Великая бессмысленная битва

Верден был мощной крепостью с незапамятных времен. Само название его с латинского переводилось, как «Мощная крепость». Сооруженная на скалистом мысу в месте слияния реки Маас и ее притоков, она издавна контролировала дорогу между Германией и Францией.

При этом Верден был единственным форпостом, закрывающим прямую дорогу на французскую столицу. С той поры он начал перестраиваться и разрастаться, усиливаясь и включая в систему укреплений все новые оборонительные сооружения.

К началу Первой мировой войны он считался едва ли не самой большой и эшелонированной крепостью на европейском театре военных действий. Верденская крепость включала 53 форта на холмах, простреливаемое тяжелой артиллерией пространство между ними, 180 км железнодорожных путей, подземную цитадель… – все это составляло единую твердыню с периметром в 45 км. Добавьте к этому многочисленные полевые укрепления и озера, прикрывающие фланги, у вас получится некоторое представление, что представлял собой Верден того времени. Правда, в августе 1915 года французское командование сочло, что война развивается совсем не по тому сценарию, который представлялся в Париже в эпоху красных штанов, и вывело из крепости часть войск и артиллерии, но и при этом она оставалась весьма крепким орешком.

Казалось бы, зачем лезть на рожон, пытаясь взять такую крепость? Затратно, да и нет особой военной необходимости. Ее можно попросту блокировать, обойти и развивать наступление. Две с небольшим дивизии, стоявшие тут гарнизоном, и для обороны столь глобального укрепрайона совсем не много, а уж атаковать такими силами – и вовсе дело глубоко бесперспективное. Впрочем, и германцам, захватив столь мощную цитадель, развивать наступление было бы весьма проблематично.

Но генерал Фалькенхайн и не думал, сокрушив Верден, идти форсированным маршем на Париж. У стен блестящей «столицы мира» немцы стояли еще в сентябре 1914 года, и ничем хорошим для них из этого не кончилось. Начальник полевого Генерального штаба думал о другом, он желал превратить Верден в «насос для выкачивания крови французской армии». Крепостные сооружения им воспринимались скептически, крепости в этой войне немцы уже брали, и мощная крупнокалиберная артиллерия, имевшаяся в распоряжении немецкой армии, в таком деле не без оснований считалась универсальной отмычкой.

СХВАТКА В «ВОРОТАХ»

Даже в самом Генеральном штабе у этого плана было множество противников. Ряд генералов считали, что Верден следует взять и продолжать наступление. Однако Фалькенхайн полагал успешное наступление утопией, и после долгих споров его план все же был принят. Германский полководец обоснованно считал, что Франция уже выдохлась, и если заставить ее перенапрячься здесь, то она просто рухнет под невыносимой тяжестью потерь и расходов. «Следует открыть ворота, но не входить в них», – говорил начальник Генерального штаба, рассчитывая, что французы будут постоянно атаковать, стремясь отбить залитые кровью бессмысленные камни, подставляясь под огонь тевтонской артиллерии. Без толку положат все резервы, чтобы «заткнуть своими телами дверной проем».

К началу операции, 21 февраля 1916 года, на участке фронта против укреплений Вердена был сформирован довольно увесистый кулак из 6 немецких дивизий. Генеральный штаб тщательно подготовил наступление – мощную «кувалду» в кулаке, способную разнести любые крепостные ворота, составляли 946 орудий, причем 500 крупного калибра. С воздуха атакующие войска прикрывали 168 самолетов (в большей мере истребителей). Чтобы лучше понять эту цифру, нужно вспомнить, что к началу войны германская авиация, четвертая в мире по численности машин, всего насчитывала не более 230 самолетов, в том числе многие устаревших образцов.

Бои под Верденом начались с девятичасовой артподготовки. Едва отгремели орудийные залпы, немецкая пехота двинулась вперед. Батальоны, построенные в плотные стрелковые цепи, с промежутками в 80–100 метров, волнами накатывала на французские позиции. Впереди батальонов двигались специально обученные штурмовые группы, усиленные огнеметами и баллонами с отравляющими газами (химические снаряды использовались обеими сторонами все время боев. – Прим. ред.). Расчеты немецкого генштаба отчасти оказались правильными: массированная атака, поддержанная огневым валом, позволила оттеснить французов, захватить ряд фортов и полевых укреплений. Падение Вердена казалось делом нескольких дней.

