Не режьте крылья Монинскому музею!

Монинскому музею ВВС дан приказ «На запад!». То есть на Кубинку, что как раз на западе Подмосковья. Честно говоря, когда я ехал в Монино, очень хотелось утвердиться в мысли, что чиновники Минобороны, принявшие решение о переносе экспонатов музея до 1 июля этого года, сделали это сгоряча, не подумав. Или недостаточно подумав. Забегая вперёд, скажу: утвердился. А помогли мне в этом молодые ребята – волонтёры, которые каждую субботу приезжают сюда помочь загибающемуся от времени и людского равнодушия музею.

Перед самой поездкой, как раз приуроченной к субботе, увидел в сетях петицию «ЗА СОХРАНЕНИЕ МУЗЕЯ ВВС!». Вот некоторые выдержки из неё.

«Информация о переносе экспозиции Центрального музея Военно-воздушных сил в парк «Патриот» в Кубинке вызывает серьёзное беспокойство у всех, кто гордится Россией как авиационной державой. ЦМ ВВС, основанный на территории пгт Монино Щёлковского района Московской области в 1958 году, уже стал неотделимой частью авиационной истории нашей страны. Основу его экспозиции составляет коллекция подлинников – самолётов, вертолётов, двигателей, вооружения, – отражающих развитие русской и советской авиации от 1909 года до наших дней. За 58 лет создана коллекция летательных аппаратов, насчитывающая 194 единицы, причём многие экспонаты являются уникальными, сохранились в единственном экземпляре и имеют сертификат памятников науки и техники – 79 объектов, из них 34 самолёта, 7 вертолётов и другие ЛА (летательные аппараты. – Ред.), в частности: махолёт «Татлина», самолёты «Сопвич», «Вуазен», «Илья Муромец», Лa-7 (на котором летал трижды Герой Советского Союза И.Н. Кожедуб), По-2, Ил-2, Пе-2, Як-9у, сверхзвуковой пассажирский лайнер Ту-144, орбитальный самолёт «Эпос», ударно-разведывательный бомбардировщик-ракетоносец Т-4, межконтинентальный реактивный бомбардировщик 3МД, крупнейший в мире вертолёт В-12 и другие. По богатству коллекции Монинский музей не имеет аналогов в стране и по праву считается одним из ведущих авиационных музеев мира.

 И далее: «Обращаемся к вам с искренней просьбой принять меры по сохранению уникальной коллекции Центрального музея Военно-воздушных сил РФ и оказать помощь в развитии музея как исторической площадки, составляющей гордость и славу Военно-воздушных сил и нашего Отечества».

Но обо всём по порядку.

«Илья Муромец» – настоящее чудо русского авиапрома!

ВАЛИКО НА «ТУШКЕ» НЕ МОГ ЛЕТАТЬ

Монинский экспонат Ту-144 – легендарный не только потому, что представляет собой великолепный образец творчества туполевской фирмы, на два месяца раньше своего конкурента – французского «Конкорда» поднявшегося со сверхзвуковой скоростью в небо. Но ещё и потому, что именно эта машина с заводским номером 77106, прописавшаяся на вечной стоянке музея ВВС в Монино, по задумке создателей фильма «Мимино» и стала воплощением мечты своего главного героя – на ней он якобы летал в Дели и Сан-Франциско. И всё же стараниями волонтёров он поднялся. Но об этом чуть позже.

Ту-144 навсегда останется крылатой легендой России

Мой добровольный гид – однажды (и, как она полагает теперь, навсегда) влюбившаяся в авиацию Вика Струтц, энергичный активист дружной и увлечённой семьи волонтёров, уже четвёртый год посвящает всё своё субботнее время монинскому  музею. Нам с ней, конечно, известно, что пилот Валико Мизандари на этой «тушке» не мог летать в Индию и Штаты, поскольку в реальной жизни рейс 499/500 на Ту-144 выполнялся только по трассе Домодедово – Алма-Ата – Домодедово. И прожил этот рейс из-за своей нерентабельности всего семь месяцев. Зато те, кто им воспользовался, наверняка помнят, что перелёт в столицу Казахстана в ту пору был чрезвычайно популярен, хотя и стоил подороже – 80 рублей против обычных 62. Он продолжался всего два часа вместо четырёх с половиной на Ил-62. К тому же счастливчикам пассажирам предлагали стопку коньяка и бутерброд с красной икрой…                              

