Забытый визит

ФОТО: ДИК РУДОЛЬФ, ДМИТРИЙ СОКОЛОВ/ТАСС

Ровно тридцать лет назад – 23-24 марта 1991 года – Председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин совершил двухдневный визит на Северный Кавказа. Будущий «первый Президент России» находился в тот момент в сложном положении.

17 марта прошел референдум о сохранении СССР, который в РСФСР прошел синхронно с республиканским референдумом о введении поста Президента РСФСР. На 28 марта был назначен Третий внеочередной съезд народных депутатов РСФСР, на котором должны были быть утверждены итоги референдума, на основании которых, в свою очередь, должны были быть внесены изменения в Конституцию РСФСР о введении поста президента и назначена дата его выборов.

И вот тут начиналось самое главное. Ельцин выиграл в двух центральных городах – Москве и Ленинграде, основных русских областях (центр РСФСР, Урал, Северо-Запад). А вот автономии (в первую очередь, северокавказские) его в основном не поддержали. Таким образом, Ельцина поддержали столичные либералы и, как принято сейчас модно выражаться, «глубинный народ», а вот северокавказцы его не поддержали. На предстоящем депутатском съезде это могло создать проблемы.

Ельцин и его советники считали, что Горбачёв попытается воспользоваться ситуацией и перетянуть депутатов от автономий на свою сторону. Тем более что на Северном Кавказе в тот момент было два опасных очага – пограничный конфликт Северной Осетии с ингушской частью Чечено-Ингушетии и осетино-грузинский конфликт. В воспаленном сознании некоторых советников Ельцина все северокавказские народы были поделены на «правильные» (демократические) и «неправильные» (якобы прокоммунистические). К ним относили осетин.

И вот именно решением «осетинской проблемы» Ельцин занялся в первую очередь.

В ТЕНИ КАЗБЕГСКОЙ ВСТРЕЧИ

Главное событие визита состоялось вечером 23 марта, когда Ельцин в сопровождении главы Северной Осетии Ахсарбека Галазова приехал в Казбеги, где его встречал спикер грузинского парламента Звиад Гамсахурдиа.

У грузинского лидера была к этой встречи своя повестка. 17 марта вся тогдашняя Грузия (кроме автономий – Абхазии и Южной Осетии) отказалась принять участие в союзном референдуме. А в Абхазии и Республике Южная Осетия население в большинстве высказалось за сохранение Союза. Если бы союзное руководство было бы умнее и расторопнее, то оно бы просто бы применило нормы закона «О порядке выхода союзной республики из состава Союза ССР». Но Гамсахурдиа об этом не знал. И потому вполне опасался применения такого закона.

На 31 марта был назначен грузинский республиканский референдум о независимости, дата которого «случайно» совпадала с его днем рождения.

Не могло не беспокоить Звиада Гамсахурдиа и другое обстоятельство: по московским и тбилисским кулуарам распространялись слухи, что союзный Центр введет в Южной Осетии режим ЧП с привлечением дополнительных контингентов Советской армии. Официально контролировавшие ситуацию войска МВД вели себя в той истории двусмысленно. Именно силы МВД пустили в ночь с 5 на 6 января 1991 года грузинские формирования в Цхинвал.

Более того, были отмечены факты, когда грузины захватывали осетинских заложников при попустительстве сил МВД. Так, 18 марта 1991 года грузинские боевики захватили близ села Ередви 25 мирных осетин. 13 женщин и детей отпустили, а 12 мужчин после зверских пыток живьем кинули в овраг, облили бензином и подожгли. Останки этих несчастных выдали родственникам лишь в 1993 году. «Пикантность» ситуации была в том, что перед захватом пленники ехали в машине МВД СССР. Куда смотрели бравые «стражи порядка» и почему не защитили людей, которых были обязаны защитить, история умалчивает.

Если бы Горбачёв усилил союзные силы в зоне конфликта армией, то мгновенно бы получил поддержку значительной части северокавказских депутатов российского съезда, а также – инструмент давления на Гамсахурдиа и политического – на Ельцина. Но кто ж знал, что Горбачёв окажется Горбачёвым?

И Гамсахурдиа сделал ставку на Ельцина в большой игре с Москвой. Судя по всему, посредниками между российским и грузинским лидерами были пресс-секретарь Ельцина Павел Вощанов и вице-премьер, министр экономики и финансов Грузии Гурам Абснадзе, который приятельствовал с Вощановым. Об Абснадзе вообще можно написать увлекательный приключенческий роман. Зугдидский бухгалтер в эпоху Брежнева, работник союзного министерства мелиорации при Андропове и Черненко, чин республиканского минфина при Горбачёве, министр при Гамсахурдиа, российский бизнесмен после его свержения, зек при позднем Шеварднадзе, член кабмина при раннем Саакашвили и вновь российский бизнесмен.

В качестве любопытной детали биографии Абснадзе укажем, что и в период своей работы в правительстве Гамсахурдиа, и позже он почему-то проявлял интерес к такой стране, как Япония. Какие интересы мог иметь грузинский чиновник времен распада СССР к Стране восходящего солнца – история умалчивает. Однако множество конспирологических версий вокруг этого ходит до сих пор.