Стараясь отстоять твердыню, французское командование начало быстро перебрасывать сюда резервы и наскоро сформированные части новобранцев. Днем и ночью по единственному шоссе, соединяющему Париж и Верден, в обе стороны двигалось 6 тыс. автомашин (включая парижские такси), перебрасывавших к линии фронта подкрепления и военные грузы и увозивших обратно раненых, контуженных и отравленных газами. 250 километров в одну сторону, 250 в другую по хорошим дорогам в эпоху моторов – не Бог весть какая дистанция. Уже к 6 марта французы численно превосходили в полтора раза группировку врага. Крепость устояла. Но в одном Фалькенхайн крупно просчитался – противник вовсе не горел желанием очертя голову лезть под немецкие пушки. «Насос» заработал в обе стороны

МААССКАЯ МЕЛЬНИЦА

Понимая, что остановка в наступлении означает потерю инициативы, а вслед за этим всех достигнутых результатов, немцы продолжили наступление, расширив линию фронта и поведя наступление на противоположном берегу реки Маас. Однако теперь все укрепления там были забиты свежим пополнением и усилены артиллерией. Начавшееся 6 марта наступление без перерывов длилось до 9 апреля. Земля вокруг Вердена была просто напрочь перепахана взрывами. Канонада почти не смолкала, пулеметная дробь звучала без умолку. За недели постоянных боев германцы смогли продвинуться всего на 6 километров. Но им все же удалось подойти к форту де Во  – ключевой точке, контролировавшей трассу, соединяющую Париж с Верденом.

Огромные потери, которые несла германская армия, и скромные результаты дали возможность недоброжелателям фон Фалькенхайна в Генеральном штабе снова поднять голос, обвиняя его в развязывании кровавой авантюры. И во главе их стоял не просто один из генералов, а лично кронпринц Фридрих-Вильгельм фон Гогенцоллерн. Командуя группой армий на Западном фронте, наследник престола лично наблюдал Верденскую мясорубку. Как вспоминал он впоследствии, «месяцы сражения под Верденом являются в моей памяти наиболее тяжелыми из всей войны… В глубине души я был абсолютно против продолжения наступления, и все же был вынужден выполнять приказ о наступлении». О своих впечатлениях от увиденного кронпринц сообщал своему отцу, верховному главнокомандующему кайзеру Вильгельму II. Однако начальник немецкого полевого Генерального штаба неуклонно продолжал гнуть свою линию. Из донесений разведки ему стало известно, что союзники планируют начать крупное наступление на реке Сомма. И теперь, понимая, что прежний его план с треском провалился, он стремился удержать на этом участке фронта как можно больше сил противника.

УКРЕПЛЕНИЯ ВЕРДЕНА

У форта де Во превосходство германцев в личном составе было четыре к одному, не говоря уже о количестве тяжелой артиллерии. Они плотно обстреливали укрепления из 420-миллиметровых орудий. Полсотни тяжелых мортир и гаубиц обстреливали де Во день и ночь. Разрушив стены, немцам удалось подойти вплотную к подземным сооружениям форта. Здесь оборонялось 600 человек. Немцы закачивали в подземелья газ и огнеметную смесь. Резервуары с водой были пробиты осколками гранат, так что солдаты, чтобы хоть как-то утолить жажду, облизывали влажные стены. Еда закончилась. Боеприпасы подошли к концу. Командовавший фортом майор Сильвен Рейналь, неоднократно раненый, продолжал удерживать остатки укреплений. Только убитыми немцы потеряли здесь 2700 солдат и офицеров. 2 июня форт был окружен, однако полностью захватить его немцам все же не удалось. 6 июня французы попытались снова отбить форт, однако посланная на помощь осажденным французская бригада полностью была уничтожена в схватке на склоне холма.

