Прекрасные и опасные

Как уже рассказывалось, в давние времена, покорившие остров Окинава самураи постарались напрочь разоружить местное население. Единственный нож в деревне приковывался на площади на короткой цепи. Казалось бы – самурай, прирожденный воин, сызмальства оттачивавший искусство обращения с оружием и ведения боя голыми руками, и вдруг опасался какого-то невзрачного, вовсе для боя не предназначенного ножа! Как же так? Ответ прост и логичен: именно потому, что он понимал реальную опасность этого небольшого отточенного куска железа и остерегался.

Трудно найти оружие столь близкое человеку, как нож. Долгое время он был недвусмысленным знаком свободного человека. Только рабы не имели ножей. Каменный, бронзовый, железный, стальной, сделанный из заковыристых сплавов, пластика и керамики  – он неотступно сопутствовал виду homo sapiens со времен неолита, верно служа ему подручным средством и оружием последнего шанса. Даже сегодня, когда вооружение позволяет стремительно перебрасываться ракетами с континента на континент, нож не теряет своей актуальности.

НА ЗАРЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Первоначально какого-либо разделения ножей по их назначению не существовало. Ими было одинаково неудобно и резать, и колоть, но ничего лучшего в ту пору еще не изобрели. Однако понимание непреложного факта, что одним и тем же клинком не особо получается свалить раненного зверя, разделать его и снять шкуру, неминуемо привело человеческий мозг в действие, заставляя его создать длинный ряд ножей, максимально подходящих для решения тех или иных специфических прикладных задач. Что, в свою очередь, обусловило целенаправленный поиск материалов, форм, пропорций – а в конечном итоге стремительный прогресс металлургии, технологий и глубоких изысканий в ряде научных дисциплин.

Для начала этот вид оружия ближнего боя разделился на два подвида: режущие (или рубящие) ножи и колющие кинжалы. Разделение получилось чрезвычайно условное, поскольку разнообразие форм и назначений тут же привело к появлению множества «промежуточных» колюще-режущих и режуще-колющих образцов. В идеале любой нож мог еще и колоть, а кинжал еще и резать. Но, безусловно, имелись образцы, предназначенные исключительно для выполнения одной из этих задач.

СТИЛЕТ – КОВАРНЫЙ И СМЕРТОНОСНЫЙ

Самым ярким представителем колющих ножей, несомненно является стилет. Изначально он вообще не рассматривался как оружие, да и вообще как нож. Происхождение стилета хорошо известно. В начале стилос был инструментом для писания (процарапывания текста) на восковых табличках. Делался он сперва из кости, затем из металла, с одной стороны имел острие, с другой – лопаточку для стирания написанного. Когда восковые таблички уступили место пергаментам и для письма стали использоваться гусиные перья, стилосы обрели «вторую жизнь»  – ими соскабливали написанное, подчищали описки и поправляли текст, убирая нечаянные следы чернил. Стилосы были постоянным спутником писцов, чиновников и студиозусов. Именно последние и способствовали появлению грозного, овеянного мрачной славой оружия  – стилета. Европейское студенчество Средневековья и Возрождения представляло собой голодную, буйную толпу, жившую по своим законам и добывавшую пропитание всеми доступными способами. Зачастую вполне криминального свойства. Да и кровопролитные драки между горожанами и студентами были делом совершенно обыденным. Порою обычные потасовки выливались в настоящие сражения. Конечно же, в таких условиях металлический стержень с заостренным концом быстро вошел в арсенал дебоширов, позволяя им сохранить лицо. Что могло быть естественнее, чем стилос в руках у студента?! С этого момента стилет начал триумфальное шествие по всему миру.

