Автор: Владимир ВОРОНОВ Совместно с:
15.06.2015
КАК КГБ И ЦК КПСС «РЕШАЛИ» ПРОБЛЕМУ ПРИГОРОДНОГО РАЙОНА
27 декабря 1973 года председатель Комитета государственной безопасности Юрий Андропов направил в ЦК КПСС служебную записку относительно накаленной ситуации вокруг Пригородного района Северной Осетии. «После известных событий, происходивших в г. Грозном в январе 1973 года, в которых принимали активное участие около 400 ингушей из Пригородного района Северо-Осетинской АССР, в результате принятых органами госбезопасности мер, – информировал Андропов, – новые попытки осуществить общественно опасные действия, особенно в феврале 1973 года, в годовщину выселения ингушей, а также накануне праздников 1 и 9 Мая, были предотвращены».
Здесь необходимо пояснение: «известные события» – это митинг ингушей, начавшийся в Грозном на площади Ленина перед Чечено-Ингушским обкомом КПСС 16 января 1973 года. Основное требование митингующих: восстановить справедливость в отношении репрессированного народа и вернуть Пригородный район в состав Чечено-Ингушетии. Утром 19 января митинг был разогнан с применением силы. Против митингующих тогда были брошены вооруженные автоматами солдаты, правда, огнестрельное оружие не применялось: митингующих избивали дубинками, а пожарные команды поливали их ледяной водой из брандспойтов – это при 20-градусном морозе (ночью вообще было до 27 градусов мороза)!
Данные о количестве участников акции разнятся: если Андропов скромно говорит о 400 митингующих, то по дошедшим до наших дней фотографиям митинга видно, что на площади находились тысячи людей. Вот и в информационном письме Чечено-Ингушского обкома КПСС, которое в марте 1973 года было разослано по первичным организациям, говорилось, что «имели место националистические антиобщественные выступления» (так обозвали многодневный митинг), в которых приняли участие до 6 тысяч «граждан ингушской национальности».
История эта берет начало с 1944 года когда ингуши и чеченцы были депортированы из родных краев в Среднюю Азию, была ликвидирована Чечено-Ингушская автономная республика, а ингушские земли, в том числе и Пригородный район, включены в состав Северной Осетии. Но когда в 1956–1957 годах советское руководство разрешило репрессированным народам вернуться и восстановило автономию, Пригородный район ингушам возвращен не был. Что и стало причиной конфликтной ситуации, затянувшейся на десятилетия.
Непосредственная же предыстория такова. В декабре 1972 года инициативная группа из пяти ингушских коммунистов повезла в Москву адресованное Генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу письмо относительно дискриминационного положения ингушей и ситуации вокруг Пригородного района.
«Ингушский народ не может понять, почему, во имя чего, во имя каких идеалов явная несправедливость, существующая по отношению к нему, не может быть исправлена, – недоумевали авторы документа. – Ведь для Северной Осетии наш Пригородный район – всего лишь один из ее районов. А для нас это Родина. Не надо быть особенно грамотным для того, чтобы понять и поддержать наше самое элементарное, человеческое желание вернуться жить на свою родину, в свои аулы и дома. А вместо этого вот уже 15 лет нам стараются внушить, что мы должны чувствовать себя хорошо без родного края, без своей родины».
Заявителей, сумевших пробраться в Москву (по указанию парторганов в пути их высаживала из поезда милиция, задерживали, угрожали и запугивали), принял заместитель заведующего отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС Евгений Разумов. Партчиновник уведомил просителей, что их «заявление расходится с мнением ЦК», «в письме сгущены краски» и оно «носит националистический характер», да и вообще его подписанты способствуют «усилению межнациональной розни». После чего аппаратчик заявил: «Вы ворошите историю и, если вы будете упорствовать, то местные партийные органы могут обвинить вас в разжигании национальной розни».
«Авторам письма, – это уже из документа ЦК КПСС, – было также указано на необоснованность их требований об отделении Пригородного района от Северной Осетии и заселении его ингушами. Пригородный район вплотную примыкает к городу Орджоникидзе и играет большую роль в обеспечении республиканского центра продуктами питания. Заселен он главным образом осетинами, большинство из которых 27 лет назад было переселено из малоземельных высокогорных районов Грузии и Северной Осетии и прочно обосновалось в местах нынешнего жительства».
