«САМЫЙ ЗАГАДОЧНЫЙ ФЛИГЕЛЬ МОСКВЫ»

Такой заголовок частенько используют в своих статьях и заметках не только сведущие специалисты-москвоведы, но и любители московских тайн и легенд при описании старинного двухэтажного здания по адресу: г. Москва, Кривоколенный переулок, дом 10, строение 2, входящего в усадебный комплекс памятника культурного наследия XVII–XVIII вв. федерального значения. История этого «Самого загадочного флигеля» Москвы скрыта под завесой тайны, которую мы попытаемся приоткрыть.

В чём же заключается тайна этого здания? Почему же «флигель загадочный»? Да и вообще интересно, каким образом в этих местах уцелело немалое количество памятников истории Москвы?

Назовем лишь некоторые из более чем двух десятков исторических объектов: Палаты Сверчкова, Дом Веневитинова, Меншикова башня и другие. Эти здания имеют статус памятников федерального, реже регионального значения. А что же говорит об этих местах история?

…Отечественная война 1812 года. Наполеон в Москве. Подожжённый город полыхает несколько дней. Горит, можно сказать, многовековая история древней столицы. Не только палаты и усадьбы, но и православные святыни, рукописи (в огне погибли такие шедевры как «Слово о полку Игореве»), всё, что не успели вывезти из города перед приходом захватчиков.

Теперь уже не столь важно, кто первым поджёг город, сами жители или озлобленные после Бородинского сражения оккупанты. Однако провидению было угодно, чтобы район переулков между Мясницкой и Покровкой чудесным образом сохранился. Образно говоря, ни один кирпичик будущих исторических памятников, дошедших до нашего времени, в том числе и наш «загадочный дом» в Кривоколенном, не был разбит и не пострадал.

Флигель в Кривоколенном переулке пережил войну 1812 года, но очень тяжело переживает современность. Правда собственники здания начали восстановительные работы.

По преданию, вся эта территория уцелела от огня благодаря заступничеству телохранителя Наполеона – мамелюка Рустама, солдаты которого охраняли здешние усадьбы во время пожара. И как пишут «по счастливому стечению обстоятельств, была спасена эта часть древней столицы».

ЧИСТЫЕ ПРУДЫ

Возможно, переулки у Чистых прудов обладали каким-то спасительным оберегом и, быть может, некой притягательной силой, маня к себе знатных особ и сильных мира сего.

Так кто же были владельцы этих «загадочных палат» в Кривоколенном переулке? Да, именно палат, а не служебного флигеля, в который они были переделаны, получив вытянутый, прямоугольный коробовый вид, где-то во второй половине XVIII века, как дань пришедшей в Россию классической архитектуре.

Нынешним собственником здания Ириной Валерьевной Кравченко делается всё, чтобы сохранить данный объект культурного наследия. Проводятся восстановительные работы с соблюдением всех норм, с привлечением опытных специалистов, дабы сберечь то немногое, что дошло до нашего времени от наших славных предков. Ибо без понимания исторических процессов прошлого, без исторической памяти, поверьте, нет и будущего.

Итак, чтобы приоткрыть завесу тайны и ответить на вышепоставленные вопросы, обратимся к фактам и начнём наше исследование с описания ранней истории этой части Москвы.

ПАЛАТЫ

Согласно Ипатьевской летописи, на этой территории исторического Белого города с 1412 года был известен Златоустовский монастырь, первая деревянная церковь которого была основана новгородскими купцами (утрачена). Другая близлежащая церковь в честь архидиакона Евпла была основана в 1471 году великим князем Иваном III «Собирателем земель русских», в память о мире с Великим Новгородом (утрачена).

Остальные церкви, расположенные на исследуемой территории, это: Флора и Лавра у Мясницких ворот – не позднее XV века (утрачена); Успения Пресвятой Богородицы в Котельниках (на Покровке) – в 1511 году (утрачена); Архангела Гаврила у Поганого (Чистого) пруда – в 1551 году; Николая Чудотворца в Столпах (на Столпах) – в 1547 году (утрачена), но здесь археологами были обнаружены надгробия XV века.

Таким образом, датировка всех окрестных храмов начинается с XV до середины XVI вв., что говорит о полноценном присутствии в этих местах и переселённых новгородцев (бояр, житьих людей, купцов), и местного населения.

Напомним, что исследуемые палаты расположены между улицами Мясницкая и Покровка-Маросейка в историческом Белом или Царёвом городе. Последнее название указывает на то, что к XVI веку здесь проживали в основном «государевы люди», то есть состоявшие на царской службе бояре, князья и дворяне.

Начало реконструкции флигеля в Кривоколенном переулке

К началу XVII века улица Покровка, разбежавшаяся переулками, становится излюбленным местом осевших в Москве иноземцев, которых по челобитной здешних православных приходов и по указу царя Алексея Михайловича 1652 года переселили в Новую Немецкую слободу.

