«Расстрелянный саммит»

ФОТО: TOPFOTO/TASS

Ровно 60 лет назад – в 5 часов 36 минут по московскому времени 1 мая 1960 года – советскую границу пересек американский самолет-разведчик U-2, управляемый летчиком Фрэнсисом Гэрри Пауэрсом. В задачи самолета и его пилота входило фотографирование советских стратегических объектов, включая космодром Байконур. При этом маршрут полета был длинный: авиабаза ВВС США в Пешаваре – Афганистан – Сталинабад (Душанбе) – Аральское море – Челябинск – Свердловск – Киров – Архангельск – Кандалакша – Мурманск – авиабаза ВВС США в Буде (Норвегия).

О нарушителе границы министр обороны СССР Родион Малиновский немедленно доложил главе государства Никите Хрущёву, который справедливо приказал сбить самолет-нарушитель. В 8 часов 53 минуты Пауэрс был сбит вблизи Свердловска. Хотя пущенная в народ легенда (активно поддержанная авторами фильма «Укрощение огня») твердила, что уничтожением американского самолета-разведчика командовали прямо с трибуны Мавзолея в ходе первомайской демонстрации.

19 августа 1960 года захваченный пилот U-2 Пауэрс был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к 10 годам заключения. Однако в 1962 году его обменяли на советского разведчика-нелегала Рудольфа Абеля (Вильяма Фишера).

Такова официальная и общеизвестная канва этого дела. Однако за этой канвой разворачивались гораздо более драматические события.

КАК ВМЕСТЕ С ПАУЭРСОМ СБИЛИ ЦЕЛЫЙ САММИТ

Самолет Пауэрса был сбит 1 мая, а на 16 мая было назначено совещание в верхах в Париже, ключевую роль в котором должны были сыграть три лидера: советский руководитель Никита Хрущёв, американский – Дуайт Эйзенхауэр и французский – Шарль де Голль. Первые переговоры о проведении этой встречи начались в 1959 году, когда Хрущёв находился с государственным визитом в США.

И у Хрущёва, и у Эйзенхауэра были свои причины для того, чтобы торопить встречу. Хрущёв столкнулся с оппозицией в лице представителей ВПК и военных, которые были недовольны его политикой сокращения армии. Эйзенхауэр хотел удачной встречи с Хрущёвым потому, что хотел помочь своему вице-президенту Ричарду Никсону на президентских выборах. Они должны были пройти как раз в 1960 году.

Первоначально саммит Хрущёва, Эйзенхауэра и де Голля планировалось провести до конца 1959 года. Однако это категорически не устраивало Шарля де Голля. Дело в том, что французский лидер готовил советскому и американскому коллегам сюрприз, который они бы вряд ли сочли приятным. С 1954 года – после поражения Франции в Индокитае – началась разработка французской ядерной программы. К концу 1959 года ядерная бомба была в целом готова. Нужно было провести испытания. И де Голль не хотел проводить саммит раньше, чем они пройдут. Как известно, французская ядерная бомба была апробирована 13 февраля 1960 года на полигоне в Алжире.

После этого подготовка к парижскому саммиту активизировалась. В марте 1960 года Хрущёв побывал в Париже. В ходе его переговоров с де Голлем они договорились провести совещание в верхах в мае. Через месяц – в апреле 1960 года – де Голль нанес визит в Вашингтон. К встрече в мае все было готово.

Однако 1 мая сбили Пауэрса. Эйзенхауэр был в шоке. Он настаивал на том, чтобы замалчивать инцидент в интересах проведения парижской встречи. Но шеф ЦРУ Аллен Даллес буквально продавил решение предать инцидент огласке. Причем огласке в весьма специфической форме. Согласно официальному сообщению Госдепартамента, американский метеорологический самолет пропал в районе советской границы. Якобы перед его исчезновением пилот сообщил, что у него есть неполадки в кислородной системе. Как резюмировал в своем сообщении Госдеп, американский самолет мог случайно нарушить советскую границу.

И тут началось нечто, что взорвало всю ситуацию.

Хрущёв также не собирался предавать инцидент огласке до парижского саммита. Более того, он намеревался обсудить тему Пауэрса с Эйзенхауэром тет-а-тет. Однако лживое заявление Госдепартамента привело его в бешенство. И советские СМИ опубликовали заявление, что в небе СССР был сбит американский самолет-разведчик. О судьбе Пауэрса ничего не говорилось. Однако один из сотрудников МИД СССР допустил утечку в разговоре со шведским дипломатом во время приема в честь 1 мая в гостинице «Советская», что пилот жив и допрашивается в КГБ. Это немедленно стало известно в американском посольстве. По одной версии, разговор советского и шведского дипломатов подслушал их американский коллега. По другой версии, шведы передали информацию американцам.

Информация о том, что летчик жив и допрашивается советскими следователями с пометкой «молния» ушла в Вашингтон. Более того, если бы она была доставлена вовремя, то это бы помогло избежать следующей стадии скандала. Дело в том, что в Госдепартаменте должна состояться пресс-конференция, на которой американцы собирались огласить свою официальную версию. И вот Даллес дает указание скрыть информацию от официальных инстанций. И на пресс-конференции вновь звучит версия о том, что преднамеренного нарушения границы не было.

