно должна была грабить, насиловать и убивать. На то она и орда. Берлинцам в ту пору было невдомек, что еще 22-го апреля, в самом начале штурма германской столицы, Жуков отдал приказ, в котором в частности говорилось: «Никакого самовольного изъятия... произвола в выселении... гарантировать сохранность имущества...». А за выполнением своих приказов Георгий Константинович следил ревностно. И ослушников расстреливал на месте, невзирая на прежние заслуги. Но до взятия Берлина в ту пору было еще далеко, и ужас витал над улицами площадями немецкой столицы.

НА ДАЛЬНИХ ПОДСТУПАХ

Как водится, первыми наземными подразделениями, вступившими в активное противоборство с немцами во время Берлинской операции, стали саперы. На них была возложена крайне непростая задача: под плотным вражеским огнем подготовить к круглосуточному использованию разрушенные и заминированные шоссейные дороги, перешить под советский размер железнодорожное полотно, восстановить взлетно-посадочные полосы захваченных аэродромов и, конечно же, навести переправу через Одер. И все это в кратчайшие сроки, почти по мановению волшебной палочки. Задача совершенно невероятным образом была выполнена с блеском: с 4 по 15 апреля была проведена крупнейшая за всю войну операция по переброске к Берлину освободившихся после освобождения Восточной Померании войск 2-го Белорусского фронта. Расстояние между начальной и конечной точкой маршрута составило 350 км! Помимо этого, через Одер было построено 25 мостов и наведено 40 понтонов. Количество обезвреженных в те дни мин и фугасов и вовсе не поддается исчислению.

14 апреля в дело вступили разведчики. В течении двух дней 32 разведывательных отряда проводили разведку боем, выявляя наиболее уязвимые места в обороне противника. 16 апреля в 3 часа ночи свет множества прожекторов ослепил наблюдателей в германских окопах и войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление. Началась 25-минутная артиллерийская подготовка и авиационный налет 745 бомбардировщиков 18-й авиационной армии на выявленные позиции немцев. Однако гитлеровцы после удара разведотрядов, принятого ими за начало советского наступления, отошли на Зееловские высоты, где находился один из главных узлов обороны Берлина, и первый удар был нанесен по опустевшим позициям.

ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК БЕРЗАРИН. ПЕРВЫЙ

КОМЕНДАНТ БЕРЛИНА. ФОТО: WIKIMEDIA.ORG

Ходит устойчивый миф, что немцы узнали о дне и часе наступления от пленного красноармейца. Однако уровень секретности плана операции был таков, что даже командиры полков узнавали лишь то, что непосредственно относилось к предстоящим действиям их воинской части. Да и то – в устной форме и всего за три дня до начала предстоящего наступления. Как раз, чтобы подготовиться к атаке. Так что ничего такого, о чем немцы и без того не догадывались, пленный солдат просто физически сообщить не мог.

НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ

Зееловские высоты, надежно закрывавшие Берлин, стали воистину сейфовым замком к обороне немецкой столицы. Утратив фактор внезапности, Жуков угодил в чрезвычайно скверное положение: ударная группировка 1-го Белорусского фронта забуксовала перед наиболее укрепленным участком вражеской обороны, куда теперь стягивались все резервы немцев. На помощь атакующим Георгий Константинович ввел в бой две свои танковые армии. Проламывать мощную, неподавленную оборону противника пришлось в лоб, неся огромные потери, с боем отвоевывая каждый десяток, каждую сотню метров. В результате ситуативных, а, следовательно, несогласованных действий перед вражескими позициями возникла сумятица, что совершенно не способствовало общему успеху. На следующий день взаимодействие между наступающими советскими частями и порядок действий в прорыве удалось восстановить. Однако бои на Зееловских высотах продолжались целых четыре дня. В результате, уничтожив 15 дивизий противника, 1-Белорусский фронт продвинулся на 34 км вглубь обороны противника.

Наступление 1-го Украинского фронта развивалось успешнее. В первый день наступления войска маршала Конева под прикрытием дымовой завесы, навели понтоны и мосты, форсировали реку Нейсе, прорвали первую линию обороны противника и смогли вклиниться во вторую. Немцы попытались контратаковать, введя в бой четыре танковых дивизии резерва, но остановить Конева им не удалось. Противник начал отступление к реке Шпрее. После этого командующий фронтом отдал приказ: не давать противнику оторваться от атакующих боевых порядков и на его плечах «открыть безостановочный путь на Берлин». 3-я и 4-я танковые армии стремительным ударом прорвали третью линию обороны противника и вышли к южным и юго-западным окраинам Берлина. Всего за три дня фронт продвинулся на 30 км в оборону противника.

Учитывая срыв первоначальных сроков наступления 1-го Белорусского фронта, Ставка Верховного Главнокомандующего отдала приказ Коневу начать обход Берлина с юга силами двух танковых армий и дополнительно ввела в Берлинскую операцию силы 2-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского. Получив распоряжение Ставки, тот незамедлительно приказал ударным полковым группам в тяжелейших условиях весеннего половодья скрытно переправиться через Восточный рукав Одера и захватить там плацдармы, обеспечивая тем самым развертывание основных сил. Этот маневр сковал переброску резервов в полосу наступления маршала Жукова и позволил тому овладеть укреплениями Зееловских высот. До 25 апреля, когда движение 2-го Белорусского фронта было остановлено Ставкой, войсковые соединения Рокоссовского, прорвав оборону противника, вклинились на 20-22 км в глубину, сковали 3-ю танковую армию фашистов, не давая ей нанести контрудар с Севера по атакующим на Зееловских высотах.

