О ЧЕМ МОЛЧИТ «МАЯК»

ФОТО: БОРИС КЛИПИНИЦЕР/ТАСС

То, что случилось в воскресенье, 29 сентября 1957 года, потом назвали «Уральским Чернобылем». В этот день, ровно 65 лет назад, произошла авария на химкомбинате «Маяк», первом отечественном гиганте ядерной промышленности – взорвалось хранилище с жидкими радиоактивными отходами. Зараженное облако, образовавшееся в результате небывалой катастрофы, накрыло огромную – более 20 тысяч кв. километров – территорию Челябинской, Курганской, Свердловской областей. Здесь находилось 217 населенных пунктов, где проживало около 300 тысяч человек.

Конечно, многое здесь можно объяснить радиофобией, массовым психозом, связанным с преувеличенным восприятием масштабов катастрофы и ее последствий. Факт же в том, что радиация распространилась на три области. Но более всего пострадали жители ближних деревень, которые были снесены, пошли под бульдозер.

Однако по каким-то необъяснимым причинам четыре населенных пункта – села Муслюмово, Бродокалмак, Русская Теча и Нижнее Петропавловское – были оставлены. «Все эти годы к нам регулярно ездили какие-то врачи, обследовали людей и животных, я постоянно обследовалась, – говорит Ражия Карманова, – но ни о каких своих выводах нам как не говорили, так и не говорят, все данные, как видно, засекречены. Мы только друг от друга узнаем, что, например, большинство женщин, которые тогда были еще детьми, страдают бесплодием. Нередкое заболевание детей, родившихся позднее – водянка мозга.

КАК СЪЕСТЬ ЦЕНТНЕР РАДИАЦИИ

Ражия Шарифуловна Карманова говорит о клубке болезней, доставшихся ей от «Маяка». Причем, «подхватила» она радиацию еще в утробе матери, считают врачи. Все ее близкие уже давно умерли от онкологии. Радиация заползла в самую глубину живых существ – в гены. Потому для муслюмовцев уже не диковинка, когда овцы рождаются без шерсти, телята – с пятью ногами и двумя головами, дети – без почек или других органов. Их успокаивают: мол, радиация тут ни при чем, мутации и атавизмы встречаются и в экологически чистых зонах, а родителям больных детей надо, мол, было меньше пьянствовать. Но людей не обманешь, нутром чуют они дыхание смерти, разлитое в воде, траве, воздухе. Кто-то пытается этому противостоять (пусть наивно, безграмотно), кто-то махнул на себя рукой.

Мне пришлось разговаривать с женщиной, которая вполне серьезно была убеждена, что в кипяченом молоке радиации меньше, чем в парном, поэтому всегда кипятит его, прежде чем давать внукам. Молодые парни в Бродокалмаке рассказывали, что смело бьют птицу, ловят рыбу в радиоактивной реке Теча и уверены, что все это можно есть, отбрасывая лишь головы и кости, – «вся радиация в них скапливается, а мясо безвредно».

Что говорить про селян, если и большие руководители были в таких вопросах малограмотны. Профессор Владимир Новосёлов, член областной межведомственной комиссии по рассекречиванию, крупный специалист истории ядерной промышленности рассказывал журналистке Татьяне Гончаровой анекдотичный случай. В огороженной забором реке Теча появилась крупная жирная рыба, Челябинский обком партии наложил на нее лапу: весь улов к нам в столовую. Два года обком питался радиоактивной рыбой, есть даже цифра, сколько центнеров съели. Можно и подсчитать количество кюри, проглоченное партаппаратчиками.

Что-то символичное есть в том, что, рассекая Муслюмово надвое, Теча протекает по улице К. Маркса на одном берегу и по улице В. Ленина – на другом.

Улиц этих сейчас нет, но я помню брошенные дома. 25 лет назад, словно капитан на тонувшем корабле, еще оставался на улице Ленина один человек – это спившийся бывший учитель математики и физики. Жил в брошенном домишке, по соседству с которым жил еще его прадед. Из мебели – продавленный диван, разваленный кухонный стол да березовые чурбаки вместо стульев. Самое ценное – транзисторный приемник.

Когда-то завидный жених, деревенская элита, сельская интеллигенция, переписывавшийся с известными учеными, после смерти молодой, так и не сумевшей родить ему наследника жены, он не стал сопротивляться, предпочел хмельное умирание. Не смог выдержать взглядов людей, которые шли к нему, самому грамотному, самому знающему, но бессильному помочь, бессильному объяснить: как невинные люди оказались в большой беде. Физика убила физика.

ТЩАТЕЛЬНО ПОДГОТОВЛЕННАЯ…. АВАРИЯ

Профессор Новосёлов рассказывал, что в селе Метлино на берегу пруда – а это был первый водоем, куда сбрасывали радиоактивные отходы, – излучение от воды было таким, что для серьезнейшего облучения достаточно было побыть на берегу всего два-три часа. Поэтому этот поселок сровняли с землей ещё в 1951 году, задолго до аварии. То есть, технологически и организационно войска НКВД к операции были готовы.

В 1956 году советские ученые вдруг начали изучать атмосферу вокруг «Маяка». Два самолета брали пробы воздуха. Они сделали «нулевой срез» перед аварией 1957 года. Замеры после аварии показали, что несколько лет между райцентром Кунашак Челябинской области и Сысертью Свердловской области наблюдалось нерассеиваемое радиоактивное облако. Существует даже карта этого облака. Благодаря тем исследованиям стало ясно, как изменилась атмосфера после аварии, но об этом информацию немедленно засекретили.