Когда Эйзенхауэру доложили из Москвы о том, что Пауэрс жив и допрашивается, то он просто не знал, что сказать. А вот разъяренный Хрущёв знал, что сказать. Он публично заявил на сессии Верховного Совета СССР, что есть признания Пауэрса в ходе допросов. Кроме того, Хрущёв обнародовал информацию, что у советской стороны есть в качестве вещественного доказательства фотокамера с самолета и пленка с отснятыми военными объектами. Советский лидер потребовал от американской стороны извинений.

В ответ Госдеп США вынужден был признать факт шпионажа. Вслед за этим Эйзенхауэр публично заявил, что Белый дом был в курсе и даже давал санкцию на пролет шпионского самолета.

Прибыв в Париж, Хрущёв передал де Голлю требования советского руководства: официальные извинения от Эйзенхауэра, отставка всех лиц, которые были причастны к полету Пауэрса, подписание соглашения о запрете шпионажа. Де Голль передал ультиматум Хрущёва Эйзенхауэру, который отказался выполнять его требования.

Утром 15 мая наступила развязка драмы. В ходе пленарного совещания в верхах Хрущёв разразился длинной речью. После чего последовала его полемика с американским лидером. Саммит был сорван.

СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ИЛИ РЕЗУЛЬТАТ ПРОВОКАЦИИ?

В этой истории есть много странностей. После того, как в 1962 году Пауэрс оказался в США и на свободе, то его не встретили там как героя. Вместо торжественного приема его сразу же отвезли в некое секретное место, где сотрудники ЦРУ подвергли летчика допросу. Более того, он сразу же попал под сенатское расследование. Пауэрсу инкриминировали то, что он не уничтожил спецтехнику (фотоаппарат с пленками) и не совершил самоубийства с помощью выданного ему в ЦРУ яда. Но его оправдали.

Но еще, когда Пауэрс был в советской тюрьме, в его адрес проводилась кампания в западной прессе. Якобы он сам во всем виноват. Он то ли летел на низкой высоте, то ли у него были проблемы с двигателем и он проигнорировал приказ вернуться на базу. Однако самым экзотичным было предположение о том, что Пауэрс – агент КГБ, который подстроил сам свое пленение. Кто-то целенаправленно пытался сделать из него «козла отпущения».

Однако оправданием Пауэрса дело не кончилось. Сам недавний узник советской тюрьмы пытался обвинить ЦРУ в том, что оно фактически его подставило.

В итоге Пауэрс успокоился на том, что корпорация «Локхид», которая являлась производителем самолета U-2, трудоустроила его летчиком-испытателем. Он погиб при странных обстоятельствах в 1977 году. По официальной версии, возвращаясь со съемок лесного пожара, у вертолета Пауэрса кончилось топливо.

Так что же все-таки произошло? Имела ли место цепь случайностей? Или же речь шла о том, что Пауэрса целенаправленно подставили?

Начнем с того, что сам полет U-2 в мае 1960 года был крайне рискованным. Как известно полеты этого самолета-разведчика начались в 1956 году, и сначала он был неуязвим для советских ПВО. Однако после того как Эйзенхауэр дал согласие принять участие в парижском саммите, было принято политическое решение прекратить полеты. Причина – лучше не рисковать накануне важных политических переговоров.

Однако сразу же после визита де Голля в Вашингтон в апреле 1960 года директор ЦРУ Аллен Даллес и его заместитель Ричард Бисселл уговорили Президента США дать санкцию на последний, как они утверждали, пролет U-2. По утверждениям Даллеса, у его ведомства были сведения о том, что в Плесецке тайно монтируются баллистические ракеты. И что если не провести разведку, то потом выяснится, что ракеты там есть, а это может ударить по позициям Никсона. Скрепя сердце, Эйзенхауэр дал санкцию на полет. Однако сопроводил ее условием, что этот пролет будет осуществлен не позднее, чем за две недели до саммита в Париже.

И вот тут начинается самое интересное.

Уже в 1958–1959 годы Даллес и руководство ЦРУ, как минимум, догадывались, что полеты U-2 небезопасны. В 1958 году агент ЦРУ в аппарате советской военной разведки ГРУ полковник Пётр Попов сообщил, что его руководству известны детали проекта U-2. И ЦРУ спешно стало искать «крота», как гласит официальная версия. Однако далее в судьбе Попова начались странности. 23 декабря 1958 года ЦРУ направило Попову письмо с инструкциями по его домашнему адресу в тогдашнем Калинине (ныне – Твери). В результате этой ошибки Попов попал под плотное наблюдение, а 18 февраля 1959 года арестован. КГБ использовал его в оперативной игре против резидентуры ЦРУ в Москве, что привело к высылке из СССР резидента ЦРУ Рассела Лэнжелли. И как раз в январе 1960 года Попов был приговорен к расстрелу.

