"Поскоблить Махно"

6 июня 1919 года приказом председателя РВСР Льва Троцкого был создан Чрезвычайный военный революционный трибунал для выжигания «язвы махновщины». Сам же Нестор Махно объявлен Троцким вне закона «за развал фронта», то есть, подлежащим немедленному уничтожению. Еще раньше, 4 июня, издан приказ того же РВСР о ликвидации войск Махно: всем советским военным властям и формированиям предписывалось железной рукой навести «революционный порядок», применяя ко всем махновцам исключительно расстрел. Этому предшествовала пафосная статья «Махновщина», опубликованная Троцким 2 июня 1919 года в своей поездной газетке «В пути»: «Есть Советская Великороссия, есть Советская Украина. А рядом с ними существует одно мало известное государство: это Гуляй-Поле. Там правит штаб некоего Махно. Сперва у него был партизанский отряд, потом бригада, затем, кажется, дивизия, а теперь все это перекраивается чуть ли не в особую повстанческую армию. Против кого же восстают махновские повстанцы? …Махно и его ближайшие единомышленники почитают себя анархистами и на этом основании «отрицают» государственную власть. Стало быть, они являются врагами Советской власти? Очевидно, ибо Советская власть есть государственная власть рабочих и трудовых крестьян. …Контрреволюционеры всех мастей ненавидят коммунистическую партию. Такое же чувство питают к коммунистам и махновцы… …махновцы ничем не отличаются от григорьевцев. …«Армия» Махно – это худший вид партизанщины… Никакого намека на порядок и дисциплину в этой «армии» не найти. Никакой организации снабжения. Продовольствие, обмундирование, боевые припасы захватываются, где попало, расходуются, как попало. Сражается эта «армия» тоже по вдохновению. Никаких приказов она не выполняет. Отдельные группы наступают, когда могут, то есть, когда нет серьезного сопротивления, при первом крепком толчке неприятеля бросаются врассыпную, сдавая малочисленному врагу станции, города и военное имущество… Командиры, назначенные центральной Советской властью, поставлены волей трудовых миллионов. Махновские же командиры отражают интересы ничтожной анархической кучки, опирающейся на кулака и темноту. …Поскобли махновца, найдешь григорьевца. А чаще всего и скоблить не нужно: оголтелый, лающий на коммунистов кулак или мелкий спекулянт откровенно торчит наружу…». Резюме: «Нет, с этим анархо-кулацким развратом пора кончить, кончить твердо, раз и навсегда. Так, чтобы никому больше повадно не было». В считанные дни эту установочную статью перепечатали все основные советские газеты.

Сам же Махно, ещё и понятия не имевший ни об опусе Троцкого, ни о том, что объявлен врагом советской власти, и что уже подписаны приказы о его ликвидации, как раз в это время из последних сил продолжает сдерживать натиск деникинских частей. К началу июня 1919 года ситуация на украинских фронтах для советских войск просто катастрофична. 2 июня 1919 года командующий Украинским фронтом Владимир Антонов-Овсеенко сообщал наркомвоенмору Советской Украины Николаю Подвойскому, что красные «13-я, 8-я и 10-я армии почти уничтожены. …Потеряна не только линия Маныча, но бой идет на р. Аксай в 130 верстах к югу-востоку от Царицына и в 150 от Торговой… Астрахань под угрозой. Царицын в клещах… Советская власть на всем юге под вопросом». Столь же отчаянны и рапорты других красных военачальников: «Положение в Донбассе стало катастрофическое: тринадцатой армии больше не существует, часть восьмой перешла, часть разбежалась. …Девятая армия бежит…».

«Расстроив части Махно и отбросив их к югу и западу, – писал в своих «Записках о гражданской войне» Антонов-Овсеенко, – Шкуро воспользовался образовавшимся прорывом… ударил …вошел в тыл частям Южфронта». По сути, только махновцы тогда и держали весь фронт, с беспредельным ожесточением сражаясь чуть не за каждый клочок земли, за каждое село, никто, кроме них, белое наступление не сдерживал. Так ведь и отступать им было некуда: тут их хаты, тут их семьи. Потери махновцев огромны и патронов уже нет. А нет их потому, что большевики прекратили снабжать ими Махно. Из донесения Махно: «Отсутствие налаженной и срочной доставки патронов заставило оставить многие позиции и приостановить наступление. … части совершенно не имеют патронов и, продвинувшись вперед, находятся в угрожающем положении на случай серьезных контрнаступлений противника. Мы свой долг исполнили, но высшие органы задерживают питание армии патронами. Просим устранить это и регулярно в достаточном количестве высылать патронов, и мы не только полностью выполним задание, но сделаем больше того». Как задним числом писал Антонов-Овсеенко, «Махно… мог быть великолепно использован нами …[махновцы] дрались с казаками превосходно и нет сомнения еще долго б отстаивали свой район, если б у них были патроны (к итальянским винтовкам, которыми многие из них были вооружены, патрон им не дали, хотя они и были переданы 2-й армии)…».

Итак, патроны для итальянских винтовок, которыми и была оснащена большая часть махновцев, оказывается, у большевистского командования имелись в достатке, но их вполне умышленно не выдали, сознательно обрекая части Махно на уничтожение! На сей счет у Антонова-Овсеенко и объяснение имелось: «Реввоенсовет 2-й армии отлично знает, что бригада Махно представляет из себя крестьянскую массу, пропитанную мелкобуржуазными лево-эсеровскими, анархическими тенденциями, совершенно противоположными государственному коммунизму. Столкновение между махновщиной и коммунизмом рано или поздно неизбежно». Потому «еще при образовании бригады Махно командармом 2 были даны ей итальянские винтовки с тем расчетом, чтобы в случае надобности имелась возможность оставить их без патронов». С той же циничной откровенностью Антонов-Овсеенко повествует, как расчет делался на то, что когда большевистское командование начнет требовать более энергичных действий со стороны Махно, тот «начнет не исполнять боевые приказы, и дело очень быстро придет к открытому разрыву между нами и Махно». Что тут же даст удобный повод ликвидировать этого повстанческого вожака, предусмотрительно оставленного большевиками без патронов! Выходит, что большевики больше боялись махновцев, сдерживавших белых, нежели собственно Деникина?!

Страх перед Махно, который и в мыслях не собирался восставать против красных, буквально парализовал, разъел мозг большевистского командования. Как пишет Василий Голованов, автор лучшего на данный момент исследования о Махно, в действиях большевистского руководства «определенно стал проступать какой-то маразм; это действия группы тяжелых психопатов, которые… в течение десяти дней усердно боролись с несуществующим мятежом бригады Махно, сделали все, чтобы этот мятеж поднять – не подняли, развалили фронт и чуть-чуть вменились в разум только тогда, когда белое наступление стало угрожать им лично». Но и затем, уже «в обстановке надвигающейся катастрофы… народный комиссар по военным делам не придумал себе лучшего дела, чем изничтожение некоего командира дивизии, войска которого, оплеванные и оболганные с головы до ног, с яростью отчаяния продолжали драться с противником». Когда же катастрофа на фронте и полный провал большевистского командования стали очевидны, Махно оказался еще более востребован Троцким – в качестве козла отпущения: брать на себя ответственность за разгром председатель РВСР не собирался.

Подготовил