Автор: Владимир ВОРОНОВ Совместно с:
24.08.2015
«ВЫЯВЛЕНЫ И СООТВЕТСТВЕННО ПОДГОТОВЛЕНЫ СВИДЕТЕЛИ»
29 апреля 1960 года Верховный суд ГДР заочно приговорил к пожизненному заключению Теодора Оберлендера, западногерманского министра по делам перемещенных лиц, беженцев и жертв войны (Bundesminister für Vertriebene, Flüchtlinge und Kriegsgeschädigte). Обвинение – участие в массовом убийстве нескольких тысяч евреев в июне 1941 года во Львове. Западногерманская юстиция сочла, что доводы восточногерманской юриспруденции не очень убедительны, но 4 мая 1960 года канцлер ФРГ Конрад Аденауэр удовлетворил прошение Оберлендера о его отставке.
Спустя два дня, 6 мая 1960 года, начальник Управления КГБ по Львовской области полковник Владимир Шевченко доложил руководителю украинского КГБ генерал-майору Виталию Никитченко об успешном завершении специальных мероприятий: «В соответствии с Вашим указанием Управлением КГБ при СМ УССР по Львовской области в период с октября 1959 по апрель 1960 года проведены мероприятия по документации и сбору доказательств о злодеяниях в городе Львове и на территории области, совершенных Оберлендером и батальоном «Нахтигаль».
Начальник Львовского УКГБ доложил, что собранные «с целью компрометации Оберлендера и украинских националистов материалы широко использовались в местной и центральной прессе, кинохронике, а также на пресс-конференции в Москве». Помимо этого, «были выявлены и соответственно подготовлены свидетели, выступавшие по данному делу на пресс-конференции в Москве и на суде в Берлине».
Поскольку дело, можно сказать, завершилось большим успехом – не мытьем, так катаньем чекисты, выходит, «ушли» целого западногерманского министра, то «с учетом достигнутых положительных результатов в проведении специальных мероприятий по Оберлендеру» начальник Львовского УКГБ просит наградить своих отличившихся подчиненных высшей ведомственной наградой КГБ – нагрудным знаком «Почетный сотрудник Госбезопасности».
Даже из этого документа следует, что действия товарищей из КГБ были продиктованы вовсе не пылким стремлением найти и покарать реального нацистского преступника: это была типовая спецоперация сугубо политического назначения. Специальная подготовка свидетелей (то есть, по сути, лжесвидетелей), компрометация, специальные мероприятия… – один лишь спецлексикон показывает, что все это и близко не лежало к праву как таковому.
Впрочем, в справке одного из оперативников Львовского УКГБ от 16 ноября 1959 года, со ссылкой на указания курировавшего операцию заместителя начальника 2-го Главного управления КГБ при СМ СССР генерал-лейтенанта Фёдора Щербака, прямо говорится: «установленных очевидцев злодеяний батальона «Нахтигаль» следует подготовить для допроса работниками прокуратуры, о чем будут даны указания Прокуратурой СССР», а «при подготовке к допросам свидетелей следует использовать опубликованные в прессе статьи о преступлениях «Нахтигаль».
Проще говоря, банальное липачество: «свидетели» должны врать, как очевидцы, пересказывая содержание газетных статей как якобы виденное своими глазами!
Принимая во внимание, что биография Оберлендера не была тайной, а сам он всплыл на политическом горизонте Западной Германии не в октябре 1959 года, а в 1948 году, возникает вопрос: отчего КГБ возбудился именно в октябре 1959 года? Ведь преступления, в совершении которых чекисты обвиняли Оберлендера, якобы уже расследованы аж в 1945–1946 годах, и ничего такого нового, чтобы устраивать шаманские танцы с бубнами, к осени 1959 года не выявилось.
И хотя инкриминируемые Оберлендеру преступления были совершены на территории Советского Союза, о выдаче его советскому правосудию даже не заикались! Хотя суд, пусть и заочный, по всей логике и в соответствии с нормами права должны были проводить не в каком-то Восточном Берлине, а именно во Львове. Более того, советская юстиция напрочь забыла об Оберлендере сразу после его отставки, однажды вытащив, правда, его из нафталина – когда в октябре 1962 года надо было отвлечь внимание от громкого и скандального процесса перебежчика Богдана Сташинского, давшего показания, как Лубянка по указанию Кремля организовывала политические убийства за рубежом.
В частности, Сташинский подробно рассказал, как он убил лидера украинских националистов Степана Бандеру в Мюнхене 15 октября 1959 года. К слову, именно тогда, в октябре 1959 года, и развернулась спецоперация по компрометации Оберлендера – интересное «совпадение», позволившее чекистам сместить фокус внимания.