ДАНИЛА – ВЕРТОЛЁТЧИК

…Самолёты – как люди. У них  своя собственная биография, порой увлекательная, порой трагичная. Не зря выдающийся лётчик-испытатель Герой Советского Союза Марк Галлай как-то сказал, что не так важен самолёт, который сделали люди, как важны люди, которых сделал этот самолёт. Об этом мы ведём разговор с одним из таких молодых людей – ветераном команды волонтёров. Сюда Павел Проскурня регулярно, вот уже 11-й год, приезжает по субботам на полный рабочий день. Робототехник по профессии, на своей службе он занимается разработкой аппаратуры для контроля геологических явлений – оползней, лавин и т.д. Здесь, в Монино, ему любая работа по плечу

Эту субботу Павел и ещё два с половиной десятка его товарищей-энтузиастов под руководством куратора от музея – опытного авиатехника Александра Санникова распланировали так: часть будет занята на закреплённых за ними местах – на Ту-144, Як-17, Ил-76, в ангарах, где восстанавливается система освещения. Другая часть сосредоточена в недавно отстроенном тёплом ангаре, куда ещё до морозов закатили машины Великой Отечественной. Чтобы они втиснулись в его проём, пришлось даже рубить по дороге мешающие деревья, а с самых габаритных самолётов снимать плоскости и даже крыло. Здесь самолёты доведут до кондиции, отмоют, докрасят, подкачают колёса и т.д. – ко Дню Победы экспозиция боевой техники должна предстать перед посетителями музея в полной своей красе. 

Где вы ещё увидите уникальный тяжёлый вертолёт В-12у?

А это машины, каждая из которых вписала свою яркую страницу в историю войны. Некоторые – раритеты. Тот же СБ (АНТ-40) – скоростной фронтовой бомбардировщик, самый массовый серийный самолёт разработки КБ А.Н. Туполева, поставленный на крыло ещё в 1934 году. Именно такие машины бомбили Берлин в 1941 году. Монинский экземпляр был обнаружен в лесах Забайкалья в 1938 году. Подняли его искатели через 30 лет, но, естественно, до этого местное население над ним хорошо поработало, утащив мотор и раскурочив остальное. Ещё одна реликвия – самолёт Пе-2 – тоже массовый бомбардировщик, но пикирующий по прозвищу «пешка». Здесь и Ту-2, также известный как АНТ-58 по кодификации НАТО: Bat – «Летучая мышь» – двухмоторный советский высокоскоростной дневной бомбардировщик. А ещё Дб-3 – дальний бомбардировщик, на самом первом опытном экземпляре которого летом 1935 года совершил полёт знаменитый  лётчик-испытатель Владимир Коккинаки.

Интересна судьба «Дугласа-А 20 Хэвок», переданного Советскому Союзу в годы войны Штатами, – таких у нас на вооружении было более двух тысяч. Его собрали в Монино по макету. Здесь поле деятельности для волонтёров оказалось просто необозримым. Где, например, взять перкаль для обтяжки хвостового оперения и закрылок, технология изготовления которого осталась где-то в далёких сороковых – пятидесятых? Но у ребят уже был опыт – с такой же задачей они столкнулись при восстановлении экземпляра  штурмовика Ил-10м, созданного за год до окончания войны. Тогда перкаль отыскали на фабрике, где ещё остался небольшой цех, занимающийся  его изготовлением, волонтёров приставили к ветерану, у которого они долго и кропотливо набирались мастерства. На этой же фабрике закупили перкаль и обтянули закрылки, хвостовые оперения и рули «Ила». Теперь, гордо сообщают ребята, они сегодня едва ли не единственные в стране, кто освоил эту уникальную операцию.