Лишь 7 июня Рейналь и две с половиной сотни израненных солдат сдался в плен. Потрясенный увиденным кронпринц в знак почтения пожелал вернуть ему офицерскую саблю, однако той не обнаружилось. Тогда Фридрих-Вильгельм приказал доставить одну из его собственных наградных сабель и передал ее едва державшемуся на ногах Рейналю.

Следующие пять дней немцы развивали успех. Бои продолжались с такой яростью, что из штатных 164 человек в роте на ногах оставались не более тридцати. Дело неоднократно доходило до штыковой и рукопашной схваток в окопах, что вообще не было свойственно ни немцам, ни французам.

С 23 по 25 июня был пик немецкого наступления под Верденом. К концу этого дня стало понятно, что потери немцев столь велики и части столь измождены, что им придется отступить на переформирование. Вскоре германцы снова были готовы атаковать, но тут произошло то, чего опасался Фалькенхайн – 1 июля началось французское наступление на Сомме. И как бы ни ярился начальник Генерального штаба, кайзер приказал снять ряд соединений и немедленно перебросить их к месту нового сражения.

11 июля стал днем последнего штурма  – немцы отчаянной атакой, последним натиском захватили ключ к обороне Вердена – форт Сувиль. Из него открывался прекрасный вид на цитадель, расположенная здесь артиллерия могла расстреливать цели на выбор – расстояние до крепости здесь не превышало четырех километров. Однако силы германцев были на исходе. Они уже физически не могли ничего сделать.

В тот же день французы предприняли решительную контратаку и выбили немцев из Сувиля. Кронпринц Фридрих-Вильгельм вспоминал этот день: «Отныне рассеялись мои последние надежды. В аду Вердена даже самые храбрые войска были не в состоянии сохранить моральные силы на уровне, необходимом для продолжения наступления. Маасская мельница дробила не только кости, но и дух войск».

ПРИНЦИП ДОМИНО

Разворачивавшаяся битва на Сомме была лишь началом конца. Очень скоро на Восточном фронте началось мощное русское наступление, обычно именуемое у нас Брусиловским прорывом. Эта «неожиданность» стала последним гвоздем в карьере фон Фалькенхайна. Он был снят с поста начальника Генерального штаба и поставлен командовать одной из армий. Правда, тут на удачу германского стратега залюбовавшаяся Брусиловским прорывом Румыния решила вступить в войну на стороне Антанты. Разбираться с взбрыкнувшими румынами послали Фалькенхайна, и тот в считаные дни разгромил то, что румыны наивно считали армией. В результате сокрушительного разгрома «союзника» (упаси бог от таких союзников, с врагами сами управимся) в линии фронта российской армии оказалось окно шириной в 500 км, которое нужно было срочно затыкать. Это неминуемо похитило все плоды победы Брусиловского прорыва и привело к массовым брожениям в русской армии, которые впоследствии весьма сказались на событиях февраля 1917 года.

В Германии же новым начальником Генерального штаба стал весьма известный и популярный генерал Гинденбург. Ему пришлось в поте лица расхлебывать заваренную предшественником кашу. Битва на истощение была проиграна. К тому же русская армия в Брусиловском прорыве свела почти на нет силы союзника Германии  – Австро-Венгрии. Теперь немцам приходилось отдуваться и за них. Империя кайзера трещала по швам. Для самого Гинденбурга это назначение стало новой ступенью к верховной власти. Но именно фельдмаршал назначил рейхсканцлером при себе ветерана боев на Западном фронте, кавалера Железного креста, ефрейтора Шикльгрубера  – Адольфа Гитлера.

А перестрелки под Верденом, уже потерявшие былую ярость и всякий смысл, продолжались до декабря 1916 года, пока одно из самых кровопролитных сражений в истории человечества наконец не закончилось, безо всякого смысла погубив сотни тысяч человеческих жизней, усеяв всю округу тоннами искореженного железа, но так и не дав никаких реальных военных результатов.

Фото предоставлены автором.