Первыми, кто по достоинству оценил возможности, представляемые новым оружием, стали наемные убийцы, именуемые в Италии «браво». Компактное оружие (длина от 15 до 35 см, ширина от силы 1,5 см) легко можно было спрятать в складках одежды, под плащом и даже за отвернутым полем шляпы. Стоило наемному убийце приблизиться к жертве на дистанцию удара  – стилет тут же появлялся у него в руке и практически не оставлял несчастному шансов. Защититься в таких условиях почти невозможно, атаковали «браво» очень быстро и метко. Зачастую не спасала даже кольчуга, надетая под одежду. Тонкий клинок вонзался глубоко сквозь кольца. Для того чтобы еще более повысить «убойность» стилета, его начали отковывать таким образом, чтобы в сечении он напоминал трех- или четырехлучевую звезду с вогнутыми гранями. Удар от такого клинка не заживал, когда раневой канал начинал затягиваться, края «лучей звезды» расходились, в результате возникало заражение и человек умирал в муках. Именно эти стилеты стали прообразом знаменитых русских штыков, заставлявших врага старательно избегать штыкового боя с нашими стрелками.

ГВОЗДЬ ПРОТИВ РЫЦАРЯ И МЕРНЫЙ КИНЖАЛ

Развитие доспеха привело и к изменению стилета. Теперь обычным ударом стальной панцирь было не пробить. Однако же в тесной пешей схватке стилет продолжал оставаться чрезвычайно эффективным оружием. Но теперь его навершие, прежде напоминавшее небольшую шишечку, превратилось в своеобразную крупную шляпку от гвоздя. Новое оружие именовалось рондел. Нанося удар, боец целил в одно из сочленений рыцарских лат и когда попадал в щель доспехов, с размаху бил ладонью или коленом по «шляпке», загоняя кинжал в цель

Еще одной модификацией стилета впоследствии стал бомбардирский стилет  – фусетти. На его клинке была нанесена специальная шкала, позволявшая быстро определять калибр орудия и ядер (в ту пору стандартизации в артиллерии еще не было). Кроме того, таким стилетом прочищали от нагара затравочное отверстие, а если появлялась необходимость, при помощи такого стилета пушку можно было легко вывести из строя. Для этого клинок фусетти заранее подпиливался, а в нужный момент обламывался в затравочном отверстии и расклепывался несколькими ударами.

БАЛЛОК – ДЕРЖИ СЕБЯ В РУКАХ!

В свою очередь горожане в схватках со студиозусами тоже не выглядели кроткими агнцами и не годились на роль жертвы. Но, в отличие от завтрашних юристов, богословов и медиков, у них не было необходимости соблюдать благопристойность, и для поножовщины у них имелись свои излюбленные средства. Достойным ответом изящному стилету стал баллок, или, как его называли в самом литературном переводе  – «кинжал с мошонкой». Эфес этого кинжала был похож на два шара и вместе с длинной рукоятью являл взору наблюдателя хорошо узнаваемую форму. Изначально баллок вовсе не рассматривался как боевое оружие. Это был обычный городской хозяйственный нож, которым с одинаковым успехом резали мясо в таверне, ладили упряжь и отбивались от грабителей в темном переулке.

Первое упоминание об этом кинжале появились в самом начале ХIV века. Пика же своей популярности он достиг в ХV веке. В это время на баллок обратили внимание светские львы. Очевидная фаллическая символика этого кинжала быстро снискала популярность ему среди аристократов, и если клинок не претерпел особых изменений, то рукояти баллока вскоре превратились в настоящие произведения искусства. Это облагороженное оружие было весьма распространено в Германии и Франции. Без изменений оно пришло в Британию, однако здесь, для соблюдения благопристойности, его именовали «почечным кинжалом».

Пройдя еще дальше, в Шотландию, баллок приобрел несколько иную, хотя и узнаваемую, форму, которую сами шотландцы склонны именовать своей исконно национальной. Такой кинжал называется дирк, и нынче он является такой же частью традиционного костюма шотландских горцев, как и знаменитая «юбка»  – килт. Как память о бытовом предназначении дирка, в комплекте с ним в маленьких ножнах идет маленький ножичек и вилка.

БАЛЛОК. ФОТО: HOLODNOE-ORUZHIE.RU

КАРАЮЩАЯ БОЖЬЯ ПЯТЕРНЯ

С противоположной стороны длинной линии кинжалов и ножей стоит чинкуэда. Ее название переводится с итальянского как «пять пальцев» или же «длань господня». Однако не склонные к поэтическим наименованиям оружия ландскнехты звали ее куда проще  – «воловий язык». Формой клинок чинкуэда действительно напоминает длинный широкий язык. Со временем, желая придать чинкуэде свойство не только рубящего, но и колющего оружия, у нее стали делать заостренный конец. Однако по большей мере это было рубящее оружие, нынешним ближайшим родственником которого является саперная лопатка. Широкий клинок, имевший у крестовины те самые пять пальцев в ширину, позволял не только рубить, но и блокировать плоскостью (голоменью) удар противника, используя чинкуэду вместо щита.