Невероятные предположения людей об искусственном создании условий «аварии» 1957 года отчасти, как видим, подтверждаются рядом косвенных доказательств.

Вот, например, свидетельство Эдуарда Котова, возглавлявшего в 1957 году одно из отделений комбината: «К 1952 году вышли из строя все контрольно-измерительные приборы по охлаждению емкостей хранилища».

То есть на суперсекретном объекте, где бдительность была первейшей заповедью, где за каждую незначительную оплошность можно было лишиться головы, пять лет никто не почесался по столь серьезному поводу. Возможно ли? Или это было задумано кем-то свыше?

Боюсь, что именно так. Основные документы по «Маяку», конечно, засекречены, но среди открытых есть указание за подписью куратора атомной промышленности СССР, наркома Лаврентия Берии: убрать все расходомеры, все радиометры из системы, которая отслеживает сброс радиоактивных отходов. Официально, сделано это было, якобы, для того, чтобы по этим данным возможный шпион не смог бы рассчитать мощность комбината. Это было в 1949 году. Думается, именно тогда началась подготовка к имитационному взрыву.

Дело в том, что американцы, сбросившие атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, к тому времени имели богатейший материал о последствиях ядерной бомбардировки, о воздействии радиации на живую природу, растения, животных, на человека. Сколько радионуклидов впитывает дерево? А камень? А железо? Все эти вопросы не праздные, они – военно-ориентированные.

Американцы знают, а мы нет. Бомбу свою сделали, как она работает?

Расстрел Берии в декабре 1953 года, конечно, отложил эксперимент, но, похоже, позднее к нему решили вернуться вновь.

Итак, система охлаждения начала выходить из строя, некий химический процесс пошел….

Случайно ли, что к началу 1957 года внутри «запретки» открылся филиал Московского института биофизики, куда был собран (даже в ущерб другим ядерным центрам страны) незначительный тогда контингент врачей-радиологов, то есть тех, кто хоть как-то соприкасался с этой проблемой.

Работавший непосредственно на хранилище Анатолий Ерофеев вспоминал: «Накануне трагического дня я заметил, что внутри «банок» идет какой-то интенсивный процесс, доложил об этом своему начальнику лаборатории, но он сказал, что тема эта закрыта, и приказал контроль снять».

И «БАНКА» РВАНУЛА!

Наступило 29 сентября. Воскресенье. Предприятия «Маяка» были почти безлюдны, значит, опасность потерять специалистов сведена к минимуму. Кроме того, в городке проходил футбольный матч, т.е. большая масса людей находилась под присмотром. Весь руководящий состав, кроме одного заместителя главного инженера, был в отъезде – за городом на отдыхе. Сам директор комбината – в Москве, на заседании коллегии министерства.

В эпицентре взрыва находился лишь барак с заключенными, используемыми на строительных работах. Они и стали первыми обследуемыми после взрыва.

В 16 часов 20 минут рванула одна емкость, на языке специалистов – «банка». Причем, взорвалась та, что была почти в середине хранилища. Удивительно, как не сдетонировали другие, иначе последствия были бы еще более тяжкими.

На город, на всю округу посыпались крупные хлопья… черного снега. Дети, конечно, не понимали: сколько горя и болезней несет каждая такая «снежинка». Ловили их, кто-то пытался попробовать.

А взрывная волна разбросала радиоактивный след по Челябинской, Курганской и Свердловской областям. Причем, эффект «затухания» при расстоянии был минимален. Все получили радиоактивного заражения сполна. «Если б кто специально рассчитывал направление взрыва, выбрал бы именно это, как наиболее оптимальное, – говорят сегодня специалисты. – Ядерный выброс не затронул сколь-нибудь значительных народнохозяйственных или военных объектов. А несколько зараженных деревень в масштабах страны – мизер, о котором нечего и говорить».

Деревни эти в два счета ликвидировали войска НКВД. Людей увозили на грузовиках только с личными вещами. Животных: коров и коней, овец и коз, баранов и свиней, кошек и собак, домашнюю птицу – просто расстреливали. Из автоматов.

И последнее – никто из работников комбината после взрыва не был привлечен к ответственности, следствия не проводилось. Причастные к аварии начальники (включая директора) отделались выговорами и переводами по службе.

Нынешние ученые, исследующие воздействие радиации на живую и неживую природу, хорошо знают: сколько радиации принимает тело человека, свиньи, лошади, различных птиц; сколько этой гадости и какое время сохраняет трава, береза, сосна. Все они исследовали за 65 лет, «благодаря» этой самой аварии.

Хотя, не все еще и говорят откровенно. К примеру, забетонировали озеро Карачай. Полностью завалили и укатали за 10 лет. Но напор зараженной озерной воды, не найдя выхода вверх, нашел выход вниз. Под озером образовалась так называемая «линза». И линза эта подвижна. По подводным каналам кочует она в сторону Челябинска – миллионного мегаполиса. По некоторым данным, уже и прикочевала. И, может быть, ее уже и выпили. Онкологический центр Челябинской области недостатков в пациентах не испытывает. Его врачи – самые опытные, их приглашают на все мировые симпозиумы.

Кстати, наверное, если не считать погребения в воюющих регионах, то в селе Муслюмово Челябинской области самое быстрорастущее «молодежное» кладбище России. Здесь «среднему» покойнику нет и 40 лет....

Фото из архива автора