Автор: Вардан БАГДАСАРЯН Совместно с:
15.11.2018
Указ Президента РФ «О нацио-нальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» предусматривает, что уже к 1 октября 2018 года должны появиться программы по двенадцати национальным проектам, среди которых есть и проект развития образования. Как видим, сроки, отведенные на его подготовку, ничтожно малы. Логично предположить, что соответствующие программы уже прорабатываются – однако без публичного обсуждения проводимых разработок. Такая закрытость вызывает у общественности большую обеспокоенность, поскольку это грозит нам всем, как уже бывало не раз, оказаться перед свершившимся фактом, что в сфере образования принята концепция, которая не только не отвечает нашим общим интересам, но и, что особенно печально, не соответствует национальным традициям России.
В этой связи отдельного внимания заслуживает доклад почетного профессора НИУ «Высшая школа экономики» и председателя Совета Центра стратегических разработок А. Л. Кудрина (ЦСР) «Двенадцать решений для нового образования». Время его публичного представления и соотнесение главных положений с требованиями указа президента дают основание думать, что именно этот документ будут пытаться взять за основу концепции образования и что именно ВШЭ претендует на роль ее разработчика. Какова ценностная позиция Высшей школы экономики в системе российской науки, образования и просвещения, хорошо известно: она стоит на «трех китах» – неолиберализме, западнической версии глобализации и методологии менеджерского подхода (когда прибыль выступает как мерило успешности). Если на эту основу будет окончательно перенесена политика в сфере образования, общество столкнется с самыми разрушительными последствиями такого решения. Сегодня в образовании еще сохраняется особое значение воспитательной компоненты и традиций социального строительства, но дальнейшее не сулит оптимизма. Вызывают вопросы и сами претензии ВШЭ, ведь сколько-нибудь заметных достижений в педагогической теории и практике вуз, откровенно говоря, не продемонстрировал.
Камни преткновения, или Вокруг чего возникли споры
Однако обратимся непосредственно к содержанию доклада «Двенадцать решений для нового образования». Перечислив актуальные проблемы образования, автор документа не включил в него важнейшие ориентиры развития образовательной сферы, что на практике может привести к серьезным деформирующим последствиям. Характерная черта… Итак, что именно отсутствует в этом докладе?
Во-первых, даже не упоминаются антропологические ориентиры (в том числе установка на гармоническое развитие личности), нет понимания ценностно-целевого образа выпускника, не указаны духовно-нравственные составляющие деятельности образовательных организаций.
Во-вторых, не признается значимость национальных традиций российского образования (в проекте ВШЭ и ЦСР традиционное выступает синонимом архаического), наличие национальной российской педагогики, существование ограничений при переносе в российское образование зарубежных практик, специфика отечественной системы образования в современной модели многополярного мира.
В‑третьих, не обозначена роль педагогической науки, без которой практика и педагогические технологии невозможны, в частности игнорируются теории развивающего обучения, являющиеся важнейшим вкладом отечественной педагогики в мировую педагогическую мысль и представляющие сильную сторону российского образования, тогда как обязанности педагога сводятся к функциям «навигатора».
В‑четвертых, не уделено внимание духовно-нравственному и патриотическому воспитанию в раскрытии содержания «Двенадцати решений», а само патриотическое воспитание сводится к группе проблем «социальная устойчивость», что противоречит выдвинутому Президентом РФ В. В. Путиным и поддержанному обществом концепту патриотизма как национальной идеи России.
Вызывает возражение базовая методология проекта ЦСР и НИУ ВШЭ, выстраивающая логику развития образования исходя исключительно из запросов рынка и рыночной целесообразности. Негативные результаты применения такого подхода известны по опыту 1990-х годов. Повестка развития образования в значительной степени формируется государством с учетом общенациональных задач, самая важная среди которых – задача обеспечения национального суверенитета. Однако заметим, что эти задачи не могут быть решены рыночными механизмами, а зачастую и противоречат потребностям рынка.
Другая сторона методологии проекта – переход к системе индивидуальных личностных траекторий в развитии образования. Это предполагается делать за счет внедрения онлайн-курсов Национальной платформы онлайн-образования и возможности их выбора.
