Список Швейка

Император Мексики Максимилиан I, Фердинанд Максимилиан Иосиф фон Габсбург. Расстрелян мятежными мексиканскими республиканцами 19 июня 1867 г.
10 сентября 1898 года итальянскийанархист Луиджи Лукени нанёс императрице Австрии Елизавете смертельный удар заточенным напильником

 В прошлом номере я напомнил читателям любопытный эпизод из романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». В трактире «У чаши» агент тайной полиции Бретшнейдер пытался спровоцировать Швейка на крамольные высказывания об императоре. Однако наш простодушный герой, напротив, защищал Франца Иосифа:
«…Примите во внимание: сына Рудольфа он потерял во цвете лет, полного сил, жену Елизавету у него проткнули напильником, потом не стало его брата Яна Орта, а брата – мексиканского императора застрелили в какой-то крепости у стенки. Теперь опять, на старости лет, подстрелили у него дядю». (На самом деле не дядю, а племянника – эрцгерцога Фердинанда.)
Этот «список Швейка» звучит, как байка, а по сути – чистая правда. В прошлом номере я написал о первых жертвах (по очерёдности в списке), понесённых австрийским императорским домом – о двойном самоубийстве кронпринца Рудольфа и его возлюбленной Марии Ве'чера. Теперь расскажу об остальных. Правда, Швейк ошибся не только в степени родства эрцгерцога Фердинанда с императором, он основательно запутался и в хронологии. Первой жертвой был Максимилиан фон Габсбург, правивший Мексикой под именем императора Максимилиана I. Как же занесло австрийского эрцгерцога в такую даль, как ему достался этот трон?

Расстрелянный император
Эрцгерцог Фердинанд Максимилиан Иосиф фон Габсбург – так он именовался полностью – родился в 1832 году. Его старший брат Франц Иосиф стал впоследствии австрийским императором.
Максимилиан был талантливым и целеустремлённым юношей. Он получил прекрасное образование, писал талантливые путевые очерки (его сочинения были опубликованы уже после его гибели). Много путешествовал, в том числе и по морям. Максимилиан основательно изучил морское дело, поэтому брат-император назначил его адмиралом и главнокомандующим флотом, когда эрцгерцогу едва исполнилось двадцать два года. В 1857 году Максимилиан стал вице-королём Ломбардии-Венеции. В том же году он женился на бельгийской принцессе Шарлотте.
Флотская служба и правление карликовым королевством не слишком утруждали Максимилиана. Он подолгу жил в своём замке Мирамар в Италии, близ Триеста, прогуливался в одиночестве, много ездил верхом. В то же время эрцгерцог был энергичным человеком и говорил, бывало: «Ехать шагом – смерть, ехать рысью – жизнь, ехать галопом – счастье». Но он понимал, что в тени брата-императора уже достиг дозволенной ему вершины власти и дальше хода нет. Не интриговать же против брата – это было не в его правилах. Свои жизненные принципы он записывал на особых карточках и всегда носил их с собой. Вот некоторые «максимы» Максимилиана:  
 «Никогда ни о ком не говорить дурно».
«Слушать всех, верить лишь очень немногим».
«Никогда не жаловаться».
«Не допускать никаких шуток с подчинёнными и не разговаривать с прислугой».
«Искать одиночества, чтобы думать».
В возрасте тридцати трёх лет судьба Максимилиана круто изменилась.
…В это время в Мексике, после долгих лет смуты и часто сменяющихся диктатур, установилось наконец республиканское правление. Президент Хуарес, первый президент-индеец, проводил либеральные реформы. Либералам противостояли влиятельные консерваторы. Через мексиканских эмигрантов они взывали к правителям Европы о помощи. Вдобавок республика унаследовала огромные долги; президент объявил о моратории на выплаты по обязательствам. Кредиторы – европейские банкиры и предприниматели  – требовали от своих правителей решительного вмешательства.
Самое деятельное участие в мексиканском кризисе приняла Франция. Император Наполеон III решил воспользоваться ситуацией. Он всегда мечтал стяжать хоть толику славы своего великого дяди Бонапарта. Протекторат над Мексикой сулил и славу мирового лидера, и многие выгоды, в том числе доходы от серебряных рудников – Мексика давала треть мировой добычи этого драгоценного металла. Неизвестно, кто предложил возродить империю в Мексике, но эту идею горячо поддерживала супруга французского императора – императрица Евгения, урождённая де Монтихо, графиня де Теба.
