Последние часы восточно-европейского правителя

РАССТРЕЛ ЧЕТЫ ЧАУШЕСКУ. ФОТО: WIKIPEDIA.ORG

25 декабря исполняется ровно 30 лет с момента расстрела Президента Румынии Николае Чаушеску и его супруги. Румынский лидер был последним свергнутым восточноевропейским правителем в череде революций 1989 года, и единственным казненным руководителем.

В действительности в период с 16 по 25 декабря 1989 года были убиты 1104 человека, 2150 – ранены. По официальной версии, гражданскую мини-войну развязали сторонники режима, которых назвали террористами. Они, как утверждали противники Чаушеску, спровоцировали столкновения.

Споры о том, кто они были, продолжались тридцать лет. Притом что ни одного террориста так и не поймали.

И вот в декабре 2018 года Военная прокуратура Румынии предъявила обвинение группе лиц во главе с бывшим президентом Ионом Илиеску. Их обвиняют в том, что используя спецсредства (в частности, имитирующее стрельбу оборудование), они посеяли 21–22 декабря в Бухаресте панику и дезинформацию. В результате чего гражданские и силовики стреляли друг в друга, принимая противника за террористов. При этом был казнен Чаушеску. В апреле 2019 года дело было передано в суд. Фактически это означает, что в декабре 1989 года имела место не народная революция, а заговор. Так кто же был главным бенефициаром свержения Чаушеску?

НИКОЛАЕ ЧАУШЕСКУ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Николае Чаушеску принято рисовать исключительно в черных красках. Он и воришка, примкнувший к коммунистам в тюремной камере. Он и бездарный правитель, поставивший страну на грань экономической катастрофы. Он и чуть ли не новая инкарнация Дракулы. Насколько правдив данный портрет?

Действительно, власть развратила выходца из многодетной крестьянской семьи, и в его характере появилось много отрицательных (если не прямо отвратительных) черт. Однако процентов 70 из того, что пишут о Чаушеску, это утрирования и даже фальсификации. Начнем с его уголовного прошлого. Действительно, в юности ученик сапожника Чаушеску был замечен в мелких кражах, на которые его толкнула крайняя нищета. Однако примкнул он к коммунистам не в тюрьме, а на воле. В тюрьму же он попал за политику.

Столь же проблематичен и имидж Чаушеску-разрушителя экономики. Конечно, последнее десятилетие его правления было отмечено дефицитом, карточной системой, дозированной подачей электричества. Однако причиной этому была не бездарность Чаушеску, а необходимость выплачивать огромный долг западным финансовым структурам. Так, в период с1975 года по1987 год Бухаресту было предоставлено кредитов и займов на общую сумму около $22 млрд (из них $10 млрд предоставили США. – Прим. ред.).

Такой объем внешних заимствований был нужен для ускоренной модернизации румынской экономики, что было вовсе не прихотью диктатора, якобы стремящегося слепо копировать советский опыт. Румыния в докоммунистическую эпоху была нищей аграрной страной, которая не могла толком распорядиться природными богатствами (той же нефтью).

Форсированная индустриализация началась еще при Георге Георгиу-Деже. Однако наибольших успехов она достигла именно при Чаушеску. В 1974 году объем промышленного производства в 100 раз превысил показатели 1944 года. Национальный доход возрос в 15 раз по сравнению с 1938 годом. Основная ставка была сделана на нефтедобычу, нефтепереработку, нефтехимию. Чаушеску вынашивал амбициозный план сделать Румынию центром нефтепереработки для иракской и иранской нефти. А структура промышленного экспорта состояла не из сырья, а в основном из готовой продукции. Более того, в 1982 году была заложена АЭС Чернаводэ, для дальнейшей эксплуатации которой был создан запас урана.

Однако к середине 80-х годов прошлого века румынская экономика столкнулась с тремя проблемами. Во-первых, выяснилось, что восточноевропейский рынок забит аналогичными товарами, а на западном рынке румынская продукция неконкурентоспособна. Во-вторых, колебания цен на нефть. В-третьих, огромная кредитная задолженность перед западными финансовыми институтами.

К экономическим проблемам прибавились политические. Румыния пыталась «сидеть на двух стульях»: будучи членом СЭВ и Варшавского договора, Бухарест активно фрондировал против Москвы и заигрывал с Западом. Например, Чаушеску сумел установить хорошие отношения с администрацией Ричарда Никсона, активно заигрывал с румынской эмиграцией, среди которой было немало бывших румынских фашистов-железногвардейцев. Некоторые историки (в том числе – румынские) считают, что Чаушеску скрыто инкорпорировал в свою идеологическую доктрину значимые элементы идеологии «гвардизма», а также правого национализма, включая молдаво-румынский унионизм.

И такая политика не была ноу-хау Чаушеску. Лавирование между несколькими силами, «игра на двух столах», особая неразборчивость в средствах характерны для политики Румынии при всех режимах. И вполне серьезные исследователи считают, что это – наследие византийских фанариотских семей, тесно связанных с румынской знатью еще с позднего Средневековья.