За внешне привлекательным лозунгом индивидуализации образования обнаруживается реальная угроза разрушения фундамента российской образовательной системы, а через нее и единства общества. Перспектива подмены традиционных образовательных технологий онлайн-обучением упраздняет за ненужностью, как нерентабельные, классические университетские структуры, закрывает «избыточные» университеты, и остаются только те, которые составят Национальную платформу онлайн-образования. В результате образование становится виртуальным. И большой вопрос: сохранит ли оно свою суть или приобретет характер потребления информации.
Национальная платформа онлайн-образования оказывается в описываемой перспективе идеологическим фильтром, формируемым ее разработчиками во главе с тем же ВШЭ. Соответственно упраздняется альтернатива утверждаемым ими взглядам и ценностям. Индивидуализация образования превращается в конечном счете в свою противоположность – новый тоталитаризм.
Предложения нового реформирования образовательной системы обосновываются перспективой развития «цифрового образования» – по аналогии с «цифровой экономикой». Без всякого сомнения, цифровые технологии способны повысить возможности работы образовательных учреждений. Но важно подчеркнуть, что любые технологии, включая цифровые, должны быть подчинены ценностно-целевым ориентирам и применяться по мере их целесообразности. Сегодня существуют очевидные риски перекосов «цифровизации» образования для физического и психического здоровья детей, возникновения у них компьютерной и интернет-зависимости.
Знания или навыки?
Конечно, образование в связи с изменениями технологической и социальной реальности также нуждается в изменениях. Просто прежде необходимо решить – в каком направлении должны осуществляться эти реформы.
Современная мировая ситуация в ее познавательном преломлении может быть охарактеризована как время информационного взрыва. Общий объем хранимой человечеством тем или иным способом информации с 2010 года по настоящее время возрос в 50 раз. В этой ситуации образование только как получение некоторого объема знаний действительно оказывается, как говорят сторонники реформ, лишено смысла. Достаточно нажать на клавишу компьютера, и на пользователя обрушиваются потоки разнообразной информации. Технологии оперирования «большими данными» дают возможности для быстрой системной обработки циркулирующей в сети информации. Как же с учетом этих технологических реалий должна выстраиваться новая школа?
Один предлагаемый нам в рамках менеджерского подхода путь – обучение навыкам. Учить не знаниям, а умениям. Но умения без понимания смыслов осуществляемой деятельности – не образование в полной мере, а дрессировка. Стандарты, умения и навыки без мировоззрения, ценностей и смыслов превращают человека из мыслителя и творца в функцию. Навыкам обучали рабов, действиями которых управляли хозяева. Превращение человека в школе будущего в дрессируемое под функциональные задачи существо открывает перспективы воплощения того, о чем писали в ХХ веке фантасты в жанре антиутопии.
Делается вывод, будто бы прежняя, гумбольдтовская модель образования, как продукт XIX века, безнадежно устарела и должна быть заменена новой школой, обучающей практическим навыкам. Но следует напомнить, что за моделью образования Вильгельма Гумбольдта стоит педагогическая модель Иоганна Песталоцци. Ее ориентир заключался в формировании человека как гармонически развитой личности. Гумбольдтовское образование реализовывало прежде всего стратегию человекостроительства и лишь во вторую очередь обучало профессии. Путь формирования новой школы обучения навыкам содержит угрозу подрыва именно человекостроительных функций образования.
Этому подходу можно противопоставить другой – с приоритетом личностного развития человека. Да, обучение через механическое воспроизведение в памяти обучаемого некоего объема информации не имеет сегодня смысла. Но адресуемая человеку информация должна быть каким-то образом осмыслена и структурирована. Для ее осмысления, структурирования, креативного преобразования нужен человек-мыслитель. Это соотносится с известными словами Альберта Эйнштейна: «Целью школы всегда должно быть воспитание гармоничной личности, а не специалиста». Вначале формируется мыслитель, а уже на основе заложенного смыслового фундамента он становится специалистом в той или иной сфере. В какой-то мере такая модель воспроизводила бы на новом этапе и в новых формах систему образовательной подготовки в средневековых университетах или Платоновской академии.