Однако через лет 10–15 иностранцы снова появились в этих местах. А уже при Петре Великом эта местность между Покровкой и Мясницкой вновь заселилась иноземцами, кстати, преданно служившим интересам России. Что же представляют из себя эти загадочные палаты?

Вот как описано здание на официальном сайте мэра Москвы: «Видны внешние элементы декора древнерусского зодчества. Реставраторы нашли под слоем штукатурки следы четырёх стёсанных наличников на окнах и стёсанных лопаток (вертикальные выступы на стене наподобие колонны без основания и капителей). Заметны следы трёх внешних арок (1-ый этаж и полуподвал), следы внешней двери на 2-ом этаже (куда явно вело красное крыльцо), а внутри здания сводчатый потолок как у палат».

«…Нижний этаж судя по размерам кирпича-большемера может относиться к XVI веку», – таково мнение архитектора-реставратора ООО «СНРПМ» Марии Исаевой.

По словам руководителя Департамента культурного наследия г. Москвы Алексея Емельянова: «Часто здания преподносят нам вот такие сюрпризы – под слоем штукатурки, за кирпичной кладкой, под потолочными панелями или современным напольным покрытием скрывается изначальный декор зданий, уникальные детали. Они ценны как с художественной точки зрения, так и тем, что открывают перед нами новые страницы истории памятника.

Безусловно, такие элементы должны сохраняться при реставрации».

Эти оценки доказывают, что палаты с элементами древнерусского зодчества изначально были выстроены большемерным кирпичом, который использовался при строительстве культовых объектов, фортификационных сооружений, светских и гражданских зданий не позднее XVI века. Чтобы выяснить, как и откуда здесь появились старинные кирпичи, вновь обратимся к страницам истории.

ЭЛЕМЕНТЫ ДРЕВНЕЙ РОСКОШИ

В конце XV – начала XVI вв., во времена Ивана III, одновременно с сооружением Великокняжеского дворца и обновления Кремлёвских храмов разбирали белокаменные стены и башни, а на их месте возводили новые, используя крупный обожжённый кирпич, размеры которого по длине, ширине и высоте (толщине) соответствовали следующим параметрам: 30х14х7-8 см и 31х13х9 см. И что самое интересное, именно такой кирпич-большемер, с таким же размером 30х14х7-8 см, встречается в наших «загадочных» палатах!

О чём же это говорит? Рассудите сами, разве простой смертный мог позволить себе такую роскошь, привезти аж из Кремля на подводах эти крупные тяжёлые кирпичи и построить добротные каменные палаты?! Естественно, что таким человеком мог быть представитель знати, кто-то из «государевых людей», а, возможно, из ближайших приближённых самого царя.

Отметим, что кроме этих кирпичей, под слоем штукатурки в ходе реставрационных работ, были обнаружены и другие исторические кирпичи, относящиеся к XVII и XVIII вв., а также более поздние, с клеймом производителя и без него. Кроме этого, имеется ещё один веский аргумент, подтверждающий существование этих палат в XVI веке. На это указывают обнаруженные в здании и подробно исследованные специалистами печные изразцы конца XVI – начала XVII вв.

Были также исследованы и описаны совершенно редкие и уникальные для Москвы, произведённые в Нидерландах образцы знаменитой голландской облицовочной плитки конца XVII – первой трети XVIII вв.. Вот вам и ещё одна тайна «загадочного дома». Попробуем разгадать и эту загадку.

ДОКТОР ВСЕЯ РУСИ

Мы уже говорили о переселённых новгородцах и московских «государевых людях» (конец XV – начала XVI вв.), о боярах Милославских, которые владели обширными землями в этом районе. Кстати, в десяти метрах от угла исследуемых палат, позади них, находится старинное здание – Палаты Протопопова (бояр Милославских), ныне Музей «Огни Москвы» (Армянский пер., д. 3–5).

Итак, в XVII веке эту территорию облюбовали иноземцы. В 1660–1670 годах здесь стояли дворы купцов, в основном голландцев: Конрада Каненгизера, Данилы Артмана, Петра Марселиса и Томаса Келлермана. Вот и ответ на вопрос, откуда взялась голландская плитка! Найденные экземпляры говорят о том, что кто-то из перечисленных голландских купцов проживал в наших «загадочных» палатах и хотел привнести в свой дом частицу своей далёкой Родины.

А сейчас настало время перейти к некоторым знаменитым жильцам дома, установленным в ходе исследования. Удалось выяснить, что после 1672 года хозяином палат был личный придворный врач царя Алексея Михайловича, а затем и его старшего сына Фёдора Алексеевича – Стефан фон Гаден (Данила Иевлев, Степан Гаданов), сыгравший одну из ключевых ролей в истории Москвы и Российского государства.