БЕРЛИН В КОЛЬЦЕ

К исходу 21-го апреля войска 1-го Белорусского фронта подошли к северо-восточным окраинам Берлина. Город был окружен, началось рассечение и уничтожение оборонявшей его группировки. Именно в это время началось «соревнование» между Жуковым и Коневым за право зваться «маршалом Победы». Оба командующих фронтами подгоняли своих подчиненных, требуя «инициативных и решительных действий». Т.е. попросту идти вперед, не считаясь с потерями.

Но до самой победы было еще далеко. 22 апреля Гитлер провел в Рейхсканцелярии оперативное совещание. Он приказал снять с позиций на Эльбе 12-ю армию и идти на соединение с 9-й армией, атаковавшей наши войска с юго-востока. Общая концепция обороны была сформулирована предельно четко: «Лучше сдать Берлин англосаксам, но не пустить в него русских». Силы обороняющихся планировалось укрепить за счет войск, отведенных с западного направления. Дорога на Берлин с этой стороны полностью открывалась, и солдатам приказывалось немедленно прекратить сопротивление.

Но и эта мера уже запоздала – часть войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов стремительным маршем в обход немецкой столицы уже двигалась навстречу союзникам, торопясь организовать ныне всем известную встречу советских и американских солдат на Эльбе. Контрудар же немецких войск во фланг 1-го Украинского фронта имел лишь частичный, довольно незначительный успех. К 23 апреля немцам удалось вклиниться на 20 км в боевые порядки стоявших на левом фланге Конева 52-й армии и 2-й армии Войска Польского. Но уже к концу 24-го апреля прорыв был ликвидирован, а остатки германских соединений перемолоты и отброшены. В тот же день группировка Берлинского укрепленного района была успешно рассечена и город полностью окружен, а в районе старинного городка Торгау, менее, чем в 150 км от Берлина, полки 5-й гвардейской армии радостно встретились с американскими воинскими частями, знаменуя полный успех союзнического дела.

ЗНАМЯ ПОБЕДЫ

Над Берлином в тот день и следующую ночь методично трудилась бомбардировщики 16-й и 18-й авиационных армий. Сухопутные войска обоих фронтов по сходящимся направлениям начали последовательный на всех уровнях (на земле, в воздухе) штурм вражеской столицы. 27-го апреля фашисты в Берлине удерживали уже лишь кишку длиной в 16 и шириной в 2-3 км. Затем и этот «червь» был разрублен на три части. Каждая из них, улица за улицей, дом за домом, по тактике, отработанной в Кёнигсберге, Бреслау и ряде иных городов-крепостей, зачищалась от врага. Командующий обороной Берлина генерал от артиллерии Вейдлинг представил на утверждение Гитлеру план прорыва из города. План был одобрен, попытка была назначена на 30-е апреля. Но уже 29-го полки 171-й и 150-й стрелковых дивизий начали штурм Рейхстага. Идея прорыва выглядела теперь несостоятельной – 30-го апреля в 14 часов 25 минут над Рейхстагом было водружено Знамя великой Победы. Осознавая бесполезность дальнейшего сопротивления, Гитлер покончил с собой. Напоследок он составил завещание, поставив во главе гибнущего рейха гросс-адмирала Дёница и велев сформировать новое правительство, которое и возродит нацистскую империю.

Однако мечтам фюрера не дано было осуществиться. 1 мая генерал Кребс, начальник Генерального штаба вермахта доставил в штаб командующего 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова письмо за подписями Геббельса и Бормана с предложением объявить перемирие и начать переговоры. Но позиция советского руководства была однозначна: никаких переговоров, только безоговорочная капитуляция. Как альтернативу Жуков пообещал нанести по Берлину такой удар, что: «не останется ничего, кроме развалин». Сомневаться в серьезности намерений маршала у немецкого командования не было ни малейших оснований, но и капитулировать не хотелось. Враг продолжал тянуть время, надеясь еще на подход американцев, которым можно будет сдаться на тех или иных условиях. Тогда для «осознания ситуации» по центру Берлина, по Рейхсканцелярии, был открыт ураганный огонь из всего, что могло стрелять.

Ночью 2-го мая радиостанция штаба обороны Берлина вышла в эфир с сообщением на немецком и русском языках: «Высылаем своих парламентеров на мост Бисмарк-штрассе. Прекращаем военные действия». В 6:30 утра генерал Вейдлинг вместе со всем штабом сдался в плен и приказал последним защитникам города сложить оружие.

Берлинская наступательная операция была завершена. Начиналась следующая – по превращению мертвого города в цветущую столицу новой Германии. Во главе ее стоял командующий 5-й ударной армии, войска которой одними из первых вошли в Берлин, генерал-полковник Н.Э. Берзарин. Еще 24-го апреля, когда бои шли на дальних окраинах, приказом Жукова он был назначен комендантом и начальником гарнизона Берлина. Но его подвиг – это отдельная уникальная история.
Автор:  Владимир СВЕРЖИН