Пётр Попов – ключевой агент ЦРУ в СССР в 50-е годы прошлого века. Он был завербован в 1954 году и работал до 1959 года. В отличие от Олега Пеньковского и Дмитрия Полякова он малоизвестен широкой публике. Однако его значение для деятельности американской разведки трудно переоценить. Именно он передал американцам копию отчета об учениях с применением ядерного оружия на Тоцком полигоне.

Если Попов провалился в результате случайности, то возникает вопрос о профессионализме сотрудников ЦРУ. Однако если его провал был спровоцирован специально? И тогда сразу возникает вопрос о том, что этот провал мог быть связан с переданной им информацией по U-2?

В этой связи следует указать и на еще одно обстоятельство. В 1958– 1959 годы из США в СССР дезертировало несколько военнослужащих. Большая часть их вернулась назад в 1962–1963 годах. В связи с этим некоторые историки спецслужб считают, что речь шла о массированной поставке в СССР лжеперебежчиков, которые должны были выполнять задание разведки США. Совершенно очевидно, что засылка таких вот лжеперебежчиков позволяла американским разведывательным органам узнать о методах работы советской контрразведки (техника допроса и т.д.) и бюрократических инстанций. Кроме того, от таких вот агентов-псевдоперебежчиков спокойно можно было узнать также о жизни и быте советских городов.

Отметим, что одним из таких перебежчиков (лжеперебежчиков или настоящих перебежчиков – вопрос отдельный) был Ли Харви Освальд, который оказался на территории СССР в октябре 1959 года. Кстати, во время своей службы на военной базе ВВС США в Ацуги (Япония) Освальд знал о программе U-2. Кроме того, свидетели жизни Освальда в Минске вспоминают, что после событий с Пауэрсом он начал сильно беспокоиться. Он якобы часто говорил, что ему опасно возвращаться в США, так как там его будут считать предателем. И что, мол, ему припишут то, что он сдал информацию о пролете Пауэрса.

Возникает естественный вопрос, каким образом в США узнают, что Освальд сдал информацию о пролете U-2? И вообще весной-летом 1960 года Освальд еще не собирался возвращаться в США. Запись о том, что он начинает пересматривать свое решение жить в СССР по причине отсутствия в нем ночных клубов, боулинга и мест отдыха, кроме профсоюзных танцев, появилась в его дневнике лишь в январе 1961 года.

Если сделать небольшое отступление, на тот минский период жизни Освальда, то тут вообще много интересного. Почему-то он оказался в Минске рядом с некоей семьей, которая половину жизни провела в Аргентине. А обучал его русскому языку на Минском радиозаводе молодой инженер Станислав Шушкевич. Да-да тот самый Станислав Шушкевич, который в 1991–1994 годах был председателем Верховного Совета Белоруссии и который поставил в декабре 1991 года подпись под Беловежскими соглашениями. Отметим, что факт отношений Освальда и Шушкевича стал известен широкой публике ровно за день до отставки последнего с поста спикера – 25 января 1994 года.

И тут сама собой возникает версия: а не был ли инцидент с Пауэрсом результатом целенаправленной политики определенных кругов в ЦРУ и американской элиты в целом? Если просто рассмотреть эту ситуацию с точки зрения политики, то мы имеем дело с классическим примером того, что в шахматах называется «размен фигуры на качество». Действительно, был уничтожен самолет-разведчик, его обломки попали в руки советских военных и разведчиков (а значит, к ним попали и американские госсекреты), а также в плену оказался летчик, способный также дать интересные показания.

ФОТО: TASS

Однако посмотрим на эту ситуацию с другой стороны. Хрущёв и Эйзенхауэр готовятся к решающему саммиту в Париже. Оба они заинтересованы в максимальной разрядке международной напряженности. И вот накануне такого события происходит полет американского самолета-разведчика, который сбивают. И реакция Хрущёва достаточно легко прогнозируема. И совершенно очевидно, что взрывная реакция Хрущёва не могла не повлечь за собой цепной реакции всех сторон.

И если наша версия верна, то тогда возникает и другая гипотеза: видимо, где-то начиная с 1958–1959 года, ЦРУ стало по различным каналам вбрасывать информацию про U-2. В этой связи любопытно, что ЦРУ якобы случайно «засветило» своего агента Попова после того, как тот сообщил, что в ГРУ имеют информацию о программе U-2. Возникает вопрос: а может быть, каким-то кругам ЦРУ было невыгодно, чтобы источник информации был вычислен? Потому что источником этой информации был не тщательно законспирированный «крот», а специально подставленные агенты-двойники.

Казалось бы, версия слишком парадоксальная и сильно отдающая конспирологией самого худшего типа. Однако как тогда объяснить ту диффамацию, которой подвергся по возращению из советской тюрьмы Пауэрс, а также те обвинения, которые он бросал в адрес своих работодателей из ЦРУ? Скорее всего, всей правды об этой ситуации мы не узнаем никогда. Но ясно одно, что история с Пауэрсом является непростым историческим ребусом.