Человек-загадка интересной и в то же время трагической судьбы. Сын врача из Италии, родившийся в Германии, учившийся в Польше и ставший доктором №1 в России. Иудей, принявший лютеранство, затем католичество, а после православие. Сначала он служит военным врачом в польской армии, но попадает в плен к туркам. Чудом бежит из плена и вновь служит у поляков, но недолго. Во второй раз он попадает в плен к предводителю русского войска боярину Василию Бутурлину, который взял его с собой в Киев. Позже фон Гаден будет вспоминать: «Излечил государевых ратных людей 125 человек». По тем временам, когда медицина находилась не на самом высоком уровне, это был полный успех!

Стефан фон Гаден

В это же время фон Гаден знакомится с думным дьяком, сподвижником и ближайшим советником царя Артамоном Сергеевичем Матвеевым, который сыграл решающую роль в судьбе иноземного доктора. Матвеев, ставший позже ближним боярином Алексея Михайловича, был самым просвещённым человеком своего времени. Имел собственную уникальную библиотеку, слыл коллекционером редкостей. Стоял у истоков и организовал у себя в палатах (ныне Армянский пер., д. 7 и д. 9) первый московский придворный театр, создал в Посольском приказе типографию, был в числе организаторов первой аптеки в Москве. Но больше всего он был увлечён медициной и внимательно следил за её развитием в Европе, постоянно заботился о том, чтобы в Кремлёвской аптеке были новейшие лекарства и препараты.

Известно, что Матвеев с подачи Гадена составил списки необходимых медикаментов (более 130!) на славянском языке и латыни, подготовил к изданию Книгу по лекарствам и целебным травам. Отметим, что иностранные дипломы не признавались в России того времени. И вот, в течение 10-ти лет Гаден заново доказывает свои знания, сделав головокружительную карьеру, начав с цирюльника (фельдшера) Аптекарского приказа, затем назначается лекарем, а после становится поддоктором государя, то есть заместителем придворного врача. И наконец, в 1672 г. Стефан фон Гаден по решению Алексея Михайловича получил высший чин «дохтура».

К этому событию государь, высоко ценивший трудолюбивого и талантливого врача, издал особую грамоту, перечислив заслуги Гадена: «…в дохтурском и во всяком лекарственном учении достаточно навычен и дохтурской чести достоин, и во всём человек потребный…» Особо отмечаются его «тщательство», «радение» и «верная служба». Случай в Московии беспрецедентный! Таким образом, с этого времени Гаден становится личным придворным врачом царя и всей царской семьи.

После смерти первой жены Марии Милославской, царь Алексей Михайлович женится во второй раз на воспитаннице и родственнице своего друга боярина Матвеева – Наталье Кирилловне Нарышкиной (матери будущего Петра I). Вот тут-то, при выборе царской невесты, Гаден дал положительное медицинское освидетельствование о здоровье избранницы. Доктор был осыпан различного рода милостынями, дорогими царскими подарками.

СТРЕЛЕЦКИЕ СТРАСТИ

Итак, доктор №1 жил на широкую ногу, с полусотней слуг, с родными и родственниками, а рядом его благодетель – боярин Матвеев, ставший после царя вторым человеком в стране. Но после смерти Алексея Михайловича в 1676 году А. С. Матвеев был обвинен в чернокнижии, ереси и сослан в Пустозерск, а вот Гадену повезло. Он был вновь назначен придворным и личным врачом нового царя, не отличавшегося здоровьем, Фёдора Алексеевича.

Сколько ни старался Гаден, он не смог спасти молодого царя от неизлечимой болезни. 7 мая 1682 года 20-летний государь умирает, не оставив наследника. Формально трон должен был перейти к его брату царевичу Ивану. Фактически идёт борьба кланов: Милославские хотят посадить на трон Ивана, а Нарышкины Петра.

В итоге при содействии думных бояр и поддержке патриарха Иоакима Нарышкины в тот же день при возвели на престол несовершеннолетнего Петра I, а из ссылки был возвращён боярин Матвеев, который становится Великим опекуном. И в этом государственном вопросе не обошлось без участия личного придворного доктора царевичей и царской семьи. Гаден без всякого злого умысла, как врач дал медицинское заключение о состоянии здоровья обоих царевичей – кандидатов на российский престол.

Всем было хорошо известно о болезненном состоянии сына от Милославской, однако необходимо было соблюсти этикет и формальности – официальное заключение врача. И этим доктор Гаден нажил себе врагов. Как следовало ожидать, Милославские не смирились с таким ходом событий. Старшая сестра Ивана, царевна Софья привлекла на свою сторону стрельцов и некоторых бояр. По Москве поползли ложные слухи о якобы отравлении царя Фёдора доктором Гаденом и Матвеевым.