И уже совсем любопытно стало то, что в октябре 2018 года за попытку осуществить в отношении Абснадзе мошеннические действия были осуждены 6 бывших офицеров российских силовых структур, которые пытались продать Абснадзе фальшивые поручительства крупных банков, необходимые для получения кредитов и заключения госконтрактов.

Если верить воспоминаниям Вощанова, то в феврале-марте 1991 года он обсуждал с тем же Абснадзе возможность организации в Грузии укрытия для семьи Ельцина.

Однако Вощанов ничего не пишет о встрече в Казбеги, но совпадение по времени его переговоров со встречей в Казбеги говорит о многом. Однако личностный фактор, видимо, был не единственным в этой истории. Гамсахурдиа явно следовал в рамках определенной логики, выбранной грузинской элитой еще до его прихода к власти. 9 марта 1990 года Верховный Совет Грузии принимает постановление «О гарантиях защиты государственного суверенитета Грузии», в котором республика отказывалась участвовать в выборах Президента СССР и декларировала необходимость восстановления собственной независимости, прерванной в феврале 1921 года. А вот 20 июня парламент вносит дополнения в это постановление, в которых содержится пункт о необходимости прямых переговоров между Грузией и РСФСР об установлении принципиально новых отношений на основе признания неправомерности действий Москвы в феврале 1921 года.

Во главе Верховного Совета Грузии не Гамсахурдиа, а потомственный партработник Гиви Гумбаридзе. Обратим внимание на то, что второе постановление вышло 20 июня. 29 мая главой Верховного Совета РСФСР был избран Ельцин, а 12 июня российский парламент принял декларацию о ее государственном суверенитете. И в Тбилиси решили воспользоваться ситуацией, считая, что Ельцин и его сторонники пойдут на переговоры с ним в пику Центру. Расчет, как, оказалось, был небессмысленным.

ОСЕТИНСКАЯ КАРТА В РОССИЙСКО-ГРУЗИНСКОМ ПАСЬЯНСЕ

По итогам встречи в Казбеги был подписан документ с витиеватым названием «Протокол о встрече и переговорах Председателя Верховного Совета Российской Советской Федеративной Социалистической Республики и Председателя Верховного Совета Республики Грузия» из семи пунктов. В преамбуле документа говорилось, что Россия и Грузия обязались до конца апреля 1991 года подготовить полномасштабный межгосударственный договор. Что касается пунктов, то они сводились к следующему:

1. Стороны обязались создать совместную комиссию МВД России и Грузии для изучения обстановки в зоне грузино-осетинского конфликта.

2. До 10 апреля МВД двух республик должны были создать совместный отряд «для разоружения всех незаконных формирований на территории бывшей Юго-Осетинской Автономной области».

3. Стороны считали необходимым обратиться к Минобороны СССР с предложением о передислокации (читай – выводе) советских войск с территории Южной Осетии.

4. Советам Министров России, Грузии и Северной Осетии предписывалось начать работу по возвращению беженцев.

5. Также им поручалось создать комиссию по оценке ущерба, нанесенного беженцам.

6. Конечной целью создаваемого совместного отряда объявлялось «восстановление мира и спокойствие в регионе».

7. Создавалась постоянная рабочая группа по выполнению протокола и решению текущих вопросов.

ТБИЛИСИ. МИТИНГ В ПОДДЕРЖКУ ПРЕЗИДЕНТА ГРУЗИИ

ЗВИАДА ГАМСАХУРДИА. ФОТО: А. СОЛОВЬЁВ, А. БАБУШКИН/ТАСС

Характерная деталь: в уже подписанном Ельциным и Гамсахурдиа беловом варианте протокола от руки были внесены правки. Дело в том, что первоначально пронумерованы были все абзацы документа (включая преамбулу), а потом нумерация была изменена (преамбулу лишили номера). И все это было сделано от руки! Большей неряшливости и презрения к правилам протокола придумать сложно!

Если переводить все это с протокольного на русский, то данный документ – это (а) перевод межреспубликанских отношений в межгосударственные, (б) создание российско-грузинского альянса против «мятежной» Южной Осетии и (в) как итог – мощный удар по союзному Центру.

При этом каждый из участников этого сговора помимо вышеуказанных призов получал свой отдельный подарок. Гамсахурдиа фактически получал от Ельцина признание лишения Южной Осетии статуса автономной области. В документе было написано «бывшая Юго-Осетинская автономная область». Конечно, грузинская сторона хотела бы, чтобы в документе было написано «Шида-Картли», но уже и обозначение «бывшего статуса» было большой удачей. Впоследствии ельцинская свита объясняла ситуацию так: мол, Южная Осетия провозгласила себя республикой, и сама отказалась от статуса автономной области. А потому, мол, формулировка «бывшая Юго-Осетинская автономная область» фиксировала не отсутствие у этой территории автономного статуса, а о том, что такой статус придется определить путем переговоров. Однако совершенно очевидно, что это была всего лишь отговорка, так как в той острой ситуации тезис о «бывшем автономном статусе» должен был сопровождаться оговоркой.

