Битва за барак

Жилищный вопрос очень остро стоит в России. Проблема с расселением аварийного жилья, ветхого фонда … В основном победные реляции о расселении и выдаче ордеров остаются только на бумаге. И тогда приходится вмешиваться Президенту РФ и премьеру страны. Программы типа реновации осуществляются только тогда, когда это выгодно властям и частным застройщикам, но никак не россиянам. И приходится населению страны самому решать жилищные проблемы. Иногда законно, иногда не законно. Но рука Фемиды не дремлет или скорее не дремлют те, кто порой сами нарушают как законы, так и слова офицеров, стремясь заработать очередную «галочку» для своего карьерного роста.

В Нальчике судебные приставы бульдозером снесли полквартиры, принадлежащей Юлии Долгополой, руководителю единственного в Кабардино-Балкарии приюта для бездомных животных. Что к этому привело, и кто распорядился разрушить часть приватизированной квартиры в одноэтажном «доме барачного типа», оставив 44-летнюю нальчанку с третьей группой инвалидности без жилья, выяснял корреспондент «Совершенно секретно».

СУДЕБНЫЕ ПРИСТАВЫ

…Судебные приставы прибыли в переулок Молодогвардейский в старой части Нальчика рано утром во вторник – как раз накануне официального начала отопительного сезона. И без лишних слов приступили к работе, невзирая на протесты хозяйки. Свои действия они объяснили необходимостью исполнения решения городского суда, датированного мартом 2017 года. И действительно, решение, касающееся злополучной квартиры, было тогда вынесено судом в результате длительного разбирательства, инициированного соседом по бараку. Тот подал иск, требуя признать кухню, туалет и душ, пристроенные к квартире Юлии Долгополой прежними хозяевами жилища еще в прошлом веке, незаконными пристройками, и убрать их. В решении суда значилось: «Обязать Ю. Долгополую привести дом к первоначальному состоянию». Именно «обязать», а не «произвести принудительный снос».

Хозяйка квартиры пыталась объяснить приставам, что месяц назад она уже приступила к исполнению судебного решения, начав разбирать ту часть дома, которую суд счел «излишней». Перед этим она проконсультировалась в Cлужбе судебных приставов насчет последовательности действий и площади помещений, подлежащих ликвидации. Однако слушать ее приставы с бульдозером не стали, объявив: «Будем сносить все!» Ломать – не строить, но все равно им понадобилось несколько дней, чтобы разрушить сделанное на совесть строение.

Поскольку директора «собачьего» приюта в городе знают многие, у дома Юлии Долгополой собрались представители местной общественности и журналисты. Судебных приставов это не смутило. Ни на какие вопросы они не отвечали, исполнительных документов не показывали, лишь потребовали от общественников отойти подальше и не мешать бульдозеру.

СЛОВО ОФИЦЕРА

Юлия Долгополая, руководитель НКО «Четыре лапы», обратилась за помощью к председателю регионального отделения Ассоциации женщин-предпринимателей России Рите Эфендиевой. Той, активно защищающей права женщин-предпринимателей в Кабардино-Балкарии, удалось договориться о встрече с заместителем главного судебного пристава республики Ибрагимом Жарашуевым, чтобы убедить его остановить снос квартиры. «Мы поговорили, и он адекватно воспринял мои претензии и замечания по поводу явных правонарушений в этом деле. Судя по его реакции, он понимал, какой возможен резонанс, в том числе и за пределами республики», – рассказала Эфендиева. По ее словам, заместитель руководителя Службы судебных приставов при ней позвонил своему подчиненному, приставу Шомахову, и велел приостановить снос, приказав отогнать экскаватор. В разговоре с Эфендиевой Жарашуев заметил, что городской администрацией на эту неделю снос в Молодогвардейском переулке даже не был запланирован. И пообещал, что Юлии Долгополой будет дана неделя для подачи соответствующего заявления в суд, гарантировав, что в течение этого времени не допустит никаких разрушений. «На этой доброй ноте, если так можно сказать, мы и расстались. Жарашуев дал мне слово офицера. Я была абсолютно уверена, что так все и будет», – вспоминает Эфендиева.