Однако продолжать такую политику лавирования можно было в условиях холодной войны. Но Михаил Горбачёв был настроен на односторонние уступки Западу. И в этой ситуации на Западе вдруг «наступило прозрение» в отношении Чаушеску. Как выразился Джордж Буш-старший, «Чаушеску противостоял России, и тогда мы говорили, что он — наш человек. После того как мы увидели, что имеем дело с олигархом … мы изменили нашу позицию».

А Чаушеску не понял, что наступила новая эпоха, и продолжил свой курс лавирования. И этим разозлил как СССР, так и Запад. С одной стороны, он выплатил весь внешний долг, отказался от дальнейших заимствований и отверг идею выхода из СЭВ и Варшавского договора. А с другой, летом 1989 года Чаушеску публично заявил о необходимости пересмотра пакта Молотова-Риббентропа и румыно-советских границ.

К этому стоит добавить, что в Румынии к тому моменту накопилось много «горючего материала» в виде недовольных масс.

ДЕВЯТЬ ДНЕЙ В ДЕКАБРЕ

Если рассматривать вкратце сам ход революции, то дело обстояло так.

16-18 декабря в городе Тимишоара прошли волнения местного венгерского населения, вызванные выселением из дома протестантского священника-венгра Ласло Тёкеши.

Тимишоара находится в населенной венграми провинции Трансильвания, за которую Румыния и Венгрия спорят веками. Будапешт, несмотря на совместное нахождение с Бухарестом в СЭВ и Варшавском договоре, уже давно – как минимум, с середины 70-х годов прошлого столетия – расшатывал «братский режим».

Волнения в Тимишоаре были подавлены армией и госбезопасностью – Секуритате. Методы подавления включали в себя водометы и стрельбу на поражение по толпе. Якобы 18 декабря по указанию Елены Чаушеску из городского морга были забраны и кремированы 40 трупов.

Сам Чаушеску зачем-то 18 декабря отправился в плановый визит в Иран, который 20 декабря вынужден был прервать. Слухи о подавлении волнений в Тимишоаре распространились по стране (интересно как?) и вызвали волну недовольства. Говорили о 60 тыс. погибших в Тимишоаре, о счетах Чаушеску в иностранных банках.

Спешно вернувшийся лидер делает еще одну глупость: он принимает предложение мэра Бухареста Барбу Петреску организовать 21 декабря в 12 часов митинг поддержки режима.

Митинг начался в 12.30. Не успел Чаушеску начать говорить, как кто-то взорвал в толпе петарду, а часть демонстрантов как по команде начала выкрикивать антиправительственные лозунги. Митинг был прерван. Чаушеску перебрался в здание ЦК, где начал переговоры с силовиками – министром обороны Василе Миля, главой госбезопасности Юлианом Владом и министром ВД Тудором Постелнику. В ходе них министр обороны Миля отказался применять силу, что вызвало гнев диктатора.

К 15 часам 21 декабря протестующие фактически захватили город. А в ночь на 22 декабря радио сообщило, что министр обороны Миля застрелился. Однако тут же возникли слухи, что он был убит госбезопасностью за отказ стрелять по толпе. Узнав о гибели министра обороны, генералитет отдает приказ о переходе армейских частей на сторону протестантов. Армия занимает телецентр.

В ночь с 21 на 22 декабря образуется Фронт национального спасения (ФНС) во главе которого становится опальный член ЦК Ион Илиеску. В состав нового органа вошли видные политики (Силвиу Брукан, Петре Роман, Думитру Мазилу), военные (Виктор Стэнкулеску, Николае Милитару), интеллигенты (Серджиу Николаеску). Все эти люди в разное время были в фаворе у режима, но потом попали в опалу.

22 декабря Чаушеску бежал из Бухареста и пытался поднять на сопротивление рабочих одного из предприятий в Тырговиште. Вечером того же дня Чаушеску с супругой были задержаны военными. А во второй половине дня 22 декабря те самые террористы открыли огонь по войскам, в результате которого начались столкновения армии и Секуритате.

К 24 декабря сопротивление сторонников режима было подавлено. А 25 декабря после ускоренного суда, который больше напоминал фарс, были казнены супруги Чаушеску. Новые власти заявили, что одной из причин этого было желание заставить сторонников Чаушеску прекратить сопротивление.

А БЫЛА ЛИ РЕВОЛЮЦИЯ?

Еще до предъявления военной прокуратурой обвинений Илиеску многие косвенные данные указывали на то, что к декабрю 1989 года в румынской элите сложился заговор против Чаушеску.

Еще 12 сентября 1989 года французская Figaro публикует статью, в которой упоминает о существовании в румынской верхушке организации «реформаторов горбачевского толка» под названием Фронт национального спасения. Но именно так будет называться орган во главе с Илиеску! И еще одна интересная деталь: Чаушеску связывали неплохие отношения с тогдашним французским президентом Франсуа Миттераном. Более того, начальника внешней разведки Румынии Николае Плешицэ даже обвиняли в скрытой поддержке избрания Миттерана президентом. Так что диктатора явно предупреждали.