…У каждого волонтёра на нынешнем субботнике, помимо общей задачи – наведения чистоты в ангаре, – есть своя персональная. В соответствии с квалификацией. У  новичков, недавно обосновавшихся в Монине, в руках швабры и тряпки, у бывалых – отвёртки и ключи. Заметен энергично трущий шваброй пол мальчишка. Знакомимся. Шестиклассник Данила Чепурной из Подмосковной Старой Купавны здесь только второй раз – его привёл сюда дед. Но теперь собирается приезжать каждую субботу и надеется, что со временем ему станут доверять более ответственные дела. Например, допустят к полюбившимся ему вертолётам. Говорит, что уже твёрдо решил поступить в Сызранское вертолётное училище, после того как прочитал книгу про авиаконструктора Михаила Миля. А когда вырастет, ему обязательно покорится винтокрылый Ми-8.

Будущий вертолётчик Данила Чепурной

…Звучит команда Санникова: «Всё лишнее из самолёта убираем! И двигаем». Правда, тяжёлая машина упирается. Приходится включаться в процесс даже корреспонденту «Совершенно секретно». Но переднее шасси уводит куда-то в сторону – стойка для самолёта собиралась здесь, на месте – вот и подломилась.  Возникают пауза и незапланированная задача – её укрепить.

Виктория  охотно  смирилась со своей неформальной ролью лидера волонтёров, своего рода диспетчера. А ведь ещё недавно лингвист, выпускница  журфака МГУ, переводчик с испанского, ни сном ни духом не ведала, что судьба её так тесно свяжет с авиацией. Но вот уже четвёртый год подряд каждую субботу она здесь. В первый же день её пронзила мысль, что она сильно погорячилась – ещё чего-нибудь сломает. Но её успокоили: «Не печалься, здесь и так много чего сломано». Возьми тряпку, швабру, отвёртку – и вперёд. Когда самолично вымоешь самолёт, ты его уже с закрытыми глазами сможешь отличить от собрата». Тот день, когда она сумела отличить Ту-2 от Пе-2 – их иногда путают даже профессионалы, – она посчитала  днём своего боевого крещения.

Снег с самолётов надо счищать обязательно, чтобы не перевернулись

ВОЛОНТЁР – ЧЕЛОВЕК НЕРАВНОДУШНЫЙ

…А пока, после восстановления повреждённой стойки, перемещение Ту-2 к месту его постоянной дислокации возобновилось. Александр Васильевич Санников вполне удовлетворён работой ребят.

– Помощь волонтёров – неоценима, ведь силы музея крайне ограничены – средний  возраст сотрудников приближается к 70, а работа с авиатехникой физически очень тяжёлая, не говоря уже о скудности её финансирования. В музее из более чем сотни сотрудников почти половина – охрана, большинство – жители Монина, в основном бывшие лётчики. Ребята же нам помогают на голом энтузиазме. Сами покупают материалы, инструмент.

Кстати, как выяснилось демонтаж и монтаж плоскостей и крыла самолётов, которые довелось выполнять волонтёрам в процессе закатывания машин в ангар –  операция совсем не простая, но ребята с удовольствием освоили её и теперь чувствуют себя настоящими профессионалами. Буквально на глазах они – а это медики, музыканты, юристы, железнодорожники, гуманитарии и подключившийся к ним кадровый офицер из Чкаловска по имени Женя – как заправские авиатехники всего за четверть часа установили плоскость.

– Ещё заберём с улицы два самолёта: Б-25 «Митчелл» – его в своё время нашли в алтайской тайге, там восстановили и передали сюда – и заслуженного ветерана Ли-2, всего в ангаре разместятся девять самолетов. Но это уже задание на следующие субботы.

Все эти замечательные машины могут просто не пережить задуманного в высоких кабинетах переезда

…Так кто же эти ребята, отдающие безвозмездно своё свободное время восстановлению гордости отечественной авиации, на что наши власти уже, похоже, махнули рукой? Может, просто им время некуда девать?

