Тюремный собиратель

Как определять по татуировкам год, место рождения, статью, название лагеря осуждённого и его личностную характеристику – знал Данциг Балдаев. Коллекционер тюремных татуировок и собиратель тюремного фольклора.

Одиннадцать лет назад, 23 января 2005 года, умер исследователь и собиратель криминального и гулаговского фольклора Данциг Сергеевич Балдаев – заслуженный сотрудник МВД, полковник, автор книг «Феня от А до Я» в двух томах, «Татуировки заключённых» и других книг, которые издавались не только в России, но и за рубежом. Несмотря на то что сам он служил тюремным надзирателем следственного изолятора «Кресты», в автобиографии Данциг Балдаев писал: «Мы все долго жили при самом негодяйском авантюрно-бандитском правлении, и слава Богу, что оно медленно уходит, хотя ещё продолжают нас душить всякого рода «паханы» и «паханчики». И пока они не разделят между собой всё созданное нашими дедами и отцами, они, похоже, не будут бороться с коррупцией и организованной преступностью».

Данциг Балдаев

Фото: Замир Усманов/ТАСС

Одно из изданий Балдаева «Рисунки из ГУЛАГа» вышло в свет в 2010 году в британском издательстве FUEL Publishing. Книга содержит свыше 130 иллюстраций автора, показывающих ужасающие сцены из жизни ГУЛАГа, поражающие воображение: допросы и пытки заключённых, групповые изнасилования женщин, убийства. Тогда в Guardian журналист Роланд Браун писал: «Эти ужасающие изображения жизни советской карательной системы – неприятная смесь из фактов и аллегории». Он отмечал, что «работая в советской карательной системе, Данциг Балдаев побывал во многих тюрьмах на всей территории СССР. Он самостоятельно собирал осколки своей профессии в страшные работы садистской порнографии, которые в 1988 году посвятил Александру Солженицыну».

Guardian характеризовала Данцига Балдаева как антрополога-любителя, который не мог получить образование из-за репрессий в отношении его семьи. Британское издание проводило параллели между его работами, посвящёнными «политически мотивированным зверствам», и творчеством таких художников, как Франсиско Гойя (цикл «Бедствия войны») и Гюстав Доре (иллюстрации к «Божественной комедии» Данте).

И действительно, Данциг Балдаев, проработавший всю жизнь в системе МВД – оперативным сотрудником угрозыска, а затем надзирателем, применял в своей работе методы, которым его обучил отец – Сергей Балдаев, известный в Бурятии этнограф и фольклорист. В своей автобиографии Данциг Сергеевич писал: «Однажды я показал отцу копии татуировок зеков из «Крестов», где я работал надзирателем, и отец сказал мне: «Сын мой, собирай татуировки, фольклор зеков, их асоциальные рисунки, ведь всё это вместе с ними уйдёт в могилу».

Среди «врагов народа»

Семья Данцига Балдаева подверглась репрессиям. По подсчётам его отца, в застенках ОГПУ-НКВД, в ссылке и лагерях погибло 58 родственников. Практически все они были грамотные люди – медики, техники, землемеры, механизаторы, маркшейдеры, учителя. В возрасте 96 лет в Боханском отделении НКВД умер дед Пётр Балдаев. А в 1937 году был арестован и его отец – Сергей Петрович Балдаев, крупный учёный, первый директор бурят-монгольской семилетки, выпускник Московского института народов Востока, бывший аспирант академика Николая Марра. Его выпустили, но вновь арестовали в следующем году.

Данциг с младшей сестрой были помещены в детский дом им. Октябрьской революции в селе Икей Тулунского района Иркутской области. В детском доме находилось 156 детей «врагов народа» – репрессированного командного состава ОДВКА (Отдельной Дальневосточной Красной Армии) и Уральского военного округа, а также дети иркутской интеллигенции. Многие имели дворянское происхождение и говорили на нескольких европейских языках.