Несмотря на это, на следующий день приставы с техникой снова приехали к дому в Молодогвардейском переулке. «То, что затем происходило, оказалось полной неожиданностью не только для меня, но и для всех остальных», – говорит председатель регионального отделения ассоциации.

Снос был продолжен. Возле квартиры Долгополой собрались соседи, которые пытались объяснить приставам, что ночами уже холодно и нельзя оставлять квартиру без отопления, а хозяйке в разгар пандемии теперь негде даже руки вымыть. И общий туалет, стоявший во дворе, лет пятнадцать назад снесли за ненадобностью… Однако приставы в течение нескольких дней доделали начатое, вручив хозяйке уведомление о штрафе в 2500 рублей «за неисполнение решения суда». Квартира осталась без кухни, ванной и туалета – они превратились в груду бетонных обломков перед бараком. Нетронутыми оказались только две комнаты, которые Долгополой пришлось заколотить досками, поскольку вход в квартиру располагался в снесенной ее части.

ПАЛИСАДНИК

«Жилищные» проблемы у Юлии Долгополой начались много лет назад.

Семиквартирный барак в переулке Молодогвардейском, в исторической части города, был построен примерно в 1930 году, и в нем предполагались только жилые комнаты. Все удобства были общими и находились во дворе. Но к концу прошлого века жильцы всех семи квартир уже обзавелись кухнями, душами, санузлами, кто-то даже пристроил веранду, и делалось все это с ведома городской администрации, точнее, тогда еще горсовета. К нынешнему моменту в доме-бараке сменилось уже несколько поколений жильцов. Но даже старожилы не помнят, чтобы неизбежно возникающие коммунальные конфликты решались через суд – до того, как в доме поселился Евгений Кондратенко, тогда еще сотрудник правоохранительных органов, со своей семьей.

Семья Кондратенко и семья Юлии Долгополой поселились в многоквартирном бараке с разницей примерно в месяц, заняв квартиры по соседству. Позже семейству Юлии, в котором было трое разнополых детей, была выделена еще одна квартира в бараке – по другую сторону от квартиры Кондратенко. С самого начала оба семейства отметили странность планировки – окно Кондратенко почему-то выходило на палисадник соседей. Отношения между семьями сложились не слишком хорошие, но явных конфликтов, пока был жив отчим Юлии, Николай Козуб, не было. А после его смерти Кондратенко, предварительно даже не поговорив с соседями, обратились в суд с тем, чтобы им отдали соседский палисадник, на который выходит их окно. Мировой судья и городской суд в удовлетворении иска отказали, а Верховный суд республики все-таки передал истцу землю, на которой располагался палисадник. Решение суда с учетом 37-й статьи Жилищного кодекса РФ выглядело неубедительно, да и необходимого в подобных случаях общего собрания жителей барака никто не проводил. Но палисадник перешел к Кондратенко. Соседи рассказывают, что забор был ими передвинут в течение суток.

Однако на этом взаимоотношения двух семей и передел территории не закончились. Через некоторое время, в 2015 году, Кондратенко снова обратились в суд. На этот раз им помешали все хозяйственные помещения в квартире Долгополой – кухня, туалет и ванная. Построенные прежними хозяевами квартиры в прошлом веке удобства Кондратенко потребовали признать незаконными пристройками и, соответственно, снести.

ПЕРЕДЕЛ ТЕРРИТОРИИ

Аргументы были приведены убедительные: соседские удобства мешают «инсоляции» жилья Кондратенко. Кроме того, учитывая, что Кабардино-Балкария находится в сейсмоопасной зоне, кухня и санузел, если разрушатся при землетрясении, могут угрожать жизни и здоровью третьих лиц, то есть соседей. Тем более, кухня и санузел делают площадь соседской квартиры на 10 кв.м больше, чем значится в первоначальных документах на жилплощадь. Не в ущерб соседям, но все же…

В городском суде Нальчика дело рассматривалось почти год. Юлия Долгополая рассказала, что в ходе рассмотрения многое вызвало недоумение: «Нальчик – это город, где все про всех все знают. Выяснилось, что представитель истца в суде – подруга судьи. Поэтому на заседаниях между ними зачастую велись разговоры на совершенно посторонние темы. Мы заявляли отвод, но нам отказали».