Корона будущей империи была предложена эрцгерцогу Австрийскому Максимилиану фон Габсбургу, и он не смог устоять. Мексиканские консерваторы по обе стороны Атлантики одобрили монархический проект. Мало кто знал, что Максимилиан пообещал за титул императора признать долг Мексики в фантастической сумме 270 миллионов франков – втрое больше, чем ранее признанный долг.
В эти годы только одна страна могла помочь Мексике – США. Да и то – исходя из собственных интересов, чтобы помешать укреплению влияния европейских держав на континенте. Но в Соединённых Штатах шла Гражданская война; и северянам, и южанам было не до Мексики.
В декабре 1861 года французы, англичане и испанцы высадились в порту Веракрус, началась интервенция. Впоследствии Наполеон III направил в Мексику значительные силы, нарушив договорённости с союзниками; Англия и Испания вывели свои войска. Зато к французским интервентам присоединились добровольческие отряды мексиканских  консерваторов.
Только через два с лишним года, после ожесточённых боёв, интервенты вошли в столицу Мехико. Наспех сформированные из консерваторов Хунта и Регентский совет «избрали» уже назначенного императора Мексики.
Наконец, Максимилиан I прибыл в столицу своей империи. В его дворце царила «мерзость запустения», даже постели кишели паразитами. Первую ночь император с императрицей провели на бильярдном столе.
Но постепенно жизнь императорской четы налаживалась. Ещё во время  плавания через Атлантику Максимилиан составлял придворный регламент в триста страниц! Но теперь церемонии отошли на второй план, император занялся государственными делами. В целом он подтвердил и продолжил демократические реформы, хотя и восстановил против себя часть консерваторов и всё католическое духовенство. Он проявил нежданную самостоятельность и в международных отношениях, например отказался передать серебряные рудники в аренду французам, чем взбесил своего «крёстного» – Наполеона III. Перед своими подданными Максимилиан I часто появлялся в национальном мексиканском костюме. На всех произвёл большое впечатление благородный поступок Максимилиана и Шарлотты – они усыновили внуков бывшего императора Мексики.
А война продолжалась. Армия Хуареса, хотя и поредела, и была оттеснена в безлюдные северные районы Мексики, продолжала действовать партизанскими методами, нанося чувствительный урон оккупантам. Во Франции росло недовольство заморской войной новоявленного Наполеона. Кроме того, международная ситуация в корне изменилась: Пруссия уже нанесла поражение Австрии и теперь угрожала Франции. В это же время Гражданская война в США подходила к концу, северяне начали снабжать оружием войска Хуареса.
Наполеон III начал эвакуацию своих войск из Мексики. Он известил об этом Максимилиана личным письмом и мягко посоветовал ему отречься от престола. Положение Максимилиана I стало отчаянным, но он твердил одно: «Если страна меня не покинет, то и я её не покину, даже после того как Франция унесёт свои знамёна, запятнанные нарушением договора». Он вынужден был отдать приказ казнить на месте мятежников, захваченных с оружием в руках. Теперь ни о каком примирении не могло быть и речи, ожесточение с обеих сторон нарастало. В эти тревожные дни императрица Шарлотта отправилась в Европу, чтобы призвать Наполеона III к соблюдению обязательств и просить поддержки у Папы Пия IX.
Во время долгого и трудного путешествия, особенно в ходе переговоров с Наполеоном III, императрица Шарлотта испытывала постоянное нервное напряжение. «Всё бесполезно», – телеграфировала она мужу 4 сентября 1866 года. После этого она начала постепенно терять рассудок; она воображала Наполеона III дьяволом, стремящимся погубить Максимилиана, а её отравить каким-либо напитком. Поэтому Шарлотта часто во время трапезы убегала из-за стола, бросив гостей, чтобы купить питьё в ближайшей лавочке.
В Рим она приехала совсем безумной. Во время аудиенции у Папы Шарлотта твердила, что только здесь чувствует себя в безопасности, а под конец закатила такую истерику, что её, единственную женщину в истории, оставили ночевать в Ватикане… Наконец, за ней приехали из Бельгии родственники, увезли на родину и там поместили в лечебницу. Она не расставалась с тряпичной куклой, которую считала мужем-императором, и постоянно разговаривала с ней…
Мексиканская республиканская армия наступала на столицу, теперь она значительно превосходила императорские войска. Максимилиан решил отступить в город Керетаро, который считался оплотом консерваторов. Но этим император отрезал себе путь отступлению к побережью и лишился возможности бежать из страны.
