Первый Президент России, понимаешь…

ФОТО: НИКОЛАЙ НИКИТИН/ТАСС

Ровно тридцать лет назад – 12 июня 1991 года – в тогда еще советской республике в России избирали президента. Выборы пришлись на первую годовщину принятия Декларации о государственном суверенитете РСФСР. И хотя по календарю это была среда, но руководство РСФСР объявило этот день праздничным и выходным. С этого момента 12 июня стал праздничным днем, который отмечается в России до сих пор.

В президентской гонке участвовало шесть человек:

– сам Борис Ельцин;

– бывший союзный премьер Николай Рыжков;

– лидер ЛДПСС Владимир Жириновский;

– командующий Приволжско-Уральским военным округом Альберт Макашов;

– председатель Кемеровского областного совета Аман Тулеев;

– бывший союзный министр внутренних дел Вадим Бакатин.

Перед голосованием большинство прогнозов говорило о том, что глава РСФСР будет избран во втором туре, в который выйдут Ельцин и Рыжков. Однако уже в первом туре Ельцин набрал 57,3% голосов, а его ближайших соперник Рыжков – 16,85%. Третьим номером неожиданно вышел экстравагантный политик по фамилии Жириновский, который, не имея практически никакого опыта ведения крупных электоральных кампаний, набрал аж целых 7,81%. Для политика-новичка – это много.

Что же касается остальных участников кампании, то их результаты были скромные: Тулеев набрал 6,81%, Макашов – 3,74%, а Бакатин – 3,42%.

Из участников тех событий в актуальной политике остается лишь один Владимир Жириновский, который с тех пор пропустил лишь одни президентские выборы – 2004 года, и является своего рода рекордсменом по участию в президентской гонке. В этих баталиях он участвовал шесть раз!

Кто и как организовал первые президентские выборы в России? И какие подковерные игры сопровождали этот процесс?

ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА РСФСР: ТАЙНОЕ СРЕДИ ЯВНОГО

Как известно, решение о введении поста Президента РСФСР было принято 5 апреля 1991 года на III Съезде народных депутатов РСФСР. Съезд этот был внеочередным и проходил с 25 марта по 5 апреля. Съезд проходил сразу после референдума 17 марта 1991 года о сохранении СССР. На съезде группа депутатов во главе с Владимиром Исаковым, Рамазаном Абдулатиповым и Светланой Горячевой, которая получила в истории название «шестерка» по числу ее участников, предприняла попытку смещения Ельцина с поста спикера российского парламента.

Более того, съезд сопровождался и драматическими событиями. 26 марта Кабинет министров СССР запретил проведение на время съезда любых политических демонстраций в Москве. На следующий день – 27 марта – в Москву были введены войска. А 28 марта в столице в ситуации запрета прошла многотысячная демонстрация в поддержку Ельцина. Горбачёв заявил, что ничего не знал о принятом решении, о вводе войск, и отдал приказ об их выводе.

Вокруг этого ввода войск существует огромное количество легенд. Одна из них гласит, что группа партийных консерваторов и силовиков решила организовать первый вариант ГКЧП с одновременным смещением Горбачёва и Ельцина. Однако этот замысел раскрыл Михаилу Сергеевичу один из участников заговора. И Горбачёв якобы сказал неудавшимся заговорщикам, что «как Иисус Христос, я все прощаю». Так это или нет – вопрос отдельный. Но Борис Ельцин сумел одержать политическую победу на этом съезде.

Правовой основой для решения съезда от 5 апреля о введении поста Президента РСФСР и назначении даты выборов стали результаты республиканского референдума РСФСР от 17 марта 1991 года. Он проходил в один день с общесоюзным референдумом о сохранении СССР. Одновременно с двумя референдумами – союзным и российским – в Москве прошел региональный опрос о введении поста мэра.

И вот тут начинается самое интересное. Решение о проведении референдума о сохранении СССР было принято IV Съездом народных депутатов СССР 24 декабря 1990 года. Пикантность момента заключалась в том, что в советском законодательстве отсутствовала правовая база для подобного рода мероприятий. И три дня спустя – 27 декабря – съезд принял закон «О всенародном голосовании (референдуме СССР)».

16 января 1991 года Верховный Совет назначил на 17 марта референдум о сохранении СССР.