15 мая 1682 г. произошёл Стрелецкий бунт, во время которого погибли и боярин, и доктор, некоторые из Нарышкиных и те, кто их поддерживал. Таким образом, доктор Гаден в лице партии Милославских превратился в заклятого врага и злодея, а найти причину для расправы над ним не составило труда – ложно обвинить в отравлении и колдовстве. И хотя все царевны и царица Наталья Кирилловна просили за невинного доктора, стрельцы были неумолимы.

Чудовищная клевета, возведённая на медика-еврея, хотя и новокрещённого, столь же абсурдна и нелепа, как шельмование передового по своим взглядам боярина А. С. Матвеева, якобы общавшегося с дьяволом. Палаты доктора были разграблены и разгромлены (вот откуда такое обилие разбитых изразцов!). А позже Пётр I отомстил за всё и Милославским, и стрельцам.

«СЕРЫЙ КАРДИНАЛ»

Вообще, вся жизнь этого дома какой-то парадокс – чем больше о нём узнаёшь, тем больше он преподносит загадок. Во время всестороннего изучения этих палат ясно наблюдается некая негласная традиция в их обладании и переходе от одного представителя знатного рода к другому, от одной значимой личности из высшего сословия к другой. И большинство из числа домовладельцев принимали либо прямое, либо косвенное участие, либо были вовлечены в общественно-политическую жизнь страны и сыграли свою роль в истории Москвы и Российского государства.

Можно предположить, что такая негласная традиция существовала и до доктора Гадена и продолжилась далее. Доказательством этого суждения являются почти все известные собственники владения XVIII, XIX – начала XX вв. Это: «шёлковые короли» отец и сын Мыльниковы; придворные графы братья Лёвенвольде; представители княжеских родов Урусовых и Голицыных; графского рода Лазаревых и так далее, до почётных граждан Цыплаковых.

А сейчас давайте рассмотрим роль в истории России именитых графов остзейского происхождения (родом из Прибалтики) братьев Карла и Рейнгольда Лёвенвольде, которые с 1725 по 1741 год поочерёдно владели палатами в Кривоколенном. Оба начинали свою придворную жизнь ещё при Петре I, который поощрял службу иностранцев в стране.

Рейнгольд Лёвенвольд

В 1730 году братья Лёвенвольде оказали активное содействие воцарению на престол императрицы Анны Иоанновны. Получив письмо от старшего брата Карла из Санкт-Петербурга, Рейнгольд Лёвенвольде первым сообщил будущей императрице о решении Верховников ограничить её власть «кондициями» и посоветовал не отказываться от этих самых «кондиций» (то есть ограничение монаршей власти), а уничтожить их уже после вступления на престол. Так она и поступила. После воцарения Анны Иоанновны братья сразу же были приближены ко двору.

Карл Лёвенвольде становится известным дипломатом, выполняя высочайшие поручения в Варшаве и в Вене, фактически ведя внешнюю политику страны. К тому же он был фаворитом государыни-императрицы, однако вскоре уступил эту роль Бирону. Старший Лёвенвольде является основателем и первым командиром Измайловского лейб-гвардии полка, а также был назначен на должность обер-шталмейстера, то есть старшим начальником придворной конюшни и экипажей.

Бывший фаворит и камергер Екатерины I Рейнгольд Густав Лёвенвольде занял высокую придворную должность обер-гофмаршала при дворе Анны Иоанновны, которая во всём благоволила графу-красавцу, была к нему милостива и полностью доверяла.

Иногда Рейнгольда называли «серым кардиналом». Ведь именно Лёвенвольде невзначай познакомил императрицу с Эрнстом Бироном, её будущим фаворитом и вторым лицом в империи, и продвинул в вице-канцлеры своего друга графа Остермана.

После смерти императрицы Лёвенвольде вместе с Андреем Остерманом продвигал мысль о продолжении династии через замужество новой императрицы Анны Леопольдовны с одним из немецких принцев. Но этим планам не суждено было сбыться. С приходом к власти Елизаветы Петровны в 1742 году Рейнгольд Лёвенвольде был арестован и сослан в Соликамск, где пробыл до конца своих дней.

ПОСЛЕ РЕСТАВРАЦИИ

Таким образом, на примере судеб всего лишь троих знатных владельцев «загадочных» палат можно убедиться, что этот дом хранит ещё немало тайн, которые надеемся разгадать в обозримом будущем. После реставрации в здании разместят найденные артефакты, экспонаты, восстановят уникальные изразцовые печи и воссоздадут интерьеры соответствующих эпох, и мы продолжим увлекательное путешествие в полную тайн и загадок историю старинного дома.