Впрочем, назвать герра Оберлендера белым и пушистым тоже никак не получится: его фигура как нельзя лучше подходила на роль мишени для той операции прикрытия. Убежденный нацист с младых ногтей, участник Пивного путча 1923 года, состоял в «Чёрном рейхсвере», член штурмовых отрядов СА, с 1933 года в НСДАП, с 1938 года – сотрудник абвера, германской военной разведки. В батальон «Нахтигаль» обер-лейтенант Оберлендер был прикомандирован 8 мая 1941 года.
Ранним утром 30 июня 1941 года «Нахтигаль» вместе с немецкими войсками вошел во Львов, заняв радиостанцию и ряд других объектов. При захвате трех львовских тюрем обнаружилось, что все они завалены трупами – при отступлении сотрудники НКВД и НКГБ расстреляли 4140 заключенных. Как бы в ответ на это во Львове началась кровавая резня евреев, хотя они не имели никакого отношения к чекистскому злодеянию, более того, среди расстрелянных чекистами в тюрьмах немало было и евреев: за несколько дней в городе было убито порядка 4000 евреев.
Участвовал ли в этом батальон «Нахтигаль»? Можно не сомневаться, хотя впоследствии утверждалось, что личный состав батальона мирно сидел в своих казармах. Вопрос этот и поныне считается спорным, поскольку после войны Чрезвычайная государственная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков назвала ответственными за резню во Львове генерал-губернатора Польши Франка, генерал-майора полиции Ляша, губернатора Галичины Вехтера, ряд чинов СС, СД и жандармерии.
На Нюрнбергском процессе вопрос об ответственности «Нахтигаля» за эти погромы не поднимался. Однако участие вояк «Нахтигаля» в той резне зафиксировано, и откровенной ложью выглядели утверждения Оберлендера, что «за шесть дней, в течение которых «Нахтигаль» пребывал во Львове, не раздалось ни единого выстрела и что мне неизвестно ни об одном случае какого-либо насилия… Я находился тогда в Лемберге долго и могу сказать вам, что в течение этих шести дней «Нахтигаль» не сделал во Львове ни единого выстрела».
Может, «нахтигалевцы» и в самом деле не стреляли, чтобы не тратить казенные патроны? Большинство жертв было тогда убито прикладами, топорами, ножами, дубинами, железными прутьями…
Тогда же западногерманская прокуратура, хотя и не нашла криминала в действиях самого Оберлендера, все же отметила, что «…члены украинского батальона «Нахтигаль», фамилии которых не установлены, по собственному усмотрению могли принимать участие в убийствах и погромах, без ведома и вопреки четким запретам командиров батальона».
Удобная позиция: это, мол, самочинные действия рядовых бойцов, а их отцы-командиры тут ни при чем. В какой степени к этому был причастен Оберлендер? О степени его вины можно гадать, бесспорно одно: как первый после командира офицер батальона, он несет ответственность за действия своих солдат. Другое дело, что, когда после войны советские органы слегка сымитировали расследование этой резни, их не интересовала столь мелкая сошка, как обер-лейтенант Оберлендер. Да и задачи копать глубоко в этом деле не стояло – иначе ненароком можно было затронуть запретную тему массовых расстрелов, учиненных чекистами летом 1941 года в тюрьмах Украины, Белоруссии, Молдавии, Литвы, Латвии, Эстонии.
И тогда бы всем стало ясно, что вместе с Оберлендером и его «соловьями» на ту же скамью подсудимых должны сесть и каратели-чекисты, и лидеры партии, включая лично Никиту Сергеевича Хрущёва, руки которого по локоть в крови тех, чье убийство он санкционировал – сначала как Первый секретарь ЦК КП (б) У, а затем и как Первый секретарь ЦК КПСС.
СПРАВКА
Батальон «Нахтигаль» («Соловей») был сформирован абвером в феврале – апреле 1941 года и укомплектован членами ОУН-Б. Украинское формирование, приданное диверсионному полку абвера «Бранденбург-800», предназначалось для проведения диверсионных операций на советской территории, захвата военных, административных и транспортных объектов. Командир подразделения – обер-лейтенант Ганс-Альбрехт Герцнер, его украинский заместитель – Роман Шухевич, обер-лейтенант Теодор Оберлендер – политический инструктор и офицер связи, отвечавший за координацию действий «Нахтигаль» с немецким командованием.
Автор:
Владимир ВОРОНОВ
Совместно с:
Комментарии