Назад в будущее
Можно по-разному относиться к историческому опыту СССР, но трудно не признать, что созданная модель советской школы была одной из лучших, если не лучшей в мире. Советское образование как минимум не уступало образованию западному и позволяло на определенном этапе опережать оппонентов.
Известно, какое заключение сделала американская межведомственная комиссия, исследовавшая причины советского прорыва в сфере космонавтики, – она увидела их в преимуществе советской школы. Известны и слова Джона Кеннеди: «Советское образование – лучшее в мире. Мы должны многое из него взять. СССР выиграл космическую гонку за школьной партой». И то, что противники СССР считали едва ли не главным его преимуществом, было демонтировано нашими собственными руками.
В постсоветские годы, как само собой разумеющееся, было заявлено, что советская система образования устарела. Действительно, она нуждалась в модернизации. Но сама модель была не только функциональной, но и перспективной в проекциях будущего. Ее приоритет заключался в наличии фундаментальной подготовки и механизмов личностного развития.
Советское образование предоставляло исходную широкую фундаментальную подготовку. Оно было ориентировано на формирование человека-творца. Существовала идущая еще от видного советского психолога Льва Выготского и получившая продолжение в рамках школы Эльконина – Давыдова система проблемного, развивающего обучения. Через решение проблемных задач обеспечивался рост творческого потенциала человека, осуществлялось его интеллектуальное развитие. Только получив широкие фундаментальные знания, только достигнув определенного уровня интеллектуального и нравственного развития, учащийся находил себе нишу специализации.
Принципиально иначе – под профессиональные компетенции выстраивалась система образования на Западе. Для общества рыночной конкуренции, естественно, требовалось готовить человека, который будет конкурентоспособен на рынке.
Но можно ли нестандартные задачи решать без наличия фундаментального образования? Можно ли без него идти вперед, открывая новые, еще не существовавшие ранее профессиональные ниши и осваивать их на основе применения общей методологии?
Противостояние систем
Данные Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся свидетельствуют о вызове, который сегодня бросает Западу не только в экономике, но и в образовании Восток. Первые позиции по всем видам грамотности занимают азиатские страны. Сила Востока в образовательном плане очевидна – сохранение национальных традиций, то, что оказалось в значительной степени порушено у нас. Из западных же в обойму лидеров входят прежде всего те, кто основывается на традициях российско-советской школы фундаментального образования.
Многие в России связывают восстановление традиций отечественной образовательной системы с министром просвещения Ольгой Васильевой. Пока эти надежды не оправдались в ожидаемой мере, слишком сильна либеральная бюрократия, слишком сильно давление, которое оказывают на власть экспертные центры сторонников глобализаторства. И все более очевидно, что неолиберальной версии программы реформ в сфере образования должна быть противопоставлена национально-ориентированная программа.
Последние годы в мире четко прослеживаются различные процессы, которые в своей совокупности могут быть охарактеризованы как кризис системы однополярности. Образование, как и другие институты жизнеустройства, также выстраивалось под модель однополярного мира. Происходила унификация национальных образовательных систем под единый стандарт глобального образовательного пространства. Национальные образовательные системы принимали эту универсализацию с различной степенью инерционности и сопротивления. Сегодня возникают большие сомнения в правильности такого пути развития.
Конечно, национальные образовательные системы не должны замыкаться в самих себе, что, собственно, в наше время и невозможно. Но, принимая позитивный опыт других стран, национальные системы образования должны сохранять свои стержневые традиции и подходы, позволяющие различать российскую, китайскую или, скажем, немецкую образовательную модели.
Противоборство глобалистов и сторонников национального государства составляет сегодня мейнстрим мирового политического процесса. Одной из важнейших площадок этой борьбы является сфера образования, и Россия не остается от нее в стороне. Понимание существа происходящего противоборства дает ключ к осмыслению той остроты полемики, которая возникает сегодня в отношении перспектив образовательной политики.
Автор:
Вардан БАГДАСАРЯН
Совместно с:
Комментарии