Вот несколько характерных монологов.

Павел Проскурня:

– Одной любви к авиации мало. Главное в нашем коллективе – острое нежелание оставаться равнодушными зрителем. Потребность что-то сделать своими руками, оказать своё персональное влияние на ход времени, ставящего расстрельный приговор летательным аппаратам, которыми гордится страна.

 Андрей Филин, приезжающий сюда каждую субботу из Калуги:

 – Сам я человек далёкий от авиации, самоучка, изучал её историю – это было моим хобби. Окончив  машиностроительный техникум, работаю в «Калугалифтремстрой». Сам выбрал здесь специализацию – семейство самолётов «Як» сороковых годов. Сейчас довожу до ума раскуроченный Як-17. Было огромным  счастьем увидеть его не в чертежах и инструкциях, а в металле. Ведь этот экземпляр, кстати, собранный из фронтового Як-9, ещё хранит память  о войне. В общем, если честно, это воплотившаяся мечта детства, настоящая жизнь – именно здесь. Всё остальное вторично. 

Виктория Струтц:

– Теперь, останавливаясь у экспонатов, я твёрдо знаю: вот у этой машины 1970-х годов 35 мировых рекордов по высоте, по дальности,16 из них до сих пор не побиты. Есть ведь повод для гордости за страну, за отечественный авиапром, который ни в чём когда-то не уступал зарубежью. Конечно, обидно, почему многие  из этих рекордсменов, став жертвами времени, превращаются в металлолом? Разве нельзя было, например, спрятать их под крышу, чтобы продлить им жизнь. И знаете, мальчишки, впервые потрогавшие своими  руками эту технику, всерьёз заболевают авиацией, и многие навсегда с ней связывают потом судьбу. Кстати, – признаётся она вдруг, – не только мальчишки – я тоже решила поступить в лётную школу. Очень хочется научиться самой летать. 

Многие из самолётов, считают ребята, можно было бы довести до лётного состояния, но… Уже нет построенного ещё в 1920-е годы аэродрома – на его месте дачный посёлок. Взлётная полоса Академии Жуковского тоже не пригодна уже, поскольку много лет не обслуживается. А потом, где взять для машин горюче-смазочные материалы, когда денег не хватает даже на покраску забора. А если всё же какие-то машины начнут подниматься в небо, то государство вкатает такой налог, что придётся музею пойти по миру с протянутой рукой.

Вика Струтц проводит в Монино все свои выходные

…Остаётся в этом смысле нам завидовать американскому Смитсоновскому музею. Известный в летающем сообществе специалист, член Всемирного фонда  авиационной безопасности Валерий Шелковников рассказал как-то, что его создатель – экс-президент США Ричард Никсон дал наказ, чтобы самолёты в нём не просто стояли, но обязательно летали. У нас такую задачу ставить, похоже, некому. Разве что слегка оторвать от земли. Как это сделали с упомянутым в начале Ту-144 за номером 77106 волонтёры. Они помогли ему слегка приподняться над монинской землёй, соорудив дополнительную стойку для шасси. Теперь колёса всё же оторвались от поверхности.

 – Теперь резина будет дольше жить, – говорит Виктория. – У неё ведь тоже свой срок давности.

…Электричка на Москву уходила по расписанию. Покидая музей, увидел как с «тушки» ребята сметали снег. – Чтобы самолёт не опрокинулся на хвост, – говорят они. – Двигатели-то у него, как и у всех других машин, сняты…

Одним словом, у монинских экспонатов шансов подняться в небо уже нет. Их удел теперь, по приказу чиновников Минобороны, передислоцироваться в другое место. А это значит для большинства – в никуда. Что с ними произойдёт во время переезда, даже думать не хочется. Специалисты считают – всё что угодно, вплоть до полного разрушения. На нашей памяти такое уже происходило с уникальными экспонатами Ходынки, стальными птицами, провожающими пассажиров из Домодедова, Шереметьева, Внукова. Ау, где они теперь?

Фото автора и Виктории Струтц