Стилет для шефа жандармов

6 (4 по ст. ст.) августа 1878 года в самом центре Петербурга террорист ударом кинжала смертельно ранил шефа жандармов и начальника III Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии генерал-лейтенанта Николая Мезенцова. Преступление было организовано столь профессионально, что по меркам сегодняшнего дня его вполне сочли бы за операцию спецслужб. Только спустя время стало известно имя убийцы. Это был Сергей Кравчинский (обычно к его фамилии присовокупляют псевдоним – Степняк): бывший офицер-артиллерист, за плечами которого немалый опыт конспиративной работы, в том числе и в качестве нелегала. Он также считался умельцем по части использования подложных документов, хорошо владел практикой нелегальной инфильтрации через границы. Имел боевой опыт – диверсионно-террористический и партизанской войны.

Биография Сергея Кравчинского довольно типична для террористов того времени: из дворянской семьи, отец – военный врач. Да он и сам сначала шёл по военной линии: окончил Орловскую Бахтина военную гимназию (кадетский корпус), затем учился в престижном московском пехотном Александровском военном училище, куда тогда вход был открыт лишь для выходцев из столбового дворянства. Оттуда перевёлся в Петербург, в ещё более респектабельное Михайловское артиллерийское училище. По воспоминаниям друзей, юнкер Кравчинский увлекался историей, преуспел в военных науках и иностранных языках. Ещё много читал про социальный вопрос и угнетение трудящихся, утверждали, что тогда же в подлиннике осилил и первый том Das Kapital. В 1870 году Кравчинский выпущен из училища подпоручиком, но через год вышел в отставку, решив, что больше не в силах служить в армии, угнетающей трудовой народ, а должен сам этому самому народу и служить.

Террорист Сергей Степняк-Кравчинский через 15 лет после теракта

Фото: wikipedia.org

Для лучшего служения поступил в Петербургский Земледельческий институт. Но увлёкся «хождением в народ» и вошёл в подпольный народнический кружок, среди членов которого были будущий «отец анархизма» Пётр Кропоткин и Софья Перовская – будущий организатор цареубийства. Далее стандартно: арест, побег, подполье, уход за границу, вхождение в круг известных революционных эмигрантов. Там и «живое дело» приспело: в 1875 году перебирается в Боснию и Герцеговину, где участвует в восстании против османов. Затем нелегально вернулся в Россию, лелея надежду применить дома свежий мятежный опыт, но вынужден вновь бежать за границу. В 1877 году активно участвует в революционной авантюре – вооружённом восстании бакунистов в итальянской провинции Беневенто. Схвачен, но амнистирован и выслан. В мае 1878 года нелегально вернулся из Швейцарии в Россию с заданием от женевской эмиграции: организовать покушение именно на генерала Мезенцова. Последний вовсе не был фигурой одиозной, жестокосердной или кровавой: профессиональный военный, герой Крымской войны, весёлый повеса, человек гуманный, добрый, любимый сослуживцами. Зато – знаковая фигура: шеф жандармов, входит в ближний круг императора, да ещё лёгкая мишень…

Но местные товарищи, на помощь которых рассчитывал Степняк-Кравчинский, категорически против покушения именно на Мезенцова. Обошлись и без них: энтузиастов ножа и топора на Руси всегда хватало, а принятое за рубежом решение обсуждению не подлежало. Из-за рубежа привёз с собой Кравчинский и оружие: четырёхгранный итальянский стилет, специально заказанный под это покушение, а виртуозному обращению с этим оружием террориста обучили итальянские «коллеги». Правда, поначалу Кравчинский носился с идеей публично отрубить Мезенцову голову «и даже заказал для этого, – вспоминал народоволец Лев Тихомиров, – особую саблю по своему вкусу, очень короткую и толстую». Но как-то не с руки оказалось торчать с саблей палача в людном месте…

Непосредственная подготовка операции на месте заняла свыше трёх месяцев, хотя началась она явно до приезда главного исполнителя и велась по классическим схемам, применяемым террористами, профессиональными убийцами и спецслужбами: сбор информации об объекте, его привычках и образе жизни, установка наружного наблюдения, отработка путей отхода. Непосредственно прикрытие террориста на месте акции обеспечивали не менее пяти-шести боевиков. Проблем не предвиделось: охраны у шефа российских спецслужб не было вообще, каждое утро он совершал пеший моцион, ходил обычно один или со своим бывшим сослуживцем, оружия при себе не имел.

Подготовку к теракту завершили ко второй половине июля, но исполнение всё время откладывали: никак не могли придумать повод, чтобы объявить банальное убийство актом революционной казни. Дождались. 3 (15) августа 1878 года газеты сообщили, что днём ранее в Одессе казнён некто Иван Ковальский: народник Ковальский организовал подпольную типографию и ратовал за вооружённое восстание, при аресте отстреливался, ранив нескольких полицейских. Поскольку взяли его ещё во время войны с Турцией, когда Одесса была на военном положении, то судили военно-окружным судом и по законам военного времени…

Мезенцов тут был совершенно ни при чём, но какое это имело значение: вот он, долгожданный повод! Воскресным утром 4 (16) августа, получив сигнал одного из наблюдателей, Кравчинский вместе с Александром Баранниковым (кличка Семён, тоже несостоявшийся офицер) двинулся навстречу Мезенцову. Поравнявшись с ним, Кравчинский нанёс удар стилетом в область печени, профессионально прокрутив кинжал в ране! Затем вместе с Баранниковым спокойно сел в ожидавший их экипаж. Спутник Мезенцова кинулся было за террористами, но Баранников пуганул его выстрелом из револьвера… Все поиски террористов оказались тщетны, но вскоре они сами дали о себе знать, громогласно объявив в оперативно отпечатанной брошюре: «Шеф жандармов – глава шайки, держащей под своей пятой всю Россию, убит.
…Убит нами, революционерами-социалистами …за все свои злодеяния против нас». Петербург в шоке: сановников столь высокого ранга, к тому же из ближайшего окружения императора, ещё не убивали! Так над Россией взошла заря настоящего терроризма. Сам Степняк-Кравчинский снова за границей: Швейцария, Италия и, наконец, Лондон. Весь в угаре революционно-литературного творчества, но в 1895 году задавлен паровозом…