В 1940 году отца Балдаева выпустили «за недоказанностью». Ему даже выделили квартиру в Улан-Удэ, вернули мебель и дали возможность работать. Однако в 1948 году над ним вновь нависла угроза ареста. Первый секретарь ВКП(б) Бурят-Монгольской АССР Кудрявцев – зять Георгия Маленкова – потребовал, чтобы известный учёный Балдаев написал разгромную статью против «панмонголистов и низкопоклонников перед Западом». Кудрявцев занимался «очищением» Бурят-Монгольской АССР от панмонголизма с 1943 по 1951 год. Сергей Балдаев отказался писать статью и уехал в Ленинград к своей старшей дочери, которая была замужем за капитаном 2-го ранга.

В Ленинграде опальный учёный работал в Гортопе, рабочим в столовой – никуда больше не брали без прописки. И всё свободное время он проводил в Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, занимаясь научной работой. Читательский билет ему «достал» его друг – профессор Марк Азадовский

В 1943 году Данциг Балдаев был призван в Красную Армию и служил на границе СССР с Маньчжурией. После окончания войны и демобилизации вместе с отцом в 1948 году переехал в Ленинград. Там он сначала служил пожарным, потом охранником в ленинградской тюрьме «Кресты», затем оперативным работником МВД.

После окончания с отличием Кавказской школы милиции в 1957 году он работал в Ленинградской криминальной милиции. По роду службы Данциг Балдаев объездил десятки учреждений исправительной системы МВД – был в Средней Азии, на Кавказе, на Украине, на Севере, в Прибалтике. Всё это время он собирал материалы по языку и фольклору уголовной среды. Началось всё с того, что он подготовил специальный справочник для служебного пользования «Жаргон и татуировки» в ГУВД Ленинградской области. Затем в издательстве «Края Москвы» был издан тюремно-лагерный блатной словарь с татуировками. Как вспоминал журналист Евгений Баранов, в то время в Венгрии были изданы две книги татуировок заключённых, в Германии – энциклопедический альбом «ГУЛАГ в рисунках», а в питерском издательстве «Лимбус Пресс» – первая часть главной энциклопедии Балдаева «Татуировки заключённых», содержавшей 3 тыс. татуировок. По его работам художник Пётр Белов написал свою знаменитую картину «Беломорканал».

Страшные пятна татуировок

«Всё пережитое страной, как в зеркале, отразилось в тюремном и лагерном быте, – отмечал Данциг Сергеевич. – Кривое ли это зеркало? Не думаю – несмотря на всю подчас наивность, суеверие или извращённость представлений зеков. Идеологическая ложь, искусно разжигаемые межнациональные конфликты, унижение людей и лишение их права на достойную жизнь, на само существование – грехи государства, которые в уголовной и тюремно-лагерной среде проступили страшными пятнами татуировок и жаргона, криминальных сюжетов и извращённых представлений о строении общества, нациях, социальных идеях».

Бывало и так, что за его труд на него доносили в КГБ. Но там он «получил неожиданную поддержку: по достоинству была оценена возможность легко определять по татуировкам год, место рождения, статью, название лагеря осуждённого или разыскиваемого преступника, его конкретную личностную характеристику». И сам Балдаев, по его словам, за время службы в МВД, в Управлении уголовного розыска Ленинграда поймал более 300 воров, грабителей, убийц, насильников.

В 1981 году подполковник Данциг Балдаев вышел на пенсию. А в 90-х годах прошлого века в газетах начались публикации очерков Балдаева о криминальной России. С этого началась его известность.

Как писал Евгений Баранов, в начале 1990-х, несмотря на свои почти 70 лет, Балдаев был бодр и энергичен, улыбчив, словоохотлив. На телеэкраны и в газеты не рвался – они сами его находили, слишком уж необычен был этот «бурят-монгольский дед», внук шаманки (известной шаманкой была его бабушка). Балдаев проживал в крошечной питерской квартире, с суровой к чужакам супругой и двумя подобранными собаками. Его публикации имели один лейтмотив: «Люди, не будьте рабами, серой массой, быдлом, за которых вас считают дорвавшиеся за ваш счёт до власти и денег чиновники! Будьте свободными, сильными, счастливыми и богатыми! Не допустите, чтобы вернулось прошлое, оно было порой слишком ужасным и безотрадным!»