7 февраля Верховный Совет РСФСР принял решение не только провести в республике общесоюзный референдум по сохранению СССР, но и по введению поста Президента РСФСР.

К тому моменту Борис Ельцин столкнулся с одной проблемой. Победив на выборах спикера российского парламента в мае 1990 года, он вдруг понял, что этой победы, скажем так, недостаточно. Часть депутатского корпуса была ориентирована на консервативные силы. Другая часть – представляла собой разного рода демократических неформалов. Однако к зиме-весне 1991 года часть этого демократическо-неформального спектра начала отворачиваться от Бориса Ельцина.

Отметим, что подобного рода проблема возникла у новых демократических руководителей двух столиц – Москвы и Ленинграда. В 1990 году одновременно с Ельциным председателем Моссовета был избран Гавриил Попов, а Ленсовета – Анатолий Собчак. Оба – народные депутаты СССР, коллеги Ельцина по Межрегиональной депутатской группы (МДГ). Они сразу же столкнулись с тем, что значительная часть депутатского корпуса воспринимает их лишь как «первых среди равных», и в любой момент могут их просто снять.

ФОТО: ДМИТРИЙ СОКОЛОВ/ТАСС

Совершенно очевидно, что депутатская фронда в Верховном Совете РСФСР, Моссовете и Ленсовете – это орудие в руках союзного руководства. Поэтому и Борису Ельцину, и Гавриилу Попову, и Анатолию Собчаку нужна была некая властная площадка, которая бы гарантировала бы их от воли депутатов и интриг союзного Центра. Совершенно очевидно, что такой площадкой может быть выборный пост главы республики и главы города.

И то, что такая опасность реальность, показали события 15 февраля 1991 года, когда 270 депутатов потребовали срочного созыва внеочередного III Съезда народных депутатов РСФСР, на котором требовали заслушать отчет Бориса Ельцина и поставить вопрос о его отставке.

19 февраля Ельцин выступил по Центральному телевидению, в котором потребовал отставки Михаила Горбачёва и передачи власти Совету Федерации – неконституционному совещанию руководителей республик. Совершенно очевидно, что в таком раскладе руководитель РСФСР становится главным. При этом, как указывают источники, с декабря 1990 года Борис Ельцин вел переговоры с руководителями Украины и Белоруссии о заключении межреспубликанского союза, альтернативного союзному договору.

Более того, проельцинские политические силы в РСФСР высказывали мысль о необходимости либо прямого бойкота общесоюзного голосования, либо о голосовании против сохранения СССР. В этой ситуации Михаил Горбачёв вынужден был согласиться на проведение российского референдума о президентстве.

В итоге 17 марта референдум по введению поста Президента РСФСР все-таки состоялся. Из российских автономий его бойкотировали Северная Осетия, Чечено-Ингушетия и Тува. Попытки бойкота были отмечены в Татарстане и Коми.

Итог референдума был такой:

В списки включены 101776550 человек.

Бюллетени получили 76652747 (75,31%).

Приняли участие 76425110 (75,09%).

Ответили «Да» – 53385275 (69,85% участвовавших, 52,45% избирателей).

Ответили «Нет» – 21406152 (28,01%).

Число недействительных бюллетеней – 1 633 683.

Одновременно проводившийся в Москве опрос о введении поста мэра показал, что за введение этого поста проголосовало 81,14% москвичей (при этом в опросе приняло участие 67,63% жителей Москвы). Заметим, что в Ленинграде Анатолий Собчак не решился пойти на всенародное голосование. Вопрос о решении введения поста выбираемого населением мэра решился на заседании Ленсовета с перевесом всего в один голос.

Таким образом, Борис Ельцин сумел продавить решение о введении поста Президента РСФСР. Осталась самая малость – избраться.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

О событиях 1991 года распространен миф о том, что Борису Ельцину в тех условиях не было альтернативы. Однако это, мягко скажем, не совсем так. Если бы консервативные силы выставили бы в качестве альтернативного кандидата фигуру, приемлемую для широких слоев тогдашнего общества, который бы смог противопоставить Ельцину свою позитивную программу, то Борис Николаевич мог бы и не стать «первым президентом России».

Такая кандидатура должна была отвечать нескольким параметрам. Он должен был не ассоциироваться с ортодоксальными коммунистическими силами, но быть у этой части электората своим. Кроме того, он должен был быть приемлем для антикоммунистически настроенных русских национал-патриотов, для которых идея государственности должна была примирить с коммунистами. Также такой кандидат должен был отвечать электоральным интересам умеренных горбачевцев и испугавшихся Бориса Ельцина либералов-государственников.