Что касается Ельцина, то он показал не только Северной Осетии, но и другим автономным образованиям (северокавказским и не только), что он может легко пойти на давление в их отношении, вступив в союз даже с таким неожиданным союзником, как Гамсахурдиа. Характерная деталь: глава Северной Осетии Ахсарбек Галазов был отсечен от переговоров Ельцина и Гамсахурдиа, хотя первоначально предполагалось, что переговоры будут носить трехсторонний характер.

«ВИЗИТ ДИЛЕТАНТА»

Именно так назвали северокавказско-грузинский вояж Ельцина некоторые московские острословы. Действительно курьезов, основанных на дилетантизме российского спикера и его окружения, более чем хватало. Так, на следующий день после вояжа в Казбеги – 24 марта – Ельцин побывал в Назрани (тогда еще райцентре единой Чечено-Ингушской АССР) и во Владикавказе. Предметом встреч был осетино-ингушский тогда еще территориальный спор. Как известно, ингуши требовали передать им Пригородный район. Против этого выступали северные осетины и терские казаки. Ельцин встретился с ингушами и терскими казаками. Осетин он проигнорировал (видимо, как «прокоммунистический этнос»). Ингушам он пообещал восстановить автономию Ингушетии, а казакам – не трогать существующие административные границы. Тем самым, Борис Николаевич не просто сделал неизбежным осетино-ингушский конфликт, но и явно подготовил почву для свержения главы Чечено-Ингушетии Доку Завгаева и прихода к власти Джохара Дудаева. Ведь совершенно очевидно, что чеченцам не очень понравилось решение отделить от их республики часть территории.

Похоже, что Борис Николаевич относился к своим кавказским визави с позиции «белого сахиба», ведущего диалог с «туземцами». Он явно считал, что его собеседники – это «хитрые, но неумные азиаты», с помощью которых можно решить свои проблемы (где-то получить дополнительные голоса, где-то создать инструмент давления на оппонентов). И дилетантизм тут сочетался с политическим авантюризмом.

В истории с Гамсахурдиа Ельцин как раз действовал именно таким путем. Считая своего собеседника «хитрым азиатом», он считал, что он использует все волнующие его проблемы (отношения с осетинами, стремление осуществить реальные шаги по выходу из СССР) для решения уже собственных задач (давление на северокавказские автономии перед съездом). Однако ни Гамсахурдиа, ни другие кавказские собеседники Ельцина не были «хитрыми азиатами». Они также использовали Бориса Николаевича по полной программе. И если сравнить в разрезе их и ельцинские достижения, то совершенно очевидно, что тот же Гамсахурдиа добился от Ельцина больше, чем Ельцин от Гамсахурдиа.

ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ ГРУЗИИ ЗВИАД ГАМСАХУРДИА.

ФОТО: СЕРГЕЙ ЭДИШЕРАШВИЛИ/ТАСС

О том, как относился Гамсахурдиа к Ельцину, говорят два факта. Первый факт состоит в том, что, когда уезжавший Ельцин на Крестовом перевале захотел попрощаться с хозяевами, то выяснилось, что его сопровождает лишь начальник ГАИ МВД Грузии Кукури Рогава. То есть Гамсахурдиа публично продемонстрировал свое почти пренебрежение Ельцину.

Второй факт еще более забавный. Во время банкета по случаю своей инаугурации на пост Президента РСФСР летом 1991 года Ельцин назначил Гамсахурдиа тамадой. И разошедшийся Звиад Константинович исполнил на рояле несколько белогвардейских романсов. Совершенно очевидно, что это была форма скрытого издевательства над партаппаратчиком Ельциным. Хотя в этой истории Звиад Гамсахурдиа перестарался. Ведь он как-то забыл, что Грузинская Демократическая Республика, к государственному опыту которой он апеллировал, имела весьма сложные, мягко говоря, отношения с Добровольческой армией генерала Антона Деникина. Одним из эпизодов таких отношений стал знаменитый Сочинский конфликт 1918–1919 годов.

Северокавказско-грузинский вояж Ельцина и его встреча с Гамсахурдиа играли долгоиграющие негативные последствия. С частью таких последствий Борис Николаевич столкнется летом 1992 года, когда грузинская власть во главе с уже Эдуардом Шеварднадзе попытается силовым путем разрубить «осетинский узел». Тогда в Северной Осетии, самом маленьком по площади субъекте России, было принято больше беженцев, чем в любом другом российском регионе. Тогда представители руководства Южной Осетии при поддержке североосетинского парламента начали захватывать арсеналы российских воинских частей, чтобы защитить население Цхинвала.

Последствия этого «путешествия дилетанта» еще долго отражались на кавказской политике России. И, к сожалению, эту историю сейчас мало кто помнит. А жаль. Подобные сюжеты должны служить политикам современности примером того, как не надо делать. Но, к сожалению, миф о «первом президенте» России мешает этой работе.