Факт регулярно проводимых консультаций партийной оппозиции и военных чинов подтвердил в 1990 году и один из вождей ФНС дипломат Сильвиу Брукан. Более того, он заявил, что ставка делалась именно на Илиеску.

И наконец, каким образом без заранее согласованных конспиративных действий мог сложиться ФНС?

Все это указывает на существование задолго до событий декабря 1989 года заговора, члены которого имели позиции в армии и госаппарате.

Но, видимо, у заговора были и внешние покровители. Причем, как это ни парадоксально, как на Западе, так и в Москве.

В пользу этого говорит такой факт: после своего визита в Москву 4-6 декабря Чаушеску на рабочем совещании в ЦК заявил: «Все должны знать, что мы находимся в состоянии войны. Все, что сейчас происходит в Германии, Чехословакии и Болгарии, и происходило в Польше и Венгрии, организовано Советским Союзом при поддержке американцев и Запада».

Но может быть диктатора просто одолел приступ мании преследования?

Но все тот же Брукан в мемуарах рассказал о своей поездке летом-осенью 1988 года в Лондон, Вашингтон и Москву. Поведал он и своей встрече с Михаилом Горбачёвым, в ходе которой Брукан проинформировал советского лидера о планах свержения Чаушеску. Горбачёв был согласен с этими планами.

Интересно отметить, что глава Секуритате генерал Юлиан Влад играл во всей этой истории двусмысленную роль. С одной стороны, именно он давал разрешение на выезд Брукана за пределы Румынии. А с другой, вел с шефом МВД Албании Симоном Стефани переговоры о формировании коалиции спецслужб Румынии, Албании, ГДР, КНР и Кубы для противодействия экспансии горбачевской перестройки в страны соцлагеря. Чаушеску якобы не прислушался к предупреждениям Влада.

Отметим, что в январе 1990 года Влад был арестован, и осужден на 25 лет тюрьмы. Утверждается, что на таком приговоре настоял все тот же Брукан. Однако в 1993 году Влад был выпущен, и прожил еще почти четверть века, получая неплохую генеральскую пенсию.

Таким образом, в пользу версии заговора против Чаушеску говорит много косвенных фактов и свидетельств. Но то, что раньше было лишь предметом догадок на основе разрозненных свидетельств, теперь может оказаться юридически доказанным фактом. Если следствие и суд подтвердят, что Илиеску и его соратники реально сеяли панику и дезинформацию, чтобы свергнуть Чаушеску, то получится, что вся общепринятая версия новейшей румынской истории насквозь лживая.

Это не может не вызвать большие последствия. И дело не лично в Илиеску. Скорее всего, если его осудят, то освободят по возрасту от тюремного заключения. Хотя к нему могут появиться вопросы и по другим эпизодам. Например, как и зачем он познакомил бывшего молдавского президента Владимира Воронина с будущим олигархом Владом Плахотнюком? А вот что будет делать румынская политическая элита?

Более того, суд над Илиеску может послужить своего рода «спусковым крючком» для того, чтобы расследовать события 1989 года в полном объеме. То есть не только заговор Илиеску, но и такую тонкую тему, как внешнее вмешательство в события декабря 1989 года. Причем как американского, так и советского.

Безусловно, такое расследование станет настоящим шоком для румынского общества. И его последствия могут быть очень непредсказуемыми. Включая дискредитацию значительной части политической элиты.

Однако не исключено, что в данном случае «шоковая терапия» может оказаться весьма полезной не только румынскому обществу, но и Восточной Европе, а также России. Правда о событиях декабря 1989 года в Румынии, сколь бы горькой и шокирующей она ни была, разрушит многие мифы о новейшей истории не только Румынии, но и Восточной Европы. В первую очередь, черно-белый миф о «плохих» коммунистических режимах, которые свергли «хорошие» народные массы во главе с «прогрессивными силами».

Рискну предположить, что особенно полезно это будет для нашей страны. И дело не только в том, что в 1991 году СССР и Россия пережили события, похожие на румынские. Дело в том, что лето 2019 года с массовыми протестами породило волну разговоров о необходимости новой перестройки, «смены режима» и даже о новой «бархатной революции». К сожалению, приходится признать, что зачастую любые попытки привести нынешним активистам протестов какие-либо рациональные аргументы в пользу того, что «бархатная революция» не есть хорошо, натыкаются на иррациональное отторжение.

В этой ситуации «холодный душ» в виде вылезшей на поверхность правды о событиях декабря 1989 года может весьма позитивно повлиять на события в России. По крайней мере, открывшаяся правда заставит задуматься многих из российских политизированных обывателей, готовых «выйти на площадь» и «сделать так, как в Румынии».