Были у ответчиков основания усомниться и в экспертизе, которая в числе прочего повлияла на вынесение судебного решения. Заказанная судом, она делалась в спешном порядке. Проводилась экспертиза исключительно визуально. «Эксперт Шогенов, заключивший, что мои постройки могут развалиться при землетрясении и кого-нибудь покалечить, не знал, что во время капитального ремонта турлучные стены мы заменили на известковые блоки и сделали бетонные перекрытия, которые повредить очень тяжело. Но это его и не интересовало: экспертиза была проведена без всяких расчетов и элементарного анализа», – отмечает Юлия Долгополая. Она также добавила, что не поленилась заказать рецензию на данную экспертизу за пределами республики, в независимой экспертной организации города Ессентуки. В рецензии экспертиза, представленная суду, была признана недобросовестной, и отмечалось, что она «не может являться доказательством в суде».

Ни один из доводов ответчика судом не был рассмотрен и учтен.

РЕШЕНИЕ СУДА

В итоге требования истца суд удовлетворил частично: ответчице предлагалось снести «незаконные пристройки», уменьшив тем самым площадь своей квартиры на пресловутые 10 кв. м, то есть фактически привести ее к виду и состоянию 1930 года. Частично – потому, что в своем иске Кондратенко требовал снести еще и веранду другой соседки, матери Юлии Натальи Козуб, примыкающую к бараку с другой стороны. Однако в ликвидации веранды ему было отказано. Кроме того, суд своим решением признал «частично незаконным» распоряжение администрации Нальчика от 2008 года – то самое, в котором закреплялся статус жилья Долгополой, как отдельной квартиры, которая впоследствии была подарена Натальей Козуб дочери, и на которую затем было зарегистрировано право собственности. «В итоге были нарушены мои конституционные права. Решением суда я была оставлена без жилья, сначала документально, а затем и фактически. Сейчас я ночую в неотапливаемом дачном домике знакомых, и при этом годами платила и продолжаю исправно платить за то, чего у меня, оказывается, никогда и не было», – говорит Юлия Долгополая.

Таким образом, судебные приставы действительно исполняли решение суда – правда, не дождавшись его разъяснения о том, как сносить, что именно и на какой площади и не приняв во внимание, что его исполнение уже начато ответчиком. Не стали приставы брать в расчет время года, осложнившуюся санитарно-эпидемиологическую обстановку в республике и то, что жить ответчице больше негде.

Некоторое время назад и Юлия Долгополая подала аналогичный иск в городской суд с просьбой признать такие же пристройки к дому Кондратенко незаконными – и снести. А ей и ее маме вернуть участок виноградника, который в результате многочисленных «перепланировок» оказался у семьи Кондратенко. Суд данный иск удовлетворил, признав и кондратенковские кухню, туалет и ванную «незаконными пристройками», которые нужно убрать. Однако эти строения находятся на месте, хозяева используют их по назначению, и в отношении этих построек судебными приставами ничего так и не было предпринято.

Что же касается квартиры Долгополой, постановления суда о принудительном сносе ей никто не показал – скорее всего, его просто не было. Судебное постановление могло бы заменить постановление администрации города о сносе пристроек – но его тоже не показали. Приставы объясняли присутствующим, что снос производят рабочие от администрации; те, в свою очередь, уверяли, что их просто «отправили помогать приставам». В результате, у присутствовавших при сносе сложилось впечатление, что, никто не хочет брать на себя ответственность за разрушение квартиры.