После возвращения подписантов из Москвы местное партийное руководство, угрожая исключением из партии и увольнением с работы, потребовало от них отречься от письма и покаяться – так сказать, «разоружиться перед партией». Такие вещи в маленькой Ингушетии скрыть было сложно, потому история эта быстро получила огласку, народ взбудоражился, а там дело дошло и до митинга. Существует весьма правдоподобная версия, что митинг был провокацией, организованной местной партийно-гэбистской номенклатурой.
Именно ею был умело запущен слух, что в Грозный приедет член Политбюро ЦК КПСС Михаил Суслов, который обсудит с ингушами их проблему и разрешит ее. Информацию о приезде Суслова и митинге с его участием распространили четко и профессионально, сбору десятков тысяч людей на площади Ленина власти совершенно не препятствовали, хотя все возможности для этого были.
Когда секретарю Чечено-Ингушского обкома КПСС Михаилу Дорохову, курировавшему силовой блок, доложили о предстоящем митинге, он, приказав не мешать, довольно сказал: «Пусть они все соберутся – их надо проучить». Расчет был построен на том, что митингующих можно будет спровоцировать на силовые столкновения с милицией, армейскими частями и подразделениями спецназначения, которые уже загодя стянули к Грозному, а уже затем под этим соусом провести массовые репрессии. Но к вящему разочарованию местных партийных властей кровавых эксцессов не произошло: митингующие сопротивления не оказали, и разгон произошел быстро.
Тем не менее после митинга волна репрессий накрыла всех, кто прямо или косвенно имел отношение к «нехорошему письму» и митингу: около тысячи человек было арестовано, изгнано с работы. В частности, в сентябре 1973 года был арестован, исключен из партии и осужден на 13 лет заключения по сфабрикованному обвинению один из инициаторов обращения к Брежневу, пенсионер и ветеран войны Джабраил Картоев: с августа 1941 года Картоев на фронте, войну закончил подполковником, начальником разведотдела штаба корпуса, награжден двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I и II степеней, орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Кёнигсберга». В ноябре 1943 года Картоев даже был представлен к званию Героя Советского Союза за операцию по форсированию озера Сиваш, но звезду Героя не получил. – И вот этого 66-летнего фронтовика посадили как… спекулянта и валютчика! Из лагеря он вернулся в 1981 году и вскоре умер…
Однако репрессии «ингушский вопрос» не закрыли. Как информировал в декабре 1973 года высшее партийное руководство Андропов, «в настоящее время в Пригородном районе определенная часть ингушского населения продолжает оставаться на прежних националис-тических позициях и не отказалась от мысли добиться присоединения района к Чечено-Ингушской АССР. Поступающие в КГБ республики сигналы свидетельствуют о распространении враждебно настроенными лицами провокационных слухов о намерении ингушей организовать в Пригородном районе групповые выступления».
Особенно тогда Андропова возмущало, что «отдельные националистические элементы из числа интеллигенции высказываются за изменение тактики борьбы и выработки новых, более умеренных форм, чтобы избежать возможного повторения выселения. Они призывают ингушей не допускать организованных выступлений, как можно больше заселять район ингушами, поступать на работу в партийные и советские учреждения, направлять коллективные письма в инстанции с просьбой о присоединении Пригородного района к Чечено-Ингушской АССР. В локальных групповых выступлениях рекомендуют использовать лишь стариков, женщин и детей, к которым, по их мнению, административные органы не смогут применить репрессивных мер».
Вот, мол, какие нехорошие, не хотят подставляться под репрессии! Тем не менее органы госбезопасности «принимают меры, направленные на активизацию работы по борьбе с националистическими проявлениями, реакционным мусульманским духовенством и враждебными экстремистскими элементами». Но что конкретно предлагает председатель КГБ для решения проблемы?
«…Принять дополнительные меры по усилению интернацио-нального воспитания. […] Не ослаблять предупредительно-профилактической работы по предупреждению антиобщественных проявлений». И больше ничего! Потому как в деликатной сфере национального вопроса советская власть блестяще умела лишь создавать проблемы, но не решать их. Стоит ли удивляться, что эта болячка «успешно» дожила до наших дней, приведя к кровавым событиям осени 1992 года?..
Автор:
Владимир ВОРОНОВ
Совместно с:
Комментарии