Керетаро не был крепостью, как писали и пишут о нём до сих пор; но в городе было много монастырей, каждый из которых мог стать крепостью. Верные Максимилиану генералы хорошо подготовились к защите и соединили монастыри оборонительными сооружениями.
Республиканцы осадили Керетаро и перерезали акведук, снабжавший город водой. Гарнизон мужественно оборонялся; император сам принимал участие в боях. Город был взят только через 70 дней из-за предательства одного из полковников, сдавших свой участок фронта. Считали, что это был полковник Лопес, любимец императора. Максимилиан крестил его ребёнка; именно Лопесу император доверил сопровождение императрицы до порта Веракрус в её последнем путешествии… Впоследствии Лопеса презирали все офицеры, независимо от убеждений; его оставила жена, от него отвернулись родственники. Он будто бы и умер подобающим ему образом – от укуса бешеной собаки.
15 мая 1867 года республиканцы вошли в город. Император и его генералы Мирамон и Меха попали в плен. Их предали военному суду. Узнав, что суд будет проходить в городском театре, император заявил: «Я на сцену не выйду, меня можно будет только притащить туда силой!» Из семи офицеров – членов трибунала трое проголосовали за изгнание Максимилиана, но четверо – за смертную казнь. За осуждённого просили все монархи Европы, президент США, многие мировые знаменитости, например Джузеппе Гарибальди и Виктор Гюго. Но тщетно. Через месяц после пленения «Максимилиана Габсбурга, называющего себя императором Мексики», как было сказано в приговоре, расстреляли в предместье Керетаро вместе с генералами, верными ему до конца.
Набальзамированное тело Максимилиана перевезли в Вену и с почестями захоронили в усыпальнице Габсбургов.
Его супруга так никогда и не узнала о гибели мужа, её разум пребывал во мраке. Она продолжала говорить с Максимилианом. Несчастная Шарлотта умерла в 1927 году с тряпичной куклой в руках.

Смерть у мыса Горн
Третьей жертвой в этом списке значится «брат Ян Орт». Швейк и в этом случае неточен: на самом деле это был эрцгерцог Иоганн Сальватор, который позднее избрал себе фамилию Орт. Он состоял в более отдалённом родстве с императором, но крепко дружил с несчастным кронпринцем Рудольфом (номер один в швейковском мартирологе Габсбургов). Вероятно, Иоганн Сальватор, как никто другой, знал все обстоятельства гибели наследного принца.
Иоганн Сальватор тоже был разносторонне одарённым юношей. Писал музыку и либретто для опер и балетов. Свои сочинения он подписывал псевдонимом Иоганн Траунварт. Один из его вальсов представил публике сам Иоганн Штраус, не назвав, конечно, подлинного имени композитора.
Император Франц Иосиф смотрел на художества эрцгерцога, мягко говоря, неодобрительно. По традиции для Габсбурга существовал лишь один род занятий – военная служба. Иоганн Сальватор служил, храбро воевал, писал военно-исторические труды, был назначен командиром дивизии и начальником одного из военных округов. Одновременно эрцгерцог продолжал сочинять музыку и писать книжки. Его брошюра «Взгляд на спиритизм» насторожила императора, а брошюра «Дрессировка или воспитание?» просто взбесила Франца Иосифа. Монарх гордился дисциплиной в военных училищах и в армии вообще, а Иоганн Сальватор, выходит, замахнулся на основы основ. Эрцгерцога отстранили от командных должностей.
Эрцгерцог Иоганн Сальватор изучил мореходное дело (как и молодой Максимилиан, последний император Мексики) и получил патент шкипера дальнего плавания. В конце 1880-х годов он участвовал в борьбе за болгарский трон, но корона досталась германскому ставленнику.
Молодой ещё, в сущности, человек оказался не у дел. Он хотел бы жить в своём замке Орт на берегу живописного озера, сочинять музыку, писать книги, но, как говорится, ноблесс оближ – происхождение обязывает. Дворцовый этикет с бесконечными приёмами и другими обязательными событиями требовал почти постоянного присутствия в Вене.
Трагическая гибель кронпринца Рудольфа потрясла Иоганна Сальватора. Он убедился, что ни таланты, ни высокие стремления, ни любовь не тронут монарха и двор. Эрцгерцог решил тоже «выйти из игры», но не так, как Рудольф.
В октябре 1889-го Иоганн Сальватор письменно известил императора, что отказывается от титула эрцгерцога, дворянского достоинства и всех привилегий императорского дома; он решил вести жизнь простого австрийца и выбрал себе фамилию Орт.