ЖИЛИЩНЫЙ ВОПРОС

«Обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их... », – говорил когда-то классик о москвичах. Сейчас слова Михаила Булгакова можно смело отнести ко всем россиянам, поскольку большинство конфликтов, судебных тяжб, акций протеста и митингов в разных регионах страны связаны с жильем. «Незаконность» возведенных домов, хозяйственных построек и пристроек к домам стала самой популярной темой судебных разбирательств. Именно из-за «незаконно возведенных» строений преимущественно разгораются страсти. При этом ответчиками чаще всего выступают люди малообеспеченные, чьи жилищные условия ухудшить уже трудно. В Татарстане жители Зеленодольска месяцами собирались на митинги, протестуя против переселения из «аварийного» жилья в квартиры меньшие и худшие. В Волгограде жители многоквартирных домов устраивали протестные акции в связи со сносом их жилья, возведенного много лет назад, но вдруг оказавшегося «незаконно построенным». Сотни человек вышли на митинг в Геленджике, протестуя против сноса их коттеджей и «незаконно построенного» многоквартирного дома, где живут около 400 семей. В Крыму под угрозой выселения оказались семьи, чьи дома оказались на территории лагеря «Артек» – и неважно, что дома появились там раньше, чем лагерь. В Анапе разрушен частный дом женщины – инвалида первой группы, построенный еще ее родителями, но недавно признанный «незаконной постройкой». В одних регионах в подобных случаях власть пытается договориться с пострадавшими, компенсируя причиняемый ущерб, в других делает вид, что ничего о происходящем не знает. Но в любом варианте вынужденными переменами остаются довольны считанные единицы: примером может служить московская реновация, которая устраивает далеко не всех.

НИКАКОЙ ВЫГОДЫ

Нальчанин Тимур Бекузаров, живущий неподалеку и следящий за «барачной» историей в течение долгого времени, отметил, что его удивляет легкость, с какой суд признал незаконными решения городской администрации двадцатилетней давности. «Интересно и то, что недвижимость, из-за которой, как правило, люди судятся, – это бараки, одноэтажные домики и малогабаритные квартиры, к которым что-то пристроили. Владельцам, их родителям или бабушкам с дедушками это жилье когда-то именно выделили. Купить что то получше у них, как правило, нет возможности. А в нормальных условиях жить хочется всем, вот и вырастают пристроечки, хозблоки, душевые, туалеты – у кого-то законные, у кого-то – признанные незаконными… Причем, насколько я понимаю, критерии очень размытые. Хозяев особняков или элитных квартир в дорогих жилищных комплексах не помню ни в роли истцов, ни в роли ответчиков. Несмотря на то, что слышал несколько историй о незаконном возведении конкретных коммерческих многоэтажек и внушительных частных домов, эти строения стоят себе на месте, и никто их разрушать не собирается. То ли их хозяева лучше законы знают, то ли умеют с властями и правоохранительной системой договариваться», – поделился размышлениями Тимур Бекузаров.

По мнению Юлии Долгополой, настоящая причина того, что случилось с ее квартирой, – это не скверный характер соседа, а неисполнение либо неквалифицированное исполнение своих обязанностей многочисленными сотрудниками государственных органов. То есть, как пишут в официальных документах, их «действия (бездействие)». «Именно так – некоторые из них неправомерно действовали, нарушая законодательство, другие бездействовали, не осуществляя проверку законности действий первых», – объясняет Долгополая. На свои обращения в администрацию города, городскую и районную прокуратуру, к главе Кабардино-Балкарии и в Службу судебных приставов она получила один и тот же ответ об «исполнении решения суда». Единственной организацией, выказавшей интерес к ситуации, оказался Кабардино-Балкарский региональный правозащитный общественный центр.

* * *

…Почти всегда подобные ситуации возникают из-за вожделенных квадратных метров, которые интересуют всех. Переулок Молодогвардейский находится в исторической части города, которую сейчас начинают застраивать коммерческими многоквартирными домами. И земля там, конечно, «золотая». Но что касается сноса квартиры № 7 в доме барачного типа, то выгоден он оказался лишь одному человеку. Если, конечно, моральное удовлетворение соседа-истца можно считать выгодой хотя бы условно. Практической пользы снос не принес никому, включая соседа.

Фото из архива автора