Изначально чинкуэда была также оружием горожан. Считается, что она получила распространение в XV веке, однако это не совсем так. Судя по бронзовым клинкам, найденным около итальянского города Рипатранзоне (клад 1800–1500 гг. до н. э.), данная форма, вплоть до скошенной вперед крестовины, применялась в этих местах еще в глубокой древности. Настоящей столицей распространения чинкуэды была Верона. Носили этот широкий клинок под плащом острием вверх, так что отчасти она закрывала хозяина от возможного удара в спину. Если же тот сам намеревался атаковать, то одним движением плащ срывался и накидывался на голову противника, второй же рукой достойный веронец наносил один-единственный смертоносный рубящий удар. Учитывая остроту и ширину клинка, противник почти не имел шансов – он погибал от обильной кровопотери. Фехтовать на чинкуэдах было невозможно. Очень может быть, что именно чинкуэдой, а вовсе не шпагой, как любят изображать на театральной сцене, был вооружен знаменитый Ромео.

К слову, манера использовать «хозяйственные ножи» не по назначению, как это было с баллоком, привела к появлению современных столовых ножей. Кардинал Ришелье, знавший, что немалая часть дворянства имеет на него зуб за неуклонную борьбу с дуэлями, и, помня, что за годы его жизни кинжалами было убито несколько монархов, велел приближающимся к нему вельможам, в том числе и на балах, иметь кинжалы со скругленным концом, пригодные, чтобы резать мясо, но не годящиеся для быстрых и точных ударов

ЧИНКУЭДА. ФОТО: DILETANT.MEDIA

БРИТВА ДЛЯ ИДАЛЬГО

Еще одним истинно народным оружием, изначально совершенно не предназначенным для боя, пригодным исключительно, чтобы резать, стала легендарная наваха. Сейчас в любом испанском магазине можно купить сувенирные навахи  – от совсем маленьких до громадных. Но это грозное и не только на вид оружие прежде имело совершенно мирную профессию. Предком навахи является обычная бритва – novacula. Во времена Римской империи ношение бород очень долго считалось признаком варварства. Поэтому даже последний козопас носил с собой бритву. Со временем этот немудрящий бытовой предмет изрядно видоизменился и получил довольно необычный замок, при открывании издающий характерный звук трещотки. Хотя сегодня наваха больше не имеет боевого предназначения, каждая фирма-производитель гордится неповторимостью своего звука открывания ножа.

Как и положено всякой бритве, наваха была исключительно острой. Ей одинаково хорошо можно было точить перо, резать хлеб и бриться. А в случае нужды и отправлять на тот свет обидчика. Нужда у щепетильных в вопросах чести испанцев возникала часто, и горячие уличные бойцы «махо» (мачо) с немалым удовольствием пускали кровь друг другу. Однако до момента, когда в XVI веке король Испании запретил людям недворянского звания ношение шпаг, наваха все же оставалась лишь хозяйственным ножом, пригодным и для уличной драки. После указа все изменилось почти в один день. Такого плевка в душу от собственного монарха гордые и воинственные испанцы никак не ожидали. Дело в том, что сотни лет Реконкисты  – борьбы с мавританскими завоевателями, – привели к тому, что великое множество испанцев причисляли себя к обедневшему дворянству. И зачастую это была правда. Долгое время для подтверждения факта родовитости не требовали даже особых доказательств, достаточно было пары свидетельств, что доблестный «идальго» звался дворянином и жил, как дворянин (то есть не занимался физическим трудом и торговлей). Теперь же у идальго в обносках пытались забрать священное право ношения и применения оружия!