Франц Иосиф несколько раздражённо ответил, что Иоганн Сальватор может отказаться от титула и дворянства и волен именоваться как ему угодно, но тогда уж пусть выберет себе и другое гражданство, например швейцарское.
Иоганн Сальватор возразил, что менять гражданство не намерен, что он родился и умрёт австрийцем. На этом общение гражданина Орта с домом Габсбургов окончилось, он покинул столицу навсегда.
Летом следующего года Орт на парусном корабле «Маргарита» отплыл из Гамбурга в Буэнос-Айрес. Потом он будто бы намеревался плыть в Вальпараисо. Последнее письмо Иоганна Орта помечено 10 июля 1890 года. Считают, что судно, на котором он плыл, затонуло у мыса Горн.
Больше никто и никогда не видел этого человека, как бы его ни называли.
Только через двадцать с лишним лет его официально объявили умершим.

Сердце бедной Сиси
О следующей жертве рока, тяготевшего над династией Габсбургов, написано множество романов, поэм, пьес, поставлены кинофильмы. Императрица Елизавета Австрийская, урождённая баварская принцесса Амалия Евгения Елизавета, вошла в литературу под домашним уменьшительным именем Сиси, хотя точнее было бы – Зизи. Я не стану излагать всю биографию императрицы, расскажу лишь о том, что роднит её с другими персонами из «списка Швейка».
Императрица Елизавета тоже была в определённом смысле беглянкой из чопорного и косного мира Габсбургов. Она много путешествовала или жила в собственном замке, а в императорском дворце в Вене проводила не более двух месяцев в году – в дни больших праздников и семейных торжеств. После трагической гибели горячо любимого сына Рудольфа её связь с домом Габсбургов, да и с мужем-императором, совсем ослабела.
Она всегда путешествовала без свиты и охраны, с небольшим штатом прислуги, останавливалась в отелях инкогнито. В последние годы её сопровождала только фрейлина графиня Ирма Шарай (в литературе её чаще именуют Старай или Старэй).
Императрица сознавала, что можно убежать из постылого дома, но нельзя убежать от судьбы. Её предчувствия иногда казались пророческими:  «Я хотела бы умереть от небольшой раны в сердце, откуда улетит моя душа. И пусть это произойдёт вдали от тех, кого я люблю…»
9 сентября 1898 года императрица приехала в Женеву. На другой день она собиралась продолжить путешествие по Женевскому озеру на пароходе.
В тот день её узнал на улице итальянский террорист Луиджи Лукени. Он подстерегал в Женеве другую намеченную жертву – герцога Филиппа Орлеанского, но не успел подготовить покушение. И тут – новая цель, ещё более притягательная, да к тому же беззащитная…
Вечером у Елизаветы испортилось настроение, она почти не спала всю ночь. «У меня, верно, будет какая-то неприятность…» – сказала она спутнице.
Днём 10 сентября Елизавета и графиня Шарай пешком отправились к пристани – до неё было каких-то сто метров. Вдруг им навстречу выскочил Лукени, ударил императрицу в грудь заточенным трёхгранным напильником и бросился бежать. Елизавета упала. И сами путешественницы, и прохожие на набережной были потрясены, все на мгновение оцепенели. Потом кто-то бросился в погоню за убийцей, другие подняли пострадавшую на ноги. Ни Елизавета, ни окружающие не понимали, что произошло. Императрица испытывала боль в груди, но думала, что это от удара кулаком, а само нападение приняла за попытку ограбления. «Мы опоздаем!» – спохватилась она. Дамы взошли на палубу. Внутреннее кровотечение из пронзённого предсердия усиливалось. «Кажется, я побледнела… Дайте мне руку», – прошептала она и вновь упала. Какая-то дама протянула ей флакон одеколона, но уже наступила агония.
Душа императрицы выпорхнула из крохотной раны в сердце.  Пророчество сбылось.
 
Тот самый эрцгерцог
Последним в «списке Швейка» назван наследник Австро-Венгерской империи эрцгерцог Франц Фердинанд. Его убийство в Сараево сербским националистом Гаврилой Принципом стало поводом для начала Первой мировой войны. Нет нужды пересказывать эту всем известную историю, но я позволю себе лишь маленькое уточнение: на самом деле было две жертвы.
…Эрцгерцог Франц Фердинанд, племянник императора, был Габсбургом до кончиков ногтей: прирождённый военный, любитель охоты, крепкого словца и простых мужских удовольствий. Но, как оказалось, он был способен на большую любовь и верность.