Если смотреть на всех тогдашних кандидатов в президенты, то бывший союзный премьер Николай Рыжков подходил под все вышеперечисленные параметры. Сразу заметим, что подходил он, конечно, с рядом оговорок. Так, например, ему уже успели испортить имидж, представляя его слабаком и навесив с легкой руки, кажется, Анатолия Собчака кличку «плачущий большевик». Однако он мог сыграть роль альтернативы Борису Ельцину.

Но наличие других неельцинских кандидатов фактически разрушало всю складывающуюся прорыжковскую комбинацию.

Бакатин оттаскивал от Рыжкова остающийся лояльным Горбачёву электорат. Коммунистический электорат разной степени отнимали у него и Тулеев с Макашовым. А уж о роли Владимира Жириновского можно говорить бесконечно. И дело не только в том, что из юриста одного из московских издательств он сразу же превратился в яркого и крайне артистичного политика, но и в том, что он оттянул от конкурента Ельцина (в данном случае – Рыжкова) определенный тип электората. Этот электорат либеральные эксперты называли «гаражным», а один из консервативных публицистов определил избирателей Жириновского как «стихийных государственников». Кстати, к этому сообществу «стихийных государственников» относилась и нарождавшаяся провинциальная мелкая и средняя буржуазия, которая стала известна обществу по малиновым пиджакам.

Чтобы не быть голословным, приведем пример депутата Государственной думы первого созыва и члена фракции ЛДПР Сергея Скорочкина. Этот человек прошел путь от тракториста одного из подмосковных колхозов до владельца крупного ликеро-водочного завода. Не успев избраться депутатом в декабре 1993 года, уже в мае 1994 года он стал героем странной криминальной истории, в ходе которой прокуратура инкриминировало ему двойное убийство, а сам он не отрицал одну из жертв приписываемых ему деяний. Как известно, в феврале 1995 года Скорочкин был убит.

Электорат, состоящий из подобного типа скорочкиных, терпеть не мог коммунистов, но и уходить к Борису Ельцину не очень хотел. Скрепя сердце, он мог проголосовать за кого-нибудь типа Николая Рыжкова по принципу «только бы не эти боннэры». Но тут появился Владимир Жириновский с его эскападами, и от антиельцинского кандидата отпадает значительная часть.

Рассматривая все эти моменты, нельзя не задуматься над тем, а было ли такое сочетание случайным или все-таки какие-то влиятельные силы создавали такую композицию, чтобы Ельцину было легче выиграть выборы? Рискнем предположить, что имело место все-таки второе. И тогда возникает вопрос: а что это были за силы?

Как это ни парадоксально, но подыграть Борису Ельцину, видимо, захотел Михаил Горбачёв и окологорбачевские группы. Если до проведения мартовского референдума Горбачёв еще старался как-то ограничить президентские амбиции Ельцина, то после он не мог не понять, что того не остановить. И лучше дать ему избраться, перенеся основное сражение в Ново-Огарево, где обсуждался новый Союзный договор. Как известно, Михаил Горбачёв пытался сделать так, чтобы этот договор подписывали бы наравне с лидерами союзных республик и руководители автономий.

Однако, судя по всему, Борису Ельцину подыгрывали и консервативные группы. Часть из них уже вполне готова была передать президентский пост в СССР Ельцину. По крайней мере, об этом откровенно пишет тогдашний начальник информационно-аналитического управления КГБ СССР Николай Леонов.

Видимо, именно этими обстоятельствами следует объяснять то, что Борису Ельцину фактически помогали выиграть выборы Президента РСФСР. Однако многочисленные интересанты ельцинской победы просчитались в одном. Ельцин был человеком, которого не интересовало ничего, кроме личной власти. Все его демонстративные идеологические шарахания от «возвращения к ленинским нормам» до необходимости построения «капитализма за два года» гайдаровскими методами были лишь методами достижения этой власти.

Получалась парадоксальная картина: различные кланы считали, что Борис Ельцин – это их инструмент, а сам Ельцин считал, что все эти многочисленные группы – это его инструмент. И оказалось, что Ельцин тактически переиграл всех своих противников, скрытых конкурентов и даже партнеров.