И прежняя наваха получила совершенно отчетливое острие и начала стремительно расти. А навыки использования ее именно как оружия между XVI и XVIII веками превратились в настоящее боевое искусство. Именно в это время от обычных 25 сантиметров в разложенном состоянии наваха выросла до метра с лишним. И вполне могла использоваться для противодействия любому длинноклинковому оружию. При этом изогнутая заостряющаяся к концу рукоять активно использовалась навахеро для нанесения тычков по уязвимым точкам или же для захватов. Иногда вместо острия на конце рукояти ставился шар-противовес, так что наваха становилась одновременно ножом и булавой.

Фехтование навахой доказало свою эффективность в боях в родной Испании, соседней Франции и даже на далеких островах Тихого океана. В XVIII веке на небольшой гарнизон испанской крепости на Филиппинах напал отряд японских пиратов-ронинов (беглых самураев). Очень скоро весь имевшийся в крепости порох закончился. Тогда босоногие «идальго», обнажив навахи, бросились на ронинов. Бой продолжался недолго  – чудом спасшиеся японцы едва добежали до своего корабля.

С не меньшим успехом наваха использовалась партизанами-гверильяс в наполеоновских войнах. Однако позднее владение навахой стало почитаться прямым вызовом и угрозой правопорядку. Причем настолько, что всякого человека с навахой, обнаруженного поблизости от места преступления, казнили без суда и следствия.

Нынче в Испании практически не сыскать настоящего мастера -навахеро. И сегодняшним мачо невдомек, что каждый из них, дабы не быть тухлой подделкой, должен иметь широкополую шляпу, чтобы скрывать небритое лицо от стражей порядка, длинный плащ, прячущий под собой грязную и рваную одежду и, конечно же, наваху  – чтобы доказать любому сомневающемуся непоколебимость в вопросах чести и свое происхождение от древних испанских королей.

НОЖИ ИДУТ В РОСТ

Вообще же короткому клинковому оружию в боевых условиях нередко доводилось «подрастать». Причем в самых различных концах света и при очень разных условиях. Так, например, в Османской империи несколько веков едва ли не самой боеспособной частью армии являлся корпус янычаров. Однако не все помнят, что янычары формировались из детей, зачастую славянских, привезенных из подвластных областей. Невзирая на близость к султану (возглавлял корпус сам государь), положение янычар оставалось полурабским. Жили они в дворцовых казармах и лишь изредка получали разрешение на выход в город. Но при этом личное оружие  – известные многим турецкие сабли – им брать с собой было запрещено. Дозволялось носить лишь ножи.

Поскольку сами турки янычар недолюбливали, то зачастую выход в город оборачивался кровавыми драками. В этих условиях ножи стали подрастать и постепенно превратились в хорошо знакомый многим ятаган, прекрасно зарекомендовавший себя на полях сражений и значительно более пригодный для вооружения пехоты, чем прежняя сабля.

Нечто подобное произошло и у их противников  – кавказских горцев. У народа адыгов долгое время существовал длинный нож для работы с виноградной лозой, именовавшийся на местном языке «сашхе», что, собственно, и переводилось как «длинный нож». Однако, невзирая на название, для противостояния неприятелю, вооруженному саблей или ятаганом, он все равно был слишком короток. Но горцам ничто не помешало его удлинить. И когда это было сделано, выяснилась неприятная для многих деталь. Да, родившаяся на свет шашка значительно меньше годится для фехтования, чем сабля – зато из-за устройства подвеса значительно быстрее обнажается и выводится на удар. Таким образом, как говорили в то время: «Сабля создана для того, чтобы рубиться, шашка  – для того, чтобы рубить». В скоротечных поединках шашка оказалась предпочтительней – пока противник горца обнажает саблю, тот уже успевает отрубить ему руку по самый локоть.

В России во время Кавказских войн с этим столкнулись с неотвратимой ясностью. В результате почти вся кавалерия, кроме нескольких кирасирских полков, была переведена с сабель на шашки. В сражениях Первой и Второй мировых войн, в схватках Гражданской «большой нож» виноградарей вполне доказал свою эффективность. И по сей день он в строю, как элемент парадной униформы для знаменных групп.

А ножи не перестают удивлять нас своим чарующим многообразием.

Продолжение читайте в следующем номере.