Франц Фердинанд не ждал не гадал сделаться наследником престола. Это произошло в 1896 году, когда ушли из жизни другие претенденты. Ему уже стукнуло тридцать три, но он был ещё холост. Ни одна из множества юных невест ему не понравилась. И вдруг он полюбил и кого? Фрейлину при дворе одной из родственниц.
Графиня София Хотек обладала той приятной внешностью, за которой проницательный мужчина угадывал внутреннюю красоту. Ещё до переезда во дворец она, как и Франц Фердинанд, несколько раз отвергла брак. А теперь ей было уже под тридцать – возраст старой девы, по меркам того времени; притом и замужество, и тайные романы фрейлинам строжайше запрещены. И эта благоразумная, примерная во всех отношениях дама пылко ответила на чувство эрцгерцога.
Они встречались тайно около года. Но затем одно из любовных писем Франца Фердинанда было перехвачено, разразился ужасный скандал. Софию изгнали из дворца, она была опозорена. И тогда эрцгерцог заявил, что она его невеста, что он женится только на ней – либо не женится никогда. Несколько лет он отчаянно боролся за право на личное счастье. Наконец, император согласился на их брак, но с условием, что после коронации Франца Фердинанда его жена не будет иметь статуса императрицы и что её дети не смогут претендовать на престол.
Франц Фердинанд и София жили счастливо, у них было трое детей. Однако все Габсбурги словно не замечали эту семью, не принимали их приглашений и не звали к себе. Эрцгерцог не поддерживал отношений даже с близкими родственниками…
Вероятно, если бы Франц Фердинанд стал императором, он осуществил бы свой либеральный проект: преобразовал бы империю Габсбургов в Австро-Венгро-Славянскую монархию. А пока он, как заместитель главнокомандующего, ревностно исполнял все приказы императора. В 1908 году он фактически руководил аннексией Боснии и Герцеговины, чем вызвал возмущение не только на Балканах, но и во всех славянских странах.
В конце июня 1914 года эрцгерцог с женой приехал в покорённую Боснию, где проходили крупные военные учения. София в это время была беременна четвёртым ребёнком. После учений Франц Фердинанд прибыл в Сараево, чтобы проинспектировать гражданские учреждения. Боевая группа сербской молодёжной подпольной организации «Млада Босна» («Молодая Босния») уже подготовила покушение на эрцгерцога. Все шестеро боевиков были смертниками, трое из них больны туберкулёзом в неизлечимой форме.
28 июня Франц Фердинанд и София ехали по городу в автомобиле, их сопровождал генерал Петиорек, наместник Боснии и Герцеговины. Внезапно из толпы выступил один из террористов, Неделько Габринович, и бросил в автомобиль бомбу, начинённую гвоздями. Положение спас сам эрцгерцог: он схватил шипящий снаряд и отбросил его в сторону. Раздался взрыв, был убит шофёр второй машины и двое офицеров полиции, около двадцати горожан ранены.
Кортеж прибыл в ратушу, торжественная встреча была скомкана. Франц Фердинанд пожелал тотчас ехать в больницу навестить раненых. Его уговаривали покинуть город, однако эрцгерцог настоял на своём. Он хотел только отправить Софию под охраной в гостиницу, но жена отказалась наотрез. Теперь на подножке автомобиля стоял граф Гаррах с саблей наголо. Вдруг Петиорек решил, что выбран опасный маршрут, и приказал разворачиваться. Автомобили замедлили ход, машина с высокими гостями заехала на тротуар. Как раз там оказался девятнадцатилетний Гаврила Принцип. У него тоже была бомба, но он не успел ею воспользоваться; он выхватил револьвер и открыл стрельбу.
Франц Фердинанд и София сразу получили смертельные ранения.  София потеряла сознание; кровь растекалась по белому платью – пуля прошила корсет, вошла в живот и перебила аорту. Муж умолял её: «Софи, Софи, не умирай! Не умирай ради детей!» Он сам хрипел – пуля, пробив воротник, повредила артерию и вошла в позвоночник.
Автомобиль мчался к правительственному дворцу, а на самом деле вёз их в мир иной. София умерла ещё в машине, Франц Фердинанд пережил её на несколько минут.
И словно круг замкнулся: эти двое ушли из жизни вместе, как Рудольф и Мария Вечера, хотя и не по своей воле, но по воле рока, тяготевшего над династией Габсбургов.

Сергей МАКЕЕВ: www.sergey-makeev.ru, post@sergey-makeev.ru.