Уничтожение деревень: почему государству это выгодно

Сельская Россия и жители деревень до сих пор составляют немалую долю населения – четверть, но она тает на глазах. Поселения стираются с лица земли, потому что в них невыносимые условия для жизни.

Многие наивно полагают, что рождаемость в деревне выше, так как там традиционные ценности и особая заинтересованность в рабочих руках. На сегодня это актуально только для национальных регионов (прежде всего для Северного Кавказа). Если рассматривать демографическую картину в одних только русских регионах, все еще печальнее.

Сельская семья давно перестала быть многодетной: доля семей с одним ребенком возросла, а с двумя и больше – уменьшилась. Сократилось количество разводов, но это только потому, что многие стали жить в незарегистрированном браке, что опять же не способствует деторождению. 17, 9% сельских семей вообще не хотят иметь детей в современных условиях.

Население деревни сокращается из-за оттока людей в город: молодежь уезжает (количество проживающих семей сократилось почти на миллион), остаются одни старики. Так они и доживают свой век одинокими и не нужными родственникам. Чаще всего, они выживают за счет личного подсобного хозяйства. А потом, вместе со стариками умирают и населенные пункты.

В тех деревнях, которые продолжают свое существование, большинство жителей уже давно не занимается сельскохозяйственным производством. Они работают в сфере услуг, торговли, общественного питания, коммунальных служб. Медиков и учителей становится все меньше, соответственно, уменьшается количество школ и фельдшерско-акушерских пунктов. Остальные сельчане работают в сфере промышленности и строительства, создают транспортные коммуникации и индивидуальное жилье (и дачное в том числе). И только 6,1% трудоустроенных занимается сельским хозяйством.

Цель реформы 90-х - создание массового фермерства - достигнута не была. Совхозы и колхозы ликвидировали (даже эффективные). Приватизация земли, которая должна была дать начало фермерству, прошла неправильно и необдуманно, в результате чего многие собственники не смогли работать на своей земле из-за отсутствия точного местоположения участка и его кадастровой стоимости. Воспользовались приватизацией меньшинство сельчан: только 32% получили паи, и лишь 25% выращивали на ней продукцию. Многие продали землю или сдавали в аренду фермерам, сельхозпредприятиям. Остальные жители никак не использовали свои участки или в дальнейшем вовсе их лишились.

По мнению Жана Тощенко, членкора РАН, сейчас в деревнях господствуют «олигархозы»: воспринимают землю исключительно как ресурс для извлечения прибыли, не заботятся о ней, используют на износ, оставляют после себя «выжженный» социальный ландшафт. Местных жителей на работу не привлекают («ленивая пьянь»), зато активно завозят «трудолюбивых» мигрантов.

Неудивительно, что в таких условиях российские урожаи только приближаются к позднесоветским показателям, а количество крупного рогатого скота сократилось практически втрое.

Доходы в деревнях меньше, чем в городе, и многим жителям приходится экономить. Некоторые еле сводят концы с концами и живут в нищете. Количество медицинских организаций сократилось в 5 раз, а коечный фонд - минимум вдвое. Больницы труднодоступны для четверти сельчан: очень далеко расположены или не охвачены общественным транспортом. В малочисленных и отдалённых сёлах нет даже аптек.

С образованием тоже все плачевно. Количество школ снизилось почти вдвое, количество учеников уменьшилось на 37%. В связи с этим возникла социальная напряженность: родители боятся за безопасность детей, которые идут в школу за много километров от дома, а учителя из расформированных школ остаются без работы.

Понятное дело, что если в населенном пункте нет больницы и школы, то рано или поздно жители уедут, а он исчезнет с карты.

Сохранение сел и деревень - это не только продовольственная безопасность, но и сбережение наших истоков, самобытности, народной культуры и традиций. Очень жаль, что наше государство этого не понимает и всеми силами пытается облегчить свою жизнь, уничтожив деревни.

Союз многодетных